Есть такое определение, что жизнь это сопротивление организма смерти, с которым нельзя не согласиться, так как, мы смертны, но всякому хочется сопротивляться подольше, даже несмотря на тяжелые особенности жизни.
И каждый делает это по- своему, один готов поглотить чужую жизнь, лишь бы продлить свою, иной помогает чужой жизни, чтобы увеличить ее, увеличивая, таким образом, свою, потому что в атмосфере милости и тепла качество жизни лучше, а поглотивший может быть поглощен. Зло побеждает зло. Щедрость милосердствует.
Поезд прибывал на Казанский вокзал, колеса мерно отстукивали последние километры, Нина Васильевна сидела, уже готовая к выходу; голова причесана, на лицо нанесен легкий макияж.
Она тревожно смотрела в окно, но ничего не видела; сердце трепетно сжималось от неотвратимости неизвестного, стращающего ее. Можно было лететь самолетом, но выбрала поезд, сознательно оттягивая момент встречи, но теперь ее не избежать.
Началось все с брачного объявления, напечатанного в региональной газете, что было в диковинку. Газету притащила Оксана, нормировщик отдела труда и заработной платы, который возглавляла Нина Васильевна.
Москвич – инвалид - колясочник второй группы, хотел познакомиться с женщиной – сибирячкой, готовой оказывать необходимый уход и согласной на переезд в Москву, где у него имелась квартира. Автору было пятьдесят лет и женщине желательно, примерно, столько же.
Объявление прочитали, понедоумевали нужности, именно, сибирячки, и приступили к своим делам.
Предстояло подготовить отчет о работе за прошедший месяц и посчитать затраты на новое изделие. Заказ на его изготовление был незначительный, но все – таки был. Завод давно функционировал не на полную мощность, пустовали некоторые корпуса, их отдел тоже поредел, численно сокращенный наполовину.
Стол Нины Васильевны у окна, оно раскрыто настежь, сквозь производственные выбросы, соединенные с автомобильной гарью и пылью пробивается запах буйно цветущих черемуховых деревьев, кабинет щедро залит лучами бодрого, весеннего солнца.
Все углубились в работу, только Оксана не могла отвлечься от мыслей о человеческой беде.
Ее место, напротив; с него виден уголок синего неба с бегущими облаками, соревнующимися в невероятности образов. Самое время полюбоваться им, захмелеть от белого аромата, нарвать букет и преподнести любимой. Но, инвалиду, прикованному к креслу, сие не дано, и кричит, и страдает израненная душа.
Оксана вздохнув, занялась своими обязанностями. Время полетело незаметно.
Настал обеденный перерыв.
Заводская столовая давно не принимала посетителей; питались кто где. Нина Васильевна, живущая в заводском общежитии, находившемся поблизости, бегала домой, девчонки ели в приютившейся через дорогу пельменной. Оксана, обычно обедавшая с ними, заказав купить для нее бутерброды, решила понежиться нечаянно дарованным клочком тепла во дворе.
Солнышко к этому времени грело почти по - летнему, что случалось в ее городе редко. Результаты промышленной цивилизации человека еще не успели испортить молодой клейкой зелени, чистого первозданного травяного покрова, ярко пестревшего одуванчиками и слегка колеблемого ветерком.
Весна…Она будоражит все и всех; жужжат труженицы – пчелы собирая пыльцу, звонко заливаются птицы, набухают и лопаются почки деревьев. В такие минуты чувствуешь свое единение с природой, заражаешься ее необузданной радостью. Кажется, что тебе снова восемнадцать, и мир у твоих ног. Но тебе уже тридцать пять, твои дети подростки, и твоя любовь не один год подле тебя, но ты всегда как бы рождаешься опять.
Рассуждение вернуло Оксану к судьбе москвича; томительно и одиноко должно быть ему в такие моменты; одиночество – ноша тяжелая, не любому по плечу.
Ее подруга и начальник тоже одинока и ей нелегко, хотя она старается этого не показать. Десять лет дружбы и совместной работы связывает их. Тихая и скромная, Нина Васильевна мирно и спокойно управляет отделом, умеет улаживать конфликты с вечно недовольным главным бухгалтером, с ее мнением считается директор, но личная жизнь у нее не задалась.
После неудачного романа в юности, семьей не обзавелась, живет в маленькой комнатушке общежития. Когда предприятие работало на полную мощность и попутно строило и сдавало жилье, очередь Нины Васильевны отодвигалась, то из – за участников и инвалидов войны, то из – за многодетных, то еще пользующимися какими – либо льготами. Теперь завод едва скрипит, и влачить ей существование в «казенном» пристанище до конца дней.
Нина Васильевна - приятная сорокапятилетняя женщина: светло – русые волосы собраны в тугой, объемный пучок на затылке, темные брови и пушистые ресницы оттеняют бездну зеленых очей, нос прямой, правильный рот с чуть припухшими губами, лишь ростом не взяла и немного полновата. Замуж бы ей.
Оксане вдруг пришла идея соединить две судьбы. Нина Васильевна – понимающая, гуманная и участливая, кому как не ей выручить страждущего, окружить его заботой и не растраченной любовью. Задумано – сделано. После перерыва Нину Васильевну вызвал директор, и она уехала с ним по делам, предупредив, чтобы ее не ждали.
По окончании служебного времени Оксана, отложив документы, обратилась к коллегам с просьбой задержаться, решив поделиться своим замыслом.
Предложение дружно подхватили. Над письмом корпели всем отделом, позвав для верности заместителя главного бухгалтера, считавшейся мастером слова.
Договорились сохранять строжайшую тайну. Ответ, если таковой будет, получат недели через две.
По истечении указанного срока Оксана старалась являться пораньше и проверять почту, чтобы ответное письмо не попало прежде Нине Васильевне, которую нужно было подготовить к данному событию.
Но случилось наоборот. В один из июньских прохладных дней Нина Васильевна вышла задолго до намеченного часа: предстояло много успеть.
Не очень – то щедрая сибирская природа после нетрадиционно жаркого мая преподнесла холодный июнь; утрами на земле и тротуарах серебрился иней; прохожие ежились под пиджаками и плащами; девчонки перебирали стынувшими, голыми ногами под короткими юбками в модных босоножках на высоких, широких каблуках.
Она шагала быстро, одетая легко, согреваясь на ходу.
Поднимаясь в кабинет, расположенный на втором этаже, заскочила в приемную захватить почту, миловидная секретарша уже что – то печатала.
Переговорив с ней о превратностях погоды, взяла единственный, предназначенный конверт.
Войдя в кабинет и положив сумку и конверт, направилась к окну, растворила его, чтобы проветрить помещение. Ворвавшийся сыроватый ветер распахнул дверь, сквозняком сдуло документы, в их числе и конверт. Она захлопнула дверь, собрала упавшие бумаги, машинально взглянув на конверт. Письмо адресовалось ей от Иванцова Юрия Петровича.
Изумившись, разорвала его, вынула тонкий, белый, глянцевый лист, исписанный мелким убористым почерком. Содержание было следующим: автор предлагал встретиться в Москве, и изъявлял готовность оплатить дорожные расходы, если его кандидатура ей не подойдет, благодарил за согласие разделить его несчастье.
Застигнутая врасплох, она в следующую секунду вспомнила историю с брачным объявлением.
Когда весь коллектив был в сборе, Нина Васильевна зачитала письмо. Воцарилась тишина, затем Оксана во всем созналась; и все хором стали убеждать Нину Васильевну попытать счастье, коли выдался случай.
Неизвестно, что сыграло основную роль: уговоры коллег, усталость от одиночества, сочувствие горю, возможность разобраться с жилищной проблемой, но она согласилась.
Потом зароились муки сомнений, правильно ли поступила; чем, как может облегчить страдания, по силам ли ей груз? И вот минута встречи неотвратима, обратного пути нет, сердце бьется часто, глаза блестят, лицо горит.
Она была в эту взволнованную минуту необычайно хороша, но обратила на это внимание только Оксана, ехавшая вместе с ней, не покинувшая ее в эту ответственную, сложную минуту. Ее поза тоже показывала напряжение, ей тоже было неспокойно.
Меж тем прибыли. Москва встретила их порой исходящего дня. Косые лучи клонящегося к закату солнца волнистыми полосами ложились на асфальт, придавали стеклам и стенам вагона нежный розоватый оттенок. Но взоры Нины Васильевны и Оксаны устремлены к передней двери вагона, на трех, как и условлено, военных с цветами. Один из них высокий, чуть грузноватый, седовласый полковник, с проницательными, синими не по возрасту глазами; двое других в звании подполковников, пониже и покряжистее.
Полковник позвал всех к черному « жигуленку», томившемуся неподалеку от вокзала. Когда все умостились, и машина тронулась, Оксана рискнула спросить о Юрии Петровиче; ее просили немного потерпеть .
У девятиэтажного дома на проспекте Мира притормозили. Слева кидалась в глаза вывеска парикмахерской, на противоположной стороне крупно светилась буква М, означавшая вход в метро; по обе стороны от нее тянулись ряды лотков с прилавками, расцвеченные всевозможными этикетками различных фирм, предлагавших соки, напитки, кофе; экзотическими фруктами, овощами.
Воспользовались просторным непривычно лифтом, в замочную скважину не сразу попали ключом:
-сам не в состоянии, - с горечью отметила Нина Васильевна.
Бросив вещи в прихожей и приведя себя в порядок в ванной, собрались в гостиной. Посередине выделялся изысканно сервированный стол: фарфоровая и хрустальная посуда, серебряные приборы, в центре в фигурной, инкрустированной позолотой вазе – чайные розы.
Нине Васильевне вежливо пододвинули стул подле полковника, расположившимся в центре, Оксане между его сослуживцами; Юрий Петрович нигде не обнаруживался.
Полковник, встав с бокалом шампанского, произнес:
-Предлагаю тост за русскую женщину, не побоявшуюся взвалить на свои плечи трудное бремя заботы о немощном человеке, нуждающимся в физической и моральной подержке; готовой стать ему женой, другом, не тая греха, скажу - служанкой. Для этого нужно обладать богатым внутренним миром и щедрым сердцем.
-Дорогая Нина Васильевна, Юрий Петрович Иванцов – я. Надеюсь, вы поймете и простите мне историю с инвалидом, что способствовало мне найти не просто женщину, с которой предстоит провести бок о бок оставшиеся годы, а настоящую по сути, близкую и родную, готовую быть со мною и в радости, и в горе, и в здравии, и в болезни, и в богатстве, и в нужде, соответственно писания. За вас.
Все осушили бокалы.
О том, что Юрий Петрович - уроженец сибирского края, потому хотел, чтобы рядом находилась землячка, что жена умерла десять лет назад, но он не обзаводился второй семьей, пока сын не окончил высшее военное училище и не уехал с семьей по назначению службы - рассказала вернувшаяся Оксана. Она же оформила увольнение, пересылку документов и вещей.
Приглашение из Москвы на бракосочетание пришло всем работникам отдела и заместителю главного бухгалтера.
У Достоевского есть всем известная фраза, что красота спасет мир. Доброта есть красота духовная, нравственная, ей исполнять завещание великого писателя в далеко не ангельском, земном бытие, потому что доброта – исток всех положительных свойств человека.
Переработанное. На основе реальных событий.