Глава из романа "Алунта - время холодных зорь"
Незаметно пролетели два месяца весны. Земля освободилась от белых холодных снегов и оделась в зеленый бархат молодых трав. Возвратились с юга перелетные птицы. И просторы полей, и лугов заполнились звонкими звуками их веселых голосов. Уже вовсю цвели и отцветали в садах великолепные пионы, румянились вишни, а в полях под радостный стрекот кузнечиков начал плести-заплетать свои тонкие плети молодой горошек.
Наступил первый день лета. Виктор проснулся с мыслью, что сегодня что-то должно случиться… Он помнил слова, написанные им Рене на оставленном ею портрете и что, как говорили потом защитники, портрет вскоре исчез. А значит, она побывала уже у себя дома и увезла портрет с собою, и конечно прочитала на нем те его слова: «Любимая, буду ждать тебя всегда на нашем алунском мосту в полдень первого числа каждого летнего месяца…».
На сердце у Виктора было радостно и тревожно: что же будет сегодня? Произойдет ли их встреча или нет? – думал он.
День только начинался, и еще было очень рано. Виктор вышел во двор и приласкал там подбежавшего к нему Индуса. Зашел на огород, где росли укроп, лук, огурцы и весенний мак, подышал свежим воздухом раннего утра и затем вернулся назад в дом. В доме было тихо. Все еще спали. Виктор растолкал спящего и сладко похрапывающего во сне Женьку и сказал:
- Эй, лежебока, хватит храпеть, ты что, сегодня рыбачить не собираешься?
Женька вскочил и начал тереть еще осоловелые от сна глаза:
- Где? Когда? Сейчас оденусь… А червей копать нужно?
- Бери банку, лопату и пошли в огород. Их там полным-полно, - сказал Виктор. – Где у тебя удочки? У нас сегодня будет великий день. Можем поймать большую рыбу! А можем, и ничего не поймать, - усмехнулся он. Я сейчас схожу к Петру, а ты тут давай, готовь снасти, - предупредил он Женьку и вышел, оставив копошащегося в коридоре над снастями Женьку…
Площадь и улицы Алунты еще были тихи и безлюдны. Виктор зашел в дом к Вагонису и постучал в дверь. Через некоторое время дверь открылась и Вагонис, еще полуголый, встретил его у порога своей квартиры.
- Ну, что там еще случилось? – спросил он сонно Виктора.
- Товарищ начальник, сегодня у меня должна быть встреча с Реней на алунском мосту в двенадцать часов дня, - сказал Виктор. – И так как мы договорились с полковником Зарубиным, я и сообщил вам об этом.
- А-а-а! Хорошо! – зевнул Вагонис. – Зайди к Валентину и скажи ему, чтоб организовал скрытое наблюдение за вами, и обеспечил твою безопасность. А Петру передай, чтоб тебя постоянно подстраховывал. Иди! Я сейчас оденусь и буду звонить в Вильнюс к Зарубину. Ну, держись, парень, и будь начеку! – предупредил он Виктора.
Тот улыбнулся и кивнул головой:
- Да, знаю я все, знаю…
От Вагониса он зашел к Валентину и передал ему приказ Вагониса – готовиться к операции. Валентин оделся и вышел вместе с ним на улицу.
- Ну что, брат, не боишься Лютаса? – спросил его Валентин.
- Нет! – улыбнулся Виктор. – А что его бояться, я ведь не Лютаса жду, а Реню. А Лютас в Алунту не сунется.
- Ну и хорошо. Может, так оно и лучше, - успокоился Валентин. – Иди, поднимай Петра и пусть пистолет с собой захватит, а я пойду в дежурку готовить остальных…
«Итак, все готово, осталось разбудить лишь одного Петра, и можно отправляться уже на речку. Будем с Женькой, как настоящие рыбаки стоять и ловить рыбу: я на мосту, а Женька с берега, где-нибудь поблизости. Это обычная картинка на речке, и она не вызовет ни у кого никакого подозрения,» - подумал Виктор.
Он постучал к Бурцевым. Дверь ему, как было обещано заранее, открыл сам Петька.
- Ну что, Петро, ты готов? – спросил его с ходу Виктор, обмениваясь с ним рукопожатием.
- Будь спок, Витек, я всегда готов, - ответил Петр по-боевому.
- Ну, тогда пошли! И захвати с собой пистолет и бинокль. Сядь на горке у речки в кустах и смотри в него на всех, кто будет двигаться в мою сторону. И если кто-нибудь ко мне подойдет, следи внимательно за моими руками и положением тела, как инструктировал нас полковник… Понял?
- Все ясно, товарищ «первый»! – усмехнулся Петька. – Пошли!
Он взял пистолет и бинокль, они вышли и направились к дому Виктора. Там их уже ожидал с удочками наготове Женька. А вместе с ними на речку увязался и Индус. А шли они в такую рань на речку, чтобы быть уверенными, что их еще не опередили сообщники Лютаса, и не устроили на них засаду. Чтобы быть хозяином положения, нужно знать и контролировать действия противника. Есть такой один, а может быть самый важный из законов победы, и звучит он так: тот, кто быстр и опережает – тот всегда и побеждает! И им тоже нужно было опередить противника, потому что они уже знали, что Реня не свободна. Она находится в руках Лютаса. И даже если она придет на свидание с Виктором, то придет не одна, а в сопровождении его надсмотрщиков.
Солнце уже поднялось над горизонтом, когда они пришли на речку и заняли свои места. Виктор стоял на мосту и ловил рыбу, закидывая леску через перила моста. Женька стоял на берегу и рыбачил в заводи среди камышей. Один Петька сидел без дела высоко в кустах на вершине обрыва и поглядывал неспешно по сторонам. А дорога по обе стороны от моста была тиха и пустынна.
Рыба клевала плохо, да Виктору было и не до рыбы. Чем ближе время подходило к полудню, тем тревожнее и тоскливее было на душе от наступающей неопределенности. И чтобы унять эту, возбуждающую страх, дрожь, он решил вообще не думать о встрече, а просто отдаться процессу ловли этих маленьких, резвящихся в речке, рыбешек. Это успокоило его нервы.
Вскоре, к мосту на велосипедах подъехали еще несколько мальчишек с удочками. Они расположились неподалеку от Виктора и начали тоже ловить рыбу, и Виктор окончательно успокоился. Он видел, как Женька в камышах, вытащив большого красноперого окуня, начал кричать и размахивать добычей, держа ее в руках. Индус тоже бегал, резвясь на берегу, погавкивая от радости. Дело близилось к полудню, а на мосту было все спокойно.
«Да кто там придет, - подумал Виктор. – Все это бред кошачий! Умный человек сюда не сунется! А, тем более, Лютас…». Он насторожился, увидев, как там, в прозрачной глубине воды к крючку его удочки подошла стайка плотвы, и начала теребить и дергать червячка, насаженного на острое жало крючка.
- Ну, давай, ну, давай, - мысленно подгонял он их к приманке… И вдруг чей-то голос сзади окликнул его:
- Эй, парень, ты случайно не Виктор Жигунов из Алунты?
- Да, а что такое? – повернулся он к спрашивающему. – Зачем я вам нужен… И вообще… откуда вы знаете мое имя? – зло выкрикнул Виктор, увидев перед собой какого-то незнакомого деревенского верзилу. – Видите, у меня из-за вас рыба сорвалась с крючка.
- Да ты постой, друг, не кипятись. Я хочу с тобой поговорить, - начал загадочно вести разговор незнакомец.
- О чем поговорить? - спросил удивленно Виктор, и тут понял, что это началась «игра».
- Об одной особе, которой ты на мосту назначил когда-то свидание, - высказался парень.
- Я вас не понимаю. О ком вы говорите? – упирался Виктор.
- А я сейчас покажу одну вещь, и ты все сразу поймешь, - развязал он, свернутый в свиток листок бумаги и подал его Виктору.
- Посмотри! Это разве не твоих рук дело? - ухмыльнулся он.
Виктор развернул свиток и, увидев нарисованный им в Антакщай портрет Рении, остолбенел.
- Да, этот портрет рисовал я! И писал на обороте тоже я, - сказал он. – Но назначал я свидание на сегодня совсем не вам, а ей.
- Правильно! Но она сегодня сюда прийти не может. Вот и прислала меня как своего курьера, чтобы передать тебе, что любит и хочет с тобой встретиться, но в другом месте, так как боится попасть в руки НКВД. А портрет - это пароль и лишь только вам двоим знакомая вещь, которая должна убедить тебя, что я действую от ее имени. Так что, решай, давай, побыстрей, хочешь ли ты сегодня увидеть свою Реню или нет? Если хочешь, то у меня здесь имеется лошадь с повозкой и я тебя мигом к ней доставлю. А если нет? Ну тогда – извини, парень! Я ей так и скажу… Я, мол, твою просьбу выполнил, а он ехать отказался, - закончил он свой длинный монолог.
Виктор посмотрел на пригорок в сторону кустов, где сидел Петька, сделал ему знак рукой, показывая, что все в порядке – вхожу в контакт с агентом Лютаса. Он взял сигарету, закурил и спросил курьера:
- Слушай, друг, а это далеко?
- Нет, не далеко, - ответил тот. – Но точные координаты ее местонахождения я тебе открыть не могу. Сам знаешь, почему!
- Ну, ладно, ладно, поехали! Но скажи хоть в какую сторону, - спросил его Виктор.
- В сторону Анталежского озера, туда, за ваш молокозавод, - ответил наконец литовец.
Виктор бросил окурок недокуренной сигареты в направлении молокозавода. Это был знак, что увозят, но не далеко, в сторону Тумасова леса.
- А как же с удочками? – сказал обеспокоенный Виктор.
- Да ты не волнуйся, - заверил его курьер. – Через час вернешься и еще порыбачишь. Отдай ее пока пацанам, пусть они пока половят твоей удочкой рыбу. Ты ведь ненадолго отлучишься. Смотаемся туда и назад, и заберешь свою удочку.
Виктор так и сделал. Подозвав одного из пацанов, он сказал:
- Мальчик, хочешь немного порыбачить? На, держи, удочку! А я на часок домой сбегаю. Я скоро вернусь…
Мальчишка с удовольствием согласился. И Виктор дал знак Петьке, сняв фуражку и вытирая платочком пот со лба: еду с курьером. И направился с незнакомцем к его повозке, которая стояла на повороте за кладбищем.
Когда они сели в повозку, кучер сказал:
- Извини, но я вынужден буду завязать тебе глаза, а ты ложись на дно брички и укройся брезентом и сеном, чтоб тебя никто не видел. Это в целях безопасности. Сам понимаешь, ты ведь не должен знать куда едешь, чтобы потом не привезти за собой туда МГБистов. Виктор подчинился и принял все его условия. Он знал, куда этот парень его везет и еще он был уверен, что они его там не прикончат. Он был нужен им здесь – в Алунте. А еще он всей душой и сердцем рвался скорее увидеть Реню.
Виктор лег в повозку, укрылся брезентом и они, выехав за Алунту, помчались на встречу с Реней. Через несколько минут они свернули с дороги и остановились.
- Вылезай, приехали! – крикнул Виктору кучер.
Виктор поднялся, снял с глаз повязку и увидел, что они находятся во дворе у дома, расположенного в яблоневом саду. Виктор узнал его. Это был дом Сташкунаса, что по дороге, ведущей в Анталежи. Кучер повел его в сад, за домом, где находилась беседка и когда Виктор подошел к ней, он увидел Реню… Она рванулась к нему и застыла в двух шагах, как бы спрашивая его всем своим видом: «Милый! Тот ли ты еще, что был раньше? Любишь ли еще меня или нет?» Это ожидание длилось всего несколько секунд. Затем они бросились друг другу в объятия… Она обняла его, прижавшись к плечу лицом. Так и стояла счастливая, шепча слова, радуясь и плача:
- Сколько я тебя ждала. Как хотела тебя увидеть… Почему ты так долго не приходил? – говорила она.
- Я был в больнице, в Вильнюсе, - отвечал он. – Зачем ты бросила тогда меня и исчезла вдруг так странно.
- Мы с мамой боялись, что нас арестуют… за сотрудничество с бандитами. Но мы не сотрудничали. Это просто стечение обстоятельств или чья-то злая воля свела нас с этим Пранасом, а потом уже он воспользовался нашим положением.
- Я это знаю и я тебе верю, - сказал Виктор, прижимая ее к себе. – Реня! Я не хочу с тобой расставаться, я хочу, чтобы ты была со мной всегда.
- И я тоже, - ответила она. - Но это невозможно, - вздохнула она. – Он сказал нам, что если мы будем встречаться в открытую, то меня схватят, а тебя уволят…
- Кто это, он?! – спросил Виктор.
- Хозяин!... Лютас… - ответила она тихо. – Мне страшно! Он все знает. У него здесь везде свои люди… А мы у него в заложниках. Он хочет и тебя завербовать к себе. Будь осторожен, - предупредила она Виктора.
- Ну-у, уж! И он не всесилен, - улыбнулся Виктор. – Все мы находимся под чьим-то присмотром. Сегодня он король, а завтра – прах и ноль… Но, раз уж он дает нам возможность встречаться, то надо воспользоваться этим положением. А ты не бойся. За тобой никто у нас не охотится.
- Откуда ты знаешь, что они там в Вильнюсе о нас думают. Они ведь с нами не советуются…
- Да, это верно! Но если б они тебя хотели взять, то меня бы давно уже от дел отстранили и допросили. Знаешь, мы ведь были тогда в вашем доме с Зарубиным, и я разговаривал с ним о тебе, и он тоже был уверен, что ты не виновата…
- Да? – обрадовалась Реня. – Это хорошо. Ну вот, уже идет мой надзиратель, - сказала она поспешно Виктору. – Давай мне мой портрет, он еще нам послужит, - сказала она, забирая из рук Виктора свернутый в свиток портрет.
- Реня, я тебя люблю! Приходи завтра на наш мост в Алунту! Слышишь? – шептал он ей, прощаясь.
- Не знаю, любимый. Я ведь теперь под присмотром. За мной и сейчас ходит мой надзиратель, - ответила она, показывая кивком головы в сторону, появившегося в саду человека. – Ну ладно, все! Нам нужно уже прощаться.
- И все равно, Реня, если сможешь, приходи, - сказал он. – Я буду ждать тебя там на нашем мосту каждое воскресенье в то же самое время. До свидания, - помахал он ей рукой и направился к выходу.
- Пора ехать домой, - встретил его улыбающийся кучер. – На-ка, завяжи свои глаза и ложись под брезент в телегу. Я тебя мигом в Алунту довезу, - сказал он Виктору, подавая ему повязку.
Виктор повязал глаза повязкой и лег в повозку. И они тронулись в обратный путь. Виктор лежал и думал: «Почему не появился Лютас? Как исключительно мягко с ним обошлись, заманивая его, как муху в сладкую патоку». «Увязни, мол, в этой любви всеми четырьмя лапками и ты – наш», - как бы говорил Лютас своими действиями.
А Лютас не спешил навязывать свои условия влюбленному в Реню Виктору. Он был уверен, что после нескольких встреч с девушкой, Виктор будет более сговорчив и податлив к сотрудничеству, а там и к вербовке в «свой лагерь». «Игра стоит свеч», - решил Лютас.
Виктор был рад и счастлив от встречи с Реней. Он лежал в телеге и думал только о ней. Он вспоминал все те нежные прикосновения ее рук, ее прощальный поцелуй и взгляд ее прекрасных голубых глаз. Они волновали его сердце.
В этих приятных переживаниях он не заметил, как они подъехали к молокозаводу который находился в двухстах метрах от Алунты, и остановились. Кучер открыл брезент и позвал:
- Эй! Пан пассажир, вылезай! Уже приехали, как и договаривались! Теперь можешь идти и удить рыбу.
Виктор вылез из повозки и она, развернувшись, укатила назад. А Виктор зашагал по дороге, по направлению к мосту, где его удочкой ловил рыбу алунтский парнишка.
- Черт возьми, а где же Петька? – подумал он, подходя к мосту.
Вдруг, сзади возле него раздался велосипедный звонок. Виктор оглянулся и увидел подъезжающего к нему Петра.
- Где ты был? – крикнул ему Виктор, останавливаясь.
Потный и уставший Петька подъехал и слез с велосипеда.
- Ну что? Все прошло хорошо? – спросил он Виктора.
- Да! Я виделся с Реней и мы с ней немножко поговорили…
- А ты как? И что это у тебя за вид такой, словно ты на велогонке мира участвовал?- удивился Виктор.
- Вид, вид, - огрызнулся Петька. – Я же за вами следом два километра гнался. Встану, гляну в бинокль, куда вы поехали, и дальше продолжаю. Так, до самой усадьбы Сташкунаса и добрался. А там спрятался в кустах и следил за тем, чтобы они вам пакость какую-нибудь не учинили. С биноклем-то хорошо – все издали видно. Думаю: если чуть что – буду их из пистолета «косить», - рассказывал Петька.
- Еще хорошо, что пацаны велосипед одолжили…
Вскоре к ним на мост подошел и Валентин с Вагонисом.
- Ну, что? – подбежал к Виктору Валентин. – Встретился? Куда они тебя возили? И что говорили? – нетерпеливо спросил он Виктора.
- На свидание с Реней возили, - засмеялся Петька.
- Что, серьезно? – удивленно произнес Вагонис.
- Да. Пока только на свидание с Реней, но чувствую, скоро поеду и к Лютасу. Он где-то рядом рыщет и выжидает.
- Если они тебя не тронули и устроили свидание с Реней, значит все идет хорошо! Мы за тебя спокойны. Можно и дальше продолжать «игру». Нам нужен Лютас, а не его шайка. Надо сейчас же позвонить в Вильнюс полковнику Зарубину.
- Ну, а Реня что тебе говорила? – обратился он к Виктору.
- Реня сказала, что они с матерью не виноваты. Они и сами не знали, кто такой Пранас.
- Да? Ну, это теперь не проверишь.
- Ладно, потом разберемся, - сказал Вагонис. – А вы с Реней-то еще будете встречаться?
- Да, конечно! Я предложил ей встречаться здесь на мосту каждое очередное воскресенье месяца, - ответил Виктор. - И она согласилась.
- Вот и прекрасно! Узнать бы еще, где его подпольная хата, - сказал Вагонис. – Ну, ничего, в конце концов, мы все равно его выследим и поймаем.
- Хорошо, а теперь веди нас и показывай – где тут рыба хорошая ловится и дай мне поскорей свою удочку. Я тоже хочу поймать сам, своими руками хоть одну рыбешку. Это так здорово. Отвлечься, выбросить из головы все мысли о насущных делах и отдаться, как в детстве, полностью этой азартной забаве.
- Товарищ начальник! Так пойдемте. Мы сейчас вас и пристроим с удочкой где-нибудь между мальчишками. Вот и вспомните детство, - сказал Виктор.
- Да? – неуверенно отреагировал Вагонис. – А они с меня потом смеяться не будут? Я ведь уже все забыл. Не знаю даже, с какого конца червячка на крючок насаживать: с головы или с хвоста.
- Ничего, научитесь, - хохотнул Петька. – Раз насадите, два насадите, и все дела свои наладите.
- Конечно, - поддакнул Валентин, подшучивая. – Только плюй на червя посильнее, чтобы он извивался. Рыба любит живых, вертлявых червей, а не дохлых…
Виктор вручил Вагонису свою удочку. Показал, где водится рыба, а сам пошел к Женьке. Вагонис по подсказке Валентина начал цеплять червя на крючок, но тот извивался и никак не хотел на него насаживаться.
- Вот, гаденыш! Что ты так упираешься? – ругался Вагонис.
- Капитан, да ты не тем концом его надеваешь, - подсказал Валентин. – За голову надо его цеплять, за голову!
- А я за что? – удивился Вагонис.
- А вы ему все в зад тыкаете, - засмеялся Петька. – А ему ведь, червю, не удобно.
Наконец, они общими усилиями надели на крючок червячка, и Вагонис закинул леску с крючком прямо в гущу мелькающих в воде рыбешек. – Вот так мы будем ловить и нашего хищного Пранаса, - сказал он Валентину, который стоял рядом и наблюдал за действиями своего начальника. – Сначала подсунем ему приманку с крючком…
Из стайки, тем временем, выскочила самая большая рыбка и схватила червя…
- А когда он заглотит крючок, мы его и вытащим, - крикнул Вагонис и потянул за леску, вытаскивая болтающуюся на крючке рыбку.
- Смотрите! Поймал! Ух, здорово получилось! – радостно крикнул Вагонис. – С первого раза и поймал. Это хороший знак! А ну-ка, дайте мне еще одного червя … Я сейчас вам тут столько рыбы натаскаю!
А потом, вспомнив о делах, встал, отдал удочку подошедшему Виктору и сказал:
- Жаль! Надо идти! А как было бы хорошо посидеть здесь, половить рыбку. Хлопцы! Давайте, сматывайте удочки! Пойдемте со мной. Составим донесение в Вильнюс… Каждый напишет письменно все, что он видел и слышал. Все подробно и до мельчайших деталей. Вот такая у нас рыбалка получается, - подытожил он с сожалением.
Женька, который за это время наловил уже целую вязку рыбы, увидев, что взрослые уходят, тоже смотал свою удочку и кинулся вместе с Индусом вслед за ними. Так они все и двинулись в Алунту.
Когда они пришли туда, то у почты увидели расхаживающего с непомерно ученым видом начальника пожарной службы Балдаускаса.
«Вот, потс порхатый, не Амилькой ли он интересуется?» – подумал вдруг, заревновав, Вагонис. Ходили слухи, что Балдовский, так называли его по-русски защитники, иногда по пьянке подбивал клинья к начальнику почты, незамужней Амильке. А это было для Вагониса невыносимо!
- Эй, начальник подмоченного огня, ты что тут делаешь? – спросил он его насмешливо.
- Да вот, осматриваю наличие противопожарных средств и слежу за соблюдением пожарной безопасности: багры, лопаты, песок… и чтоб урны были. Ведь от одного окурка может сгореть все здание. Вокруг все сухое: дерево и бумага.
- Ты бы лучше свои бронсбойты почистил, чем возле Амильки околачиваться, - заметил ему Вагонис.
- Амилька тут не при чем. Я ищу источники возможного возгорания в районе государственных учреждений, то есть у почты, - парировал пожарный. – А вы никак на охоту ходили с собачкой и деревянными удочками.
- Какая это тебе собачка, Балдовский! Это же Индус – боец и победитель всех псовых соревнований, - упрекнул его Вагонис.
- Не знаю я что-то таких, не знаю, - усмехнулся Балдовский. – Вот у меня собака – действительно собака! Немецкая овчарка. Куда там вашему Индусу. За хвост закинет любого пса.
- Что? – рассмеялся Вагонис. – Твоя старая немецкая сука закинет нашего советского кобеля? Да не бывать такому никогда!
- Давай поспорим, начальник! Моя овчарка придавит вашего Индуса, как два пальца обсосать, - распалился Балдовский.
- Что там сосать! Лучше идем, и ты сразу же ставишь нам угощение на всю эту компанию, - предложил Вагонис. – А призом будет твой медный шлем в придачу.
- А если я выиграю?
- Не выиграешь! – крикнул Вагонис. – А если выиграешь, я свою кобылу Машку отдам тебе в пожарные.
Балдовский рассмеялся:
- Идет! Давай по рукам!
Валентин шепнул Вагонису:
- Начальник, ты что это? А как же мы без лошади обойдемся?
- Не дрейфь, Володя, мы этого Балдовского обставим так, что у него одни уши останутся. Индус наш выиграет обязательно, я уверен! – ответил ему Вагонис. – Пошли!
- Веди нас к месту драки, - сказал он тушителю огня.
И вся толпа, с Индусом впереди, направилась на подворье к Балдовскому. Возле его дома стояла четырехколесная пожарная тачанка с ручным насосом, как пулеметом, для двух человек с длинными качелями – ручками, при помощи которых насос и нагнетал воду в шланги с брансбойтами.
- Сейчас я все приготовлю: арену для схватки и насос, - сказал пожарник Вагонису.
- А насос-то зачем? – спросил Вагонис.
- О, начальник, ты еще не знаешь? Когда собаки сцепятся, то их ничем не разнять – могут покусать! Их только водой из брансбойтов и разгоняют, - сказал Балдовский.
Он сходил куда-то, привел двух мужиков-пожарных. Те выкатили насос на пустырь возле его дома и забросили шланг для забора воды в колодец.
Балдовский заскочил в дом, одел свою медную каску с орлами и вывел немецкую овчарку. Овчарка была огромных размеров и толстая, а значит, и не очень проворная, но Балдовский гордился ее устрашающей мощью.
Индус, увидев чужую собачью морду, сразу взъярился. Он не признавал никаких собачьих «авторитетов» и чьего-либо превосходства над собой. Он был настоящий боец: высокий, поджарый, с широкой грудью, выносливый и умный, не хуже немецкой овчарки. Женька, упершись ногами в землю, изо всех сил удерживал его за ошейник. Индус рвался в бой. Обе собаки зверели и лаяли друг на друга, поощряемые громкими криками обступившей их толпы. Индус вставал на дыбы и Женька уже еле сдерживал его мощные порывы. В этой пляске пес несколько раз развернулся вокруг Женьки. Увидев это, Балдовский крикнул Вагонису:
- Ну что, Вагонис, твоя собака уже дрейфит перед моей овчаркой. Веди ко мне свою Машку.
- Накось выкуси! Сейчас от твоей овчарки одни лоскуты останутся. Вагонис махнул рукой:
- Давайте, пускайте собак!
И крикнул:
- Индус, вперед!
Женька и Балдовский стащили ошейники с шей своих псов и пустили их друг на друга. Собаки кинулись в бой. Но схватка была короткой и зрелищной. Индус, верный своей тактике, разогнался и со всей силы ударил неповоротливую овчарку своей грудью так, что та, не устояв на ногах, завалилась на спину. И в следующий миг ее шея была схвачена и прижата к земле, а она беспомощно брыкала ногами в воздухе. Вокруг стоял визг, крики, лай и курились клубы пыли.
Пораженный Балдовский истошно вопил:
- Стой, стой! Потом, опомнившись, схватил брансбойт и махнув рукой пожарникам, начал разливать холодной колодезной водой сцепившихся псов. И лишь потом, когда он подбежал и краем своей медной каски раздвинул сцепленные на шее овчарки зубы Индуса, они с Женькой растащили их на безопасное расстояние.
- Ну что? – сказал Вагонис, подходя к окаменевшему от увиденного Болдовскому. – Отдавай свою пожарную каску и веди нас скорей к дверям ресторана.
- А что мне остается еще делать, – ответил, уныло разводя руками, проигравший спор Болдовский.
- Ох и собака, этот ваш Индус, ну просто какой-то зверь. Как он умеет ловко драться. И бьет грудью, как тараном. Слушайте, продайте мне вашего пса, - предложил он Жигуновым сделку.
- Да что ты, Балдовский. Индус нам еще пригодится, - сказал Виктор. – Он у нас вольный пес. Свободно бегает, и никогда еще не сидел на привязи, поэтому, жить у тебя он не станет и опять прибежит к себе домой. Это ласковый добрый зверь, который больше всего любит свою свободу.
- Короче, Болдовский, хватит тебе тут «мульку травить» - гони медную каску и бутылку «Столичной», - сказал Вагонис.
- Так я думал - мы пойдем в ресторан? – заныл Балдовский.
- Нет, нет, нет, дружок! Нам тут некогда с тобой спирты распивать. У нас еще сегодня есть важные дела. А бутылку эту мы с собой заберем и потом раздавим в свободное от работы время, в своем тесном кругу. А с тобой пить в ресторане нам неприлично. Ведь ты проигравший. Если хочешь выпить, купи себе сам пол-литра и выпей с горя, не закусывая, - съязвил Вагонис, когда они подошли к ресторану.
Балдовский заскочил в ресторан, вынес оттуда бутылку «Столичной» и отдал вместе с каской в руки Вагонису.
- Ну вот, теперь у нас все в порядке, - сказал Вагонис. – Петро! Сходи-ка ты к Терентию и купи у него немного сала и хлеба, и – к нам в дежурку, а мы пойдем работать.
Они пришли в МГБ и Вагонис пригласил всех участников в кабинет. Дал Петьке и Виктору по листу бумаги и велел точно, до мельчайших подробностей, описать события, происшедшие с ними за этот день. После того, как они закончили писать свои раппорты, он порезал сало, налил им по полстакана водки и сказал:
- Пейте, хлопцы! Вы сегодня славно потрудились!
Налил себе и Валентину, и воскликнул:
- За успех операции!
Потом, когда уже все закусили и начали расходится, он взял каску Болдовского и отдал Виктору:
- Передай этот шлем своему брату Женьке, пусть это будет ему как приз, за победу Индуса над собакой Болдовского.