ТЕЗИС ДЛЯ ДИСПУТА
ЭПИГРАФ:
Я поле битвы Бога с Сатаной.
Свет благости и борозды страданья
Тень вкруг огня очей
в контрастном сочетаньи...
Здесь складки зла с морщинками добра
пересеклись... Бессонных плод ночей
И тягостных столетий ожиданья
ОТНОСИТЕЛЬНО ПРЕПОДАВАНИЯ В ШКОЛЕ ТАКИХ ПРЕДМЕТОВ, КАК ФИЗИКА, ХИМИЯ, МАТЕМАТИКА, МОЖЕМ УТВЕРЖДАТЬ, ЧТО ПРЕПОДАЕМ ДЕТЯМ НЕКОЕ ВВЕДЕНИЕ В СООТВЕТСТВУЮЩИЕ НАУКИ, ИЛИ ДАЖЕ ОСНОВЫ НАУК. ВОПРОС:
МОЖЕМ ЛИ МЫ УТВЕРЖДАТЬ ТО ЖЕ САМОЕ ОТНОСИТЕЛЬНО ИСТОРИИ?
ОТВЕТ:
СКОРЕЕ «НЕТ», чем «ДА».
Школьный предмет «история», о котором современный школьник высказался как "типа, блин! история общества", никаким образом не знакомит учеников с исторической наукой, или наукой истории, и не служит введением в эту науку, имеющую свою методологию, или систему разыскания и верификации фактов политического прошлого. Боюсь, что даже интерпретация ученым историком найденных им фактов – в смысле объяснения необходимости появления именно их, а не других, – уже не принадлежит науке. Тем более не принадлежат науке Истории историографические сочинения, вроде «Истории государства российского», или «Истории такого-то Царства» и т.п. Это литературные сочинения, исключительно авторские, субъективные и потому не имеющие научного значения, но имеющие общественно-политическое и культурное значение.
Ограниченность познавательной ценности историографии, её необходимая литературность отмечены Дильтеем во "Введении в науки о духе". Он пишет:
"Конечно, глупо было бы думать, что тот особый способ, в котором искусству историографии дано созерцать общечеловеческое в частном, есть единственная и исключительная форма, в которой только и может предстать нам эта необъятная взаимосвязь исторически-общественного мира. С другой стороны, художественное изложение всегда будет оставаться великой задачей историографии".
Отсюда следует, что историографические сочинения должны быть отнесены, скорее, к литературе, и соответственно изучаться в курсе национальной или общемировой литературы. Истории же, в строгом смысле слова, как геометрии, например, в общеобразовательной школе быть не может, в силу высокой специфичности этой области, требующей подготовки, далеко выходящей за пожелания средней школы. Ведь не преподаем же мы правоведение, например.
Что же, в таком случае, мы преподаем в школе под именем «истории»? Ответ: как минимум, фрагментарную и сильно конспективную историографию, невысокого литературного достоинства; как максимум – партийную политическую идеологию. И то, и другое – крайне низкого качества, уже в силу малого учебного времени, большого объема материала и слабой мотивированности учащихся на изучение его.
Поскольку школьная история – не наука (не геометрия Эвклида, не закон Ньютона, не периодическая система элементов), и не имеет ориентира, заключенного в науке, то каков ее ориентир? Познавательный ориентир, в силу вышесказанного, является ложным, поскольку, кроме голой хронологии никакого знания, в точном смысле слова, предмет история не несет. Каков же подлинный ориентир этого предмета, скрываемый под рясой псевдонауки? Чисто педагогический, или воспитательный: указующий на становление подростка, на формирование его «Я», самоидентификации и т.д. (психология личности сможет здесь добавить).
Это значит, в преподавании этого предмета мы должны ориентироваться исключительно на подростка. Если таблица умножения безжалостна к школьнику, и требует тупого заучивания; также теоремы Эвклида нельзя изменить в угоду ученику; то история – дело совсем другое. Она должна служить формирующейся личности: СПОСОБСТВОВАТЬ ЕЙ, но не травмировать и не препятствовать развитию (нормальной социализации, в частности).
В результате изучения «истории» у подростка должно сформироваться позитивное отношение к себе, своим близким, к обществу в целом. Любые другие результаты – контрпродуктивны и душевно болезненны.
В любом устоявшемся обществе дело обстоит именно так. Школьная история нации и мира в целом служит источником позитивных примеров доблести, добра и правды, неизменно побеждающих зло. Это и есть историческая ПРАВДА. Если бы не так, то мы не жили бы, и не изучали историю, а давно бы рассеялись и погибли.
Всех обличителей, разгребателей грязи, обнажателей язв, носителей исключительной правды о политическом прошлом: всех ангажированых партийных идеологов и публицистов-нигилистов лучше удалить из школы, как неспособных к педагогической деятельности. И хорошо бы, чтобы родители занялись этим, вооруженные любовью к своим чадам. и не позволяли просвещать детей в парадигме "мамаша - проститутка, а папаша ваш - алкаш". Ведь эта парадигма приводит лишь к хронической депрессии. Кому нужна эта "правда"? Пусть интеллигенция тешит ею свою больную совесть, а детей оставит в покое.
Вам, Господа преобразователи мира, носители примитивного верования в обличение зла, как средства к его якобы не повторению в будущем, предлагаю – сядьте за изучение истории и увидьте: зло было, есть и будет, и обличения зла были, есть и будут. Но добро всегда сильнее, и главнее, именно оно определяет историю. Дети могут узнавать зло, только как побеждаемого противника добра, но никак не в качестве историо-образующего принципа.
Посмотрите на эпоху Возрождения. Это ужасное время: падение нравов, чума, разбой, война, нигилизм, гедонизм, ложь, измена, инквизиция и проч. Почитайте Леонардо да Винчи, чтобы узнать сколь омерзительна была городская жизнь тогда. Но мы смотрим на эту эпоху сквозь образцы высокого искусства Возрождения. И правильно делаем.
Сколь ужасно было время становления Московского царства под татарским игом! Но мы видим это время через призму творений Андрея Рублева. И правильно делаем. Или время Петра великого… etcetera, etcetera.
Одни и те же мастера изготовляли печатный станок и орудия пыток. Что мы продемонстрируем детям? Орудия пыток? Скажем, что вот она «правда»! Нет, покажите печатный станок – это и есть правда, а о пытках совсем не обязательно знать детям.
И кто сказал, что добро заключено в обличителях зла? Разве Рим своим величием обязан Светонию Транквилу, обличившему пороки первых императоров с узкопартийной позиции, и этим создавшему неверную историческую перспективу на многие века?
Или Царство Московское обязано своим существованием перебежчику Андрею Курбскому, лаявшему на царя Ивана «из-за бугра»?
Добро и зло заключено в самом царе Иване. Также как, в случае Рима, в самих императорах, и всех римлянах. И добро преобладает над злом внутри каждого действующего агента истории, а не так, что в злых правителях – все зло, а все добро – в их обличителях.
Всяк волен держаться этого примитивного воззрения, но не стоит преподавать его в школе и выдавать лай обличителей за историческую «правду».
Наконец, что есть Правда? Это Суд. И я спрашиваю: а судьи кто? Полуобразованные инфантилы, ложно носящие имя интеллигенции? Невозможно судить людей других эпох, превосходящих нас по деяниям и одеяниям. Такие суды – проявление хамства, самой характерной черты новейшего времени. Нужно уважать, и пытаться понять.
Все люди прошлого – наши родители, в широком смысле слова. Уважение к ним – неустранимое условие здравой общественной жизни. Этому уважению нужно учить детей. Такова задача школьного предмета «история», раз уж этот предмет существует.
Но лучше вообще отнести историю к литературе, и давать читать лучшие образцы историографии, как произведения литературы, не претендующие на статут судебных решений по делам предков.
P.S. Мартин Хайдеггер пишет в "Бытии и Времени":
"Возможность и структуру исторической истины должно излагать, исходя из подлинной отворенности («правды») историчного существования».
Сказанное Хайдеггером представляется весьма примечательным, в свете непрекращающихся споров об исторической правде. Согласно этому герменевтическому подходу, ставящему в Начало личность, кем и в чьем мире совершается историческое событие, правда истории есть правда этой личности. И только ее суд, ее правда справедлива, а не наши коньюнктурные партийные суждения со своей удаленной колокольни. Не нужно доказывать, сколь важно это положение для справедливого, выявляющего правду отношения к Российской и Советской истории – где все судят и рядят, но никто не интересуется правдой людей, собственно вершивших эту историю.
Герменевтический подход Хайдеггера кратко суммируется известным новозаветным высказыванием: «Дух судит обо всем, Духа же не судит никто никогда».
ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ТЕЗИСОВ СМОТРИ В «ТЕЗИСЫ ДЛЯ ДИСПУТОВ»