Метель и Подснежник или запоздавшая весна 2013

      
             Мой внук подарил мне на восьмое марта роскошную орхидею. Егорке восемь лет, но он на удивление основательный товарищ. Поэтому вместе с цветком в придачу я получила несколько листов, распечатанных из интернета инструкций, где указывалось, как именно ухаживать за этим великолепием. Я выбрала из множества советов главное, но в одной статье меня поразило, что автор рекомендовал разговаривать с цветком.
- Разговаривать? Это круто! – удивилась я. И мне тут же захотелось посмотреть на автора статьи. Ну, так ради прикола. Не могу сказать, что я прагматичный человек, но представить себя, беседующей с орхидеей, я не могла.
Я опрыскивала цветок, который радовал меня своею вызывающей красотой, когда диктор телевидения начала «Новости» словами:
- Коротко о главном. По всей Европейской части метели вместо капели….
За окном действительно была метель. Я аккуратно повернула цветок:
- Не волнуйся,-  сказала я вслух Орхидее,- стеклопакет не даст тебе замерзнуть.
- Разве можно коротко рассказать о главном?- ответила мне Орхидея,- я расскажу тебе, Томочка, то главное, о чем не знают люди.

             « Метель родилась в середине зимы. Она была собрана  из маленьких трогательных снежинок правильной формы. От своей матери Зимы дочери достались ослепительной белизны душа и серые глаза. Таким серым бывает только февральское небо бездонное и притягивающее. А от своего отца Бурана Метель получила в наследство умение не просто летать и кружить, а сильнейшее из качеств - держать направление для достижения цели.
     Метель была редка, но пронзительна. Все, кто встречался с нею, относились к ней с уважением и безусловным признанием её внутренней силы.   
       Вся эта история началась много сотен лет тому назад на излете Зимы. Именно в это время в семье Flore Pleno, которая совершенно заслуженно считается  одним из самых красивых сортов Подснежников Махровых и родился Подснежник восхитительно нежный и необыкновенно сильный. Окружающим казалось, что трогательная хрупкость Подснежника чутко реагирует на любое прикосновение, а он был силён и стоек, как оловянный солдатик Весны. Была у Подснежника одна особенность – он был необыкновенно скромен.
- Такой особенный,- решили в семье,- мы то знаем, ему не страшны ни снег, ни зимние морозы, ни весенние заморозки, ни метели.
Подснежник рос сквозь первые проталины, и сила его зеленых стебельков наполняла природу душевным трепетом наступающей весны.
        Подснежник уже набрал свою юность, когда мимо пролетала Метель. Он поднял вверх свой взор и увидел серые, прекрасные, игривые, завьюженные глаза проказницы, которая летела, не замечала его. Тогда он распахнул свои зеленые листья так, что Метель наткнулась на преграду и рассыпалась на мелкие снежинки, окутав весь Подснежник рыхлым искристым сугробом. Так состоялась эта сказочная встреча.
- Ты такой смешной и восторженный,- начала Метель,- не боишься, моей холодности?
- Не боюсь,- ответил Подснежник, расталкивая сугроб своими нежными зелеными листьями. Он не чувствовал холод, он задыхался от прикосновений Метели. Время, увидев это, остановилось и замерло на какой-то промежуток, а потом, всполошившись, поскакало вперед.
- Мне пора лететь,- очнувшись от движения времени, заторопилась Метель,- скажи мне на прощание что-нибудь тёплое. Пусть кусочек меня растает и останется тебе на память талой водой.
       Подснежник хотел сказать, но скромность приглушила его голос. И он молчал и смотрел в серые глаза Метели с любовью. А это была любовь.
- Всё, я полетела. Придет весна, и ты забудешь меня,- сказала Метель, которая просто застывала от его молчания. Она собралась из сугроба любви в вихрь и взлетела ввысь. Оттуда еще раз посмотрела подтаявшим серым взором на Подснежник и просвистела гулко со вздохом:
- Ты забудешь меня!- и устремилась в объятия отца Бурана.
Подснежник вдруг выкрикнул в воздух:
- Никогда!
Ему хотелось взлететь вслед за Метелью, но корни сильно держали его на земле. Это только, кажется, что земля и воздух живут единым организмом, но на самом деле, это две огромные звёздные параллели. И каждая из них существует по своим правилам. Их пересечение редкость. К такой исключительной редкости и относится встреча Подснежника и Метели.
                Весна накрыла землю своей новизной. Рядом с Подснежником поселилась красавица Примула. Название этого растения происходит от слова «ранний, первый».  Примула напоминала связку золотых ключиков. В скандинавской мифологии Примула – ключи богини Фрейи, которыми она отпирает двери весне. По другому поверью – это ключи от рая, которые уронил на землю святой Петр. По кельтскому поверью, примула считалась ключами к замужеству и входила в состав любовного напитка. Именно этим напитком она и напоила Подснежник. Они поселились на одной полянке.
        Метель, улетевшая с Бураном и Зимой в Лапландию, подружилась с Северным Ветром. Параллель любви разомкнулась.
        Но каждый год на излёте Зимы Метель пролетает над Подснежником и смотрит своими серыми глазами на полянку, где он живёт.
Много раз ей хотелось опуститься вниз, чтобы просто прикоснуться к его зелёным стебелькам, но она проносилась мимо, опережая время его цветения. Ей очень хотелось рассыпаться к корням Подснежника льдинками памяти.
          А вот в этом году Метель задержалась, чтобы встретиться с Подснежником. Время опять остановилось и тактично замерло, давая возможность им высказаться. Они наперебой рассказывали о том, как каждый из них жил все эти столетия. Время затихнув молчало, но потом очнулось и пошло вперед.
  Метель ухватилась за стрелку часов времени года своими продрогшими руками и повисла на ней, удерживая ход времени. Она буквально вытягивалась в струнку, которая от натяжения становилась все тоньше и тоньше. А время шло. Оно живет по своим правилам смены времени года и как бы иной раз не затягивалось наступление весны или лета, но, в конце концов, время всегда выигрывало это сражение и потом с нарастающим темпом догоняло упущенное. Оно, время, единственное умеет это делать. И ниточка натяжения лопнула и от той силы  мороза в наступившем разрыве она стала как кусок разорванной пружины, которая уже ничего не связывала, но и не оторвалась. Она не мешала, но во  времена веселья или тоски, эта порванная нить царапала больно Подснежник, а Метель гонимая временем улетела в Апрель и только там она дала волю чувствам и расплакалась капелью.
Тот, кто умеет слышать песню капели, веселую в солнечном разгоне к лету, иногда, совсем редко, но достаточно сильно слышит грусть Метели и Подснежника. В этом дуэте слышны звуки любви, растворённой в прощальном крике Подснежника:
- Никогда! »

Орхидея замолчала, повернув свои роскошные цветы к Метели, которая была за окном.
- Грустное «коротко о главном»,- заметила я.
- Вечное! – наклонила голову Орхидея.

                Если бы я была художником, то обязательно бы нарисовала картину, на которой Подснежник зеленой пружинкой протягивает свои стебельки к улетающей Метели. И назвала бы я это полотно «Никогда!», потому что в главном нет короткой дороги, как не бывает осени в любви…