Старые письма

               
 
                Посвящаю памяти моего отца
                Анатолия Михайловича Кононова


    Как - то бессонной ночью, перебирая свой архив -
килограмм десять писем, дневников, фотографий,
рисунков и прочего, Рита наткнулась на старые
письма.  В юности они читались бегло,
через строчку.  Казались скучными и неинтересными.
Порой и вовсе оставались эти послания без ответа...

Нервно закурив, Рита стала читать письма
отца, написанные неровным почерком то ручкой, то
карандашом. Это был крик отчаяния одинокого и очень
несчастного человека, который расставшись с семьей,
уехал к сёстрам на Урал и жил там бобылем.
В общежитие. Однолюб. Единственным утешением
для него были редкие письма дочери да стопочка
горькой. В каждом письме он неустанно умолял
прислать фотографию и написать хоть чуть больше двух
строк...
 
  Герой войны - вся грудь в орденах, а на лацкане
пиджака маленький черный с серебром значок
"Рига". Отслужил семь лет по призыву в ВМФ,
а потом началась война. До самой Победы служил отец
подводником в военно- морском флоте, где ему, как
"смертнику" давали по триста грамм водки
перед каждым выходом в море.
Отец обезвреживал подводные мины и из ста человек
эскадрона лишь один остался в живых.

          «Нет выше счастья, чем борьба с врагами.
           И нет бойцов — подводников смелей.
           И нет нам твёрже почвы под ногами,
           Чем палубы подводных кораблей.»

 Его письма жгли руки. Заныло сердце. Из письма
тётушки Рита узнала, как долго и мучительно отец
умирал от цирроза печени и всё шептал имя любимой
и единственной дочери... А её не отпустили с работы.
Даже на похороны.

 Ему было всего-то шестьдесят, как сейчас Рите...
"Господи! Почему мы в юности так жестоки и так глупы?"
- подумала Рита. "Вернуться бы хоть на час в прошлое.
Я бы подробно и серьёзно расспросила отца о его детстве,
отрочестве, о героическом прошлом. Узнала бы, как он
нянчил меня крохотную, положив на пуховую подушку,
и какие сочинял для меня стихи, пел, убаюкивая,
песенки.  Как учил меня рисовать. Узнала бы многое
о моей родне по его линии. О бабушке, дедушке, сёстрах.
Какие они были? Их семейные истории, традиции.
Какой он сам был до встречи с мамой? Какой была я?
Да просто помогла бы ему выжить. Хотя бы письмами.
А ведь он безумно любил её…

Она никогда не умела себя оправдывать. Усталое лицо
окрасилось вспышкой раскаяния. Вытерев слёзы, Рита
затушила сигарету. Отложила письма до следующей
бессонницы и уснула с тяжёлым чувством вины на душе.

Утро не принесло ей облегчения... Не спеша
вставать, глядя на тусклый рассвет за окном, Рита
вспомнила, как отец незадолго до смерти приезжал к
ней попрощаться. Ей было двадцать. Он так радовался,
так любовался ею. Всю бессонную ночь они провели в
интереснейших разговорах, смеясь и плача. Как же
необычно и одновременно приятно было произносить
слово "папа" после пятнадцати лет разлуки...

Это все в прошлом, далёком невозвратимом прошлом.
В голове путались мысли, сливаясь с молитвами и
воспоминаниями. Усмирив утреннее давление, смыв
холодной водой следы трудной ночи, она подумала:
- Уже ничего нельзя вернуть, изменить и исправить.
Уже не вернуть ни папу, ни маму, ни былое. И эти
старые письма... Кому ещё они нужны и интересны?
Выбросить? Сжечь? Не знаю..."

  Рита встала и пытаясь обойти свои архивы, вдруг
оступилась и упала, сильно ударив локоть, но её
бедную голову спасли те самые письма, фотографии и
стопки конвертов. "Папка! Ты спас меня! Благодарю!"
- прошептала Рита и отдохнув, стала бережно собирать
родные бумаги, складывая их, как драгоценности, в
коробочки. "Они же святые для меня. Пропитанные
чувствами, мыслями, слезами, радостью, надеждой...
Прошлым и настоящим. Они спасли меня. Спасибо
вам, старые письма. Спасибо, папка. Прости меня."