Как начиналась Городская дума в Таганроге
(Из истории местного самоуправления)
Буржуазные реформы, проведенные императором Александром Вторым вошли в историю как Великие! Они действительно были не первыми, но решительными шагами власти по преобразованию и общества и государства из закостенелого феодального прошлого в передовое капиталистическое будущее.
Отмена крепостного права открыла возможность реформировать системы управления в Российской империи, правда имелись в виду только изменения в системе местного управления, а вопрос о введении центрального представительного правления вообще еще не ставился. Самодержавие не допускало ограничения верховной власти, введения конституции в России. Но чтобы успокоить общественное мнение и одновременно привлечь к сотрудничеству и дворянство, и растущую буржуазию, правительство пошло на уступки в делах местного управления. Это диктовалось еще и тем, что после отмены крепостного права в 1861 году, прежняя система старая бюрократия была просто неспособна справиться возникшими новыми очень сложными задачами. После успешного проведения Земской реформы 1864 года, которая положила начало созданию всесословного выборного представительства, т.к. в земства входили представители дворянства, буржуазии и крестьянства, было принято решение провести аналогичную реформу местного управления и в городах. Эта реформа, имевшая собой цель дать населению городов право ведать своё городское хозяйство. Подготовка реформы началась еще в 1862 году.
Следует отметить, что еще при императоре Николае I (в 1846 г,) для городской реформы Петербурга было выработано Городовое положение, по которому восстанавливалась общая городская дума и вместо шести разрядов городского населения, установленных Жалованной грамотой городам, закреплялось пять городских сословий: потомственные дворяне, личные дворяне и разночинцы (главным образом, чиновники), купцы, мещане и цеховые ремесленники. Эти сословия выбирали всесословную Думу численностью в несколько сотен человек. Общая дума выбирала распорядительную (исполнительную) думу, Городской голова избирался представителями всех сословий.
В конце 1850-х гг. численность общей думы была уменьшена вдвое, был установлен двухступенчатый порядок выборов (вместо прямого) при посредстве особых собраний выборщиков, составленных сословными куриями. В выработке проекта участвовали представители общественности, сводный проект был готов уже в 1864 г. и весной 1866 г. внесен в Государственный совет. Начало политической реакции (после покушения Каракозову на государя) отодвинуло его обсуждение до 1868 г.
В проект были включены элементы прусской классовой системы, по которой все плательщики налога делились на три класса, из которых каждый составлял особую курию. Каждая курия формировалась в соответствии с размером уплачиваемых избирателями податей и налогов; первая курия состояла всего из нескольких десятков лиц, уплачивающих 1/3 городских налогов, вторая — из нескольких сотен, третья из тысяч налогоплательщиков. Тем самым, всесословный принцип участия населения в выборах был существенно искажен.
Думы «подчинялись не местной администрации, а непосредственно Сенату. Губернатором принадлежал лишь контроль за законностью их деятельности. Однако недостаточная финансовая база городских органов самоуправления ставила их в зависимость от государственных административных и финансовых органов. Полиция также фактически не подчинялась местному самоуправлению, городской голова (бывший председателем и думы, и управы) находился под контролем правительственных органов.
На основании сводки выработанных комиссиями материалов министерством внутренних дел под руководством Петра Александровича Валуева было составлено «Городовое положение» в 1864 году. Положение было направлено в Государственный совет, где пролежало еще два года. Когда уже не было иного выбора, Александру II пришлось принять принцип «всесословности», и 16 июня 1870 года изменённый закон был принят. Он стал началом второй реформы местного самоуправления.
В бытность Валуева министром внутренних дел проведены две важные реформы: земская 1864 г. и цензурная 1865 г. Обе реформы имели половинчатый характер, и все-таки тотчас же после их проведения сам Валуев начал борьбу как с земством, отстаивая прерогативы администрации, так и с печатью. Уже с 1866 г. начали появляться новеллы к цензурному уставу, которыми печать стеснялась все более и более; новые журналы и газеты разрешались Валуевым с крайним трудом, а из ранее существовавших даже органы Каткова и Аксакова, не говоря уже о либеральных, подвергались предостережениям и запрещениям. В сочетании свободы с порядком, как его понимал Валуев, первая должна была постоянно уступать второму. 9 марта 1868 г. он был уволен от должности министра внутренних дел. Выйдя на пенсию он занялся литературным и публицистическим трудом. Наиболее важное из литературных произведений Валуева — его дневник, который он вел с очень раннего времени почти до смерти. Напечатан был в «Русской Старине», в «Вестнике Европы» в сборнике «О минувшем». Дневник очень ценен как исторический материал. Валуев обнаруживает здесь критический ум, строго осуждает деятельность правительства за очень и очень многое, и притом как раз за то, в чем он сам был повинен в весьма сильной степени — за стеснения мысли, бюрократизм, излишнюю централизацию и т. п. В 1879 году, то есть когда он сам был председателем комитета министров, Валуев писал в своем дневнике: «Не вижу правительственного сознания, хотя и вижу правительствование. Мне кажется, что все-таки по частям все крушится и рушится, и я бессилен крушению и обрушению ставить преграды. Все одно и то же чувство: вижу, чего другие как будто не видят».
В 1881 году он писал: «Жалки наши государственные фарисеи, даже наиболее умные, как Абаза и Сольский». «Чувствуется, что почва зыблется, зданию угрожает падение, но обыватели как будто не замечают этого, — а хозяева смутно чуют недоброе, но скрывают внутреннюю тревогу». Такой вот человек стоял во главе Городской реформы 1870 года.
Итак было утверждено Городовое положение, по которому были созданы бессословные выборные органы городского самоуправления. Выборы были бессословные, но от участия в них отстранялись - женщины, учащиеся, народные учителя, «находящиеся в услужении у частных лиц» (в эту категорию наряду со слугами входили также рабочие и служащие частных промышленных предприятий) и т.д., а также армия и полиция, поскольку они считались вне политики.
Но следует еще сказать, что этот закон предусматривал, что в думе не может быть нехристиан более трети, и что возглавлять думу, т.е. быть городским главой не может еврей. Таковы были националистические пассажи этого документа.
После отмены крепостного права быстро растет городское население и численность городов. В соответствии с этой реформой в 509 городах Российской империи уводились новые органы самоуправления - городские думы, которые избрали из своей среды городского голову и исполнительный орган - городскую Управу. Они избирались сроком на четыре года. Городскую Думу и городскую Управу возглавлял городской голова. Городского голову уездного города утверждал в должности губернатор, а уж губернского города - министр внутренних дел страны.
Городская Управа состояла из пяти человек. Так в 1876 - 1880 годах в Таганроге городским головой был Николай Джурич, членами городской Управы - Иван Воскресенский, Матвей Гладченко и Андрей Монети, а городским секретарем был А. Сукуренко. Любопытно, что Джурич был из 1-й категории значится в списках как – канд. универс. (так в документе), Гладченко и Монети – это купцы из 2-й категории, а Воскресенский, значился как чиновник, был из 3-й категории. Если просмотреть списки лиц, имевших право участвовать в городских выборах в Таганроге на третье четырехлетие с 1880 года, то по первой категории значилось всего 50 лиц, в том числе, такие как Таганрогское Общество взаимного кредита, Общество газоосвещения и водоснабжения, Общество Азовского пароходства, Донской Земельный и Азовско-Донской Коммерческий банки. Т.е. получается, что некоторые банки и другие важные общества могли и голосовали, как реальные избиратели. Среди физических лиц значатся такие известные в Таганроге люди, как действительный статский советник Алфераки, потомственные почетные граждане Вальяно, Кобылин, Майкапар, Перушкин, Попов-Синоди, Хлытчиев, братья Яков и Лазарь Поляковы, известные таганрогские купцы Петриченко, Серебряков, Сабсович, Гайрабетов, Даллапорто, Жеребцов, Ножников, генерал-майор Краснушкин и т.д. Из всего списка лишь под номером № 9 значились Беловы Иван и Владимир, государственные крестьяне. Не хочу говорить, что все это были сплошь плохие и нечестные люди. А вот о Поляковых, пожалуй, нужно рассказать.
В 1868 года на решающее совещание в Совете Министров приехал Александр Второй и объявил о сдаче железной дороги в руки Главного общества... В высшем русском свете практически открыто говорили о том, что царский Минфин подкуплен еврейскими банкирами из Англии. Что любовница царя княжна Е.М. Долгорукая (княгиня Юровская), берет миллионные взятки от грязных дельцов, чтобы повлиять на русского императора в нужном направлении. Что солидные суммы прилипают к лапкам царского братца, великого князя Николая Николаевича. (И. Дроков. «Сильный, державный. Жизнь и царствование Александра Третьего». Москва, ИИПК «Ихтиос», 2006 г.. С. 186—192; А. Корнилов. «Курс истории России XIX века». Москва, «Астрель», 2004 г. С. 543—549.)
Таким образом, при железнодорожном строительстве частные дельцы вместе с царской «элитой» нагло грабили бюджет страны. Притом за счет крестьян. Они-то, имея меньшую часть земли (большая была у помещиков), платили в 1872 году 208 миллионов рублей налогов. А крупные землевладельцы — только 2 миллиона. Еще платились сборы на содержание земств (местного самоуправления) - 8 миллионов. Так вот, половину платили крестьяне, половину помещики. За счет народа и покрывались махинации железнодорожной мафии. Но дальше – больше. К середине 1870-х годов почти все железные дороги Российской империи перешли в частные руки. В руки таких «русских» дельцов, как Блиох, Исаак Уткин, семейство Рафаловичей, братья Лазарь, Самуил и Яков Поляковы. При этом сии деятели содержали железные дороги в отвратительном состоянии, всячески отсасывая из них деньги. Ведь царское правительство гарантировало частным строителям железных дорог прибыльность? Вот они и принялись доить бюджет, завышая свои издержки всеми мыслимыми способами.
3 июля 1880 г. «Московские ведомости» писали «...Вся Оренбургская дорога принадлежит фактически господам Левенсону и Варшавскому. Так вот, наш корреспондент выяснил, что все предметы, нужные для дороги, не выписываются из Москвы или Петербурга, а покупаются из магазина того же Левенсона по ценам гораздо высшим против действительных. Так, например, подшипник к паровозу, стоящий 15 руб., поставляется из этого магазина на Оренбургскую железную дорогу по 41 руб., поршень, стоящий 40 руб., - по 138 руб., шкворень для сцепления паровоза с тендером, стоящий 3 руб. 50 коп., поставляется по 41 руб., рессорные хомуты к товарным вагонам, стоящие 1 руб.50 коп, - по 13 руб., инжекторы к паровозу по 102 руб. поставляются по 504 руб. и т.д. При всем этом надо прибавить, Оренбургская железная дорога платит магазину 20% комиссионных с суммы стоимости купленных в магазине материалов.
В это же время Курско-Харьковско-Азовская железная дорога (К.Х.А.Ж.Д.), перешедшая в руки Самуила Со-ломоновича Полякова, получила свое, народное наименование: Каннибальская, Хамская, Адская, Жидовская Дорога. Поляков на железнодорожных концессиях нажил фантастическое состояние. Причем грабил он страну вовсю: например, для получения концессии на К.Х.А.Ж.Д. он обещал построить рельсовый завод, но не построил его. Ему принадлежала, помимо вышеназванной, еще и Воронежско-Ростовская дорога. Обе трассы прокладывались вроде бы ради развития всей угледобывающей отрасли на юге России. Но Поляков долго возил по этим магистралям только уголь с тех шахт, что принадлежали лично ему. Строительство дорог велось безобразно, с экономией денег на всем. С использованием мерзлой земли для насыпей (они потом оседали), с укладкой скверных маломерных шпал. Поляков шел на самые дикие махинации: закладывал акции своих дорог в банках, получал под них кредиты и потом, уже под будущие доходы, выпускал новые ценные бумаги.
Потом, уже при Александре Третьем дороги у частников (евреев и остзейской немцев) отберут назад, в государственную собственность. Тогда же выяснится, что Поляков расхитил около 40 миллионов рублей. Как пишет Дронов, все познается в сравнении: личное состояние самого царя оценивалось всего-навсего в 15 миллионов рублей, годовой военно-морской бюджет России 1875 года равнялся 26 миллионам целковых. Да, неслабо господин Поляков. Примечательно, что в это время русская государственная казна гарантировала частным владельцам их прибыли. То есть покрывала их убытки. Поэтому все эти блиохи-варшавские-поляковы спокойно могли класть в карман миллионные суммы от эксплуатации дорог в России, уводить их из дела с помощью мошеннических схем — а убытки все равно покрывало в случае чего русское государство, сдирало налоги с миллионов крестьян, рабочих и купцов.
Интересно, из тех 40 миллионов Поляков украл, и еще из тех миллионов, он сделал на ограблении нашего народа, сколько десятков процентов досталось всяким православным начальникам в золотых эполетах, Примечательно, что сам Поляков из этого скандала вышел, аки гусь - сухим из воды. Никто его не казнил и не бросил за решетку. Оно и понятно: слишком многое Самуил Соломонович мог бы рассказать на суде о том, кто из семьи Романовых получал от него деньги, кто из высшего общества России имел с ним общие дела.
Если читатель думает, что я все это придумал, чтобы опорочить честные имена гласных таганрогской думы Поляковых, он заблуждается. Обо всем этом написал в своих «Воспоминаниях» небезызвестный С.Ю.Витте еще до революции. Читайте мемуары графа Витте, там все есть. О Поляковых это к тому, что не только честные и порядочные люди стояли у истоков местного самоуправления в нашем городе. Были и вот такие.
По первой категории в списке была и одна женщина - жена чиновника Амалия Работина, Но она сама не могла быть избрана гласной городской Думы, т.к. избирались только лица мужского пола. Согласно Положения «за лица женского пола, за отсутствующих и достигших гражданского совершеннолетия (21 года), но не достигших 2 5-летнего возраста, в выборах могут участвовать лица, снабженные от них доверенностями... Лица женского пола могут уполномочивать на участие в выборах своих отцов, мужей, сыновей, зятей и родных братьев...».
Во второй категории значились 193 человека, и в основном это купцы, чиновники, правда во всем списке есть один врач Федор Петкевич, пятнадцать человек значатся как иногородние. Но кто в этом списке: Яков Гуревич, Малафей Гусев, Левин, Илья Данцигер, Рафаил Нови, Илья Поляков... Тоже все богатые торговцы и промышленники. Есть правда в этом списке жена купца Аделаида Алексопуло, вдова тайного советника Елена Александровская, жена купеческого наследника Матрена Баташева, жена купца Мария Глобина, жена чиновника Мария Знаменская, вдова потомственного почетного гражданина Мария Гусачева, вдова купца София Камбурова, жена казака Анна Кошкина и т.д. Но все эти богатые йот знатные дамы сами естественно не голосовали и не претендовали на место гласных в городской Думе. Из 193 человек всего два мещанина и ни одного рабочего, крестьянина, хотя бы приказчика или мелкого служащего.
Ну, а в списке самой многочисленной третьей категории значилось 1615 человек. Всего же в ту пору в Таганроге проживало почти сорок тысяч человек. Кроме возрастного, полового ограничения, было еще одно важное ограничение, которое оставляло большинство горожан за пределами списка лиц, имевших право выбирать. Каждый избиратель должен был владеть недвижимостью, торговыми или промышленными предприятиями, иметь кустарный промысел или, на худой конец, заниматься мелкой торговлей. Ну, а юридические лица - это банки, различные общества, церкви должны были владеть в городе обязательно недвижимым имуществом. А участвовать в выборах через своих представителей.
Как уже сказано выше, все избиратели сразу делились на три группы (категории), каждая избирала треть гласных. То есть треть - от 50 лиц, треть - от 193 лиц и треть -1615 человек. И ни одного от всех остальных, многих тысяч взрослых таганрожцев.
Правом участвовать в выборах в городские думы пользовались лишь плательщики городских налогов. Все участвовавшие в выборах разделялись на три избирательных собрания: в состав первого включались наиболее крупные налогоплательщики, вносившие в общей сложности одну треть всех городских налогов; во втором собрании участвовали менее крупные налогоплательщики, вносившие вторую треть налогов; в третьем собрании - все остальные мелкие налогоплательщики, вносившие оставшуюся треть общей суммы налогов.
Такая система выборов давала преимущества во всех городских думах крупной буржуазии и крупному дворянству, владевшему городскими домами-усадьбами. Так, в Москве две первые категории, избиравшие 2/3 членов городской Думы, составляли всего лишь 13% всех избирателей. При этом нужно учитывать, что число избирателей было невелико. Оно, например, в Петербурге и Москве не превышало в то время 20-21 тыс. человек, т.е. 5% взрослого населения этих городов. Примерно так же было и в Таганроге.
В ведение городской Думы входили следующие вопросы: установление городских сборов, сложение недоимок, установление правил заведования городским имуществом, займы и пр.
Дума и Управа строили и содержали дороги местного значения, организовывали медицинскую помощь населению (содержали городские больницы, аптеки), содержали народные школы, занимались благоустройством города и т.д. Однако деятельность их в этом отношении сдерживалась скудностью доходной части местного бюджета, который составлялся из особых городских сборов, своей тяжестью ложившихся опять-таки на податные сословия.
Губернатор имел право приостанавливать действие постановлений органов самоуправления, отказывать в утверждении в должности любого чиновника местных учреждений (в том числе и в органах самоуправления), закрывать собрания разных частных клубов, обществ и артелей. Характерная деталь: проводить в жизнь постановления органов самоуправления должна была полиция, но она им не подчинялась, а выполняла лишь приказы губернатора. Следовательно, от губернатора зависело, выполнялись решения местного самоуправления или нет.
И хотя городская Дума, как и земства, не обладала собственным принудительным аппаратом и находилась в зависимости от государственных и полицейских учреждений, она сыграла большую и важную роль в развитии Таганрога.
А тогда, в 1880 году, городским головой стал Ахиллес Николаевич Алфераки, он же был переизбран на эту должность и спустя четыре года в 1884 году. А.Н. Алфераки был довольно известным композитором, но одновременно - владельцем крупной паровой мельницы, его семейству принадлежал, пожалуй, самый красивый в те времена дом в городе, который мы и сейчас называем не домом, а дворцом - «Дворцом Алфераки».
Ну, теперь то в Таганроге дворцов понастроено много, правда еще не нашелся историк, который опишет все эти роскошные особняки и расскажет об их хозяевах. Видимо для этого должно созреть время. Но убежден - эта история будет более фантастически сказочной, чем истории Вальяно, братьев Поляковых, Варваци и других ярких фигур таганрогского летописания предыдущих веков.