Свеженина

 
             В Советское время в деревнях народ тоже ходил на выборы. Правда там не разыгрывались такие  спектакли как сейчас, но и тогда веселья всякого хватало. А  начинались это  так.  За день до выборов из клуба вытаскивались все скамейки, вывешивалась пара тройка транспарантов - типа «Партия наш рулевой», "Партия ум и честь нашей эпохи", что для сельского электората означало - все на выборы. И после этого уже не требовалось ни агитации, ни пропаганды, ни какой другой чёрной технологии. Всё проходило по заранее  наезженной дороге. Председатель давал команду  забить для праздника животных, чтоб после выборов отметить исторический момент.  Убоину, тут же быстренько разделывали и развозили  по стряпухам. А на следующий день  уже с раннего утра всё это жарилось, парилось и варилось. Самогон тоже давно был  выгнан, разлит по бутылям и ожидал своего часа. Столы  были все сдвинуты, а на скатертях красовались сорванные в банках георгины. В семь часов открывались выборы. И вот под весёлые бравурные марши, доносившиеся с репродуктора висевшего на столбе, деревенские  мужики и бабы слегка смущенные и наряженные проходили в клуб.  И, как правило все как один голосовали за могучий и нерушимый блок Партии и народа. А после голосования  выходили быстренько на улицу. Поэтому голосование  в нашей деревне всегда проходило без заминки. Народ давно знал, чем быстрей проголосуешь, тем  быстрей усядешься за стол.  И поэтому люди спешили, не вдаваясь в такую мелочь, какой кандидат лучше - какой хуже. Большинство  вообще не знало за кого идут голосовать. В те времена народ полностью доверял своей родной Коммунистической Партии и незаменимому Политбюро во главе с Генеральным Секретарём ЦК КПСС товарищем товарищем Брежневым. Так что в этом плане проколов у партийцев не было.  И вот как только последний голосовавший  оказывался за порогом клуба, бюллетени тут же все вскрывались, подсчитывались и  отправлялись нарочными в район. Задача была у всех одна - быстрее отчитаться.  А когда  уполномоченные скрывались за пригорком, люди облегченно все вздыхали и садились за приготовленные столы. Председатель произносил  речь, бригадиры сыпали здравницы в честь Великих Вождей, после каждого приветствия люди кричали ура и чокались. Через час вся деревня, как один уже разделяла политику не только Коммунистической Партии но и всего Советского Правительства. Все пили и закусывали. Но каждому застолью приходит и  конец, а это бывает каждый раз, когда неожиданно кончается спиртное. Так случилось и на этот раз. И вот не большая горстка не упавших под стол мужиков, шумно обсуждало наступивший  кризис. Их разгорячённый алкоголем организм требовал недостающего вливания. И  какой-то литр другой  мог бы разрядить эту обстановку. Мужики заволновались, надо было что-то срочно делать. Вначале  они поскребли  в затылках, но ничего там  путного не вычесав - полезли по карманам. Разговоры  сразу все  затихли, выворачивались припасенные заначки. И вот уже чья-то кепка побежала по столу. В той же компании находился и Ерёма, охотник, живший на отшибе за деревней. Когда кепка добежала до него, он немножечко замялся, а потом и  говорит. Мужики, вы меня уж извините, нынче у меня сплошной «голяк». Я вот что  вам  предлагаю: вы достаёте самогона, а я выставляю всем закуску, ну как идёт, договорились. Один мужик его не доверчиво спросил: А что у тебя  за закуска, говори конкретней. Я  сегодня мужики спозаранку зайцев настрелял, здоровые как быки, не хуже председательских свиней. Свеженинка,  пальчики оближете, правда не пожалеете, в натуре говорю. На этом прения закончилось. Мужики сбегали купили  самогона и пошли к Ерёме. А у его жены было уже всё приготовлено, она быстренько поставила на стол и пригласила мужиков садиться. Гости сели, вначале приняли по одной, потом по другой, захрустели огурцами, затем стали пробовать зайчатину.  А свеженинка и на самом  деле удалась на славу. Едят мужики, да хозяина с хозяйкою нахваливают: молодец охотник, хороши зайцы и приготовлены так удачно, хорошая хозяйка у тебя. И тут один мужик возьми и брякни: Ты бы охотник рассказал честной компании, где сумел такой закуски знатной настрелять. А не все знали что Ерема когда подвыпьет, то начинает врать, да так складно, что любой поверит.  А Ерема, будто бы и ждал этого вопроса: Так вы мужики желаете знать, где я этих зайцев настрелял, ну тогда слушайте.  А дело было так, он хитро прищурил один глаз и стал разглаживать усы. Вышел я сегодня часика в четыре поутру, бродил, бродил по лесу, ну ни одного зайца - хоть умри. Расстроился весь и пошел домой. А тут ещё и туман выстелил, как назло совсем ничего не стало видно. Ну, думаю конец охоте. Подхожу к своему огороду смотрю, что такое не мерещится ли мне. Вижу сквозь берёзы заяц по моему плетню бежит, я разгребаю быстренько туман, чтоб виднее было, прицеливаюсь и бах между ушей. Он только мявкнуть и успел, как я его за хвост и в свой мешок. Смотрю, а на обратной стороне плетня - второй уже сидит, лапкой морду моет, видимо морковки обожрался гад. Я и этого завалил, вы же мою тозовку все знаете, осечек не даёт. Так тот второй даже и мявкнуть не успел, как к своему приятелю ушел. И вот таким манером я настрелял этих хвостатых штук с пяток. Жирные попались, как на подбор, килограммов по три каждый. Смотрит Ерёма на собеседника и  понять не может, что происходит с ним.  А тот  вдруг весь скукожился, позеленел и ладонью рот свой зажимает. А потом, как выскочит из-за стола и опрометью за дверь. Остальные мужики тоже все за ним и им от чего-то дурно стало. На этом вся гулянка оборвалась. А Ерёма, как ни в чем не бывало наливает себе очередной стакан  и усмехается: Ишь какие все брезгливые попались, шуток не понимают. Потом обращается к Матрёне: Присаживайся мать, раз ни кто не хочет пить,  одни догуливать с тобою будем, не пропадать же этому добру...