Случилось это ещё в прошлом веке. Странно это звучит, как если бы мне было лет сто. Ещё не было в Чечне тех страшных событий, которые до сих пор не дают покоя мирным гражданам. Афганистан был всего лишь географическим объектом, как многие другие. Про войну мы смотрели только в кино, а в Чечню я лично ездила отдыхать. На Чегет, в Домбай. Отдых в горах был моим любимым. А я тогда была совсем молоденькой девчонкой. Стоял сентябрь. И, если существует отзимье, то это было отлетье.
Я жила в одном номере с девушкой лет на пять-семь меня постарше. Помню, звали её Верой. Как звали парня, с которым я познакомилась там же на Чегете, я вспомнила с большим трудом. Сработала защитная реакция организма и спрятала глубоко в памяти подробности, которые были связаны с теми жуткими событиями. А ведь имя-то самое распространённое – Иван.
Он приехал с Украины и работал на стройке нового корпуса, а жил километрах в двух от курортной зоны. По-моему, мы познакомились в баре. Парень мне понравился: стройный брюнет, симпатичный, с крепкой фигурой, хорошей речью. У нас сразу появилось много общих тем для разговора. Несколько вечеров подряд мы встречались каждый вечер, когда он заканчивал работу.
Нет, в бар мы больше не ходили. Просто гуляли, болтали обо всём и ни о чём. Я очень любила поэзию, сама много знала стихов, но Иван меня просто поразил. Он бесконечно долго мог читать мне стихи на украинском языке. До сих пор я, несмотря ни на что, с удовольствием прислушиваюсь, когда звучит певучая украинская речь.
В один из таких вечеров он пригласил меня назавтра к себе в гости, в домик, где он жил. Повод был для этого замечательный – день рожденья. Он даже паспорт свой показал. Конечно, такой визит не входил в мои правила, меня очень строго воспитывали, но как откажешь такому любезному кавалеру? Тем более, что он тактично предложил взять с собой в компанию подружку, а сам обещал позвать своего приятеля, чтобы компания получилась равновесной. И я согласилась.
Естественно, для компании я позвала Веру, как старшую и более опытную подругу. Но сначала мы твёрдо пообещали друг другу: «Вместе придём, вместе и уходить будем». На следующий день вечером встретили нас приятели в лагере. Я сильно смутилась, когда Иван меня представил своему другу:
- А это моя невеста Наташа!
Пару километров до их домика мы прошли, весело обмениваясь шутками и хохотали до упаду, что сделало нашу компанию очень тесной. И я расслабилась, первоначальное напряжение совсем отпустило. На столе в домике стоял огромный арбуз, первый в сезоне, и, надо отдать должное, только лёгкие спиртные напитки. Ивану очень нравилось, что я практически не употребляю алкоголь. Мы ели арбуз и весело болтали.
Как-то незаметно тема разговора перешла на местные истории. Иван рассказывал, как здешние джигиты очень трепетно относятся к своим женщинам и ни во что не ставят приезжих. Далее пошли рассказы от том, как опасно нашим девушкам в тёмное время суток выходить на улицу, как цинично издеваются над ними местные подонки, насилуют, калечат, убивают. При этом давалось понять, что присутствие таких рыцарей, как Иван и его приятель гарантируют нам полную безопасность.
Я с восторгом смотрела на Ивана и ловила каждое слово. Краем глаза я заметила у него под кроватью две «нехилых» гантельки. Было тепло, уютно и совсем не страшно.
Вера со своим кавалером часто выходила на крылечко покурить. Я и не заметила, что их уже давно нет. Мы с Иваном остались одни. Когда я спохватилась, было уже за полночь. Я тут же засобиралась домой, но Иван мягко удержал меня и предложил остаться до утра. Поняв, что я настроена решительно против, перешёл к более настойчивым действиям.
Я, поглядывая на гантельки, понимала, что перевес в физической силе не в мою пользу. Его, видимо, ещё сдерживало то обстоятельство, что я, собственно, не давала повода к подобному завершению встречи. Тогда он, разгорячённый борьбой, вдруг цинично заявил:
- Я не хочу тебя насиловать. Уходи, но если останешься и будешь сопротивляться, я тебя ударю.
Естественно, провожать меня при этом он не собирался. И это после всего, что он мне только что рассказывал про местные нравы! Обидно не то, что в нём вскипела подогретая гормонами кровь, и он не смог с собой совладать, а то, какой был предложен выбор: или ляжешь под меня, или отправляйся на расправу к здешним монстрам!
Говорят, что из двух зол выбирают меньшее. Я считаю, что из двух зол вообще ничего выбирать не следует. И тут я, хроническая безбожница, подумала, что если бог на свете есть, то ничего со мной случиться не может. И шагнула в темноту кошмара ночного Кавказа, потому что выбора у меня просто не было.
Холод пробежал по коленкам.Значит, этот несостоявшийся Казанова сумел таки стащить с меня колготки. Ну что ж, радость моя, носи на здоровье! Ну, не возвращаться же мне, в самом деле. Это была моя последняя шутка за этот вечер. Дальше уже было совсем не смешно.
Тьма стояла кромешная. Кто был на Кавказе, тот знает. Хорошо, что дорога была только одна и, чувствуя под ногами асфальт, надеялась, что иду правильно. С двух сторон меня окружал лес. Я и днём-то плохо в лесу ориентируюсь, а здесь, сойдя с дороги можно было из него никогда не выйти.
Я помнила, что где-то на полпути справа стоит шашлычная с большой верандой. Но лучше б её там не было. Когда я её увидела, на ней горел мангал и несколько светильников. На террасе веселилась компания местных парней, человек восемь. Я напрасно надеялась, что проскочу не замеченной. Меня увидели, и трое парней сбежали со ступеней веранды. Холодный пот пробежал по спине, и меня затрясло, то ли то страха, то ли от холода.
- Как зовут тебя, дЭвушка? – задал один из них традиционный вопрос.
«Вот и началось», - пронеслось в голове. Я не могла выдавить из себя ни слова, только стучала зубами и тряслась. С террасы спускался ещё один любопытствующий. В руках у него был большой разделочный нож, которым он, по всей видимости, резал мясо для шашлыков. И пока он шёл, я глаз не могла оторвать от этого ножа.
- Ты откуда? - спросил подошедший.
Мой взгляд с ножа стал медленно подниматься по руке, показавшейся нереально большой, как ствол дерева, затем увидела могучее волосатое плечо, шею и вдруг … неожиданно маленькую голову с оттопыренными ушами и длинным носом. А может это моё искажённое страхом сознание нарисовало в моём воображении такую картинку? Подумалось: «Ещё колпака полосатого не хватает и получится Буратино!»
От этой мысли меня будто прорвало, и я начала безудержно хохотать. Парни разом о чём-то заговорили между собой на своём языке, о чём-то спорили. А я, показывая на собственный нос, смеялась до икоты. От смеха у меня брызнули слёзы и, пардон, сопли. Молодцы всё ещё судачили, громко перебивая друг друга.
Наконец двое и тот, что был с ножом, вернулись к остальным, которые с интересом наблюдали за сценой на дороге. Оставшийся взял меня за руку и повёл в темноту. Сил сопротивляться у меня не было и я, как овца на заклание, поплелась за ним следом. Одно только успокаивало, что резать меня точно уже не будут. Может, он потом меня задушит?
Наверное, это будет не так мучительно. Было темно настолько, что я его, идущего рядом и чуть впереди, почти не видела, только чувствовала на запястье его горячую сухую ладонь. Я уже больше не смеялась, только громко и часто икала. И каждый «ик» эхом из леса возвращался странными пронзительными вскриками. А я с ужасом ждала, что вот сейчас мы остановимся, и всё начнётся.
Я не поверила своим глазам, когда увидела впереди освещённое здание гостиницы. Мой провожатый, наклонившись к моему уху, почему-то шёпотом произнёс:
- Дом видишь?
Я в последний раз икнула, кивнув головой.
- Иди туда, убогая.
И легонько толкнул меня в спину. Я шла, ощущая на себе внимательный и совсем уже не страшный взгляд из темноты. Когда я подошла к стеклянной двери нашего корпуса, оглянулась. Увидеть было ничего невозможно, но мне показалось, что он всё ещё стоит там, где асфальтированная дорожка упирается в ночь.
Я очнулась от оцепенения, когда дверь моего номера за мной закрылась. Вера сладко спала в своей постели, по-детски свернувшись калачиком и подложив кулак под щёку.
На этом, пожалуй, можно и закончить эту историю. Я так и не рассказала Вере, чем закончился для меня этот день рождения. Ведь когда она уходила с вечеринки, то оставила меня весёлой, счастливой и, чуточку, влюблённой. Она не хотела нам мешать