Глава 2. За и против

Татьяна Шамсетдинова
А насчет трудностей Юлька оказалась права.

 Однажды, когда Логинов уже заканчивал тренировку в младшей группе, в спортзал заглянул Димон. Он вызвал Костю в коридор и устало сказал:

 - Константин Алексеевич, тут ребята просили с вами поговорить. Насчет Юльки. – Вы не знаете, где она?

 - Нет. А что случилось?

 - У нас сегодня завучиха как с цепи сорвалась, влетела на физику и давай орать, что все плохо учатся, к экзаменам не готовятся и все такое… А потом еще при всех к Юльке прицепилась. Что типа связалась со взрослым мужиком, а ему известно что от нее надо. Ну, что ей тоже взрослой жизни захотелось. И что ее родителям про это все расскажет. Ну, после этого Юлька вначале вроде нормально так держалась, а потом взяла свои вещи и ушла с урока. Не знаю куда. Мы ей на сотовый звонили, но она телефон выключила. И по домашнему тоже никто не отвечает.

 Димон замолчал. Костя тоже молчал, прислонившись спиной к стене. Чуть ли не первый раз в жизни он не знал, что ему делать.

 - Я найду ее, - наконец сказал он.

 И Костя действительно нашел ее на аллее фонтанов. Они оба любили это место и иногда вместе гуляли там между тренировками Кости. Он увидел ее еще издали, она сидела на скамейке рядом с фонтаном, и смотрела вперед ничего не видящим взглядом.
 
 - Солнышко мое, милая, любимая, - говорил он ей, целуя ее мокрые от слез щеки. – А ну перестань плакать. Я не дам никому обижать тебя.

 - Ну, только не ругайся с ней, ну пожалуйста. Тогда потом будет еще хуже. А то еще и к тебе привяжется, вообще тебя из школы выживет.

 - Ну и пусть.

 - Нет!

 Они давно уже сидели в Костиной машине, припаркованной около Юлькиного подъезда, а по ее щекам все еще текли слезы.

 Во двор въехал черный джип.

 - Вон папа приехал, - устало сказала Юлька.

 - Как его зовут? Сергей Владимирович? Да? – уже открывая дверь своей машины, на ходу спросил Костя.

 Он быстро подошел  к собирающемуся войти в подъезд Юлькиному отцу и остановил его:

 - Добрый вечер, Сергей Владимирович. Меня зовут Константин Логинов. Можно с вами поговорить об Юле?

 - Да, конечно. Что с ней?

 - Вон она сидит в моей машине. Плачет. Ее в школе обидели.

 - Одноклассники?

 - Нет. Завуч. Из-за меня.

 - Из-за вас? А я все думаю, где я Вас видел. Теперь понятно. На фотографии, на Юлиной странице. Может тогда поговорим дома? – предложил Сергей Владимирович. – Позовите Юлю и поднимайтесь к нам.

 - Хорошо, мы сейчас.

 Уже в их квартире, коротко рассказав о случившемся, Костя прямо сказал отцу Юли:

 - Я не знаю, что мне делать. Но я не хочу, чтобы так говорили об Юльке. Мы с ней только гуляли несколько раз в парке. И все. И больше ничего не было. Знаете, я бы мог убить любого мужика, который бы ее обидел. Но разговаривать с завучем я не умею.

 - Я сам поговорю с ней, Костя. Думаю, что это у меня действительно получится лучше, чем у тебя. Ничего, что я на ты?

 Костя еще долго разговаривал с Юлькиным отцом. Незаметно для себя Костя рассказал ему про свою жизнь, про свою семью, про спорт. Сергей Владимирович – профессиональный журналист - очень хорошо умел слушать,  незаметно вставляя вопросы и искренне интересуясь ответами собеседника.

 А дома Костю ждал еще и разговор с его матерью.

 Вздохнув, она спросила:

 - Наша медсестра Маринка сегодня рассказывала, что видела в сети твою страничку. И там на фотографии ты обнимаешь какую-то девчонку. Кто она?

 Костя, сделав невинное лицо, начал что-то усиленно разглядывать за окном. Его братишка Игорь, вполне разбирающийся в этой теме, уткнулся в экран ноутбука и потом, коварно ухмыляясь, повернул к матери экран с фотографией Кости и Юли.

 Мама снова вздохнула:

 - Да, красивая девочка. И такая юная. Костя, кто это?

 Поняв, что увильнуть от ответа не удастся, Костя решил частично сознаться.

 - Это Юлька, - дал он лаконичный ответ.

 - Понятно. А сколько ей лет?

 - Ей семнадцать. И она учится в одиннадцатом классе в школе. Только не говори, что она еще несовершеннолетняя и что я ее старше на восемь лет. Я это уже слышал. Кстати, даже на восемь с половиной. И лично меня это совсем не напрягает.

 - Ой, Костя. Вот только не наделай с ней глупостей. Дай ей хоть школу закончить.

 - А потом можешь оторваться по полной программе, - ехидно прокомментировал Игорь.

 Стоящий у окна Костя оглянулся в поисках, чем бы запустить в брата. Тот, правильно поняв его намерения, прикрылся ноутбуком в надежде, что Костя пожалеет компьютер. Надежды оправдались. Много раз видевшая подобные сцены Елена Александровна улыбнулась и взъерошила Игорю волосы.

 - А ну, хватит. Я так устала на дежурстве. Дайте мне отдохнуть.

 Завуч в школе больше не доставала ни Юльку, ни Костю. Но, не смотря на это, Костя и Юлька договорились не общаться в здании школы и даже поменяли свои фотографии на страницах в сети.

 Еще Костя познакомился в школе с классной руководительницей Юльки, которая, в отличие от завучихи, наоборот, очень ему понравилась и напомнила его первую учительницу. Она сама пришла к Косте в спортзал, причем с разговором не про Юльку, а про Димона Дигитаева, который напрогуливал кучу уроков, а потом еще и нахамил биологичке.

 - Вы знаете, Константин, у Димы сейчас очень сложный период в жизни, у него недавно отец из семьи ушел. Димка очень переживает все это. Но все равно, даже в этом случае так вести себя нельзя. Пожалуйста, повлияйте как-нибудь на него. Он очень считается с Вашим мнением.

 В завершении разговора с ней Костя сам спросил ее об Юльке:

 - Марина Петровна, а что вы ничего не говорите про нас с Юлькой? Знаете ведь?

 - Да вы, похоже, уже и так всего на эту тему наслушались. А вообще-то я рада за Юлю, что у нее такой друг.

 Вечером после тренировки Костя поговорил с Димоном, причем используя при этом все известные методы и средства воспитания. Сначала он отругал Димку за пропуски и даже дал ему пинка, сопроводив это словами из не совсем цензурной лексики. Потом он посадил Димку рядом с собой на скамейку, и мягко убеждал, заглядывая ему в глаза:

 - Димка, он ушел от твоей матери, а не от тебя. Он все равно останется твоим отцом.
 - Он меня предал. И для меня его больше нет.

 - Не говори так. Ты не знаешь, как живут, когда его больше нет. А я знаю. Уже десять лет. А у тебя он есть.

 - Лучше бы его не было.

 - Нет. Тебя хоть никто не назовет безотцовщиной. А меня называли. Мне было пятнадцать, когда отца не стало. А братишке десять. Он хлебнул этого еще больше меня. Знаешь, когда отец погиб, я сам долго не ходил в школу. Не хотел никого видеть. И не хотел, чтобы меня жалели. Потом все-таки пришел. И оказалось, что Игорька там нет. А я то думал, что он уходит в школу по утрам. Потом я носился по всему городу и искал его. И боялся, что мать узнает про все это. А ей и так было очень тяжело тогда. Димка, ты станешь старше, и, может быть, сможешь тогда простить отца. А сейчас хотя бы пожалей свою мать. И тебе надо нормально закончить школу. Осталось совсем немного. Потерпи как-нибудь. И постарайся не пропускать уроки. Иначе тебе будет очень трудно сдать экзамены. А их ведь все равно придется сдавать.  Понимаешь?

 Димка молчал. Он сидел, устало привалившись к стене. Потом тихо сказал:

 - Понимаю. Только мне очень плохо сейчас.

 Костя обнял его за плечи и прижал к себе. И, улыбнувшись, сказал:

 - А знаешь, что я делал в школе, когда мне было плохо?

 - И что? – уже веселее спросил Димка.

 - Только между нами. Давал кому-нибудь по шее. У нас в классе был один выпендрежник. Он занимался боксом и цеплялся все время ко мне. И мы часто дрались с ним на пустыре за гаражами. А иногда к нам там привязывалась местная шпана. И мы дрались с ним уже вдвоем против всех. Такие вот мы были заклятые друзья. Но надеюсь, ты не будешь брать с меня пример?

 Димка рассмеялся в ответ. 

 После разговора с Костей он начал ходить на уроки и даже извинился перед учительницей биологичкой.

 А осень из золотисто-огненной все больше превращалась в серовато-коричневую. В сквере ветер сорвал с деревьев все оставшиеся листья, а потом еще долго гонял их по дорожкам. По утрам все было окутано серой мглой, с голых ветвей целыми днями стекали капельки дождя.

 И, наконец, выпал первый снег.