Бессердечная потеха.
«Я так хочу, не умирая, умереть!
Устал я на манежном ринге драться.
Избитый дрессировщиком медведь,
Живу и думаю:
«Как с ним мне рассчитаться?»
/ Стихи дрессировщика Владимира Дерябина, Уссурийск,1982г./
Сказочные уголки Риги, одно из самых ярких и приятных воспоминаний двухмесячной студенческой практики. Все было нам в диковинку, общение горожан в основном на латышском языке, уютные маленькие кофейни с ароматным кофе и непривычной выпечкой, великолепие Домского собора и возносящее, в ввысь, звучание его органа. Даже споры с рижскими студентами на идеологической почве, не адекватное реагирование продавщиц на русскую речь, подчеркнутая не любовь - не портили восприятие окружающего. Мы были советские, а они и тогда «другими», откуда же было взяться в двадцатилетнем возрасте взаимопониманию, когда у каждого была своя правда.
Недалеко от исторического центра, в тридцати минутах ходьбы от Центрального железнодорожного вокзала находилась маленькая гостиница, на первом этаже которой было уютное кафе.Желания выпить чашечку настоящего кофе и посидеть в уютной обстановке накануне отъезда, привили меня туда.Зал был полон, нашлось место за столом, где, как выяснилось в процессе знакомства, обедали артисты, передвижной бригады «Цирк на сцене». Интересные собеседники из нового для меня мира артистов, да еще и цирка, прощаясь, пригласили на завтрашнее вечернее выступление.Вероятно, на моем лице была такая гримаса огорчения почти плача, так как завтра вечером я уезжала, что они предложили:
-Это не приветствуется, но в виде исключения, приходи утром на репетицию, только очень тихо, незаметно надо себя вести.
На представлении мы видим сияющие улыбки артистов, а наблюдая на репетиции их труд, понимаешь, результат их блестящих номеров это следствие ежедневного,до седьмого пота труда.
-Сейчас будет репетиция с медведем,- тихо прошептал сопровождавший меня администратор.
Появился медвежонок, как –то не охотно он взобрался на барьер, дрессировщик слегка дотронулся блестящей палочкой до задней лапы, медвежонок встал вертикально на передние лапы, но пройдя с метр, присел.Дрессировщик опять поднял свою палку, медвежонок тут же встал на передние лапы, однако пройдя по барьеру, он снова сел.
-Какой хитрый мишка, как видит палочку, так встает.
-Если не встанет, получит укол, на конце этой изящной палочки насажен тонкий штырек, так их дрессируют.
Извинившись, сославшись на дела, связанные с отъездом я вышла из зала.
Теперь я понимала, как при взмахе руки улыбающегося дрессировщика, медведь с завязанной пастью, подстегиваемый уколами штыря, выполняет на представлениях в цирке кульбиты, трюки.
Успокаивая себя мыслью, такой жестокий дрессировщик это исключение, стала читать о медведях и их дрессировщиках. Оказывается, в цирке считается самым страшным хищником – медведь, так как по медведю очень сложно заметить перемены в его настроении. Его намерения не распознаются. Он может спокойно стоять, брать лакомство и внезапно накрыть Вас собой. Дрессировщик, раньше называвшийся укротителем, натаскивал, вырабатывал у зверя или животного стойкий условный рефлекс с помощью методов : «дикий», болевой; метод основанный на устрашении и «гуманный», использующий пищевое поощрение. Каждый из методов может быть применим к определенной группе дрессируемых.
Владимир Дерябин, стихи которого взяты в эпиграф, работавший с десятью медведями в цирковом театре, свой отказ от дрессуры объяснил так:
-Это варварский жанр, не на арене, а за кулисами.
С тех пор на такие представления не ходила сама, не водила детей. И так бы осталась эта история не рассказанной, если бы не эпизод, широко, с бравадой, освещенный накануне в СМИ..
В петербургском цирке на Фонтанке проходили шоу "Медведи-канатоходцы". На одном из выступлений медведь сорвался с каната. Инцидент произошел во время представления "Медведи-канатоходцы или Мамба-карамба". Животное потеряло равновесие на середине пути. Но желание жить и инстинкт самосохранения сделали свое дело. Медведь ухватился лапами за канат и повис в воздухе. В таком положении "бурый" дождался помощи дрессировщиков, которые помогли ему забраться обратно на канат».
Бедный мишка, сколько же он получил болевых уколов чтобы вопреки природе своего существа, не только встать на две лапы, но еще подняться на высоту, и еще как балерина выворачивать стопу, чтобы удержаться на канате?
Что хочет человек, завязав медведю рот, подчиняя его с помощью штыря, доказать?
Он царь природы?
Может ли доставлять удовольствие такого рода потеха?