Главное правило Байкал запомнил со щенячьего возраста: слово хозяина – закон и все, что принадлежит хозяину, он, кавказская вчар-ка, должен охранять. И пес слушался своего повелителя, и стерег его добро. А оно было немалое. Помимо двухэтажного дома и сада, на зад-нем дворе обширной территории усадьбы расположились овощехрани-лище с теплицей, птичник и склад для различного инвентаря. Поэтому будка лохматого стражника была установлена так, что, находясь в ней, Байкал видел гараж, ворота и калитку перед особняком, а так же хозяйственные постройки и вольеры со страусами, цесарками и другой пернатой диковиной. И не только видел. Его цепь кольцом была при-креплена к протянутой через двор проволоке, и Байкал мог вмиг ока-заться там, где за забором возникали подозрительные запахи или шу-мы. В молодости он так и делал, носился по двору и угрожающе лаял. За что хозяин иногда выговаривал ему, пеняя на бестолковость и из-лишний шум, но в тоже время поощрял за верную службу, гладя по лохматой голове с обрубленными ушами.
С возрастом пёс поумнел. Он стал отличать те сопутствующие шумы, что производили проезжающие мимо машины, а так же люди, шагающие куда-то по своим делам, от звуков, действительно пред-ставляющих опасность усадьбе хозяина. К ним он относил сопение и приглушенные голоса мальчишек, которые пытались взобраться на за-бор, чтобы посмотреть на невиданных страусов, а так же их крадущие-ся шаги и шепот, когда они несколько раз пытались пробраться в сад за яблоками.
Однажды грозовой ночью, его чуткий слух уловил тихий стук металла о металл и в свете молнии он увидел, как кто-то чужой пыта-ется со двора проникнуть через боковую дверь в гараж, где у хозяина стояли две дорогие машины. Байкал вцепился бы в чужака, но подвела предательски зазвеневшая цепь. В тот же миг тот, кто пытался открыть гаражную дверь, одним махом взлетел на крышу гаража и перемахнул через верхнюю кромку ограды, оставив позади клацанье клыков Бай-кала и его яростный, захлебывающийся лай.
За бдительность и историю с ночным гостем, про которого хо-зяин поутру очень громко и возбужденно рассказывал жене и сыновь-ям, а так же за отражение набегов мальчишек – Байкал был поощрен кусками колбасы, которую любил еще со щенячьего возраста, как осо-бую плату за труд. В те дни хозяин заводил в ограду поочередно, то одного, то другого мужчину, которые вроде бы пытались пройти в дом, и науськивал лохматого стражника, говоря: «Байкал, фас! Чужой!». Такую репетицию он, особо, несколько раз проделывал с худощавым, голубоглазым, светловолосым молодым мужчиной, который безропот-но исполнял то ли просьбу владельца усадьбы, то ли его приказ. И ко-гда кобелек заходился в лае и даже валился на спину, так как проволо-ка и цепь, самортизировав, отбрасывали его назад, – то хозяин очень радовался. Довольный, он успокаивал Байкала, гордо повторяя: «Мо-лодец, молодец, мальчик! Укуси его, укуси!».
…Но все это ушло в прошлое. Те мальчишки, которые пытались перелезь через забор, – повзрослели, да и поняли тщетность своих по-туг. А другие, младшие, наслышавшись про злющую, мохнатую собаку за высоким забором, и не думали проникать в сад. Страусы же ныне не казались заморской экзотикой, так как таковыми стали «крутые «ино-марки», сотовые телефоны и другое, что пришло в эти края из далеких стран.
Уменьшилось у хозяина и число гостей, с которыми он раньше что-то подолгу обсуждал. Летом – в беседке, в саду, а зимой – у себя в кабинете. Не стало и тех шумных застолий, когда пели и пили почти до утра, а потом долго обнимались и прощались у калитки.
Тем не менее, Байкал по-прежнему, нес свою бессменную вахту, даже во сне чутко поводя ушами и принюхиваясь влажным носом, хотя все было тихо и буднично. Но однажды он почувствовал перемены в поведении хозяина и его прислуги, так как с утра все сновали по двору туда и обратно и не раз куда-то уезжали, чтобы вернуться с полными сумками. Более того, хозяин приказал зарубить несколько цесарок и, невиданное дело, даже молодого страуса. А потом до Байкала стали доноситься соблазнительные запахи из кухни и ему даже перепали го-вяжьи косточки, которыми он занялся, выгрызая остатки мяса.
От этого занятия его отвлек хозяин, который засеменил к воро-там вместе с женой. Они вышли на улицу и, спустя некоторое время, вошли во двор вместе с мужчиной и женщиной, приехавшими на большой, судя по звуку мотора, машине. Хозяин шел как-то боком, улыбался, размахивал руками и что-то радостно говорил. При виде этих незнакомцев Байкал напрягся. На приехавшую женщину он не об-ратил особого внимания. В другой раз, для порядка, гавкнул бы на нее пару раз и – успокоился. Но вот мужчина пробудил в нем что-то забы-тое и в тоже время знакомое. Пёс напрягся и вспомнил давнего моло-дого блондина, который когда-то несколько раз входил во двор и вы-ходил, а он, Байкал, по приказу хозяина остервенело лаял на него. И хотя сегодня мужчина располнел, потерял яркость голубых глаз и гус-тоту светлых волос, только ему присущий запах не мог обмануть сто-рожевого пса. Как в юности, он прыгнул вперед, яростно хрипя от ошейника, перехватившего дыхание. Женщина, испуганно взвизгнула и попятилась назад. Отпрянул и белоголовый. Бледность на его лице сменилась красными пятнами, которые вскоре слились в целое. Он, не обращая внимания на беснующегося пса, покачал головой, погрозил пальцем владельцу усадьбы, и, сощурив глаза и нехорошо улыбаясь, что-то начал тихо тому выговаривать. Байкал, хотя и заливался лаем, но увидел, как хозяина мелко затрясло (собака даже уловила острый запах его липкого от страха, пота). В следующую секунду хозяин со-рвался с места, одной рукой схватил своего верного стража за ошей-ник, а другой ударил его по голове. Затем он, выпучив глаза, поволок упирающегося пса к будке, крича на него тонким, срывающимся голо-сом. Уворачиваясь от сыпавшихся на него ударов, пёс силился понять: в чем он провинился, если хозяин сам учил его лаять на этого голубо-глазого?
Загнанный сильным пинком в будку, запертый там надежным запором – верный страж тихо заскулил. И не оттого, что болели голова и пришибленная лапа. Умная собака никак не могла понять: в чем она нарушила приказ хозяина и отчего он так рассердился? Откуда ей было знать, что у людей свои правила, и что надо знать - когда и на кого можно лаять.