Глава VII. На даче под Уфой. Юбилей Скворцовых.
Чтобы не смущать коллег, Бекетов не пошел после ресторана в институт, а сел в маршрутку и поехал домой, рассчитывая до прихода Юли хотя бы в общих чертах познакомиться с трудом Мазитова. Но уже в автобусе он не удержался, раскрыл папку, и – удивительное дело! – не нашел в работе подтверждения своим недавним мыслям. Большая часть научных изысканий Мазитова погружали чита-теля в археологические раскопки, коим несть было числа, лишь последние не-сколько страниц были посвящены догадкам и утверждениям, что городище Уфа-2 – это древняя столица башкордов. Да Бог с ней, с этой столицей, облегченно со-гласился Бекетов, главное, что появился шанс написать нормальную рецензию и не кривить душой, чего он никогда не умел делать. И Бекетов засел за работу.
Все случилось так, как предсказывал Скворцов – через два дня Шер-хан полу-чил рецензию и остался ею доволен. О том, что сорваны сроки, он и не вспомнил.
- Ну, чо, мужики, долго будете сидеть, сложа руки? Живо стулья расставлять, салаты резать!– взлетел над землей командный голос Лены Скворцовой, хозяйки участка садового товарищества “Тихие зори” и всего, что на нем стояло, росло и двигалось.
- Ленк, ну ты чего? –выглянул из бани отяжелевший Скворцов, – дай догово-рить.
- Знаю я ваше договорить? Опять водкой разбавляетесь в неположенное вре-мя? Всю тару на стол, пикник отменю! Вам, значит, удовольствие, а нам пахота? Быстро сервируем дачный стол, а то заставлю чебуреки жарить!
Ленка не шутит. Когда дело касается выпивки, она никогда не шутит. Сквор-цов со вздохом встал и понес к крыльцу припрятанную “Кедровую”.
- Всего-то половину выпили.
- Вторую половину завтра допьете, - отобрала бутылку Лена.
- Прекрасно, -выдохнул Скворцов. – Нужно было прожить с тобой десять лет, чтобы понять, какая ты у меня… прекрасная женщина! Пойдем, Бекетов, салаты резать, а то без праздника останемся.
- Ну, вот первое нормальное слово родил, - Лена передала Скворцову миску с овощами, разделочную доску, ведерко с майонезом, столовую ложку и два ножа. – На все про все у вас десять минут. Время пошло. Кстати, ножи мог бы подточить.
На шум из бани вышел Бекетов. Чувствуя, что обстановка накаляется до пре-дела, он запел, оглашая окрестности любимой арией.
- Ни сна, ни отдыха измученной душе! Пойдем, салаты быстренько порежем!
Погода разгулялась. Июньское солнце поднялось высоко и оттуда с высоты жарило вовсю, не жалея ни людей, ни растений. Растения свернули листву, люди отреагировали соответственно - мужчины разделись до плавок, а женщины ходи-ли в купальниках.
- Ну, зачем ты так, Лен? – пожалела мужчин Юля. – Мы и сами все бы успели.
- Мужика не гонять, счастья не видать. Слыхала такую пословицу? – перебила подругу Лена. Юля пожала плечами.
Скворцовы праздновали десятилетие свадьбы. Все события, значительные и не очень, Скворцовы отмечали вместе с Бекетовыми. Впрочем, так же, как и Беке-товы, которые всегда, по любому случаю, звали к себе Скворцовых. Приятельские отношения однокурсников Ивана и Виктора как-то незаметно перешли в семей-ную дружбу. Этого следовало ожидать - мужская дружба всегда прочнее сплачи-вает семьи, чем женская.
- Мы сегодня будем есть? Нас собираются кормить? Салаты, между прочим, мы нарезали. Что нам полагается за это? Нам полагается за это, - сделал загадоч-ную гримасу Скворцов, доставая из-под праздничного стола, поставленного для устойчивости торцом к садовому домику, еще одну припрятанную “Кедровую”. Но разлить не успел. Помешала внезапно появившаяся на крыльце Лена с подно-сом дымящихся чебуреков.
- Будете, будете. Уже иду. Все к столу! Начинаем трапезу!
Первыми, как полагается, стали кормить Мишу и Аню. Пока дети набивали рты чебуреками, а также молодой картошкой, помидорами, огурцами и прочей завезенной овощью с городских прилавков, Бекетов поднялся для произнесения торжественной речи.
- Дорогие Лена и Виктор! Мы с Юлей поздравляем вас с десятилетием свадь-бы, – и неожиданно осекся, замолчал. - Даже и не знаю, что сказать. Десять лет прошло, а вы все такие же молодые, красивые, будто вчера познакомились. А, тем не менее, Анна уже в школу пошла. Да и Мише нашему скоро пять будет.
- Через два месяца, - поправила Юля.
- Ага, восьмого августа, - подтвердил Миша, заталкивая в рот большой кусок чебурека. – Точно пять.
- Ну, что ты делаешь! - всплеснула руками Юля,– кто же так ест?
- Не трогай его, пусть ребенок поест, - остановила подругу Лена. - Вань, про-должай, чебуреки стынут.
- Да, папа, продолжай, чебуреки стынут, - сделал солидное лицо Миша.
- Не мешай взрослым, Миша. Ешь и пошли, - сказала Аня. - Взрослые тоже хотят есть. А мы им мешаем.
- Бекетов, ты когда-нибудь кончишь? – спросил Скворцов. – Поздравляй уже, водка плавится.
- Сейчас, сейчас, - торопливо воскликнул Бекетов. – Дорогие вы наши, Лена и Виктор, мы с Юлей желаем вам всего самого лучшего, самого хорошего, пусть ваш дом всегда будет полон добра, счастья и другого богатства! – и снова замолчал, словно что-то вспоминая. - Юль, а где моя гитара? Сейчас по сценарию я должен петь.
- Сейчас по сценарию мы должны пить, - Скворцов с шумом встал. – Итак, Леночка, нас с тобой поздравили, потому подставляй щеку, буду целовать. Может, ты встанешь, моя дорогая?
- Здесь тебе не банкетный зал, сидя целуй, - буркнула Лена.
- Ну, сидя так сидя, - невозмутимо ответил Скворцов, наклонился к жене и звонко чмокнул ее в щеку. Лена порозовела. – Ну все, торжественная часть оконче-на, приступаем к главной - увеселительной. Будем!
И пикник начался. Собственно, начался он три часа назад, когда Скворцов на подержанном Рено Логан привез Бекетовых на свою дачу. Но, по большому счету, пикник – это все же застолье. Дети, наевшись, побежали гулять, а взрослые при-ступили к дружному уничтожению съестных и спиртных запасов. На природе бо-роться с аппетитом бесполезно. Да, пожалуй, и не нужно.
- Ну что, нести гитару? – спросила Юля. И увидела рядом с Ваней пакет. – А подарок, Ваня? Мы забыли подарить Скворцовым подарок. Ваня, слышишь? Со-всем закрутилась я с этими детьми.
- Да, да, конечно, - отозвался Бекетов, послушно вставая. – Лена, Виктор, вот вам подарок. Постельный комплект. От всего тела, то есть сердца. Прошу при-нять!
- Спасибо, Ваня! Спасибо, Юль, - кивнула Лена. – Скворцов, наливай, подарок надо обмыть. Ну, как вам мои чебуреки?
- Объеденье на загляденье! – пошутил Скворцов, разливая кедровку.
- Даже в такой день не можешь без своих дурацких шуток!
Когда первый порыв стих, и воодушевление понемногу пошло на спад, Беке-тов взял в руки гитару, прошелся по струнам, прислушался и стал подстраивать инструмент.
- Да, вот это правильно. Спой что-нибудь Вань. Ты хорошо поёшь, - Лена за-думалась. И неожиданно затянула, – единственная моя!
- Кажется, ты хотела послушать песню, – остановил Лену Скворцов.
Все замолчали, а Бекетов запел. В песне не всегда важен голос, важна интона-ция искренняя, доверчивая, важна мелодия, идущая из сердца. И Бекетов пел ти-хо и стеснительно, будто говорил с близким другом. А так оно и было - кругом были друзья, готовые бесконечно слушать гитарный перебор и негромкий, обая-тельный голос автора. На мгновение в воздухе повисла хрупкая тишина. Песня ведь живет недолго, каких-нибудь несколько минут, но в этих мгновениях порою умещается человеческая жизнь. Наконец, стихли последние аккорды и Лена, рас-трогавшись, спросила:
- Вот скажи, Бекетов, почему, когда ты поешь, я всегда плачу?
- Не ты одна, - вздохнула Юля, - я тоже плачу. Только Ваня не поет дома. Не хочет. Говорит, нет настроения.
- Понимаю, артисту нужен зритель. Вань, почему ты не выступаешь с концер-тами? Ты бы мог собирать залы. Тебя что, никто не приглашает?
- Ну, какой из меня артист? – Бекетов отложил гитару. - Так, на вечеринках попеть. Скворцов, наливай. Что-то я сегодня трезвый. Непорядок.
- Это мы мигом, - поддержал друга Скворцов, - подставляй рюмку!
- Ну, взгрустнули, и хватит, - к Лене вернулся командный голос. – И пить хва-тит. И как вы, мужики, не упьетесь! Айда купаться! Сегодня мой день? Скворцов, за мной!
Все ринулись купаться, и Бекетов остался один. Как ни уговаривала его Юля, как ни тянул за собой грузный и пьянеющий Скворцов, Бекетов ни в какую не со-гласился.
Тем временем посвежело, солнце куда-то ушло, и небо занавесила серо-дымчатая хмарь, духота усилилась. Когда застучали первые капли, Бекетов взял гитару и пошел в домик, прилег на кровать и неожиданно для себя заснул, прова-лился в тягучий, томительный сон. Заснув, тут же проснулся, минуты не прошло, вскочил от страшного, трескучего удара. Ему даже показалось, что зашатался са-довый домик. Спросонок выбежал на крыльцо, глянул вокруг, а там - ливень сте-ной, гроза, молнии одна за другой. Как сумасшедший, не понимая, что происхо-дит, Бекетов побежал дальше, за ограду дачного участка и тут увидел, как к нему кто-то идет. В этот момент опять ударил гром. Треск был такой силы и оглуши-тельности, что Бекетов потерял сознание.
- Осторожно, осторожно! Несите его сюда, на диван, так, кладите, под голову подсуньте подушку, пусть голова будет повыше, ну все, хорошо, теперь укройте одеялом и можете уходить. Остальное я сделаю сама.
В доме управляющего Антипова Фрола Никитича поднялась невообразимая шумиха. Привезли подобранного с дороги человека, он лежал без движения в грязной колее, когда карета Бекетовой едва на наехала на него. Хорошо, возничий заметил и вовремя задержал лошадей, а то не миновать бы беды. Сразу после ухода Бекетовой из губернаторского дома в Уфе разразилась гроза, долгожданный проливной дождь. Дорога как-то сразу стала непроезжей, уставшие лошади не-охотно тащили отяжелевшую от налипшей земли повозку, а тут еще человек по-среди дороги. Разумеется, его забрали, не оставлять же в грязи, да еще под дож-дем. Вот этими обстоятельствами и объяснялась возникшая в доме суета.
Ирина Ивановна сидела подле несчастного, стараясь ответить себе, кто он и откуда. По виду, скорее, из господ, лицо благородное, чистое, но вот платье? Так в России не одеваются, и брюк таких длинных не носят, и сорочек таких не надева-ют. Все не наше, не русское. Бедный человек, совсем еще мальчик, откуда тебя к нам занесло? Едва под колеса не угодил. Теперь вот лежит без сознания, немощ-ный, убогий, никому не нужный. И некому о нем позаботиться. Надо бы водочки анисовой принести, может, в себя придет?
Ирина Ивановна вышла из комнаты, когда же вернулась, никого в комнате не было. Диван был пуст, лишь одеяло, брошенное наспех, да мокрые следы напо-минали о том, что здесь кто-то был. Господи, страхи–то какие! Надо бы за свечкой сходить, пугнуть нечистую силу. А то как бы еще чего не случилось. Господи, на всё Воля твоя!
Бекетов очнулся и увидел себя лежащим на дороге. Гроза прошла, небо осво-бодилось от туч, светлея и давая простор солнцу, дождь моросил, слабея, и вот-вот, казалось, должен был утихнуть. Бекетов попробовал встать, но поскользнулся, и снова упал. И тут увидел, как к нему бегут Юля, Виктор и Лена Скворцовы.
- Что, Бекетов, решил искупаться? – загоготал Скворцов. – Разделся бы для начала. А то ведь только одежду вымочишь. Вставай, артист, - он протянул руку Бекетову.
- Ну, что ты издеваешься, Виктор, - пристыдила его Юля, - тоже мне друг! Помог бы лучше подняться.
- Да я сам, сам, - Бекетов ухватился за руку Скворцова и рывком встал на но-ги. Состояние было каким-то неопределенным, муторным, голова раскалывалась, словно в нее переселилась отгремевшая гроза. – Ну, как водичка? Хорошо накупа-лись?
- Прекрасно! - ответила радостно-разгоряченная Лена. – Купаться в грозу – неземное удовольствие! Пошли в дом, Ванек, чего под дождем мокнуть? Пошли, я тебе говорю!
Компания, спасаясь от дождя, побежала в дом, разбрызгивая лужи и печатая по крыльцу грязные мокрые следы.
- Сланцы снимайте, ковер мне замочите, - крикнула Лена, сбрасывая розовые шлепки. - Виктор, а где Аня? Кто-нибудь видел детей? Виктор, дети потерялись!
- Ничего мы не потерялись, - донесся рассудительный голос Миши со второго этажа. – Мы наверху.
- Как наверху? – не понимая, повторила Лена, - кто наверху, – и задрала голо-ву.
- Мы наверху, - ответил спокойно Миша. – Миша и Аня. Мы играем в лото. И попрошу не шуметь. Вы нам мешаете.
- Ох-хо-хо, - шумно и сочно заржал Скворцов как жеребец на скачках. – На-смешили, так насмешили! Ну, детки пошли - мама не горюй.
- Слава Богу, - перекрестилась Лена, – я уж думала, - она села, бессильно опустилась на стоявший рядом табурет. – Вот и накупались. Вот такой пикник, значит, у нас, - Лена взяла со стола бутерброд с сыром, посмотрела на него и по-ложила обратно. Потом крикнула в потолок:
- Как вы там? Не проголодались?
Воспользовавшись образовавшейся паузой, Скворцов тихо взял Бекетова под локоть и вывел на крыльцо. Прикрыв входную дверь, спросил:
- Бекетов, ну, ты как? Готов к труду и обороне?
- Всегда, - отозвался Бекетов.
- Тогда пошли.
Они вышли в сад. Дождь закончился, умытый грозой воздух прочистился, и в небе коромыслом повисла радуга. Духота прошла, и дышать стало легче. Празд-ничный стол представлял собой жалкое зрелище. Вода была повсюду – в мисках, тарелках, стаканах, скамья - доска, положенная на два деревянных чурбана и ук-рытая потертой клеенкой, тоже была в воде. Но это не могло остановить Скворцова, вознамерившегося во что бы то ни стало продолжить пикник.
- Сейчас мы с тобой отметим вот что, - шепотом произнес Скворцов, выпле-скивая дождевую воду из стаканов и заливая в них кедровку. – В общем, ты моло-дец, Бекетов. Поздравляю! Здорово Шер-хана вокруг пальца провел. Держи ста-кан.
- Да никого я не провел. Ты о чем? – Бекетов посмотрел на Скворцова.
- Да все ты прекрасно знаешь, - отмахнулся Скворцов. – Пью за классного специалиста и за своего лучшего друга! Вот чего не ждал от тебя, дружище, серь-езно, без дураков, так этих твоих штучек. Ладно, давай!
- Знаешь, благодарить меня не за что, - вспыхнул Бекетов, - это моя работа. А вот, к примеру, как ты считаешь, сколько в действительности Уфе лет?
- Какая разница, как я считаю, - заметил Скворцов. - Кого это сейчас волнует?
- Меня волнует. Хочется верить, что и тебя тоже.
- Ты давай меня не путай, - отрезал Скворцов. – Работа сделана правильно, Шер-хан доволен. Чего еще тебе надо?
- Не мне надо - тебе! Всем уфимцам надо! – Бекетов сорвался на крик. - Знать надо правду! Иначе Мазитовы всю историю переврут. Так мы, знаешь, до чего до-катимся?
- Ты чего орешь? – тихо спросил Скворцов.– Сейчас женщины прибегут, и все нам испортят.
- Ага, вот вы где,– на крыльце появилась Лена.– Думали от меня спрятаться. Наивные вы мои…
- Ну что, докричался? – процедил сквозь зубы Скворцов. - Быстренько по второй и пошли.
- Ни по какой второй, - в один миг Лена оборвала мужские дебаты. - Собира-ем стол и на кухню. Продолжать пикник будем в доме, в крытом помещении. Всем все ясно?
- Знаешь что, Виктор, мне иногда начинает казаться, что ты мне не друг, - вы-палил Бекетов и пошел прочь с садового участка.
- Что это с ним? – спросила Лена, провожая взглядом уходящего Бекетова.
- На солнце пережарился, - ответил Скворцов.
- На каком солнце? Дождь идет. Поругались?
- Тебе не все ли равно, любимая? Ты дала задание – перенести содержимое стола на кухню. Приступаю к исполнению.
- Приступай, дорогой. Что бы там ни было, а мы будем пить чай, - объявила Лена. - С шоколадно-малиновым тортом. Кажется, мы покупали мороженое. Вить, не знаешь, где у нас мороженое?
- В холодильнике, где ж ему еще быть…