Никита был обычным Киевским мальчиком, единственным ребёнком в своей семье. Да и семья была небольшая: он да мама, больше никого. Насколько он знал, его бабушка и дедушка умерли где-то за год до его рождения и, хоть его мама и была коренной россиянкой, он родился уже в Киеве. Отец его умер, когда Никите не было и двух лет.
Никита считал себя уже взрослым мальчиком и понимал, что его отец не умер, а просто ушел, когда Никита был ещё очень маленьким. Мамы всегда так говорили, чтоб их дети не задавали больше никаких ненужных вопросов. Но маме он об этом не говорил: зачем?
Это было самое обычное утро, то ли вторник, то ли среда, он и сам не помнил, потому что утро было действительно ранним: было семь утра и ему надо было идти в школу. После того, как Никита хорошенько умылся и почти проснулся, он пошёл в свою комнату и открыл шкаф. После этого он стал светлее белых обоев на стене, а потом даже зеленее светло – зелёной настольной лампы, которая включалась, почему-то лишь со второй – третей попытки. Но он не растерялся и решил позвать маму.
- Мама! – крикнул он, правда, обычно громкое и уверенное, слово «мама» у него прозвучало как-то тихо, пискляво и невнятно.
- Что, сынок?.. Какой-то ты бледный… ты заболел, или просто не выспался?
- Мама, что это за дядя в моем шкафу? – Спросил Никита, не обращая никакого внимания на мамины вопросы.
- Не обращай внимания, сынок, и не открывай шкаф широко. Ближе к вечеру я тебе объясню, кто это и что он там делает.
- Мама, но он не дышит! И ещё, он же абсолютно холодный! Неужели моя мать – убийца?!
- Да нет, сынок, что ты! Этот дядя холодный уже лет десять, не меньше. И, хоть мне и тяжело об этом говорить, но твой отец не похоронен на кладбище: это и есть твой отец.
- Но как? Как это возможно?!
- Все просто… он вампир.
- Так что, и я стану вампиром? Когда выросту?
- Только если будешь пить много крови.
- Но ведь она же такая вкусная!
- Что поделаешь! Не всё в жизни так, как нам хочется.
В этот момент Никита увидел на шее у матери две красные точки, а потом мать закричала: у её сына во рту выросли два маленьких, беленьких и, конечно, очень остреньких клыка.
- Да, твой папа, я вижу, уже все решил за нас, так что сегодня ты в школу, наверно, не пойдешь. Иди лучше хорошенько выспись, потому что, я так понимаю, ночь нам предстоит долгая и полная событий!
- Это уж точно! – Сказал вампир из шкафа. – Только сначала задвинь шторы и поплотнее закрой шкаф, пока солнце ещё не светит в полную силу. И вообще, остерегайся солнечного света: он нам, вампирам, на пользу не идет.
Никита, как и сказал отец, задвинул шторы и пошёл спать. Уснул он мгновенно, чуть ли не раньше, чем заполз под одеяло. В комнате было жарко, но его переполняло желание спрятаться. Спрятаться и забыться сном. «Ну, кто же спит ночью! Спать надо днём, пока светло!» - Было последней мыслью Никиты.
Проснулся Никита, когда ненавистное солнце уже зашло.
«И когда оно стало для меня ненавистным? – Подумал Никита. – Я ведь всегда любил солнце… по-моему». В комнату к Никите зашла мать.
- Ой, сынок, ты уже встал? Хочешь, я включу свет?
- Да нет, не надо. Мне и так хорошо.
- Но ты ведь всегда боялся темноты.
- Да, действительно. А я и не заметил. Теперь не боюсь. Совсем… Странно.
- Конечно, не боишься, глупенький! – Сказал вампир. Мать вздрогнула. – Ты ведь почти вампир! Ну, подумай, как это вампир, пусть даже столь юный, может бояться темноты?!
- Да, ты прав. Но ты меня напугал! Я не слышала, как ты вошёл! Знаешь, как страшно! У меня чуть сердце в пятки не ушло!
- Не бойся, это пройдет. У тебя просто ещё не до конца трансформировался слух. Ты всё ещё человек, а люди не могут услышать поступь вампира.
Родители ушли на кухню обсуждать случившееся. Не каждый день твой давным давно забытый любовник превращает тебя в вампира, а Никита остался наедине со своими страхами. Родители были слишком заняты обсуждением типично – взрослой проблемы – «что делать и кого во всем винить» - чтобы нормально объяснить своему сыну, что с ним сейчас происходит, успокоить, помочь разобраться. Конечно, он ведь всего лишь ребёнок и ничего здесь не решает. А ведь Никита даже не верил в вампиров! Понятно, что такого рода информация у него была: он видел страшные фильмы про клыкастых монстров, друзья по лагерю, где он был этим летом, после отбоя тоненькими «загробными» голосами рассказывали истории про Дракулу, невинных девушек, которых он кусал, а так же и другие страшилки, но тут дело было явно в чем-то другом! Никита иначе слышал, иначе видел, иначе воспринимал течение времени, даже думал иначе! Всё было интригующе новым и, в то же время, до ужаса знакомым. И ещё, ему очень хотелось есть!
После недолгих поисков он нашёл недоеденную вчера шоколадку, но, увидев её, сразу понял, что шоколада ему не хочется. Ему хотелось крови. «Ну прямо как в страшилках», - подумал Никита.
В комнату вошёл отец. Никита не уловил ни звука шагов, ни скрипа отворяемой двери, но знал, что вошёл отец, и знание это было очевидным.
- Сынок, собирайся! Одень что ни будь поприличнее и причешись.
Никита открыл шкаф и начал разглядывать висевшие на вешалках и лежащие в шкафу вещи. «И что у меня есть поприличнее?»
- И не надо гипнотизировать зеркало! Ты всё равно себя там не увидиш!
«Ах да, зеркало! Меня там действительно нет.»
- А как же я тогда буду одеваться?
- Справишься. – Ответил вампир.
Когда он оделся, была уже ночь. Для первой охоты отец выбрал концерт какой-то рок группы, которую Никита много раз видел по телевизору. Музыка была слишком громкая и звук в динамиках противно дребезжал, зато зрители оказались очень вкусными. К тому же они не обращали друг на друга никакого внимания, все время кричали, толкались и не отрывали глаз от сцены. Его мама долго не могла убить человека, зато сам Никита, предчувствуя скорое удовольствие, убил, не задумываясь, чем вызвал восхищение отца. Ему даже понравилось и он, как и большинство детей – вампиров, начал убивать снова и снова, пока полностью не насытился. Для него это было увлекательной игрой.
Его уже не волновало, что он больше никогда не пойдёт в школу, никогда не увидит своих, оставшихся в прошлой жизни, друзей, разве что в качестве пищи. Он в первый раз в жизни чувствовал себя взрослым и почти самостоятельным. Огорчало лишь то, что он уже никогда не вырастет.
2002