В каждом приличном доме должна быть няня, особенно если мать занимается чем угодно, только не воспитанием детей. Это сказал папа после того, как Ленька случайно поджег штору в гостиной. Узорная материя горела красиво, но потом запахло какой-то паленой гадостью, и Ленька понял: пора звать на помощь. Папа сорвал штору, затоптал ее ботинками. Хотя Ленька предполагал, что его будут долго и громко ругать, все обошлось. Папа только добавил:
– Я сегодня же позвоню в агентство.
Он взъерошил Леньке волосы, схватил пиджак и убежал на работу. Мама, которая тоже явилась на шум, с упреком посмотрела на сына, однако ничего не сказала. Куда-то унесла погубленную штору, уселась в кресло и поджала губы. Потом принялась перелистывать разноцветные журналы и звонить своему стилисту. Мама часто надолго уходила в салоны красоты. Ленька тоже иногда рассматривал мамины журналы, пытаясь найти людей, похожих на тех, кого он знал. Папа был похож на картинку из журнала, а вот мама не очень, хотя и одевалась ярко и красила волосы и лицо.
Вскоре она стала собираться. Пришла бабушка Людмила, которая обычно присматривала за Ленькой и шестилетней Лизой. Бабушке Людмиле не нравилось, как воспитываются ее внуки. Об этом она часто говорила соседке. А еще Ленька подслушал странную историю о том, что мама когда-то подстерегала и заманивала папу. Потом они, видимо, подрались, и мама победила, потому что приперла его животом к стенке. Во всяком случае, так сказала бабушка соседке.
Время от времени с ними сидела бабушка Эльза. В отличие от бабушки Людмилы, она не приставала к внукам с воспитанием. Бабушка Эльза целый день смотрела сериалы и разговаривала с подругами по телефону, причем речь в основном шла о незнакомом Леньке человеке, которого она называла «этот Альфонс». Альфонс отличался крайним коварством, нагло обворовывал собственную семью, разваливал не свою фирму и присваивал чужие деньги. Но этого ему было мало, и, в довершение ко всему, он еще постоянно бегал за девицами. Зачем он это делал, было не совсем понятно. Наверно, тоже хотел обворовать. Ленька немного поразмышлял и решил, что вполне обойдется без няни. В конце концов, осенью он идет в школу.
До конца дня о няне никто не вспоминал. Родители вообще мало разговаривали между собой. Зато наутро квартиру заполонили кандидатки в няни. Маму, которая взяла на себя беседу с кандидатками, ни одна не устраивала. Только на третий день, когда поток желающих практически иссяк, мама, наконец, сделала свой выбор. Леньку и Лизу позвали в гостиную. Новую няню звали Кларой Рудольфовной. Это была вполне респектабельная особа. Не молодая, но и не старуха, не худая, но и не слишком толстая, далеко не красавица, но и безобразной ее никто бы не посмел назвать. На ее макушке солидно возвышался валик темно-русых волос, лицо было спокойным и немного сонным. Она носила довольно длинное серое платье и короткие коралловые бусы. Зубы у нее были очень белые и улыбка задорная. Ленька пришел к выводу, что няня ему уже почти нравится. Лиза надула губы, так как боялась, что Клара Рудольфовна сразу же начнет ее наказывать, но все обошлось. Уже через пару часов дети и няня зажили душа в душу, поскольку совершенно не мешали друг другу.
Вечером родители отправились на презентацию, а няня уселась с вязанием в детской. Она пообещала Лизе подарить ей маленькую сумочку. Ленька расположился на ковре у ног Клары Рудольфовны. Он с интересом смотрел, как в картонной коробке крутится клубок, а костяной крючок превращает упругую нить в ажурный узор. Ни мама, ни бабушки никогда не вязали, поэтому ему казалось, что такое рукоделие сродни колдовству. Вскоре он убедился, что в этом занятии и в самом деле было что-то чудесное.
На вязании непостижимым образом стали появляться мелкие жемчужинки, которых раньше и в помине не было. Ленька почувствовал, что рот у него сам собой открывается. Нитка была самая обыкновенная, толстая и гладкая, а вот сумочка получалась замечательная. Забавно было наблюдать, как крючок вытаскивает нитку из петли, а потом на ней вырастает жемчужная капелька, причем происходило это все быстрее и быстрее.
Клара Рудольфовна перерезала нитку и провела указательным пальцем по готовой сумочке. Тут же выскочила овальная жемчужная застежка. Лиза ничуть не удивилась, ведь она не знала, каким необычным способом смастерили ее сумочку. Она звонко поцеловала Клару Рудольфовну в щеку и побежала показывать подарок своим куклам.
На следующее утро няня накормила своих подопечных завтраком, отправилась с ними на детскую площадку, а после обеда разрешила посмотреть телевизор. Сама она уселась в кресло и взяла в руки книжку, но не похоже было, что ее очень занимает содержание. Ленька сполз с дивана и приблизился к няне. У него появилось одно стоящее предложение.
– Клара Рудольфовна, а пойдемте в кафе-мороженое. Здесь недалеко.
Она опустила книгу на колени и серьезно посмотрела на Леньку.
– В кафе мы пойдем как-нибудь в другой раз. Дело в том, что у меня сейчас нет денег.
– Я приглашаю! – сказал Ленька, решив ради такого случая пожертвовать собственными сбережениями. У него в расписной жестянке из-под кофе еще со дня рождения лежала и ждала своего часа достаточно крупная купюра.
Посетителей в кафе было немного, поэтому никто не загораживал просторную клетку, где жили волнистые попугайчики. Мороженое подали в рифленых вазочках, украшенных бумажными зонтиками. Леньке попался красный, Лизе синий, а няне – желтый с золотистыми полосками.
Все хорошее когда-нибудь заканчивается, закончилось и мороженое, и попугайчики прокричали все свои скрипучие трели, словом, нужно было спешить домой. Они церемонно распрощались с попугайчиками и, конечно, прихватили на память зонтики. Едва отошли от кафе, как в небе произошло что-то неприятное. Наверху, приглушенно ворча, собрались влажные тучи. Небо потемнело, сморщилось, и хлынул проливной дождь. Они успели забежать под крышу какого-то дома. Пришлось тесно прижаться к стене, но тяжелые капли все равно доставали. Стало холодно и темно. Ленька насупился, Лиза захныкала. Зато Клара Рудольфовна была невозмутима.
– Не надо бояться дождя. Ведь у нас есть зонтики! – сказала она и шагнула под ливень.
Каждый, кто проходил мимо, мог бы увидеть, что ее бумажный желтый зонтик превратился в самый что ни на есть настоящий. Однако улица была пустынна. Ленька тоже вышел из укрытия и почувствовал, как в его руке раскрывается и растет великолепный красный зонт. Лизе ничего не оставалось, как только последовать примеру брата. Стоит ли добавлять, что ее синий зонтик тоже вырос?
Дошли до автобусной остановки, а потом решили добраться до дома пешком, ведь теперь можно было не бояться промокнуть. Когда Клара Рудольфовна открыла дверь подъезда, зонтики, как по команде, съежились и снова стали игрушечными. Дома Ленька и Лиза почтительно водрузили их сушиться на столе. Вечером Ленька долго смотрел на свой красный зонтик, который теперь притворялся, что принадлежит к самым обыкновенным бесполезным кафешным сувенирам, не способным ни на какие чудеса.
Дождик за окном все лил, на своей кровати мирно посапывала Лиза. Тут Ленька вспомнил, что в его кармане лежит сдача, и засунул в него руку. Сдачи не было, зато была та же самая купюра, отданная официанту. На ней отчетливо виднелось пятнышко, которое хорошо запомнил Ленька. Он заморгал глазами, потрогал купюру. Потом бережно положил ее обратно в жестянку.
Назавтра, в среду, вышли из дома на прогулку. Дети чуть отстали, чтобы полюбоваться соседским бульдогом. Потом Ленька нагнал Клару Рудольфовну, а Лиза задержалась, поскольку бульдог именно ей милостиво разрешил его погладить.
Откуда-то с неба, медленно кружась, прямо в руки Клары Рудольфовны спустился цветочный лепесток. Он был похож на лепесток пиона, только намного больше. На лепестке четко проступали незнакомые буквы, будто написанные белыми чернилами. Няня внимательно посмотрела на эту необыкновенную записку, сердито фыркнула и подбросила лепесток, снова отпуская его в небо. Он легко поднялся и упорхнул. Через несколько секунд его уже не было видно.
Тут Клара Рудольфовна обернулась, поймала Ленькин взгляд и решительно объявила:
– Сегодня идем гулять в старый парк!
В этом парке почти не осталось аттракционов, но дети все равно любили бродить по тропинкам среди высоких деревьев и кататься на скрипучих качелях. Здесь было множество темных уголков, таинственных опушек, окруженных гигантскими сорняками, а в кустах, если повезет, можно было отыскать птичье гнездышко.
Клара Рудольфовна попросила незнакомую, но внушавшую доверие няню с коляской присмотреть за Лизой и Ленькой, а сама отправилась опустить письмо в почтовый ящик. По крайней мере, так она сказала. Леньке очень хотелось узнать, где здесь она найдет этот ящик, поэтому, улизнув от ненавязчивой чужой няни, он украдкой отправился за Кларой Рудольфовной. Она уверенно следовала по извилистым аллеям в самую дальнюю часть парка.
Наконец она миновала кусты акаций, за которыми уже виднелась полуразрушенная каменная ограда. Ленька осторожно приблизился и раздвинул ветки. Между оградой и акациями скрывалась симпатичная полянка, заросшая клевером и ромашкой. Перед няней стояла удивительная красавица в сиреневом платье до земли. Длинные черные волосы блестели и переливались на солнце. Она хлопнула в ладоши, и тут же с няней произошла невероятная перемена. Там, где она только что находилась, взметнулся столб сверкающей пыли. И вот на месте одной няни оказались две девушки в одинаковых бледно-фиалковых нарядах, очень похожие друг на друга, но только совсем невнимательный человек мог бы их перепутать. Одна была просто шатенка, а у другой в темных волосах мерцали рыжеватые прядки. У одной глаза были серо-голубые, а у другой зеленые, с золотистыми искорками. Можно было заметить, что обе чувствовали себя неловко и старались не смотреть на сиреневую красавицу. А та с упреком обратилась к ним:
– Глупые, неразумные сестры! Ваш Фиолетовый замок словно вымер. Цветы вянут, потому что больше никто не разговаривает с ними. Рыбки в хрустальном бассейне застыли на дне, потому что никто с ними не играет. Даже слугам надоело бездельничать, и они целыми днями гадают, когда же появятся их госпожи. Возвращайтесь домой, где все вас ждут. Лучшие рыцари королевства влюблены в вас и мечтают предложить вам руку и сердце. Мне пришлось долго разыскивать вас. Кто мог подумать, что вы отправитесь в этот скучный мир, к грубым и нелепым людям! Даже мне, своей старшей сестре, вы не пожелали открыться! Вы влюбились в человека. Какой позор!
Голубоглазая сестра виновато сказала:
– Невозможно было в него не влюбиться!
– Зачем вы направили магическое зеркало на эту бестолковую страну людей?
Сестры оправдывались, перебивая друг друга.
– Он прекраснее всех принцев и рыцарей нашей страны…
– Он такой несчастный…
– У него злая и безобразная жена. Когда я его заметила…
– Я первая его заметила!
– А я первая его полюбила!
– Правда у него есть дети…
– Это даже как-то странно ведь он еще так молод, а дети всегда старят!
– Ну, ничего, дети очень милы, мы с ними даже подружились. В конце концов, малышей можно забрать к нам. Им понравится в Фиолетовом замке.
– И когда он выберет кого-нибудь из нас…
– Да как вам пришло в голову так преобразиться? – спросила старшая сестра.
– Мы услышали, что детям хотят взять няню, и тоже явились в качестве претенденток, но его гадкая жена нам сразу отказала. Тогда мы решили, что ей подойдет только немолодая и некрасивая няня. Поскольку мы никак не могли решить, кому взять на себя эту роль, пришлось превращаться вдвоем.
–Я даю вам неделю сроку. Исполняйте свои нелепые замыслы и возвращайтесь домой, одни или с кем-нибудь там еще. Иначе придется вернуть вас силой.
– Только неделя! – разочарованно протянула голубоглазая сестра.
– Целая неделя! – поправила ее зеленоглазая. – За это время мы все успеем.
– Если ты не наделаешь глупостей!..
– Если ты не будешь мне мешать!..
Сестры еще бы долго препирались, но тут одна из двойняшек вспомнила, что с них никто не снимал обязанностей няни. Старшая сестра хлопнула в ладоши, и снова появилась Клара Рудольфовна.
Ленька сумел опередить ее. Он успел вовремя, а чужая няня его отлучки даже не заметила. В течение дня он наблюдал за Кларой Рудольфовной и пытался понять, что она собирается предпринять. Ленька был бы не прочь отправиться вместе с папой в волшебное королевство, но что-то подсказывало ему, что этого делать не следует. Закончился еще один день, а потом еще один, но ничего необычного больше не происходило.
В субботу вся семья собралась за ужином. Каждый раз, когда родители оказывались за одним столом, они начинали ссориться. Дети давно к этому привыкли и не обращали внимания на всякие неприятные слова, которыми обменивались взрослые.
На десерт был обожаемый Ленькой вафельный торт, покрытый глянцевым шоколадным панцирем, щедро усыпанный орехами и благоухающий ванилью. Но папа его так и не попробовал. В ответ на очередную мамину реплику он вскочил из-за стола и выбежал за дверь. Мама и бровью не повела. Спокойно доела свою порцию и тоже удалилась. Очень скоро она вернулась в строгом черном костюме и сказала, что уходит по делам. Дети с Кларой Рудольфовной остались на кухне одни. В тишине не спеша допили чай. Потом Клара Рудольфовна помыла посуду, выплеснула из чайника остатки заварки и принялась заново заваривать чай. Смешала чаинки из нескольких коробочек, разыскала в шкафчике мяту, душицу и еще какую-то травку, похожую на мяту, название которой Ленька никак не мог запомнить.
Ленька залюбовался, как плавно двигались ее руки с длинными тонкими пальцами. Между тем Лиза, которая уже заскучала, принялась исподтишка подталкивать его. Ленька, разумеется, не остался в долгу, и няня отправила детей смотреть телевизор. А сама поставила дымящуюся травяным паром чашку на лаковый поднос и тоже покинула кухню. Направилась она не в гостиную с галдящим телевизором, а в холл, где на диване, уткнувшись в кожаную подушку, устроился разобиженный папа. Ленька убедился в этом, прокравшись в холл и присев за большим креслом, которое надежно укрыло его.
Клара Рудольфовна поставила поднос с чашкой на столик возле дивана, а сама опустилась на козетку рядом. Ленька пытался понять, о чем говорят папа и няня, но они разговаривали так тихо, что он ничего не мог расслышать. Только заметил, как няня гладила папу по руке. В общем, ничего интересного.
Ленька потихоньку выбрался из своего укрытия и отправился к телевизору.
Ночью Леньку разбудила гроза. Лиза, как всегда, безмятежно посапывала. Он подошел к окну и приподнял тяжелую штору. На улице снова лил проливной дождь, небо пересекали быстрые молнии. Ленька подивился, как могли Лиза и Клара Рудольфовна спать при таком шуме. Впрочем, няня явно не спала. Когда он украдкой заглянул за ширму, постель оказалась пустой.
Ленька вышел из детской в темный коридор, который то и дело освещался молниями, долетавшими из распахнутых дверей комнат. В самом конце коридора появилась фигура в пышных белых одеждах – одна из двойняшек. Легкая ткань вздымалась и шевелилась будто щупальца медузы. Расшитые блестящими камешками туфли неслышно ступали по паркету. Ленька прижался к стенке в коридорной нише, и двойняшка прошла мимо, не заметив его. Невозможно было различить, которая это из сестер. В ее глазах отражались вспышки молний, а волосы казались то золотистыми, то медными, то совсем темными.
Ленька на цыпочках следовал за ней. Вот она распахнула окно в гостиной, и в комнату ворвался сырой ветер. Она подняла руки и через мгновение исчезла. Мелькнули еще два силуэта – мужской и женский – и тоже растворились в воздухе. Ленька подбежал поближе, но ветер уже с треском захлопнул окно. Его заклинило намертво, и бесполезно было пытаться открыть створки. Почти сразу гроза стала затихать. Еще несколько прощальных всполохов, приглушенное ворчание, и наступил долгожданный покой, нарушаемый только шорохом дождя.