НИКОЛАЙ ИВАНЕНКО - http://proza.ru/avtor/niva081 - ЧЕТВЁРТОЕ МЕСТО В ИМЕННОМ КОНКУРСЕ АННЫ СНЕЖИНОЙ 2 МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Было это в стародавние времена. Я жил в Феодосии с женой Ниной и двумя бутузами детсадикового возраста. А по роду своей деятельности вынужден был часто и подолгу находиться в командировках. Каждый раз перед отъездом мы с женой ссорились, она отказывалась собирать меня в дорогу, и на прощанье в сердцах говорила: «Уматывай, и можешь не возвращаться». Я понимал её: она остаётся одна с двумя малышами; восемь часов мантулит на производстве, после бегом в детсад, далее по продуктовым магазинам, затем сготовить кашку-малашку на примусе, а рядом полный тазик трусиков и распашонок, которые надо немедленно выстирать вручную. Стиральная машина, даже допотопного советского производства, для нас была не доступна. Когда я находился дома, старался поделить эти заботы пополам. Но вся недолга в том, что я находился дома 3-4 дня, или неделю, или, в крайнем случае, декаду, а потом снова, как говорит Нина, «уматывал» надолго и всерьёз. На этот раз у меня, кажется, была уважительная причина, чтобы отказаться от командировки – Нина была на сносях. Но то ли я оказался действительно незаменимым, то ли слабохарактерным, начальство игнорировало мои просьбы и «послало» меня аж в Ульяновск.
Я человек южный, и даже зимой ходил в туфлях (впрочем, на зимнюю обувь моего заработка не хватало). Так и отправился в Ульяновск. А там в это время трещали сибирские морозы. Всё население ходило в валенках, и я в своих туфлях на улицу даже не совался. В гостинице тоже температура держалась на уровне 10-11 градусов. В первую же ночь я промёрз до костей, и больше в неё возвращаться не хотелось. На производстве шла трёхсменная работа. Я, как представитель курирующей стороны, имел право посещать любую смену. Воспользовавшись этим, я три смены находился в цехах, затем устраивался вздремнуть где-нибудь в уголке возле батареи. Так фактически на положении бомжа я прожил целый месяц.
Больше всего меня угнетала мысль, как там беременная жена? Ведь я её люблю! Дома телефона не было (телефонизация в Феодосии не сплошная). Чтобы поговорить с женой, я должен сначала отправить телеграмму-заказ на переговоры, затем Нина со своим животом и в сопровождении двух непосед будет сидеть пару часов на переговорном пункте в ожидании связи. На это я не пошёл, а постарался быстрее завершить командировочное задание и покинуть Ульяновск.
На поезде я доехал до Москвы, не отвлекаясь на достопримечательности, перешёл с Ярославского вокзала на Курский, купил билет на поезд Москва-Феодосия и, имея некоторое время до отправки, решил подумать о подарке – ведь я приеду домой накануне 8-го Марта. В ларьках и киосках ничего примечательного не нашлось. Я вышел на площадь и увидел женщину, которая продавала тюльпаны в целлофановых обёртках. «Вот, это то, что надо!» Цветы, правда, оказались очень дорогими, просто разорительными, но я знал, что в Феодосии их нет и не пожалел денег. Потом всю дорогу почти двое суток я старательно оберегал их. Я всматривался в пакет и шептал: «Тюльпанчики, дорогие мои, не завяньте, пожалуйста!» И они поняли меня. Они, ведь, живые!
Дома на меня сразу налетели два «басурмана». Я уронил чемоданчик, а руку с цветами поднял вверх, чтобы, не дай Бог, не зацепили и не сломали. Кто-то аккуратно разжал мои пальцы и взял пакет. Я успокоил расшумевшихся подарками и поискал глазами Нину. Она нежно прижимала к себе тюльпаны и светилась от счастья. «Ждала!» - понял я.
- Дорогая, прости, я не нашёл другого подарка.
- Спасибо, милый! А когда бы ты ещё мог подарить цветы? Ведь завтра 8-е Марта! И у меня тоже есть для тебя подарок. Я его приготовила ещё к 23 февраля!
Она показала на кровать. На ней лежал аккуратненький свёрточек, из которого выглядывали пухленькие губки, курносый носик и широко открытые светло-серые глаза. Я подошёл поближе.
- Сын?
- Да. Третий сын!
Я обнял жену и поцеловал.
- Спасибо, золотко моё!!!