Четыре года в Ленинградском ВОКУ им. С.м. Кирова готовили нас к войне. Когда в 1979-м году ввели наши войска в Афганистан для оказания интернациональной помощи афганскому народу, многие из нас мечтали попасть на эту войну. Мы были на четвертом курсе. У меня как заместителя командира взвода было право выбора и я выбрал Афганистан. Впервые страх войны коснулся меня перед самым выпуском. Позвонил начальник отделения кадров Ленинградского ВОКУ к-н Грамоткин и сказал, что сейчас он везёт документы в Москву и я могу поменять Афганистан на Венгрию, о том, что я изменил выбор, никто не узнает. И впервые появился страх погибнуть. Можно поехать в Афганистан и погибнуть. Можно поехать в Венгрию и иметь двойной оклад, европейские блага (джинсы, кроссовки… тогда всё это было в дефиците). Чувство совести и долга, воспитанные в стенах военного училища, помогли побороть страх смерти ради сохранения чести.
На войну с Андреем Коротким, моим однокурсником, мы отправились раньше срока. Прибытие было датировано предписанием 10 сентября, мы вылетели в двадцатых числах августа, 22 августа пересекли границу и приземлились в Кабуле. Прибыв в штаб армии и вручив предписание, мы стали ждать назначения. Вышел прапорщик и сказал, что мы направлены в батальон, охранявший штаб армии.
Из рассказов офицеров и прапорщиков на пересылке я уже знал, что основные кровопролитные бои ведутся 66-й бригадой под Джалалабадом. И я обратился к прапорщику за разрешением обратиться к генерал-майору начальнику управления кадров Туркестанского округа, который в данный момент находился в штабе 40-й армии. Прапорщик сказал: «Иди, только не пожалей потом». Зайдя в помещение, я обратился к генерал-майору с просьбой отправить меня служить в Джалалабад в 66-ю бригаду. Генерал посмотрел и сказал: «Сынок, ты знаешь, что там больше всего убитых и раненых и что бригада несёт самые тяжелые потери». Я ответил: «Так точно, товарищ генерал-майор». Он взял моё предписание, зачеркнул ранее написанную ВЧ и поставил номер 93992 и свою подпись. Пропуск на войну был получен. Многие говорили, что лучше лететь самолётом или вертолётом из Кабула в Джалалабад, но я решил поехать с колонной, чтобы посмотреть местность и ознакомиться с будущим театром военных действий. В это время под Кабулом загружалась транспортная колонна 66-й бригады, и я отправился к ней. В роте материального обеспечения меня встретили с радостью, дали автомат уехавшего в отпуск прапорщика и назначили старшим головной машины. Колонна должна была выходить рано утром следующего дня 24 августа. Вечером я почистил автомат, разобрал и протёр магазины, снарядил боеприпасы, получил гранаты и запасные пачки патронов.
Утром 24 августа под охраной трёх БМД (боевая машина десанта) колонна вышла из Кабула. Первая БМД сломалась при выходе из Кабула и мы оставили её на посту при выезде из города. Колонна двигалась под прикрытием двух БМД. Горы, однородный пейзаж, постепенно напряжение и ожидание предстоящего боя спало. Под Суруби у нас сломалась вторая БМД, пришлось её взять на буксир. Впереди колонны двигались две БМД, одна самостоятельно, другая на буксире, а за ними не спеша, извиваясь по дороге проходившей вдоль реки Кабул двигалась колонна, состоящая из сорока пяти грузовых автомобилей. Солнце, жара сделали своё дело. Веки мои стали слипаться и я тихо уснул. Грохот выстрела разбудил меня. Открыв глаза, я увидел, как куда-то влево за речку летит граната. Вначале я подумал, что это стреляют БМД, и стал всматриваться в даль – куда они могут стрелять. И тут по кабине машины застучали пули, до меня дошло, со стороны гор стреляют духи и граната, выпущенная по БМД, прошла мимо и это конечная часть её траектории.
Водитель выскочил из машины и закричал: «Товарищ лейтенант, нас обстреливают!». От попадания пуль осыпается лобовое стекло, разлетается зеркало заднего вида. Я выскочил вслед за ним. Спрятавшись за задним колесом, я стал смотреть на гору, откуда шёл обстрел. Чёрная гора, слепящее солнце, ничего не видно, трескотня щелчков выстрелов. Не видно ни душманов (нет ни ростовых, ни грудных фигур), непонятно, куда стрелять. Стреляю короткими наугад в сторону противника. Справа от себя заметил пулемётную очередь, которая приближалась ко мне. Сжался в комок и закрыл глаза. Очередь пошла дальше. Солдат закричал: «Товарищ лейтенант, Вы ранены». Посмотрел – рикошетом от асфальта зацепило правую руку – касательное. Перебинтовали руку. Подбежал прапорщик. «Из офицеров ты остался один, одного в голову, другого в ноги». Командую: «Занять оборону!». Прапорщик орёт: «Какая оборона, надо выводить колонну из-под обстрела, я начну с хвоста, ты начинай с головы». Бегу вдоль машин, не целясь стреляю в сторону противника. Пинками и матом загоняю водителей в машины, ору «Заводи!», бегу к своей, вскакиваю, начинаем движение. Подъезжаем к мосту, пули бьют по капоту машины, двигатель глохнет, ору «Принимай вправо!». Выскакиваем из машины, водитель на ходу прыгает в идущую следом машину, закрывает дверь, прыгаю на подножку, руками хватаюсь за зеркало заднего вида и за ручку на кабине «Урала». Машина набирает скорость, начинаем проскакивать мост. Поворачиваю голову влево, чтоб посмотреть, как идут остальные машины, и вижу, как в тент одна за одной вонзаются пули. Спиной и животом чувствую, что стрельба ведётся метров с двухсот. Спасает, что противник не делает выноса прицельной точки вперёд и все пули ложатся где-то в метре от меня и от кабины. Проскакиваем мост, спешиваюсь. Бегу назад, чтобы прикрыть проход остальных машин. Стреляю из автомата по предполагаемым местам расположения душманов. Подходит БМД, она отцепила сломанную машину и вернулась к мосту, чтобы поддержать нас огнём. Спешиваются десантники, начинают стрелять из автоматов, пытаясь нащупать противника и подавить его огонь. Грохочут выстрелы орудия «ГРОМ» (73-миллиметровая пушка на БМП-1 и БМД). На горе появляются облачка разрывов. Огонь душманов ослабевает, машины одна за одной начинают проскакивать мост, выходя из-под обстрела. Прапорщик протягивает колонну вперёд на безопасное расстояние. Прикрываясь огнём, отходим к колонне.
Собираем совещание. Связи с бригадой нет. Решаем найти одну машину с не простреленными колёсами, загрузить в неё раненых и вместе с БМД отправить в бригаду за помощью. С одного из «Уралов», находящегося в хорошем техническом состоянии, сбрасываем на землю груз, в кузов укладываем раненых. БМД с командиром взвода десантников, «Урал» и автолавка уходят в сторону бригады. Прапорщик даёт команду настругать палочек и заткнуть дыры в баках и в цистернах. Решаем, что надо протянуть колонну дальше, иначе духи по горе перебегут к нам и добьют колонну.
«Надо разведать дорогу», говорит прапорщик, «чтобы колонна не попала в засаду». Решили, что я поеду с двумя солдатами. Находим «Урал», вытаскиваем несколько ящиков с зелеными помидорами в трёхлитровых банках, в дырку сажаем солдата, обкладываем мешками с крупой, надеваем на него каску и объявляем ему: «Теперь ты башня кругового обстрела». Пополняем боеприпасы и я во главе этой дозорной машины начинаю движение с целью разведать маршрут на 3-5 километров вперёд, чтобы оттянуть колонну. Едем по маршруту. Через 3-4 километра начинается обстрел. Водитель принимает вправо, мы выскакиваем. Духи обстреливают нас со всех сторон. Извиваясь как ужи между камней, огрызаемся очередями. Через некоторое время замечаю, что солдаты не стреляют. Подползаю к ним, они сидят за камнем и плачут. Я говорю: «Что случилось?». «Товарищ лейтенант, патроны кончились». Хватаюсь за магазины, у меня один магазин с тридцатью патронами. Даю им по патрону и говорю: «Застрелитесь по моей команде». И тут я понимаю, что между жизнью и смертью осталось 28 патронов! Проверил все карманы, больше патронов нет. Не могу понять, как я расстрелял пять магазинов и девять пачек патронов незаметно для себя. Ни одного душмана не убил, а смерть теперь рядом. Голову скребёт мысль: «Хоть бы одного убить, заплатив за свою смерть чужой». В 22 года умирать не хочется. Неужели моя война закончилась? Начинаю думать, как уйти из жизни, когда кончатся патроны. Достаю гранату РГД-5. Если приложить к животу – вспорет живот, умирать буду часа полтора-два в жутких мучениях. Приложить к груди – может не убить. Рёбра сломает, лёгкие вспорет. Но мгновенной смерти не будет. Засунуть в рот – от головы одни лохмотья останутся, как хоронить. Наблюдаю за душманами. Те орут: «Шурави, сдавайся!». Отвечаю: «Я вашу маму сиктым», пытаясь их спровоцировать, чтобы кто-то высунулся и поймать его в прицел. Жажда кого-нибудь убить в обмен на свою жизнь не покидает меня. Автомат поставил на одиночный. Для себя решил стрелять только наверняка. Время тянется. Душманы периодически обстреливают. Начинаю молиться Богу. «Господи, спаси и сохрани, если я останусь после этого боя живым, как только вернусь в Союз, крещусь». Многократно повторяю одно и то же. И Бог смилостивился. Духи потихоньку начали отходить. Пытаюсь поймать в прицел перемещающиеся и отходящие фигурки. Выпускаю один выстрел. Фигурки начинают передвигаться осторожней и постепенно исчезают. Господи, спасибо тебе! Через некоторое время появляется колонна БМП (боевая машина пехоты). На головной машине вижу знакомое лицо – Баранов Игорь («Бяша», выпускник 1979 г.). Выхожу из-за укрытия. Игорь спрыгивает с машины, орёт: «Сэм!». Обнимаемся, говорю: «Бяша, дай патронов». Выходят солдаты, счастливые, улыбающиеся. Игорь даёт команду, чтобы колонна двигалась дальше, подзывает к себе техника роты и ставит ему задачу, чтобы тот помог с эвакуацией машин. Вскрываем цинки, и я лихорадочно начинаю засовывать в карманы пачки патронов. Потом начинаю снаряжать магазины, периодически прикладываясь к фляжке с водой. Наличие боеприпасов даёт мне душевное успокоение. Солдаты снаряжают магазины рядом. Садимся на БМП, выдвигаемся к колонне.
Собираем военный совет. Колонна двигаться не может, потому что у большинства машин пробиты колёса, машины на ободах (в то время у «Уралов» не было подкачки колёс воздухом). Принимаем решение выдвинуть колонну в точку, где удаление от гор 600-800 метров и там разбить лагерь. Двигаемся медленно 5-6 км в час, машины на ободах от нагрева могут загореться. Ставим лагерь, выставляем охранение, организуем круговую оборону и систему огня. Ночью проверяем посты и пинаем заснувших в охранении солдат, производим смену постов.
Утром пришла развед-рота с «Шилкой» (зенитная самоходная установка с четырьмя 23-миллиметровыми стволами) и двумя «Уралами», набитыми колёсами. Целый день меняют колёса. Осмотрел свою машину – 14 попаданий пуль только в кабину, 2 из них от ДШК (12,7мм). Машина заглохла, когда пулей перебило электропроводку, не было подачи напряжения на свечи («Уралы» у нас были бензиновые).
Игорь рассказывает о бригаде о батальоне, сколько «кировцев» здесь воюет. Воюют достойно. Витя Гапонёнок был представлен к званию героя Советского Союза за бои на севере Афганистана. Тогда банды были ещё по 2-3 тысячи человек, и одна из них прорывалась через позиции его взвода. Он ночью приказал стрелять из БМП с пулемётов, ночные прицелы позволяли видеть противника на дальности до восьмисот метров, а противник не мог понять, что это БМП, так как орудие «ГРОМ» не использовалось. Если солдаты из автоматов и пулемётов смогли выпустить по две сотни патронов, то БМП ведя прицельную стрельбу выпустили от четырёх до шести тысяч патронов. Результат – 120 душманов убито, взято около семидесяти единиц оружия. Володя Кондратенко три раза оказывался на том свете. Первый раз. Вытащил шестерых задохнувшихся солдат из тоннеля, задохнулся сам, и его вынесли, посчитав мёртвым. Второй раз. Пуля попала в каску, зацепила череп касательно, ударилась в заднюю стенку каски и попала ниже спины. Он потерял сознание. Все посчитали, что раз входное отверстие в каске, голова вся в крови, а ниже спины кровь, он пробит насквозь и уже мёртв. И третий раз, когда шли давить восставший полк, выскочил на 76-миллиметровые противотанковые пушки ЗИС-3. Наводчик доложил, что спуски не работают, пулемёт и орудие не стреляет, сгорел предохранитель. Володя на БМП пошёл в атаку на орудия и высунувшись по пояс из люка обстреливал расчёты с автомата. Сделав два выстрела, расчёты орудий разбежались, пушки были захвачены. Сальков Володя. Вернулся из отпуска раньше, чтобы участвовать в боевой операции. Был смертельно ранен под Харой 11 мая 1980 г., четыре часа умирал и всё время думал и говорил о жене и только что родившейся дочке, беспокоился, как они смогут прожить без него( http://www.afganistana.net/cms/hara---rasskaz.php), (http://www.afganistana.net/cms/hara---rasskaz.php).
Все наши кировцы служат в первом батальоне, который считается горным. Игорь посоветовал идти в первый батальон, так как он наиболее активно ведёт боевые действия и у него наибольшие потери. Только под Харой от первой роты осталось 18 человек за один бой.
После замены колёс и ремонта машин на следующий день колонна двинулась в сторону бригады. Прибыв в штаб бригады и отдав предписание, я попросил, чтобы меня направили в первый батальон. Придя в батальон, я доложил командиру батальона майору Перевалову, что прибыл для дальнейшего прохождения воинской службы. Меня направили в третью роту. Командир роты старший лейтенант Кикимбаев. Командир первого взвода Митилап обгорел при подрыве, обгорели кисти рук и лицо, находится в госпитале. Командир второго взвода старший лейтенант Мамеркулов – в наличии. Бывший командир третьего взвода Володя Сальков погиб, я пришёл на его место, взял его автомат за №677699 и уже вечером, приняв взвод 17 человек и две БМП, получил задачу с приданным танком Т-62 выдвинуться для организации сторожевого поста на дорогу для обеспечения беспрепятственного прохождения колонн. Так началась моя служба в Афганистане: 1980-й, 1981-й, 1982-й год.
Удивляют следующие факты:
1.Когда мы вернулись в бригаду, никто из командования даже не поинтересовался, что происходило на дороге, как происходило, всем было всё равно.
2.Никто не сделал анализ боевых действий: какая тактика противника, какие действия предпринять в последующем при охране колонны, чтобы не допустить её разгрома. Какие иметь резервные подразделения в точке дислокации для блокирования душманов в горах и дальнейшего их уничтожения. Ведь если нет отпора противнику, противник с каждым разом будет наглеть больше и больше.
3.Сработал старый армейский принцип: вначале шумиха, потом неразбериха, поиски виноватых, наказанье невеновных, поощрение неучаствующих. Никто из участников событий, ни солдаты, ни прапорщик не были ни награждены за боевые действия, ни представлены к правительственным наградам.
Какие выводы я сделал после этого боя для себя:
1.При нападении на колонну противник эшелонирует свои силы и средства. На расстоянии 200 метров от дороги располагаются гранатомётчики, 300-400 м располагаются стрелки из автоматов и винтовок, 500-600 м располагаются пулемёты и 800 м – крупнокалиберные пулемёты.
Тактика душманов: при первой возможности остановить колонну выведением из строя головных машин либо подрывом, либо обстрелом из гранатомётов. Гранатомётчики выпускают 3-4 выстрела из гранатомётов по машинам и под прикрытием огня автоматов и пулемётов начинают отход к позициям стрелков. В это время огонь по колонне наиболее интенсивный.
Если душманам удавалось подавить сопротивление, они уничтожали колонну полностью. Если не удавалось подавить сопротивление и подходили БМП, под прикрытием огня ДШК (крупнокалиберного пулемёта) начинался отход стрелков и гранатомётчиков дальше. Если же сопротивление колонны угасало, то душманы сближались и добивали колонну.
2.Наилучшая тактика при проводе колонны следующая: ни в коем случае нельзя чтобы колонна остановилась. Любая подбитая машина должна уходить с линии движения колонны, чтобы не создать пробку. И колонна на максимальной скорости должна выходить из-под обстрела. Водители машин, высунув автомат в окно и ведя машину в колонне, должны постоянно стрелять короткими очередями в сторону противника. Для этого лучше всего на автомат вешать связанные магазины от пулемётов по 45 патронов. Этот огонь не убьёт ни одного душмана, но свист пуль не даст гранатомётчикам или стрелкам тщательно прицелиться. Головная машина охранения должна занять позицию впереди колонны на удалении 300 метров от засады и начать обстрел предполагаемого места расположения огневых позиций душманов из орудий и пулемётов. В это время колонна продолжает движение из-под обстрела на безопасное расстояние от засады. Остальные БМП продолжают движение в колонне вместе с автомобилями, ведя огонь в сторону противника. Головная машина, пропустив всю колонну, после выхода её в безопасное место, продолжает движение за колонной, выходит в голову колонны и в дальнейшем следует по маршруту.
3.В данном бою я сделал вывод, что необходимо срочно переучивать солдат для огневого боя с противником. Учить солдат стрелять только одиночными. Принцип: вижу – стреляю, не вижу – не стреляю. При стрельбе очередями первая пуля летит в цель, вторая идёт на 5 метров выше. И такой расход боеприпасов не нужен. При боевых действиях в горах солдат несёт 5 магазинов – 150 патронов и плюс около 480-500 выстрелов в пачках. Даже при стрельбе одиночными выстрелами этого хватает на 14-15 минут боя. И можно остаться без боеприпасов.
4.При боевых действиях в пешем порядке в горах при обстреле противника необходимо занять позицию за укрытием и если не видишь противника, не стрелять. Это даст возможность по звуку определить, где находится противник и состав нападающих.
Полученные навыки первого боя дали мне возможность выжить в последующих боя.
Продолжение http://www.proza.ru/2013/04/12/1519 Тара-Бора и первые убитые