Душный город. Листья шушукаются друг с другом, и в их шёпоте слышится отдалённый шум водопада. Пчёлы, словно сотканные из чёрно-жёлтых герберов, застыли над цветами и собирают пыльцу. В воздухе растворён медовый аромат, и абсолютно все спешат по своим делам, нацепив на лица холодные маски Безразличия.
В одном из домов этого города живёт девочка, которая около восьми лет назад во время родов вела себя очень странно. Хирург тогда долго её разглядывал, и с удивлением переглядывался с другими врачами. Девочка кричала, её маленькие ручки судорожно сжимались, глазки были сощурены, а по щекам стекала прозрачная солоноватая жидкость. Никто не знал, что это. Врачи сразу же решили, что этот ребёнок – со странностями, и даже мать, чудесная зеленоглазая красавица, была в этом уверенна. Девочку назвали Надежда.
– Мама, мама! – кричала она, рыдая. – Меня укусила пчела!
– Наденька, почему же ты так себя ведёшь? – укоризненно отвечала мать. – Почему ты всё время кричишь, и что за жидкость стекает по твоим щекам? Сколько можно! Ты же знаешь, я люблю тебя… Я думала, ты изменишься… Думала, что всё, что было в начале, уйдёт, и ты станешь такой, как все…
Спрятав палец в кулачок, Надя молчаливо направилась в свою комнату. Она понимала, что ведёт себя плохо, но измениться не могла, ведь это было не в её силах. Закутавшись в одеяло, маленькая девочка уткнулась носом в подушку. По комнате бегали игривые солнечные зайчики, и через распахнутое настежь окно можно было услышать дивное пение птиц, переливающееся звуками волшебной флейты. Надя всегда любила то, что происходит вокруг, ей нравилось наблюдать, рассуждать, чувствовать. Взрослые же всегда говорили ей, чтобы она начала жить нормальной жизнью. И даже сейчас, когда она лежала на своей кровати, в её памяти всплывали грозные наставления отца и недовольные взгляды матери. Ах! Как бы Надя хотела быть нормальной. Есть, спать, кушать, сплетничать и пересказывать свой день – так живут все, кроме девочки, которую с самого рождения посчитали другой...