Живешь в раю – веди себя скромно. А будешь умничать, люди не одобрят. Когда столько счастья в одни руки, это раздражает. Поэтому, на месте Костика Пузырева опытный человек бы поостерегся. У всех на улице минус двадцать, а у него плюс. Всех соседи облучают через стенку (обстреливают из нейтронной пушки), а у него от этой стрельбы доходы растут. Жемчуг крупнеет, волос на голове гуще лезет. Невеста невестится.
Кстати.
Такая красотка – ноги, руки, уши, глаза. Все как у людей, только прекрасней, как у Юдифи. Сосед снизу, Мандыев И.Т., весь извелся, стал разговаривать с неожиданным украинским прононсом. Як кто? спрашивает, як Юдифь? Да, хвалится Костик, библейской красоты женщина, волосы там... ногти…
Так что произошло-то.
Полюбила другого. У красоток это запросто, сегодня, допустим, Костика Пузырева любит, а завтра еще кого. Так и объявила ему, мол, встретила человека. У красоток всегда «человека», нет бы сказать, пацана там или мужчину, в конце концов, австралопитека, нет, у них всегда – «человека». Как будто есть варианты. Но это так, к слову. В общем, она ему говорит: «Встретила человека и полюбила. Что значит ****ь? Ах, вот как?!». Ну, остальное понятно, все через это проходили с той или другой стороны.
Что дальше?
А дальше Костик стал бороться за свое счастье. И тот, который «человек», тоже стал. Так и боролись друг с другом за сердце красавицы типа Юдифи целых три дня. Цветы дарили, морды окружающим били, интриговали и рассчитывали ходы.
Кто победил.
Победила, естественно, любовь. Юдифи к комфорту – встретила следующего «человека». Потому что основным лозунгом женщины во все времена было: «мне бы на кого опереться»! Жаль только, что Костик на фоне этого прогресса запил и, долушпендившись до белой горячки, забил арбуз и зарылся в алебастре окончательно и бесповоротно.
А тем временем.
Жизнь идет своим чередом: соседи из нейтронной пушки обстрел усиливают, И.Т. Мандыев налегает на дыни. Юдифь хорошеет. Но все это вдалеке от Костика, изолированного в местном дурдоме.
Потому что, нынешнюю любовь особенно беречь надо, она вся какая-то суррогатная, на взаимовыгодных договорных условиях, не то, что раньше.
Хотя тоже, конечно, настоящая.
Другой-то не бывает.