Плюхнувшись на сидение авто, я разжал руку и на ладони остался немного помятый белый листок, испещренный стройными рядами цифр. Тут же накатила теплая волна и я прикрыл глаза. Мой милый, хороший Ден. Теперь я знаю точно, что хочу встречи с тобой. Я это понял только тогда, когда осознал, что могу лишиться возможности встретиться еще хотя бы раз. Для чего? Не знаю. Я сложно переношу любые изменения. Не люблю перемен. Я не сноб, просто, хочу, чтобы не было хуже, а так как есть, вполне уже привык. О том, что может быть лучше – даже не мечтаю. Но именно сейчас отчего-то захотелось попытаться что-то изменить. Пусть не кардинально, но хотя бы попробовать…
Тут же, достав мобильный и потыкав пальцем в кнопки, я набрал его номер. После первого гудка нажал отбой. Не сейчас. Я не знаю, что ему сказать. Набрав номер Сенечки и не дослушав дурацкую песню про то, как: «настоящий он мужик, вывез бабу в Геленжик…», трубка разразилась матом, в промежутках которого можно было понять, что я – сукин сын, мог бы позвонить и сказать, что моя волшебная задница задерживается и он – святомученник Семеон, распятый на ковре у шефа, даже не мог перезвонить кастрированному скунсу, чтобы узнать, где, дурья моя башка, носит этого маньяка-переростка. Исходя из всего вышеуслышанного следовало, что я – жопа с ручками и теперь ему – герцогу Эдинбургскому, должен, как Ленин ходокам. И одним пивасиком это не обойдется. Дав торжественную клятву продать почку, а на вырученные деньги проставиться и побожившись святой марихуаной, я пообещал за «прикрытие Борна» - все чего пожелает его халдейская душа. По-моему, он остался доволен.
Заведя мотор, я отъехал от дома, еще раз сложив в кучу три буквы, глядя на раскоряченный поперек стоянки внедорожник «блатняги». Уже придя на работу я получил «черную метку» от шефа и увесистую пи*дюлину от Сенечки, так как ему достался такой же комплект.
- Где шлялся? У тебя же наш проэкт!
Когда Сенька кричал, его хвостик на затылку тоже подрагивал. Потрясая своими руками в фенечках, он продублировал весь задушевный разговор с шефом.
Пообещав выполнить любое желание Сеньки за железный отмаз, во искупление тяжелого наказания полученного им подставив лоб для щелбана, я остался наконец-то один перед компом.
Сначала я попытался набрать пару слов на мейл. Стер. Забил скайп. Удалил. Взял курево и вышел в коридор. Набрал опять номер. Отбой. Закурил. Опять набрал. Гудок. Отбой. Затушил сигарету. Смял банку с окурками. Пошел в туалет. Умылся. Опять закурил. Кто-то смыл воду. Затушил. Вышел в коридор. Достал телефон. Подумал. Спрятал. Взял сигарету. Замер. Выбросил. Пошел в офис. Сел за стол. Набрал номер Аси. Подтвердил. Жду…
- Неужели вы почтили нас своим присутствием, - за спиной раздался голос шефа. – Максим, не будете ли вы так любезны, оказать мне услугу и согласиться на аудиенцию?
- Да, Вениамин Арнольдович, - не поворачиваясь лицом, стиснув кулаки и прикрыв глаза, ответил я. – Всенепременно.
- О, благодарю вас, что не отказали, - язвительно заметил шеф и на последок гаркнул: - чтобы через пять минут был у меня. С проектом. И своего Санчо Панса захвати.
Судя по цокоту его каблуков по ламинату, шеф удалялся в сторону своего кабинета. Я продолжал смотреть на асю. Красная ромашка. Нет в сети. Да…
- Макс! Что я узнал, но ты меня убьешь, - Сенечка, положив подбородок мне на плече, горячо зашептал мне в ухо. – Гонцов всегда казнят за плохие вести.
- Не парься, сейчас мы оба гонцами станем. Шеф вызывает нас к себе для процедуры харакири, - взяв в руки папку и, свернув окна, я поднялся.
-Нет, ты не понял, я не про шефа.
- Забей. Сейчас нас обоих трахнут, потом перевернут на бок, повторят, затем натолкают яблоками и запекут. – Изобразив подобие улыбки, я направился в сторону кабинета.
- Думаешь, он это сделает?
- А ты думал он вегетарианец?
- Не смешно, - Сенечка, рапустив свои волосы и поколдовав пальцами, снова затянул хвостик. – Я готов.
- Ага, ты бы еще зубы почистил и клизму сделал. Вдруг пригодится?
- Если бы помогло – сделал бы.
- Ну-ну, – подойдя к двери, я остановился. – Попробуем расслабиться и получить хоть какое-то удовольствие.
- Вряд ли, - скептически заметил Сенька. – Думаю, он не в духе. Так что акт возмездия проведет без вазелина.
Напоследок, улыбнувшись друг другу, мы зашли в кабинет…
Не прошло и получаса, как мы, вспотевшие и умотанные стояли на лестнице и курили.
- Бля, откуда в нем столько говна? – Сенечка, попыхивая сигаретой и часто выпуская дым, сидел на подоконнике. – И выслужился же в начальники.
- Ты не прав, Сень, - медленно сделав затяжку я оперся рукой о подоконник и уставился а улицу. – Именно такие и становятся начальниками.
- Ага, после такого «интима» с шефом, хочется душ принять.
- И сигарету выкурить, - мы оба радостно заржали своей шутке и продолжили релакс.
- Хотя знаешь, - Сенька задумался, - в борьбе за высокую цифру в ведомости по зарплате и пухлому конверту премиальных, любые средства хороши. – Повернувши голову ко мне и, скомкав в банке бычок, он добавил: - ведь мы это сделали!
Обняв меня по-дружески и потрепав по спине, Сенька довольно закинул ноги на подоконник и уперся в оконный проем.
- Да, мы – суки, но классные профессионалы, - забычковав свою сигарету я тоже уселся рядом с другом. – Что не говори, а эта ****ская жизнь умеет иногда радовать и приподносить сюрпризы.
Так посидев еще пару минут и собравшись пойти поработать, я вспомнил про разговор до пришествия на исповедь к шефу. Идя по коридору к офису, я притормозил и задал интересующий меня вопрос.
- Сень, а что за новость у тебя была?
- Да так, - отмахнувшись, Сенечка опять сделал шаг к офису.
- Стой. Ты сказал, что я тебя за это прибью. Выкладывай.
- Да я не помню…
- Сень. Я жду. Поверь, убивать не буду. Чтобы ты не сказал.
- Точно?
- Обещаю, - я улыбнулся и выжидательно уставился на друга.
- Ну, короче,- Сенька явно медлил. Переминаясь с ноги на ногу и, теребя свои браслеты, он начал: - Помнишь курочку из планового? Ну, блондинку, которая вечно, как Барби одевается?