Ворона прыгала с ветки на ветку, сбивая остатки подтаявшего снега.
- Горе-горькое, горе-горькое! – кричала она, забираясь всё выше.
Мишка, только что проснувшийся от спячки, первым услышал её карканье. Вместо того чтобы сладко потянуться и еще немного поваляться в кровати, он вышел из берлоги.
- Ты чего кричишь? – спросил мишка, щурясь от яркого света.
- Горе-горькое! - еще громче закричала ворона и чуть не свалилась с макушки ели. – Вот вы всё спите, всё запасы зимние доедаете, а по лесу горе-горькое бродит! Если бы не я – так бы и проспали его, профукали!
Ворона насупилась, ожидая расспросов. На её крик прибежали волк, заяц, белка и ёжик.
- Что ещё за напасть? – удивился волк. – Болезнь что ли какая?
- Только этого не хватало, - расстроилась белочка. – У меня и так хвост облазит!
- А у меня глаз косит! – пожаловался заяц.
Зверушки посочувствовали друг другу, но ворона всё не унималась:
- Вы совсем уши отлежали? Говорю вам – горе-горькое в лесу! Погибаем! – истошно кричала птица.
Белочка на всякий случай спряталась, а ёж свернулся и зашипел. Волк с медведем встали поближе.
- Ворона, толком объясни, - разозлился мишка. – Очень уж есть хочется, а ты меня вместо завтрака карканьем потчуешь.
- Да что с вами разговаривать! Полечу лучше к лосю, он понятливый, придумает, как спастись от напасти лютой, от беды неминуемой.
- Погоди, скажи нам, откуда идет горе-горькое, как выглядит? - попросил волк и поджал хвост.
- У озера оно сейчас, сюда идет, к вам торопится! – ворона пугливо оглянулась. – Страшное, злобное. Зубы у него большие, как когти у медведя. Когти у него длинные, как уши у зайца, а глаза... – ворона раскинула крылья, - каждый глаз размером с ёжа.
- А я? – жалобно спросила белочка, выглянув из убежища.
Ворона озадаченно посмотрела на маленький рыжий комочек, трясущийся от страха.
- А ты такая мелкая, что вообще в описание не попадаешь, - сказала ворона.
Мишка озадаченно почесал нос.
- Может, это крокодил? Мне бабушка рассказывала, что далеко-далеко в Африке живет такой злобный зверь. Он солнце наше съесть хочет.
- Как солнце? – ахнул ёжик. – Не будет солнышка - не будет света, не будет света – не будет грибов, не будет грибов - конец всему!
Ворона зловеще каркнула и тут же закричала громче прежнего:
- Горе-горькое! Конец света, конец всему! Крокодил летит!
Заяц и белочка испугались и обнялись. Волк, недолго думая, сгреб их в охапку и прижался к мишке.
- Крокодилы не летают! – вдруг сказал кто-то. - Тук-тук!
Ворона, разглядывая новичка, перескочила на другую ветку.
- В школе надо лучше учиться. Сова рассказывала про крокодилов - они не летают, они плавают.
Тут ворона увидела того, кто вмешался в разговор:
- Да это же дятел! – запрыгала она, теряя перья. – Дятлов никто не слушает. Выискался умник! – кричала ворона. – Наше горе – самое лучшее, самое горькое, самое страшное, не то, что у некоторых. Это вам не джунгли какие-нибудь, не пустыни. У нас, если что началось – всё, до основания, с концами! Спасайтесь, спасайтесь!
- Так что же нам делать? – не выдержал волк. – Быстро говори, а не то я тебе хвост откушу!
Неожиданно ворона успокоилась.
- Не знаю, - пожала она крыльями, - спрячьтесь, а я пока к лосю слетаю. Он старый, невезучий – наверняка уже встречал горе-горькое.
Птица посмотрела куда-то вдаль, каркнула и улетела.
Зверушки проводили её грустными взглядами, а потом мишка открыл дверь в свою берлогу:
- Ну, давайте прятаться, что ли... Вместе не так страшно.
Гости зашли. Сначала они сидели молча, а потом заяц запел песенку. Остальные стали ему подпевать. Ёж взял иголку и стал штопать старое мишкино одеяло. Белочка заварила чай с травами, а хозяин любезно предложил гостям последние запасы сушеной малины и мёда.
- Тук-тук! – постучали в дверь.
- Горе! – ахнула белочка и закрыла глаза хвостом.
- Нет, это дятел, можно к вам? – спросили из-за двери.
- Ну, заходи, - разрешил мишка.
Дятел вел себя деликатно, сел в уголочке и только спустя некоторое время сказал:
- Хорошо тут у вас. Вот бы раньше так: дружить, вместе пить чай, петь песни, помогать друг другу.
Все согласились с дятлом, хотя считалось, что ничего полезного эта птица сказать не может.
- Да, друзья, это очень странно, - заметил ёжик. – Горя-горького совсем не чувствуется, а даже наоборот – радость-радостная какая-то во всём.
- Так вы тут от горя прячетесь? – поинтересовался дятел.
- Ну да! – сказал мишка. – А ты разве нет?
- Нет, - замотал длинным клювом дятел, - мне просто с вами посидеть захотелось. – Я в горе-горькое не верю.
- Как не веришь? - удивился волк. – Совсем-совсем?
- Ни капельки, – подтвердил дятел. – Это все бобер виноват. У него плотину льдом поломало, так он уже неделю плачет: «Горе-горькое пришло! Что за весна в этом году?! Почему снег не тает, почему вода холодная?!»
- Ну, ворона! Ну, вертихвостка!– подскочил мишка. – Только попадись мне!
- Сами виноваты, - засмеялся ёжик. – Глаза у нашего страха были так велики, что даже ты, Топтыжка, в описание не попадаешь.
Зверята обрадовались и стали благодарить друг друга за помощь.
- Ой! – воскликнула белка. – Скорее, надо торопиться!
- Что на этот раз? Бегемот трехголовый, или слон с пятью ушами? – засмеялся заяц.
- Нет! На этот раз - старый лось! Бежим скорее, пока ворона его до смерти не запугала, - белка выскочила из берлоги.
- Точно, поспешите! – согласился мишка. – А вечерком приходите, чаю попьем.
- А ты куда? – спросил ёжик.
- Пойду к бобру. Плотину надо починить. Пока он в горе-горькое верит, весна точно не придет.
- Весна уже давно пришла, тук-тук, - осторожно заметил дятел. – Просто до неё никому нет дела.
Мишка, волк, ёжик, белка и заяц подняли головы. Первое солнышко ласково пробивалось через завитушки облаков.
- Надо же... – сказал ёжик. – Горе, хоть и придуманное, а времени много украло. Пока в плохое верили, хорошее чуть мимо не прошло.
Друзья постояли некоторое время, а потом разбежались, чтобы помочь остальным лесным жителям: и от зимы очнуться, и весну с летом не проворонить.