Вспоминая свое беззаботное деревенское детство, с удовольствием и теплом восстанавливая картинки приключений и открытий, забавных случаев и уроков, один эпизод, всё же, обходила стороной.
Двухнедельное пребывание в деревне с моими бабулями произвело во мне грандиозные и скорые перемены. Городская девочка, которой только что исполнилось семь, легко научилась понимать и говорить на местном диалекте и замысловато ругаться, чем приводила в ужас Бабшуру, а Клавдиньку, другую свою бабулю, напротив - смешила до слез. Перезнакомившись со всей деревенской детворой, я естественно влилась в нехитрые, но такие интригующе новые похождения. Я освоила тарзанку, к тому времени я уже уверенно плавала, благодаря стараниям моего отца - настоящего волжанина, с проворством мартышки научилась лазать по деревьям, а имея малый вес пробиралась по веткам огромного вяза, змейкой съезжая по тонким, гнущимся до земли лозовинам.
Я научилась распознавать съедобные растения, мы называли их дудки. Очищая наружную часть стебля и поедая сахарную, нежно пахнущую сердцевину, на короткое время обманывая голод и жажду..
Мой городской плохой аппетит испарился внезапно и я с быстротой и жадностью поедала все, что Клавдинька выставляла на стол.
Все это было особо ароматное, бесхитростное, приготовленное в печке и необычайно вкусное. Одно блюдо, воспоминание о котором до сих пор погружает меня в нежные и пронзительно светлые ощущения детства, называлось картовница. Приготовленное в печи на чугунной сковороде, с коричневой, в пупырышках, словно кожа, корочкой, блестящей от масла - это нечто, что надолго впитывалось в небольшой деревенской избе и в моем сознании, оставляя ощущение блаженства.
Сколько не пыталась я воспроизвести это творение потом, спустя годы, мне так и не удалось воскресить и вновь почувствовать те же моменты счастья.
Однажды к нам зашел сосед Коля и предложил взять меня на ферму, для "развлечения городской". Многие из деревенских брали меня с собой то на ригу, то в лес за ягодами. На ферме я уже бывала вместе с Клавдинькой, "ходившей" за телятами, как она сама говорила.
В телегу запрягли смирную с поседевшей мордой гнедую кобылу. А позади была привязана соседская корова. Ехать было недалеко. В трясущейся телеге, лежа на душистом свежескошенном сене, было смешно и весело орать песни, слушая свой измененный дребезжащий на ухабах голос.
Пока Коля уводил в дальний амбар корову, я осмотрелась. В углу двора, рядом с огромной лужей, с возившимися в ней утками, я обнаружила источник моего нового увлечения, притягивавший меня больше, чем телята.
Выводок малюсеньких желтых комочков, под предводительством мамы- рябы то разбредался, то с писком сбивался в кучку и затихал на время. У моих бабуль тоже были цыплята, но уже взрослые и пугливые, с выкрашенными зеленкой хвостами и играть с ними было не интересно. Эти - были в том возрасте, когда легко шли за любым движущимся предметом, если наседка случайно отвлекалась. Видимо мне ужасно хотелось провести биологический эксперимент, что я упорно повторяла свои попытки, дожидаясь, когда мамаша отвлечется на жирного червя, привести их к большой луже и заставить плыть. Мне почти удавалось, но что- то каждый раз мешало. Местный дружок - веселая дворняга, почувствовав азарт игры в моих непонятных действиях, следил за мной в стойке напряженного ожидания - морда прижата к передним лапам, зад с хвостом-пропеллером - вверх! Но в самый ответственный момент он не выдерживал и совершал какой-нибудь развеселый прыжок, или издавал радостный лай, насмерть пугая курицу и, цыплячий взвод рассыпАлся на желтые горошины. В общем, опыт не удавался.
Странно, но в деревне всех собак звали одинаково. Дружками - веселых и незлобных, бегающих с детворой в качестве членов команды. Другие-злые, их было всего три в деревне - Полканы. Они были на привязи, и никакой опасности, да и интереса не представляли, лишь изредка побрехивая от зависти к своим вольным собратьям. Такое пренебрежение к собачьему племени было понятно. Охранять в общем-то было нечего, двери не запирались, а пользы в хозяйстве от собаки - никакой, только лишний рот.. Другое дело коты и кошки. Все они имели имена и пользовались уважением за самодостаточность и борьбу с мышами.
В какой-то момент в мое увлеченное опытами сознание, ворвались суматошные звуки - крики мужиков, надрывное мычание коровы и грохот. Я поспешила к источнику звука - к амбару, куда Коля увел корову. В щель тяжеленной амбарной калитки я увидела зрелище, повергшее меня в ужас и смятение. Мне было страшно, непонятно и почему-то ужасно стыдно.. Я рванула от амбара в дальний конец двора и зажав уши и сложившись комочком, проревела там, пока Коля, спустя время, не нашел меня, в недоумении от моего распухшего красного лица.
Дома бабули узнав от Николая о причине моего транса, были молчаливы и лишь иногда переглядывались, вздыхая. И только вечером Бабшура гладя меня по голове, приговаривала
- ну, что ты, матушка.. испугалась.. ты ж не виновата.. Всему - срок..
Моя мудрая бабуля не смогла предусмотреть, какое впечатление на меня, городскую, произведет картинка обычной деревенской жизни, натуральной, а потому естественной для любого ребенка, привыкшего к этому с младенчества - такой, как случка коровы.
Спустя пару дней, мучаясь от увиденного, я решила открыть свою тайну деревенской подружке, потребовав от неё клятв и страшных зароков..
Сидя на корточках в зарослях разросшегося возле озера ивняка, я ожидала ее реакцию на мою страшную историю.. Любопытный блеск заговорщика в глазах подруги, внезапно, сменился непониманием, а затем, разочарованием..
- то ж.., прошлым годом у нас телок был.., - и лицо ее постепенно расплылось в улыбке с дыркой вместо двух передних зубов..
Уже через мгновение она схватила меня за руку и мы с разбега ворвались в теплую воду, оставляя по бокам вееры брызг.