В 1986 году Коммунистическая партия Советского Союза, которая считает, что она – "ум, честь и совесть нашей советской эпохи", объявляет о необходимости ускорения, то есть ускоренного развития нашей страны. Но вскоре выясняется, что реального ускорения не получается.
Тогда говорят, что для того чтобы ускориться, вначале надо перестроиться, и провозглашают перестройку и, прежде всего, перестройку способа мышления советских людей. Но поскольку мало кто представляет себе, как же надо перестраиваться, в 1987 году объявляют гласность – доступность информации и открытость при принятии важнейших решений.
И вот только тогда, как любит говорить Генсек партии Горбачёв, "процесс пошёл". Появилось море ранее не известной информации. Теперь все читают всё. Ночью по телевидению смотрят трансляции заседаний Верховного Совета СССР, следят за процессом Гдляна–Иванова. В городе идут митинги. Люди будто бы проснулись от многолетней спячки.
* * *
1989 год, 26 февраля.
Предстоят выборы в Верховный Совет СССР. На каждое депутатское место претендует большое количество кандидатов: например, в нашем Черёмушкинском районе Москвы их – пятнадцать. Для отбора достойных власть предлагает провести предварительно так называемые Окружные собрания.
Вполне возможно, что это предложение сделано исходя из благих намерений. Например, для того чтобы уже на раннем этапе избирательной кампании из большого числа претендентов исключить явных аутсайдеров. Но к февралю восемьдесят девятого недоверие к действиям партийного руководства уже настолько велико, что, кажется, если партия скажет: "Дважды два – четыре", то люди и этому всё равно уже не поверят. Поэтому идею с проведением Окружных собраний – да ещё и незаконных – естественно, встречают в штыки, усматривая в этом нечестную попытку партии устранить неугодных ей кандидатов ещё до выборов и протащить своих ставленников.
* * *
Неожиданности начинаются уже перед входом в кинотеатр "Аврора", в котором должен пройти предварительный отбор кандидатов: одиночные пикеты граждан с плакатами "Выборы - не 26 февраля!" и "Даёшь прямые выборы!"
Зал кинотеатра забит полностью. От нашего Конструкторского бюро в собрании участвуют четверо: двое – от Совета трудового коллектива предприятия, один – от группы "Демократическая Россия" и я – одновременно от Совета трудового коллектива и от группы "Демократическая Россия". Меня включают в счётную комиссию.
Пятнадцать кандидатов, выступая один за другим, представляют свои программы и отвечают на вопросы, поступающие из зала. Трое из них берут самоотводы, то есть добровольно отказываются от выборов. После этого становится понятно, что реальные шансы на успех имеют только четверо из двенадцати. Это – Аксючиц, Семенихин, Харченко и Станкевич.
Виктор Аксючиц – это ж надо иметь такую чуднУю фамилию! – лидер "Российского христианско-демократического движения". Но его поддержат, по-моему, всё-таки не многие.
Академик В.С. Семенихин – директор, научный руководитель и Генеральный конструктор НИИ Автоматической Аппаратуры, Герой Социалистического Труда. На выборы идёт от райкома партии. Но выступил он сегодня довольно невнятно, дав понять, что его вполне устраивает роль видного учёного и директорское кресло в своём институте, и что в депутаты он не рвётся. А это значит, что райкомовские деятели, которые и ведут сегодня наше собрание, теперь будут делать ставку не на Семенихина, а на Харченко.
Харченко В.П. – хирург и директор НИИ рентгенорадиологии – выступил впечатляюще и сильно.
Его основной соперник – Сергей Станкевич. Научный сотрудник Института всеобщей истории, кандидат наук, специалист по современной истории США. Молодой, энергичный, говорит грамотно и умеет выступать – представьте себе! – без "бумажки", а не читая заранее заготовленный текст, как это делают все остальные. Он – один из лидеров новой организации "Московский народный фронт", а на эти выборы идёт как самовыдвиженец, без поддержки какой-либо организации.
Вот эти двое – Харченко и Станкевич – и разыграют здесь и сейчас единственную путёвку в Верховный Совет СССР. Кто-то из них и станет народным депутатом от нашего Черёмушкинского района.
* * *
На сцене за длинным столом, покрытым красным сукном, – президиум из работников райкома. Председательствующий на собрании встаёт и говорит:
– Мы тут в президиуме посовещались и предлагаем голосовать по такому принципу: один голосующий – один голос. Это значит, что каждый из присутствующих в нашем зале может отдать свой голос только за одного из тех двенадцати кандидатов, которые остались после самоотводов. Голосовать предлагается открыто: простым поднятием рук.
Может, так оно и было бы правильно, но только я же уже сказал вам, что если коммунист скажет, что дважды два – это четыре, то сегодня ему уже не поверят. Потому что "единожды солгавший, кто тебе поверит?". Поэтому в зале поднимается сильный шум, а у микрофона быстро образуется очередь их желающих выступить.
От микрофона предлагают голосовать по схеме "один голосующий – много голосов". Они говорят, что тогда, не выделяя одного единственного победителя, можно будет поддержать сразу нескольких кандидатов. И главное – все требуют только тайного голосования. Потому что все ещё боятся открыто поднять руку в поддержку того кандидата, который неугоден власти.
После жарких дебатов решают вопрос о том, как голосовать, решить голосованием. Но только такого, как в этот раз, голосования – скажу вам – я никогда ещё не видел. Ведь до сих пор как всегда получалось?
– Кто "за", прошу поднять руки. – Большинство.
– Кто против? – Нет.
– Кто воздержался? – Нет. Решение принято.
А сегодня! … А сегодня совсем не так.
– Кто за принцип "один голосующий – один голос" и за открытое голосование? Прошу поднять руки.
Лес поднятых рук. Но это явно не большинство.
– Кто за схему "один голосующий – много голосов" и за тайное голосование? Прошу поднять руки.
И снова – лес поднятых рук. Но и это опять-таки не большинство. По крайней мере, на глаз не очевидно. В результате никакое решение не принимается. Тупик.
Тогда со сцены предлагается:
– Давайте повторим наше голосование. Счётная комиссия и её добровольные помощники! Пожалуйста, встаньте в каждом ряду зала у первого и последнего кресла. Вы будете считать количество поднятых рук в своём ряду.
И снова:
– Кто за первый вариант? Поднимите руки и не опускайте их, пока вас не пересчитают.
В каждом ряду считают и по очереди – с первого ряда и до последнего, двадцать четвёртого – выкрикивают на сцену для президиума, сколько "за" в их ряду. На сцене всё суммируют.
– Кто за второй вариант? Поднимите руки.
И вся эта сложная и продолжительная процедура повторяется. Все – и в зале, и на сцене – заняты, и все увлечены необычным процессом. А время-то идёт. Уж полночь близится, а нужного решения всё нет. И народ не расходится по домам. Зал по-прежнему полон.
Наконец, объявляют результат такого необычного голосования: большинство – за тайное голосование.
А это уже не пустяк, это – сенсация. Это – первая победа оппозиции в её борьбе против партийной бюрократии. Похоже, что, как говорил вождь мирового пролетариата, "низы" – то есть общество, население – больше не хотят жить по-старому, как прежде, а "верхи" уже не могут хозяйничать и управлять по-старому. А это уже, как говорил Ленин, условие для революции или, как минимум, для перемен.
Перемен! – требуют наши сердца.
Перемен! – требуют наши глаза.
В нашем смехе и в наших слезах,
и в пульсации вен:
"Перемен! Мы ждём перемен!"
Неужели "лёд тронулся, господа присяжные заседатели"? Неужели и впрямь народ проснулся, "исполненный сил" и более не безмолвствует? И ему перестало быть "всё до лампочки"? Что же сегодня скажет черёмушкинская "Аврора"?
* * *
– Счётную комиссию прошу пройти в Малый зал для подготовки бюллетеней для голосования.
А совсем не просто – скажу я вам – подготовить почти шесть сотен бюллетеней, в каждый из которых нужно вписать аж двенадцать фамилий. Вручную. А время-то идёт. И уже далеко за полночь.
Наконец, все листочки готовы. Раздаём их в зале, а потом быстро собираем, но уже с галочками и крестиками в них. Теперь – в Малый зал. Считать голоса.
А разве просто сосчитать почти шесть сотен бюллетеней, в каждом из которых вписано аж двенадцать фамилий? А время-то идёт. И уже далеко-далеко за полночь.
Наконец, всё готово, и можно вернуться в зрительный зал, где нас ждут с результатами голосования. А ждут ли? Да вряд ли ждут: ведь уже – страшно сказать! – четыре часа ночи, а точнее говоря, четыре часа утра. Да, да! Четыре часа утра! Вот так-то. И все участники нашего ночного собрания наверняка уже дома и давно уже видят сладкие сны. И их можно понять: нельзя же провести весь вечер и всю ночь в зале без питания. А завтра им – на работу. А результаты ведь можно узнать и завтра. Вот сейчас мы – счётная комиссия – войдём в зал, а там – никого. Входим и …
И глазам своим не верим. Потому что этого не может быть. Потому что этого не может быть никогда. В зале – люди! И их много: ползала. И нас, оказывается, здесь ждут. Ну, не нас, конечно, не счётную комиссию, а результаты своего голосования. Ждут, не уходят. Им, оказывается, не всё равно. Им важно знать, кто же станет их депутатом в Верховном Совете. И без этого они не могут уснуть! Вот это да! Люди, вы были населением, а этой ночью повзрослели и стали гражданами. Поздравляю вас! И себя тоже. Нахлынувшие чувства переполняют меня. Эмоции – через край.
Председатель счётной комиссии объявляет:
– Станкевич – восемьдесят процентов. Харченко – шестьдесят пять процентов ...
В зале – аплодисменты. А я так думаю, что эти аплодисменты должны быть адресованы не столько победителю – Станкевичу, сколько – избирателям. Это они – настоящие победители, это – их успех. Они одержали первую и заслуженную победу в борьбе за свои избирательные права, за право быть услышанными властью. И власть теперь услышит, что на выборы идёт не её ставленник, а впервые – кандидат от народа, народный избранник.
* * *
1989 год, 27 февраля, пятый час утра.
Окружное районное собрание закончилось. Выхожу на улицу. В тёмном ночном небе высоко над головой яркими неоновыми огнями светятся большие буквы названия кинотеатра – АВРОРА. Ну, да, конечно, Аврора – как же это символично! Ведь в римской мифологии Аврора – это богиня утренней зари. Какое совпадение! Вот и наша черёмушкинская "Аврора" – это то самое место, где на заре одного февральского утра поднялась – я надеюсь! – заря новой жизни.
А ещё богиня Аврора – мать всех звёзд, горящих на тёмном ночном небосводе, и всех ветров Земли. Недаром слово "аврора" происходит от латинского "aura", что означает "предрассветный ветерок". Вот так же и наша черёмушкинская "Аврора" – я надеюсь! – породила свой свежий ветер – ветер грядущих перемен.
И ещё "Аврора" – это легендарный крейсер, который в 1917 году своим залпом по Зимнему дворцу разбудил Россию и возвестил начало революции. А, может, и наша черёмушкинская "Аврора" – как знать! – своим залпом по партийной монополии тоже ознаменует начало эпохи серьёзных перемен?
Как много совпадений! Как много символичного!
* * *
Окружное районное собрание закончилось. Мне повезло: от кинотеатра "Аврора" до моего дома – как говорится, рукой подать: всего-то один квартал. В этот ранний час на тёмной улице ни пешеходов, ни машин. Поэтому шагаю прямо по проезжей части, по мостовой.
Мостовая пусть качнётся, как очнётся!
Пусть начнётся, что ещё не началось …
Как это "не началось"? Вот оно и началось. Здесь и сейчас. Этой ночью.
Эй, вы, люди за тёмными окнами! Разве можно спать? Спать и не знать, что сегодня вы проснётесь в другой стране? Вы слышали залп "Авроры", нашей черёмушкинской "Авроры"? Это – начало революционных перемен в стране, начало новой эпохи. Я поздравляю вас, люди!
* * *
Для сна остаётся только три часа – и на работу. А на работе многие идут ко мне с вопросами:
– Кто победил? Кого избрали? Ну, и как там в "Авроре" вчера вечером?
– Только не вчера вечером, – отвечаю я, – а сегодня утром.
– А это как?
А это значит, что они не понимают, как такое могло быть. Ну, значит, надо описать, как всё было. В промежутках между производственными хлопотами пишу заметку-листовку. Знакомая машинистка в машбюро печатает мне несколько экземпляров. Их я ещё до обеденных перерывов вывешиваю на информационных стендах и на входе в столовую. Люди читают с интересом про залп "Авроры", нашей черёмушкинской "Авроры". А я эту заметку так и озаглавил – «Ночной залп черёмушкинской "Авроры"».