Глава вторая
« ДЕТИ ГАЛАКТИКИ»
Минеральные воды.
2009 год.
Это не передаваемая аура особой обстановки. Звуки, сопровождающие любой аэропорт. Шум турбин приземляющихся и взлетающих лайнеров.
Объявления о посадке, о задержке рейсов и поиски опоздавших. Толпа встречающих и цыган у дверей с надписью «Выход пассажиров».
И почему-то хочется, как когда-то курсантом, стремительно бежать в буфет. Наверное, это рефлекс, возникший с годами учебы в военном училище. Как у собаки Павлова капает слюна при виде пищи, так, наверное, и у всех бывших курсантов, чувство голода возникает в этой атмосфере.
Мужчина, на вид лет пятидесяти, выходит из терминала.
Проходит через толпу встречающих и таксистов.
Его дергает за рукав куртки цыганка с предложением погадать:
- Давай погадаю дорогой.
- Я этой мазью давно не мажусь. Гуляй Фёкла! – одергивает руку Барсуков, продолжая движение.
- Зачем грубить-то? Так бы и сказал, что ты жадный,- доносится в спину.
-Я не жадный, я экономный, - улыбается Олег, рассматривая привокзальную
площадь.
- Сказать хотела. Не за деньги. Ждет тебя обратная дорога, и найдешь ты любовь потерянную, во сырой земле под берёзонькой, - еще надеясь завести разговор, семеня следом, тараторит цыганочка.
- Не трать на меня время. Лови лоха, пока толпа не рассосалась.
- Я тебе, дорогой, сказала, ты меня услышал.
Цыганка, потеряв к нему интерес, резко поворачивается, и хватает за рукав молодого человека идущего позади Барсукова. – Давай погадаю, - Тот тоже, молча, отмахивается от нее как от назойливой мухи.
Полковник запаса, не был в Минеральных Водах с две тысячи шестого года.
Тогда он прилетал сюда из Сургута, для очередного убытия в Грозный.
Барсуков непроизвольно мурлычет песенку;
- Не жена твоя я законная,
а я дочь твоя, дочь сиротская,
а жена твоя пятый год лежит,
во сырой земле под березонькой…
Полковник запаса раздраженно сплевывает и, обернувшись, ища взглядом цыганку в толпе, бормочет, - тьфу на тебя, дура, прицепилась песенка, теперь буду мурлыкать целый день.
Вообще-то с начала восьмидесятых годов тут мало что изменилось.
Тот же, терминал, здания и привокзальная площадь.
Как будто время остановилось на этом перекрестке воздушных путей.
Отсюда, когда-то курсантом, Олег улетал в очередные отпуска.
Период отпусков во всех военных училищах практически был в одно и тоже время.
Нахлынувшие воспоминания не отпускали.
И полковник запаса, прикурив сигарету, присел за одним из столиков летней забегаловки, заказав кофе и тарелочку шашлыка.
1982 год.
Аэровокзал кишит курсантами.
Общевойсковые погоны смешиваются с черными погонами артиллеристов. Зеленые погоны курсантов пограничников, мелькают вперемешку с краповым цветом.
Собираясь в кучки, отпускники ждут своих рейсов.
Тут же лениво бродит патруль, изредка проверяя документы.
Любимое место всех курсантов, это кафе с космическим названием «Галактика».
Там собираются все.
До горбачевской перестройки в нем отпускают на разлив.
Пропустив стаканчик - другой, курсанты собираются при входе. И на великое удивление и радость редким иностранным туристам, взявшись за руки, как вокруг новогодней елочки, разомлевшие от счастья отпускники, кружат хоровод.
Патруль находится в стороне.
Сейчас никого не отобьешь - дружба всех родов войск.
Капитан – старший патруля, будет упорно ждать, когда все курсанты разлетятся в отпуска и на территории порта останутся единицы.
Вот тогда-то и запишут замечания в отпускные удостоверения о грубых нарушениях формы одежды и воинской дисциплины. А некоторых самых буйных, прервав отпуск, отправят назад по училищам.
***
Патруль стоит неподалеку.
Курсанты, взявшись за руки, кружат хоровод вокруг «Галактики».
Хоровод не простой, а человек под триста.
Мелькают разного цвета погоны.
Кружатся курсанты в три кольца.
Первое движется вправо.
Второе влево.
Третье вправо.
На площади с фотоаппаратами стоят темнокожие туристы.
Широко открыв глаза, и обнажив белые зубы, они фотографируют необычный «Русский хоровод».
- Что это, сэр? Новый год?
- Нет сейчас февраль. Наверно масленица.
- О! Это похоже на боевую пляску наших Апачи, - щелкая затвором
фотоаппарата, предлагает свою версию третий.
- Они едут воевать в Афганистан?
- Нет, они радуются, что едут в отпуск.
- Что за песню поют эти русские военные?
- Поют, что они космические дети, - ворочая сигарой во рту, объясняет
турист, немножко понимающий сложный славянский язык. И подумав,
дополняет:
- Они все дети галактики. Но галактика, в данном случае не космос, а название пивнушки, вокруг которой эти дикари пляшут, крича, что они её дети. Если я, конечно, правильно их понял господа.
Туристы хором удивляются:
- Ви, киндер пивнушки? О! Этих русских так трудно поняйт!
А курсанты уже раскружились не на шутку. Хор голосов истошно вопит:
- Мы дети галактики, и самое главное…
Кафе «Галактика» переименуют в начале перестройки.
Коммунистическая партия, борясь за трезвый образ жизни, всей нашей необъятной страны, никак не могла допустить и мысли, что где-то в галактике или вблизи её кто-то осмелится употреблять спиртное, и тем более водить хороводы.
В те времена, приземлись бы на территорию СССР инопланетяне, и, тем наверно не налили.
А память о космических мальчиках – детях «Галактики» в курсантских шинелях, остается в наших сердцах навсегда.
Продолжение следует… http://proza.ru/2013/04/06/1603