Моё сознание не воспринимает жизнь праздную, поэтому я боюсь попасть в условия такой жизни. В молодые годы я иногда представлял себе свою жизнь в престарелом возрасте: «Я на пенсии. Дети и внуки мои обеспечены. Мне делать нечего, ибо забот у меня нет. Мне остаётся спокойно ожидать прихода своей смерти, если я не боюсь её, или же усиленно заниматься физическими упражнениями, стараясь как можно дальше отодвинуть время прихода смерти, если я боюсь её». Я представлял себе последний этап моей жизни в таких условиях и ужасался. Как можно жить без забот и хлопот?! Как можно попусту тратить Время?
Время – проявление Высшей Сущности! Неуважительное отношение ко Времени – неуважительное отношение к Высшей Сущности, а это не прощается никому. В молодые годы и в более зрелом возрасте, когда у меня не было веских доказательств истинности моих утверждений, мне приходилось произносить слова: «Время докажет мою правоту». Такие слова были равносильны приговору. Ссылаясь на Время, я всегда понимал и явно ощущал, что я Высшую Сущность взял себе в свидетели, поэтому непременно происходило то, о чём я предупреждал.
Стремление к беззаботной жизни – начальная стадия безумия. Существование без работы, забот и хлопот – образ жизни домашней свиньи. Зная о конечном результате, к которому готовит домашнюю свинью хозяин её, следует предугадать финиш сознаний тех людей, которые обустроили себе беззаботную жизнь. До последних дней своей жизни человек должен проводить умственную и умеренную физическую работу.
Я приехал в Израиль работать, а не праздно прожигать остаток своей жизни. У меня есть дети и внуки, о которых надо заботиться. У меня есть личные интересы, на исполнение и защиту которых необходимы деньги. Шесть месяцев жить и не работать, проедая «денежную корзину», которую мне выделило государство Израиль, я не собирался. Надо искать работу, но незнание иврита не позволяло мне самостоятельно её найти, поэтому пришлось надеяться на помощь родственников Тамары.
Елена, двоюродная сестра Тамары, работу мне нашла довольно быстро в фирме «Ашморет». Эта фирма занималась охраной предприятий, а также санитарной уборкой помещений на предприятиях. Начальником кармиэльского отделения «Ашморет» был марокканец по имени Алон. Слово «алон» в переводе с иврита на русский язык обозначает «дуб». Дубовым менталитетом обладал этот марокканец, ибо Алон не думал о том – выполнимы ли его распоряжения. Алон сказал – завязал. Не выполнишь распоряжение – будешь уволен.
У евреев имена по европейским понятиям довольно странные. Еврейские имена – названия растений, предметов и животных. Могут быть именами и какие-нибудь определения. Определение – это понятно, это по-человечески, но имена, произведённые из названий предметов и животных, вызывают недоумение у человека с европейским мышлением. Алон – «дуб». Илон, или Илона – «дерево растущее», ибо древесина называется «эц». Аарон – «шкаф». Нимер – «тигр». Арье – «лев». Беня – «сын». Гади – «козлёнок». Сара – «женщина-министр». Захар – «самец» или «мужчина». Лев – «сердце». Имена Лев и Лёва, употребляемые в России, говорят о том, что эти люди «сердечные».
Религиозная каста евреев, которым запрещено работать, ибо они должны только молиться, называются «левиты». Такое название, вероятно, указывает на то, что эта каста является сердцем еврейского народа. Вы бы дали своему сыну имя Шкаф? Дали бы вы своей дочери имя Язва? У одного англичанина русский человек спросил:
– Ты дал бы своей дочери имя Телятина?
– А почему бы не назвать таким именем дочь? Это имя звучит нежно и приятно, – ответил англичанин.
Господа славяне, вы задумываетесь, когда придумываете имена своим детям? Христианское имя Харитина произошло от еврейского слова «харит». Хара – дерьмо, а харит – прорезь. Господа Харитоновы, вам не стыдно носить такое странное название своего родового дерева? Евреи-священники знали, какие надо присваивать имена и фамилии двуногим свиньям, которые отказались от бога собственной национальной культуры, и стали поклоняться богу еврейской национальной культуры. Вы же читаете Библию. Какой уровень вашего умственного состояния, если вы не вдумываетесь в библейские слова «Бог Израиля, бог Иакова и бог Авраама»? Если вы не заметили, что в Библии нет слов «бог европейцев» и нет слов «бог славян». Если вы не вдумываетесь в слова «Иисус Назареянин – Царь Иудейский». Если вы не вдумываетесь в слова Иисуса, сказанные о самаритянке: «Не должно отдавать собакам то, что принадлежит детям». Славяне, ваши предки – самаритяне! Не пристало нормальному человеку поклоняться инородцу, который называет твоих прародителей собаками.
У Алона довольно большая очередь русскоязычных безработных. Люди ежедневно ходят к нему в надежде получить работу по уборке помещений. Меня Алону рекомендовали, а он, в целях «набить цену» предоставляемой им работе, ежедневно отсылал меня домой: «Придёшь завтра».
Мне 58 лет – выгляжу я немолодо и голова моя седая, а освободившееся рабочее место – с очень тяжёлыми условиями труда. Алон долго не мог найти на это место подходящую кандидатуру. Утром 30 марта 1998 года Алон сказал мне: «Следуй за мною». Он вышел из кабинета и почти бегом двинулся по коридору – не к лифту, а к лестнице. По лестнице пришлось бежать, затем в темпе скорохода двигаться по тротуару к автомашине. В машине Алон прислушался к моему дыханию и остался доволен – у меня был нормальный пульс сердца и ровное дыхание. «Хитёр африканец» – подумал я о нём.
Горной, крутой и умеренно опасной дорогой повёз меня Алон на юго-запад от Кармиэля к посёлку Мисгав, до которого было около 10-ти километров. Между арабским городом Сахнин и еврейским посёлком Мисгав на горной возвышенности расположена промышленная зона, где располагались несколько предприятий.
Текстильное предприятие, на которое привёз меня Алон, называется «Тефрон». В 1993-94 гг., когда я жил в Донецке, мне часто снился один и тот же сон, в котором я работал на текстильном предприятии, а предприятие это находилось в десяти километрах на юго-восток от места моего жительства. Повторение одного и того же сна предупреждает о событиях в реальной жизни. Мне приходилось задумываться над тем – где и когда произойдёт событие, которое я вижу во сне, но я не мог себе представить, что я когда-нибудь окажусь в Израиле, в котором исполнится мой сон. На «Тефроне» всё в точности так, как я видел это в своих снах четыре года назад.
На «Тефроне» шьют трикотажные изделия для знаменитой в мире фирмы «Кальвин Клейн». Работать мне предстояло в закроечном цехе. В цехе стояло три закроечных станка с программным управлением, стоимостью в миллион долларов каждый, и два станка с ручным управлением. Во всех цехах и помещениях предприятия установлено множество телекамер с лазерным дальномером и автоматическим слежением за движущимися предметами. Телекамеры величиною со спичечную коробку. От глаз телекамер можно спрятаться только в туалете. На предприятии есть кабинет слежения, где посредством телекамер фиксируется потеря рабочего времени каждым рабочим. На работе стоять и разговаривать с кем-либо запрещается. Нужно постоянно двигаться, а немного поговорить можно только в пинат леашен (уголок для курения). Пинат – уголок. Пинат ялдим – детский уголок. Пинат охель – уголок для принятия пищи. В пинат леашен можно один раз в час зайти и покурить.
В рабочее время нельзя ни с кем разговаривать – за разговоры увольняют с работы. Где-то во время работы остановился, с кем-то поговорил и получил устное замечание от начальника цеха. Два замечания можно получить, а на третий раз последует увольнение. Могут уволить и без замечания.
Рабочие фирмы «Ашморет» убирали на «Тефроне» производственные и административные помещения от мусора и пыли. Останавливаться нельзя – надо постоянно подметать, а затем машиной мыть полы. Женщины мыли каждый туалет не реже одного раза в час и отмечали это в особом журнале. В туалетах идеальной чистотой сверкают все приборы и зеркала, а воздух благоухает запахом свежих огурцов. На промышленных предприятиях, используемые рабочими бытовые предметы, такие как освежители воздуха, туалетная бумага, и проч., изготовлены специально для предприятий, поэтому таких предметов домашнего обихода в свободной продаже нет. Это сделано для того, чтобы предотвратить хищения. Человек, пришедший в гости к тебе, обнаружит похищенный с предприятия предмет домашнего обихода, если хищение всё же было.
Фирма «Тефрон» за нашу работу перечисляла деньги фирме «Ашморет», а фирма «Ашморет» отдавала своим рабочим то, что оставалось после всех вычетов. Наши рабочие были слугами двух господ – начальника цеха на «Тефроне» и начальника кармиэльского отделения «Ашморет».
У меня иные условия подчинения. Я должен был убирать у закроечных машин обрезки тканей, упаковывать их в мешки, загружать мешки в а-галю (телегу) и вывозить эту а-галю во двор фабрики. Во дворе фабрики я должен мешки перегрузить в аргаз (ящик). За рабочий день текстильных отходов набиралось около четырех тонн. Ежедневно в одиннадцать часов дня приходила из Тэль-Авива машина за текстильными отходами. Хозяин предприятия, для которого я собирал текстильные отходы, а затем грузил на автомобиль, перечислял деньги за мою работу в фирму «Ашморет». Предприятие «Тефрон» тоже за мою работу перечисляло деньги в фирму «Ашморет». Я давал двойной доход фирме «Ашморет», но мне платили только по минимуму – четыре доллара США в час. У меня был начальник в Тэль-Авиве, которого я и в глаза не видел, был начальник в фирме «Ашморет» и начальник закроечного цеха на «Тефроне», но заработок у меня был самым низким в Израиле. Я – слуга трёх господ из разных фирм. Четыре тонны отходов я должен был ежедневно погрузить на машину в предельно малый срок, так как на закроечных машинах, за то время, пока я грузил машину, накапливались отходы в таком количестве, что мне иногда приходилось два часа мелкой трусцой бегать вокруг машин для того, чтоб навести порядок. Четыре тонны отходов я грузил за тридцать пять минут.
За текстильными отходами приезжал и один частный предприниматель по имени Беня (сынок). Беня имел небольшое швейное предприятие, а жил он, вероятно, где-то на арабских территориях, ибо он всегда носил в кобуре револьвер 45 калибра. Беня был мне почти ровесником.
Беня родился на территории СССР. Когда Беня был ещё ребёнком, его семья бежала из СССР через республики Средней Азии в Иран, а из Ирана они перебрались в Израиль. Русский язык Беня забыл полностью, поэтому мне с ним общаться было трудно.
Логическое строение языка иврит таково, что те евреи, которые приехали из России и прожили в Израиле более 10 лет, на русском языке говорить уже не могли. Такие люди мне говорили: «Ты говори по-русски. Я всё понимаю, но говорить по-русски не могу».
Беня забирал около тонны отходов домой, где из отходов вырезались такие крупные части, из которых можно было что-нибудь сшить. Я это понял и стал в процессе работы вырезать из отходов годные к пошиву части и складировать их на отдельную телегу. Эту телегу я потом отдавал Бене. У Бени поубавилось хлопот с сортировкой отходов, поэтому он теперь с каждым приездом на «Тефрон» привозил мне и начальнику цеха подарки. Два раза в неделю я получал от Бени подарки. Дарил Беня в большом количестве авторучки, жевательные резинки, брелки, будильники, орехи и сладости. Львиную долю подарков я отдавал рабочим нашего цеха. Однажды Беня подарил мне красивый белый летний костюм, который я отдал в 2004 году одному парню на майдане в городе Киеве во время Померанчевой Революции.
В мои обязанности входило каждое утро варить рабочим нашего цеха кофе. На варку кофе уходило полчаса, но проблем не было, так как рабочим на приём кофе отпускалось двадцать минут, а я за это время успевал убрать возле машин отходы, накопившиеся за время моего отсутствия. Кофе был настоящий – турецкий с кардамоном.
Рецепт варки кофе такой: На шесть стаканов воды кладётся пять столовых ложек (с горой) кофе и четыре столовых ложки (с горой) сахара. Всё это кладётся в холодную воду, а затем варится. Варить кофе надо, постоянно помешивая раствор ложкой, до тех пор, пока раствор перестанет пениться.
Я спросил у арабов:
– Зачем надо класть сахар в раствор кофе до его варки?
Мне ответили:
– Для того чтоб сахар из крупиц кофе выжал в раствор кофеин, ибо ценность кофе зависит от содержания в нём кофеина.
Кофе получался необычно вкусный с сильным ароматом и очень сильным воздействием на дыхательную систему. После принятия 50 граммов такого кофе жизнь казалась прекрасной, а дыхание становилось очень лёгким и появлялось желание дышать и дышать как можно глубже и больше. После принятия такого кофе тропическая жара не беспокоила человека.
Сварив кофе, я выносил его в цех рабочим. В цехе работали в основном арабы – их было около 80%. В цехе я кричал: «Кафе!». Именно «кафе», потому что слово «кофе» арабы не понимают. Араб-бригадир меня поправил: «Ауи». Ауи – арабское название кофе. Отныне я всегда кричал: «Ауи!». Арабы радостно улыбались, выключали машины и шли ко мне за порцией кофе.
По аромату, вкусу, по воздействию на дыхательную систему и на систему кровообращения натуральный турецкий кофе с кардамоном – самый лучший кофе в мире.
Причина снабжения рабочих «Тефрона» натуральным кофе, поставляемым непосредственно из Турции, была довольно весомой. С долгосрочными договорными поставками продукции предприятие «Тефрон» справлялось успешно, но хозяин предприятия стремился увеличить доходы, а для этого необходимо было включиться в борьбу с конкурентами. По этой причине хозяин предприятия покупал оборудование новейших технологий.
Довольно часто рабочие нашего цеха из-за отсутствия заказов на продукцию уходили в вынужденный отпуск, который иногда продолжался до 8-ми дней. В такие дни за счёт предприятия рабочих вывозили в курортные места для отдыха с бесплатным питанием в ресторанах. Время от времени хозяину «Тефрона» удавалось перехватить у своих конкурентов срочные и довольно объёмные заказы на поставку продукции в Швецию, Норвегию и Канаду. Тогда наш цех начинал работать в непрерывном режиме несколько дней подряд.
Мой рабочий день заканчивался в 16.00ч. На следующий день я приезжал на работу, а в цехе всё ещё работали те арабы, с которыми я вчера начал работать в 7ч. утра. Высокое напряжение психических и физических сил в продолжение 24-х часов непрерывной работы на высокопроизводительных станках невозможно было выдержать без воздействия сильных тонизирующих препаратов. Именно поэтому хозяин предприятия требовал поставки на предприятие только натурального турецкого кофе. Непрерывно работать 24 часа тяжело, но рабочие нашего цеха к этому стремились, потому что каждые последующие два часа сверхурочной работы добавлялось 25% дневной тарифной ставки.
Настоящий турецкий кофе с кардамоном, такой же, какой я варил для рабочих на «Тефроне», я два года искал в израильских магазинах, но безрезультатно. В таких же точно упаковках и с таким же точно названием и указанием реквизитов на упаковках во всех магазинах продавался «турецкий кофе с кардамоном», но по качеству он был в два-три раза хуже того, который привозили на «Тефрон» непосредственно из Турции. Весной 2001 года, будучи на арабском рынке в городе Ако, я услышал лёгкий запах турецкого кофе, который мне приходилось варить рабочим «Тефрона». Этот запах привёл меня к небольшому арабскому магазину. Мой нос меня не подвёл – в этом магазине продавался кофе, который я безуспешно искал более двух лет. Тридцать долларов мне пришлось заплатить за килограмм этого кофе. К этому времени я уже жил на улице Ракефот в двухэтажном особняке, № 41«б». В арабском дворике этого особняка под раскидистой кроной тропического дерева, украшенного огромными кистями сиреневых цветов, я пил турецкий кофе с кардамоном, закусывая его шоколадом, изготовленным в немецком городе Дортмунд, и курил сигареты «Чёрный Капитан». Сочетание аромата и вкуса кофе со вкусом изумительного дортмундского шоколада и чудесным ароматом сигарет «Чёрный Капитан», давали мне такое ощущение прекрасного отдыха, альтернативы которому найти невозможно. К моему огромному сожалению, дортмундский шоколад найти в продаже так же трудно, как и натуральный турецкий кофе с кардамоном. Мне приходилось в жизни, и ещё придётся, пить разные сорта кофе, изготовленных по разным рецептам и с огромной разницей в цене, но лучше турецкого кофе с кардамоном, который я варил рабочим «Тефрона», по вкусу и по воздействию его на организм, мне найти не удалось.
Что может быть лучше натурального? Натуральный крымский коньяк «четыре звёздочки» советского производства был самым лучшим среди всех коньяков, ибо он создавался из лучших сортов винограда и не имел каких-либо примесей. Только этот коньяк можно было употреблять людям, с больной печенью – это о многом говорит. Мошеннический путь больших доходов – это изготовление продукта из дешёвых сортов исходного материала, придание ему ароматическими добавками необычных запахов и вкусов, высокая цена на продукт, и хорошая реклама дерьмовой экзотики. Такими же способами изготовляются дорогие напитки кофе и иные ядовитые продукты.
У малоопытных людей давно утвердилось понятие – чем товар дороже, тем он лучше по качеству. Вот на этом понятии мошенники и делают спекуляции. Внимание покупателей к дерьмовому продукту производители привлекают изысканной рекламой и высокими ценами. Крикливая реклама товаров, дешёвые, а так же, завышенные цены на товары предупреждают человека о том, что эти товары опасны для человека. На рекламу расходуются большие деньги, которые мошенники добывают путём каторжной эксплуатации рабочих на предприятиях и резким снижением качества выпускаемой продукции.
Мудрый человек не купит широко рекламируемые товары, а также – дешёвые и дорогие товары. Хорошие товары должны быть сертифицированными: с указанием всех составляющих компонентов, с указанием реквизитов предприятия, с указанием срока годности и даты выпуска товара, а так же – товар должен иметь гарантийный документ, позволяющий покупателю востребовать с торгового предприятия возврата стоимости товара в случае, если будут обнаружены нарушения выше указанных требований. Как правило, хорошие товары продаются по умеренным ценам. Кто из читателей видел рекламу товаров фирмы «PHILIPS»? Никто, ибо название фирмы, которая никогда и ни в чём не обманывает свои клиентов, является наилучшей рекламой.
Мне неоднократно приходилось принимать участие в диспутах «ценителей» о качестве дорогих напитков. Быстро разбогатевшие на мошеннических технологиях «ценители» дорогих яств, не думают о том, что всё, что дорого, создано такими же мошенническими технологиями, какими и «ценители» пользуются для своего обогащения.
На «Тефроне» я довольно быстро понял, что я не только хорошо себя зарекомендовал, но и то, что моему работодателю будет довольно трудно найти мне замену. На «Тефроне» работали люди разных национальностей. Здесь работал один аргентинец. Страна Аргентина в действительности называется Архентиной – так произносят название своей страны аргентинцы. Аргентинец мне рассказывал об Аргентине:
– В столице Архентины, в Буэнос-Айресе, так же тепло, как и в Израиле, но воздух там намного лучше, нежели в Израиле – дышится легко, и дожди в Буэнос-Айресе идут летом. В Архентине автомашины, квартиры и дома в два раза дешевле, нежели в Израиле.
– Ты тоскуешь по Архентине. Зачем ты уехал оттуда?
– Заработаю деньги и пенсию, а затем вернусь на родину. Израиль переводит в Архентину пенсию израильским пенсионерам согласно межгосударственному соглашению. Заработанные деньги и израильская пенсия позволят мне жить в Архентине безбедно.
Работала на «Тефроне» одна женщина, которая приехала в Израиль из Австралии. Она в Австралии прожила десять лет, которые оставили в её душе самые наилучшие воспоминания. У этой женщины спросили:
– Почему ты уехала из Австралии, если там так хорошо, как ты рассказываешь?
На этот вопрос женщина ответила предельно лаконично:
– А в какой стране любят евреев?
На «Тефроне» работала и женщина, приехавшая из Мексики. Эта женщина сильно сожалела о том, что она решилась на такой опрометчивый шаг. Она говорила:
– В Мексике я была богатым человеком. В мексиканском отделении «Сохнут» мне рассказывали о райской жизни в Израиле. Я соблазнилась этими рассказами. Я продала добротный дом, виллу и три отличные автомашины. В Мексике всё это стоит в три раза дешевле, нежели в Израиле. Я приехала в Израиль и вынуждена работать, ибо потеряла всё своё богатство.
Среди арабов работал молодой человек по имени Муса – сын влиятельного человека. Он заговорил со мною по-русски. Однажды я спросил у него:
– Откуда ты знаешь русский язык?
– Мой родной брат женат на украинке. Я знаю совсем немного русских слов, но увлёкся, и стараюсь научиться говорить по-русски.
В процессе работы мне приходилось довольно часто бывать у рабочего места, где работал Муса. Муса постоянно встречал меня вопросами:
– Что ты хочешь? Как дела? Как жизнь?
Услышав от меня незнакомое ему русское слово, Муса старался его запомнить, повторяя это слово неоднократно. Муса своими вопросами мне так надоел, что однажды на вопрос: «Как дела?», я ему ответил слишком по-русски – матом. Муса матерное слово стал повторять. Я сказал Мусе:
– Не пользуйся этим словом, ибо оно мелухлах.
Мелухлах – грязное, нехорошее. Насколько грязными являются русские ругательства, арабы не знают, как не знают о том и остальные народы мира, ибо в мире нормальных людей не принято относиться презрительно к органам человеческого тела и к естественным жизненным процессам. Муса – красивый парень и хорошо воспитанный человек. Мусу уважали в обществе, а женщины были к нему неравнодушны. Однажды к Мусе подошла красивая интеллигентная русская женщина, работающая в администрации фабрики. Зная о том, что Муса интенсивно изучает русский язык, эта женщина спросила его по-русски:
– Как твои дела, Муса?
Муса ответил ей матом, тем словом, которое он от меня услышал. У женщины округлились глаза, а лицо её густо покраснело. Она повернулась ко мне и спросила:
– Это ты его научил ругаться?
По реакции женщины Муса понял, насколько это слово оказалось мелухлах.
Муса и бригадир Цион были моими защитниками в цехе от арабской ненависти к интервентам. Однажды один араб очень тихо, так чтоб слышал только я, несколько раз произнёс незнакомое мне слово. Я догадался о том, что это слово плохое и адресовано непосредственно мне. Я подошёл к Мусе и спросил его о значении этого слова. Муса спросил меня:
– Кто тебе это сказал?
– Атман.
Муса яростно сплюнул себе под ноги и пошёл к Атману устанавливать справедливость. После этого случая никто из арабов не посмел меня ни разу оскорбить. Однажды во время обеденного перерыва, отдыхая в группе арабов, я вытащил из кармана своей тужурки теудат зегут (паспорт) и отдал его арабу, пользующемуся авторитетом в своей среде. Он посмотрел мой паспорт и удивлённо спросил:
– Ата украини? Ата льо егуди? - (ты украинец? ты не иудей?).
После этого случая отношение арабов ко мне коренным образом изменилось в лучшую сторону.
Новая работа, новые условия жизни, новый климат и множество непривычной пищи вызвали в моём организме процесс реорганизации. Начался процесс омоложения организма, и появились неприятные ощущения, вызванные стремлением организма избавиться от инородных предметов, находящихся по разным причинам в моём теле. В первую очередь моё тело начало выталкивать наружу осколки, находящиеся в моём теле после огнестрельного ранения в 1949 году. Осколки рвались наружу и вызывали воспалительные процессы. Осколок в левой ладони воспалился и мешал мне работать – рука сильно болела. Надо попасть на приём к хирургу.
Я записался в очередь на приём, но к хирургу я попаду только через две недели. Две недели! А осколок не ждёт – работать всё труднее. Да что мне хирурги в столь пустяшном деле, если в цехе есть солидол! Я подошёл к механику и попросил у него солидол. Солидолом я обработал руку, забинтовал её и продолжал работать. Арабы удивленно наблюдали за моими действиями. Солидол я взял и домой. Солидол ускорит процесс отторжения из организма инородного тела. Двое суток прошло. На третий день я на работе взял острый нож, разрезал на ладони вздутие и вытащил из ладони в присутствии изумлённых арабов три осколка. Я смазал рану солидолом и снова её забинтовал. Я знаю, что в продолжение трёх суток рана на руке зарубцуется. «Нецивилизованные» арабы были изумлены дикарским способом излечения организма «цивилизованного» украинца. Были и другие явления в организме. В частности, мой организм старался удалить из жёлчного пузыря камни. Процесс этот очень болезненный и я с ним справлюсь, кушая двое суток подряд только квашеную капусту и апельсины, но это будет потом, через год.
Со двора нашей фабрики, которая расположена на вершине холма и находится на высоте 350 метров над уровнем моря, хорошо виден город Ако, до которого 20 километров, и видно Средиземное море. Когда американцы осенью 1998 года начали войну с Ираком, я со двора фабрики видел запуск ракет с израильских катеров.
Средиземное море – самый могущественный покровитель жизни для существ, живущих на Ближнем Востоке. Море питает тучи, которые обильными тропическими ливнями в зимнюю пору года увлажняют почву Ближнего Востока, насыщают водою бассейн озера Кинэрэт и насыщают водою естественные подземные хранилища воды, от запасов которой зависит экономика Израиля.
В самую жаркую пору года, которая в Израиле продолжается семь месяцев – с середины апреля и до середины ноября, дождей практически не бывает и господствует ветер, дующий с морских просторов Средиземного моря на сушу в направлении – с северо-востока на юго-запад. Образовавшиеся над морем тучи по воле ветра плывут по небу на континент, но на расстоянии десяти километров от моря эти тучи под воздействием теплового излучения земной поверхности полностью испаряются. К вечеру солнечная радиация уменьшается, поэтому тучи становятся более прохладными, плотными и тяжёлыми. Ночью тучи опускаются к земной поверхности и, огибая возвышенности, движутся в складках горных образований. По этой причине на расстоянии десяти-пятнадцати километров от берега моря в горной местности создаются небольшие зоны, в которых находятся населенные пункты Шорашим, Шегев и Мисгав с очень высокой концентрацией влаги в воздухе. Каждое утро в летнюю пору года в таких местах выпадает обильная роса, увлажняя не только растения, но и почву. В Шорашиме, Шегеве и Мисгаве от ночной влаги в воздухе одежда, постельное бельё и прочие текстильные изделия сильно увлажняются, а плоды на деревьях гниют, не успев созреть.
Ежегодно, в сентябре и октябре к концу дня над Мисгавом собираются тучи, но дождём не проливаются. Тучи эти мощные по высоте, но в горизонтальной плоскости они сконцентрированы не очень плотно, поэтому между туч есть просветы. В пять часов пополудни солнечные лучи пронизывают тучи в тех местах, где есть просветы и создают такую игру красок, что не оставляют равнодушными к такому редкому, красивому и неповторимому природному явлению ни одного человека. Люди останавливаются и зачарованно смотрят на тучи, позабыв обо всём на свете. Работая на «Тефроне», я в осенние месяцы по окончанию рабочего дня ежедневно наблюдал это чудо природы, но любоваться природным театром теней приходилось не более трёх минут, потому что автобус ждать меня не будет. Приходилось сожалеть о том, что у меня нет фотоаппарата, и уезжать домой в Кармиэль. Вспоминая небесные спектакли в Мисгаве, я прихожу в отчаяние, потому что мне больше никогда в жизни не придётся увидеть такую прелестную игру красок и фантастических образований.
Трудным, очень трудным оказался первый год моего пребывания в Израиле. На тринадцатый день моего пребывания в Израиле я вышел на работу, ибо жить только на пособие я не собирался. У меня есть работа. В работу я «вписался» с первого часа моей работы – начальник закроечного цеха моей работой остался доволен, соответственно, и Алон был доволен моей работой.
Первый день моей работы в Израиле – 30 апреля 1998 года, мне не пошёл в оплату. Первый день работы вновь принятого на работу человека Алон не оплачивал, как не оплачивал он людям и последний день работы перед увольнением. Алон искал всевозможные методы личного обогащения – в одном месте немного отщипнул, в другом – немного откусил, в третьем – немного оторвал. Алон делал это леат-леат (медленно-медленно), т.е. понемногу и по «чуть-чуть», так чтоб избежать криминальной ответственности, ибо «с миру по нитке – нищий духом утешится, сидя на золотом унитазе».
Начислять заработную плату мне начали с 31 марта, и с этого дня начался отсчёт моего рабочего стажа в Израиле. Я должен отработать на «Тефроне» 190 дней, после которых, в случае моего увольнения я мог бы в течение 8-ми месяцев получать пособие по безработице в размере моего среднего заработка. Первые два рабочих дня убедили меня в том, что конкурентов на моё рабочее место у меня не будет, поэтому бояться того, что я могу преждевременно потерять рабочее место, мне не стоит.
На работе я изматывался так, что оставшихся сил мне едва хватало на то, чтоб добраться домой. Это не говорит о том, что моя работа была тяжелее, нежели работа у остальных рабочих. В капиталистическом мире требования к интенсивности эксплуатации рабочих, независимо от разности в трудоёмкости рабочих процессов, доведены до критических возможностей человека.
Восемь часов работы в стиле «трусцой» и ежедневная погрузка четырёх тонн отходов на автомобиль за тридцать-сорок минут, давали мне такую усталость, что через десять минут после моего прихода в ульпан я засыпал мёртвым сном. Ульпан – финансируемое государством учебное заведение по изучению репатриантами иврита. В выходные от работы дни я читал нужные книги, в которых искал искры Истины, и много газет, дабы получить максимальную информацию об условиях жизни в Израиле, а кроме этого я занимался активным отдыхом в путешествиях по стране.