-Что ты хочешь этим сказать?
-Я хочу сказать...- я явно не знал, как выразить все, что хотел донести, и никогда не отличался красноречием. Да так, чтобы было понятно. Я посмотрел на него, задержал взгляд на глазах и продолжил, - Джейк, я хотел... хочу сказать, что все, что ты знал о себе до этого - это ложь.
-Я знаю, ты это уже говорил...
-Не перебивай, пожалуйста.
-Извини, - сказал он отвернувшись, и явно недовольный тем, что я снова повторяюсь и пытаюсь его образумить.
-Так вот. Да, я знаю, что раздражаю уже тем, что говорю это снова и снова. Но я не виноват, что ты меня не слышишь. Или просто не хочешь слушать. - добавил я.
Он повернулся снова ко мне лицом и захотел ответить, но на этот раз, я закончу, наконец, свою мысль. Я сделал жест рукой, как обычно заканчивает дирижер свои произведения: раскрываю кисть, чтобы ее заметили, и смыкаю пальцы в форме "уточки". И как ни странно - он повелся.
-Подожди. Я закончу...- Ну, вот опять, не знаю как начать.
-Ну...
Так. Глубокий вдох-выдох.
-Ты...Я...Короче, мы - родные братья.
После этих слов, наступила тишина, в которой единственное, что двигалось - это наши мыслительные процессы и глазные мышцы, от переглядывания, впереди стоящего, с одного глаза на другой. Когда ему это надоело (а мне, в принципе, все это молчание было на руку - я мог получше обдумать, что говорить дальше), наклонив голову, сварганив ухмылку, произнес так долго молчавший вопрос:
-Что?!
-У нас были одни мать и отец.
-Да, я знаю, что значит слово "родные".
-Подожди. Дай договорю, а потом можешь говорить, спрашивать, переживать разные эмоции, я готов. Но только после того, как я все скажу. Ок?
-Да говори уже.- в его голосе явно чувствовалось раздражение, которое обычно перерастает в нечто большее и опасное, и имело довольно болезненные последствия для тех, кто попадется в этот момент под его руку. Но сегодня мой день. И он знает, что если сорвется, я вполне могу передумать говорить. И я чувствовал себя котом, объевшимся сметаной, потому что наконец-то я добился хоть какого-то, но внимания. Все-таки правильное место и время действительно творят чудеса. Обычно, когда я пытаюсь что-либо сказать, точнее доказать или отговорить от глупой затеи, меня никто не слушал. Особенно Джейк. И в этом, к сожалению нет ничего удивительного. В самую первую нашу встречу, я показал себя довольно с не лучшей стороны. И в том, что меня не воспринимали всерьез после этого случая, я тоже мог понять почему. Честно говоря, я бы также поступил, если бы кто-нибудь опустил мое достоинство на виду значительного количества народа. Но должен же быть предел и человечность! Мне кажется, прошло достаточное количество времени, чтобы можно было меня не простить, но хотя бы смягчиться. Да, я виноват. Но за то время, что мы провели и прожили вместе, можно было и начать ко мне прислушиваться.
Ну да ладно. Отвлечемся от прошлых ошибок и обид, и вернемся в настоящее.
-Я - твой старший брат...
Далее я не знал, как продолжить, и поэтому начал улыбаться в своей обычной манере.
И я в который раз удивился самообладанию Джейка. Даже гордость за него повысилась.
Покраснев, сжав кулаки и зубы, я думал, что он накинется в каком-нибудь приступе отчаяния, так как изменить меня ему не удалось. Он сделал глубокий вдох-выдох, разжал кулаки и спросил, на удивление, спокойным тоном:
-И это всё, что ты хотел мне сказать?
-Честно говоря, я много еще чего могу тебе сказать, - все таки мной овладела неловкость и я решил сказать все как есть, - но я не знаю с чего начать. - и тут мне пришла идея. - А давай, ты плюнешь, как обычно, на все что я говорил, что в принципе все и делают, и ты начнешь говорить, спрашивать, переживать разные эмоции, - повторил я с той же интонацией, когда говорил эту фразу в первый раз, - и я начну отвечать и… Думаю мне и тебе будет легче. Тебе – узнавать то, что хочешь узнать, мне – не придется говорить лишнее.
Договорив, я посмотрел на Джейка в ожидании ответа. И встретил пристальный взгляд, от которого мне стало не по себе. И я начал жалеть, что начал этот разговор. Но с другой стороны, я чувствовал облегчение оттого, что наконец перестану нести эту ношу тайны один. Тайны, которой меня наградили родители.
-Хорошо, - ответил он, полностью развернувшись ко мне и повернув голову немного вбок, но не отводя от меня взгляда, - но, давай не здесь.
Я как обычно в своей манере, подняв бровь, ответил:
-Да мне как-то без разницы, где. Но если будем слишком долго тянуть, то я могу забыть все то, что хотел и могу ответить.
-Вспомнишь.- отрезал он. И развернувшись, пошел к выходу.
Я нахмурился, но продолжал стоять и смотреть, как он исчезает в темноте проема, и по моим меркам довольно долго смотрел в эту темноту. Мне совершенно не хотелось выходить отсюда. Особенно туда, на поверхность, к тем, кто нас там ждал. Точнее, меня-то никто не ждал. И сейчас, я к этому уже свыкся, и знание это не причиняло мне былой душевной боли. Да я и не знал другой жизни. Всегда в тени, всегда один, другие не важны.
Так было то того момента, пока я не узнал, что у меня есть младший брат. Я не знаю почему, но даже смерть дорогих мне людей, в моей прошлой жизни, не вызывало у меня столько чувств, когда я узнал, что не я один потомок этой проклятой крови.