(Глава №4)
Каждое утро он выезжал на биржу труда с целью найти себе хоть какую-нибудь работу, при этом речи о работе по специальности и вовсе не велось. Его красный диплом никому не был нужен как и он сам. Поэтому максимум что ему перепадало это вакансия грузчика или разнорабочего на стройке, где нередко кидали на деньги и часто целые недели тяжкого труда проходили как бесплатные. По вечерам он брал пару бутылок портвейна или пива в зависимости от наличия свободных средств, и распивал их с очередным другом на кухне в качестве символической платы за проживание, попутно обсуждая перемены в стране и размышляя он них с точки зрения мировой философии. Благодаря своему обучению он был точно уверен что в жизни не бывает ничего стабильного, а следовательно нет смысла строить планы на будущее. Поэтому когда один из друзей сообщил что есть открытая вакансия продавца в кооперативе, он немедленно договорился о встрече и уже через пару дней начал торговать сигаретами, пивом, жвачкой и прочими нехитрыми радостями западной жизни, которая так внезапно обрушилась на головы обезумевших от счастья сограждан.
Торговля в Ларьке начала приносить неплохой доход, и каждую неделю пузатый Азербайджанец по имени Максуд, щеголявший в солнечных очках пилотах в золоченой оправе, отсчитывал его законное жалование, прибавляя к нему премии в особо удачные с точки зрения прибыли недели. Никаких особых условий по трудоустройству он не выдвигал и лишь в самом начале продиктовал заученную наизусть инструкцию, о том как нужно вести себя с ментами, пожарниками, СЭС и прочими стервятниками со стороны государства. Что же касается бандитов, то у Димки в запасе имелось заветное слово СЭМ, обозначавшее имя текущей крыши, которая также как и страна время от времени менялась, видимо в целях необходимого капитального ремонта установленного социальногопорядка. Но все были счастливы и довольны, и верили в своё светлое будущее. А главной гарантией от краж со стороны Димки для Максуда был его паспорт, который Максуд забрал к себе в самый первый день трудоустройства с предупреждением о том, что ежели чего случится, он его из-под земли достанет.
Время шло и вскоре Дима получил возможность снять недалеко от работы скромную однушку, что существенно увеличивало его шансы на знакомство с девушками. Кроме того, благодаря связям Максуда с родственниками имевшими свои точки на вещевом рынке, вскоре он смог приобрести некоторые вещички, благодаря которым выглядел как успевающий современный человек, соответствующий модным тенденциям социального муравейника. Время от времени в окошке ларька появлялись лица его более успешных однокурсников, имевших не только собственное жильё но и машины. Встречи проходили бурно с последующим распитием спиртного в расположенных неподалёку кафешках и поеданием традиционного в таких случаях шашлыка. Общение чаще всего сводилось к собственному жизнеописанию и хвастовству тех достижений, которые были приобретены благодаря стараниям всё тех же родителей. Самое смешное в том, что каждая такая встреча начиналась одинаково и одинаково же заканчивалась. Сначала хвалились работой, потом машиной, потом домом и всем что в нём стоит, затем женщинами и заканчивалось обещаниями устроить Димку на место по соседству, признаниями в дружбе, пьяными слезами по прошлому и беспамятным состоянием. А так как друг отключался прямо за столом, Димке приходилось оплачивать счёт, и нести бесчувственное тело друга до его авто. На следующее утро он пытался дозвонится до друга по оставленному телефону, но тот либо не отвечал, либо секретарь вежливым голосом интересовался фамилией того кто звонит и через некоторое время отвечала что руководителя нет на месте.
Так Дмитрий первый раз вывел для себя новую философскую истину «Чтобы не разочаровываться в жизни, похорони надежду прежде чем попытаешься её оживить».
Жизнь тем не мене вроде бы как налаживалась, но во время знаменитого Путча в 93-м, когда по Москве разъезжали танки, случилось непредвиденное. Ранним утром Дмитрий как обычно пришёл к ларьку чтобы заняться привычной торговлей и обнаружил дверь открытой. Заглянув внутрь он тут же уяснил что ларёк был обворован, замок выломан а весь товар попросту исчез. С этим событием тут же пришло понимание что Максуд не станет особо разбираться в данном деле и всё повесит на него, поставив на счётчик. А так как Дмитрий не делал никаких сбережений, выходило что долг ему не отдать, что означало по суровым законам начала 90-х, смерть и медленное разложение среди мусорных отходов местной свалки.
Решение возникло сразу - сбежать, поэтому он долго не думая в чём был поехал на вокзал, сел на рейсовый автобус и уехал как можно подальше от этого города.
Прибыв в Нижний Новгород, он на оставшиеся деньги купил бутылку портвейна, отыскал местных бомжей и под нехитрую закуску поведал о своём безрадостном положении. Откровения незнакомца и его простой взгляд на текущее положение вещей нашли сочувствие у местного «бомонда», и они предложили присоединиться Дмитрию к местной группировке, попутно объяснив правила по выживанию. Ночевали обычно на вокзале, когда было тепло. Когда же наступала осень перебирались на свалку, где среди мусорных куч были выстроены небольшие халабуды с самодельными буржуйками.
Оказалось что жизнь БОМЖА не была такой безрадостной и горькой, как это казалось на первый взгляд. Существовало огромное количество способов зарабатывания денег на пропитание, от работы грузчиком до обычной милостыни. Причём последний способ был наименее трудозатратным и прибыльным. Но и тут существовали свои трудности. Весь город давно уже был поделён на участки среди местных попрошаек, которые в свою очередь контролировались отдельным подразделением местной бандитской группировки. Поэтому приходилось вести себя осторожно и часто менять точки. Иногда его били, причём довольно жёстко, но и тут он приспособился в нужный момент притворятся очень больным и жалким.
Главным условием в этом деле была маскировка, и при умелом нанесении макияжа, напополам с зелёнкой или йодом, он смахивал на ходячего зомби, пользуясь душевной добротой среднего класса. Ежедневно он ходил по городу в поисках бутылок, банок, того что плохо лежит и в поисках особо подвыпивших с целью стащить их бумажник. Воровство в его среде считалось не зазорным если украденное само плыло в руки. В зависимости от цели, он одевался в различную одежду, разной степени свежести. А иногда и просто брал с собой в рюкзаке несколько комплектов одежды. Например чтобы отпугнуть милицию он одевал грязный полушубок, от которого несло за версту таким тошнотворным ароматом, что Милиция старалась вообще не приближаться. А вскоре он и вовсе сдружился с местными следаками, сообщая когда это было необходимо о том, что и где произошло, получая за это пропитание и небольшие премиальные.
По вечерам он бродил по свалке в поисках различных книг, которые занимали его воображение посильнее чем телевизор или радио. Все политические новости он узнавал от коллег по цеху, и был в курсе всех текущих изменений.
С одной стороны такая жизнь могла показаться обычному человеку весьма ужасной и нелепой. Однако сам Дмитрий считал её подарком судьбы, так как по сути он ни от кого не зависел, и никто не зависел от него, что давало право распоряжаться своей свободой как угодно. И потом, не так давно размышляя на закате, который разливался над мусорными кучами он вдруг понял вторую истину «Только отказавшись от всего, ты можешь приобрести целый мир».
Двухтысячные он встретил уже в Москве, перебравшись в неё незадолго до своего дня рождения. Однажды к ним в компанию присоединился новичок, который только что прибыл из столицы спасаясь от каких-то дружков, видимо натворив дел. Он рассказал как там здорово и сытно живётся, и как только всё уляжется, то снова приедет туда. Дмитрич, а именно так его звали в своём кругу коллеги очень заинтересовался данной информацией и начал расспрашивать новичка более подробно. В итоге недолго думая, собрав свой нехитрый скарб, укатил на одном из поездов в столицу, ночуя в тамбуре. Современному гражданину России тяжело себе представить каким образом можно путешествовать по стране без паспорта. Однако в новой жизни современного общества, первую скрипку везде играли деньги, и именно деньги в совокупности в внешним видом Дмитрича, творили поразительные чудеса. Он платил всем — ментам, бандитам, проводникам, врачам, вахтёрам и т.д. При этом платил меньше чем иногда требовалось с учётом скидки на бедственное положение, и именно этот факт являлся ключевым. Государству не было никакого дела до БОМЖей, поэтому его руки были развязаны. Он платил даже гопоте, пытавшейся не раз избить его просто так, что несомненно способствовало его безопасности, также он платил и местным собакам делясь с ними остатками скудной трапезы. Поэтому все его знали, любили и даже уважали.
Не удивительно что и в Москве он быстро завоевал авторитет и уважение среди местных, при этом сохраняя удивительную независимость от каких либо течений и группировок. Не раз местные бригады приглашали его быть смотрящим за теми или иными точками, а местная шпана просила совета, зная о его образованности и начитанности. А весь секрет был в том, что он изначально не привязывался к материальным благам и практически никогда не копил денег, имея при себе лишь определенный запас наличности на случай непредвиденных штрафов и выплат. Благодаря многочисленным друзьям и знакомым, Дмитрич прекрасно был осведомлен обо всех возможностях подзаработать и пропитаться на халяву.
Он знал где можно затарится дешёвой выпивкой, так как повсеместно начали возникать магазины торгующие простроченной едой и алкоголем. Он знал в каких магазинах формата секонд-хенд можно было хорошо одеться за копейки, и платил местным продавцам за то чтобы они откладывали специально для него хорошую одежду. Одежда была необходима для целевых прогулок по городу с целью найти для себя что-то стоящее. При желании он мог одеться так, что его не отличить от провинциального бизнесмена, но тогда социальная маска бедности неизменно спадала, а это значит что все социальные обязанности и требования тут же накладывали на его свободолюбивую личность свой отпечаток. Приходилось носить бороду, длинные нечёсанные волосы и привычный сменный комплект одежды в зависимости от ситуации. Со стороны, он выглядел как растаман, но растаман новой породы, выращенный в суровых Российских реалиях.
Кроме того, со временем попав на лекции одной их Христианских сект, с бесплатными обедами, куда принимали всех желающих, Дмитрич удачно притворяясь бедным пропойцем с наличием квартиры, уяснил одну важную и нужную вещь. В Москве было огромное количество весьма богатых людей, добровольно считавших себя грешниками на фоне всеобщего увлечения Православием, которое с началом победного шествия капитализма в нашей стране, приобрело новую силу. А раз попы в данном случае беззастенчиво пользуются сложившейся ситуацией, то почему бы и ему не воспользоваться ей? К тому же там раздавали библии, что безусловно обогатило словарный запас Дмитрича. Поэтому долго не думая он выстругал себе из дерева внушительный крест, который вешал на шею в тот момент когда прохаживался между стоящими в вечных пробках машинах, попутно размахивая иконой словно кадилом или мухобойкой. Эту икону ему по дружбе нарисовал один из друзей, таких же как и он бомжей, Витька художник. Этот самородок в свое время подавал хорошие надежды в изобразительном искусстве, до тех пор пока не понял истинной горькой правды касающейся любого человека искусства - «В социальной среде «псевдо-культурного» большинства успешен не тот кто талантлив, а тот кто лучше продается». Поэтому постепенно спился, лишился квартиры в результате непонятных махинаций и очутился на улице. Именно Дмитрич в своё время его пригрел, устроил среди своих и подсказал возможность заработка в виде уличного портретиста.
Какая разница — говорил Дмитрич Виктору, - ну будешь писать на улице. Зато представь себе какие перспективы, какие лица живые ты увидишь? Это ведь бесконечное совершенствование в таланте, да и потом тут не столько важны деньги за труд, как радость которую ты будешь приносить людям. Оденем тебя согласно всем принципам и стереотипам об уличном художнике, купим Мольберт, кисти, карандаши, берет, длинный шарф и вот ты уже в образе. А о долге не беспокойся, появятся деньги отдашь. Я в этом плане никого не неволю.
Поэтому в качестве благодарности он написал для него самую лучшую в своей жизни работу, где Христос смотрел на людей с Иконы словно живой. Не менее символизирующей под иконой была и надпись гласившая «Люби ближнего своего, как самого себя».
В итоге, все вместе действовало на грешников в иномарках как гипноз. Руки сами тянулись к пухлым бумажникам, и протягивали купюры в опушенные окна, где Дмитрич с задумчивым видом собирал негласную дань, размашисто крестясь и не говоря не слова словно инок, вышедший из тени древнерусского прошлого. Наблюдая за действиями профессиональных нищих он пришёл к одному самому главному выводу, ни в коем случае не открывать рот. Если грешник хочет компенсировать свою греховность, то ему достаточно дать повод, но не в коем случае не подсказывать что именно нужно делать, и тогда решение сформируется само собой. Иногда в хлебные дни, его выручка достигала 50 тысяч, не облагаемых никакими налогами. Тут уж волей не волей приходилось откладывать часть денег на непредвиденные расходы в тайник, а частью делится со своими собратьями.
Со временем Дмитрич организовал среди своих что-то вроде стабилизационного фонда, с целью поддержать тех, кто как и он, оказались на дне жизни. Правда в этой ситуации существовали некоторые ограничения. Так например, если тот или иной нуждающийся не заботился о собственном здоровье и имел склонность к алкоголизму или наркомании, то автоматически исключался из круга поддержки. Замысел тут был на удивление прост — если человек не заботится о себе, то как он сможет заботится о других?
Таким образом вскоре Дмитрич установил среди местных бомжей негласные правила, в которые входили следующие принципы — взаимовыручка, взаимопомощь и забота о собственном здоровье по мере возможностей. При этом была выработана единая система защиты, маскировки и прочих условий по взаимодействию с представителями тех или иных течений. Вскоре он сделался негласным главой Казанской группировки Бомжей, прозванной в шутку «КГБ», которые держались особняком от других похожих группировок, и выступали в роли некого братства, где каждый выступал друг за друга. Если и случались какие стычки, то на зов одного, прибегали многие и тогда агрессорам приходилось убираться по добру поздорову.
Вскоре через Дмитрича, все окрестные торговцы начали решать различного рода проблемы. Он был уникальным связующим звеном между ментами, торгашами, бандитами, местной администрацией вокзала и прочими прочими. Никакой таксы за его услуги не было, и главным условием успешного решения тех или иных вопросов было взаимное уважение. Тех кто смотрел на Дмитрича свысока, он запросто посылал в известном направлении, а их деньги демонстративно кидал в лицо. Поэтому если самому Дмитричу вдруг необходима была помощь, он запросто мог обратится к кому угодно, вплоть до начальника Казанского. При таком образе жизни неминуемо появляются друзья и враги, хотя враги появлялись в основном из зависти, но на такие проблемы Дмитрич больше не обращал никакого внимания. Он до сих пор умудрился сохранить независимость и жил в собственное удовольствие, передвигаясь по Москве свободно и без всяких проблем. В случае стычек с ментами, он обычно доставал визитку начальника местного отделения милиции и просил набрать его прежде чем отправлять человека без паспорта и прописки в обезьянник. Как правило один такой звонок решал все вопросы.
Однажды к вокзалу ранним утром подъехал новенький мерседес с правительственными номерами, из которого вышел опрятный и чистенький водитель, и спросил местных о том где можно найти Дмитрича. Когда Дмитрич подошёл, незнакомец передал ему удивительную просьбу. Дело в том, что за определённое вознаграждение, нужно было необходимо закидать фекалиями одного из депутатов который, проживающего по такому-то адресу. В качестве подтверждения серьезности своих намерений, водитель вручил Дмитричу аванс в 500 евро, и полный пакет с продуктами и алкоголем. Дмитрич получил бумажку с адресом и сообщил что в назначенное время всё будет готово. И действительно, после выполнения поручения с помощью опытных однополчан по вокзалу, на следующий день прибыл тот же самый автомобиль и Дмитрич получил на руки ещё 500 евро.
С того момента подобные заказы стали происходить раз, а то и два раза в неделю. Как потом выяснилось, это был относительно безопасный способ заставить своих конкурентов или недругов опаздывать на важные встречи или заседания, что естественно влекло за собой разного рода неприятности.
Поэтому когда в очередной раз к Казанскому подъехала новенькая иномарка, очередные дежурные тут же подошли узнать о цели прибытия. Но когда они узнали о ней, то тут же попросили подождать и быстро помчались будить Дмитрича. Сбивчивые пояснения просьбы незнакомца, не прояснили смысла, поэтому Дмитрич отправился на встречу сам.
Оказалось что вместо привычной просьбы по закидыванию говном очередного конкурента, незнакомец предлагал спутникам Дмитрича поучаствовать в неком социальном эксперименте, сроком в один календарный месяц. Условия предлагались поразительно интересные и даже сказочные — в течении месяца от участников требовалось лишь пить, есть в своё удовольствие в неком помещении санаторного типа, и в итоге оставить пожелания о качестве комфорта, получив в дополнении ко всему хорошее вознаграждение. Дмитрич попросил тайм-аут на 10 минут, и вернулся к друзьм с целью обсудить данные условия с ними. Тут же начался гвалт и раздор среди тесной компании. Одни утверждали что это развод, и того кто будет участвовать непременно пустят на органы или даже просто обычный фарш для колбасы. Вторые утверждали что бесплатный сыр только вы мышеоловке и т.д. Дмитрич только молчал и слушал все доводы за и против. В итоге когда все затихли, он сказал лишь одно — если жизнь даёт тебе шанс, ты либо принимаешь его, либо всю жизнь мучаешься от упущенной возможности. Поэтому взяв с собой двоих крепких мужиков, он оставил за собой смотрящего, наказав вести дела по старому. В случае если он не вернётся через 30 дней, оставил указания к кому и куда обращаться.
Таким образом Дмитрич и его двое товарищей стали первыми участниками проекта «пиры Платона».