- Я люблю своего мужа и, даже вам, офицеру, не позволю хамить в адрес мужа.
Он мой и только мой, и как бы ни вёл себя, я ему верю. Он изменяет мне, значит,
где-то я сама виновата. И не вам обсуждать его.
Дина стояла против Лазейкина бледная, с ярким румянцем от нервного напряжения. Огромные синие глаза излучали душевную боль, и они были прекрасны,
потому что в них горел костёр пламенной любви и страсть любящей женщины озарял
всю её чистую душевную красоту. Красивые губы, очертания которых отражали её
нежный характер, были полуоткрыты. Они представляли собой спелую вишню. В этот
момент Дина была особенно прекрасна и Лазейкин, впервые по-настоящему, потрясённый женской красотой, в безумии животной страсти, охватившей его,
затмившей разум, схватил женщину в объятия и больно вцепился зубами в её
раскрытый рот. Поцелуй опьянил капитана и он пришёл в себя, когда Дина с силой
оттолкнув Лазейкина, звонко и больно наградила его пощёчиной.
Дина уже снова сидела за столом, а капитан, сморщившись от боли, растерал
щёку.
- Да, ты ненормальная, - он подошёл к зеркалу, висевшему возле вешалки.-Как
я теперь покажусь с такой щекой? Теперь-то ты точно будешь моей любовницей или
я со свету сживу тебя,- бормотал он, разглядывая себя. - Ты мне за это ещё
заплатишь.
- Никогда я не стану вашей любовницей. Скорее умру, чем позволю хоть ещё
раз прикоснуться ко мне, не то что поцеловать. И подите прочь, пока я не закричала.
Лазейкин вставил ключ в дверной замок и два раза повернул его. Подошел к
Дине и протянул ей кипу бланков, которые вытащил из кармана.
- Дина Львовна,- обратился он к ней официально, - Подпишите... я вообще-то
за этим и пришёл к вам.
Дина и раньше подписывала разные бумаги, которые приносил Лазейкин, и
потому не вглядываясь в бланки, стала подписывать всё, что он ей подсовывал,
лишь бы скорее этот неприятный человек ушёл от неё.
- Вот и отлично, - сказал капитан, забирая последний лист. - Завтра мы
обсудим всё с тобой на свежую голову. Надеюсь, к тому времени ты придёшь в себя,
моя дорогая... А моей ты всё-таки будешь,- ухмыльнулся он себе под нос. "Рыбка
на крючке,- решил Лазейкин. "И как бы хвостиком ни била, но речки ей не видать".
Капитан твёрдой, уверенной походкой вышел из кабинета.
...Дина лежала на траве и вспоминала вчерашний день, инцидент, происшедший
у неё с капитаном.
Она чувствовала, что Лазейкин не любит её, просто нагло добивается своего. Он привык обладать той женщиной, которая ему приглянулась. Он считал себя неотразимым мужчиной. И ещё ни одна женщина, работавшая в их части, не
отказывала ему.
Мания своей неотразимости, лёгкие победы и половая распущенность, затмили
разум Лазейкина. Он увлёкся идеей покорить синеглазую чародейку и готов был пойти на любую подлость ради достижения своей цели.
Дина села, обхватила ноги руками и положила на колени голову. "Что же ещё может приподнести этот негодяй",- думала она. "И некому поведать о своих тревогах,
сомнениях и страданиях"... Ей казалось, что она попала в замкнутый круг безысходных обстоятельств. Как разорвать этот круг и снова жить счастливой
жизнью в любви и радости? Как обрести душевное равновесие? Как вернуть мужа?
Женщина не находила решения. И матери она не может пожаловаться. Зачем впутывать её в свои семейные дела?..
Между тем солнце поднималось над лесом всё выше, возвещая, что жизнь идёт
своим чередом и Дине пора возвращаться домой, работу никто не отменял...
Всходил новый день.