Нежность

 
Юбилею внука и всем дедушкам посвящаю

Просыпаюсь от хлесткого удара чем-то маленьким и твердым по лицу, испуганно открываю глаза. Внучок, абсолютно голый, со своими сандаликами в руках, невинно и радостно улыбаясь деду, гукает: «Айда, мол, на улицу!»; а позади, глазами добрыми, лучезарными сияет бабушка.
- Вставай лежебока, сколько мне  одной с ним возиться!
Выходим на прогулку. Строго по расписанию. Внук привычно возится у моих ног на детской площадке перед домом. Он довольно рослый для своего возраста. По росту, мой Дарик, намного выше и сильнее даже двухлетних малышей. Чтобы, не дай Бог, не сглазили, всем отвечаю, что ему тоже два года и три месяца. Но сознание-то у него - как у годовалого! Кроме  «мама, папа, дай» других слов произносить еще не умеет, сует в рот что попало, если не уследишь. Чтобы занять его ротик, постоянно засовываю пустышку. Сын, видимо, не без подачи снохи, намекает, эдак безадресно:
- Зубы неправильно могут вырасти…
- Ну и что?! Покажи мне, хоть одного казаха, который с кривыми зубами мясо не ест, с голоду помирает?! Наоборот, кости легче будет грызть!
Начитались, грамотеи…И ходит, родной мой, не совсем твердо. Его, частенько, заносит в разные стороны, спотыкается он. Иногда. На ровном месте. Ну, и что?! Мне-то понятно, что и сквозняка-то нет, и сандалики у него, как у всех малышей - ровные. Но зоркие и бдительные русские бабушки, громко переговариваясь, удивляются, что этот «рыжий казачонок» до сих пор сосет пустышку, не орет, не капризничает и не разговаривает как другие дети. Во всеуслышание хором ставят диагноз, как приговор – «отсталое развитие». Мне очень обидно, но терплю, будто не слышу.  Пусть думают, в деда - идиота  пошел. Сглаз и зависть-то пострашнее будут! Не скажу же я им, что родился он, аж, 5,6 кг. И годик ему стукнул только на той неделе.
Рядом много детишек с молодыми мамами и бабушками. Дедушек, вообще, не видать. Ни днем, ни вечером. Папаши, те иногда появляются рядом с детьми после работы, но дедушек пока не вижу. Неужели?!!!
 Мою ужасную догадку и утреннюю тишину прерывает громкий вопль двухлетнего Жорика из соседнего подъезда.  Пока размышлял о бренном, мой богатырь, оказывается, удрав от деда на другой конец площадки, отобрал у того зеленую лопатку. И чтобы Жорик особо не возмущался, еще и шлепнул его же лопаткой по лбу! Как тут, на месте Жорика, не завопить от боли и обиды?! Сумбурно и горячо извиняясь перед бабушкой Жорика, другими свидетелями  этого особо тяжкого преступления, торопливо оттаскиваю сопротивляющегося зачинщика скандала и приверженца то ли анархистской, то ли ленинской теории «экспроприации экспроприаторов» к самой дальней лавочке.
Хорошо еще, что лопаточка была пластмассовой, а не железной! Мой  «большевик» и железную сумел бы поднять. Недаром, все плинтусы в детской комнате отодрал, пока бабушка манной кашей на кухне занималась! Сын, посмеиваясь после этого случая, пообещал, что в семь лет устроит нашего внука в свою фирму грузчиком, а в 14 – женит.  Все довольно посмеялись, а я молча обиделся. К тому времени, если буду жив, постараюсь, чтобы мой родной внучок, своими мозгами и с моей помощью, создал успешную, процветающую и главное, конкурирующую фирму! Мы еще посмотрим, кто тогда, кого еще возьмет, или не возьмет, на работу грузчиком! Ишь, нашли должность! И жениться Дарик будет только с моего одобрения и согласия! Начальники, понимаешь, выискались…
Ну, почему, этот маленький батыр не играет со своими игрушками? Надоели дома, что ли? А другие дети как же? Свои игрушки-то он не прячет, не жадничает. Наверное, еще не понимает где свое, где чужое. Фу, успокоился, наконец, на коленях у деда. Свежая утренняя тишина и умиротворение. Благодать! Много ли деду для счастья надо? Но тут случилось самое неожиданное…
Дарик громко-громко, на всю площадку, пукает. Совсем как взрослый мужик! И сам же испуганно  вздрагивает и удивленно оглядывается по сторонам, откуда, мол, этот оглушительный звук? Я в смущении, исподлобья, тоже озираюсь на соседей. Если эти вредные старушки услышали, разве поверят, что это сделал не я?! Кажется, пронесло. Все, оказывается, увели своих детишек подальше от моего Бен Ладена. Но тут, будущий грузчик или бизнесмен, издал повторный залп! В неподдельном испуге хватаю его в охапку, забыв в панике про коляску, стремглав несусь домой. Ногою громко-громко тарабаню в дверь, сую Дарика испуганной бабке:
-  Проверь скорее! Он, кажется, памперсы порвал!
- Ты очумел? Как можно памперсы порвать?!
-  Да ты посмотри, посмотри! Они, наверное, еще и переполнены!
- Да чистый он! Что, надоело возиться с внуком? По телевизору соскучился, на диване поваляться охота, газеты полистать?!
Ну, понеслось… На нашу перепалку и возмущенный рев внука преждевременным возвращением с прогулки, из спальни в прихожую выглядывает заспанная, довольная продолжительным сном, сноха. Узнав о причине шума и гама, вместе с бабкой хохочут до слез.
Десять долгих дней я с нетерпением ждал, пока он произнесет это сладкое слово «Ата!». Через двадцать - мы вернулись поездом домой. Передавали потом как он с громким плачем «Ата-а-а!» искал меня по всем комнатам, под диваном, за холодильником, на балконе.
И он уже снится мне, собака…