Роберт Рем
ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ
трилогия
© 2009 – 2012
Книга вторая
ВРЕМЯ ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЯ,
или
Ночь могущества
роман
ЧАСТЬ II
ДУХОВНЫЕ ЛЮДИ. ДУХОВНАЯ СТРАНА
IV
«Спасти нельзя. Забыть»
Артур, когда вдруг понял, какой шквал негативной энергии может получить аура Анны, почему-то начал думать о том, чтобы ее спасти. Он начал думать об этом после того, как увидел ее мельком в тот день, когда приходил к Наталье Григорьевне.
«Я должен ее предупредить, чтобы она не очень уж принимала все на свой счет и близко к сердцу, когда книга выйдет. Ее нужно спасти от этого, иначе она захлебнется в негодовании маятников», – думал он, используя терминологию из теории эгрегоров.
Среди своих рассуждений, он вдруг хотел решительно взяться за телефон, но… в последний момент остановился. Спасти Анну – значит быть с ней. Вероятно, только таким образом можно было навсегда защитить ее от нападок. Нет. Он одумается. Что будет, если он позвонит? Он, следуя своим вибрациям высокого уровня, пожелает как-то предупредить ее, будет преследовать цели, которые ей даже не будут ведомы. Она снова посчитает себя выше, посмеется и покрутит у виска, произнеся: «Сколько можно? Хватит же!» Нет, действительно хватит. Она сама выбрала свою судьбу, а он не будет, как мазохист, тянуться к ней. Тем более, он сам, хотя и не без ее непосредственного участия, начал тонуть в жизни, а теперь погряз в своих мыслях и не может выйти из них, не видит берега. Сколько можно ее обвинять? Обвини себя в своей слабости. Впрочем, даже этого не стоит делать. «Подними руку и опусти». Он подумал:
«Это – моя иллюзия. А то – ее собственная жизнь. Ее выбор. Именно она сделала его. Я не должен ничего предпринимать. Иначе это снова будет больной укол».
Спустя несколько дней он утвердился в правильности своего решения. Он должен все прекратить. Закончить. Она ему не нужна. Он не мог больше видеть этого лживого лица и слышать этот обманчивый голос, именно поэтому тогда не зашел, когда приходил к Наталье Григорьевне. Его чувства по отношению к ней дошли до презрения. «То, к чему так долго стремишься, но не получаешь, перестает привлекать», и нечего верить в сказки про необходимость «добиваться» «своей» «любви». Любви не добиваются. Любовь не доказывают. Если от тебя требуют доказательств любви (что делают ну уж очень многие нелепые павы с большим или меньшим самомнением), нужно совершить один интересный и зачаровывающий, да просто магический процесс, примерно такой же, как в фильме «Голый пистолет» с Лесли Нильсеном в главной роли: медленно, желательно по дуге, поднести указательный палец к кнопке электростеклоподъемника и открыть окно автомобиля, неторопливо высунуть руку, сжать ладонь в кулак и медленно вытянуть средний палец. Можно еще при этом слегка покачать головой, словно беззвучно напеваешь арию… Любовь – это чувство. Оно либо есть, либо его нет. Это не значит, что если его нет сейчас, то его нет вообще. Вымучивать из себя что-либо – это неестественный процесс. Любовь – процесс естественный. От вас же не требуют доказать свое чувство голода. Или странно, например, будет выглядеть просьба доказать чувство собственной важности, или призыв показать себя деятельным, «создать радость», как делается на некоторых современных тренингах, и как ты в ответ будешь корчить из себя такого «деятельного» и «глупорадостного» с улыбкой тупоумка, в то время как другие будут наблюдать и оценивать тебя. Вымученно и неестественно будет выглядеть как вымученная любовь, так и наигранная радость. Да, и кстати, вместо разных жестов в ответ на требование доказательства любви можно с серьезным видом заявить: «Сначала разрежь свою грудь и покажи мне свои чувства ко мне, а потом я докажу тебе свою любовь».
Ольга? С Ольгой у них останутся хорошие отношения. Здесь все просто и ясно. Артур должен радоваться, что у нее, как обычно говорят люди, «все хорошо». Но конечно, жаль, что столько времени он потратил на все это. Она сейчас раскаивается. Но не более того. У нее теперь своя жизнь. Впрочем, он ничего не хотел бы возвращать. Кажется, он загнан в беспробудное болото. Хотя, посмотришь на лица многих (да взять хотя бы их самих), и думаешь: «У меня-то все намного лучше!»
– Мам, они обе, каждая по-своему, пудрили мне мозги, – раздраженно и в сопровождении ругательств говорил о них Артур матери.
– Не ругайся, тебе это не идет, – отвечала она.
– Почему?
– Потому что ты красивый.
– Что мне уже и ругаться нельзя? Буду!
Как-то в выпускном классе школы, когда он с одноклассником, Андреем Романовым, дежурил на этаже, они начали паясничать и дурачиться. Классная руководительница, проходившая в это время мимо, заметила Артуру:
– Ну, с этим-то все понятно, – указала она на одноклассника, – но тебе это не к лицу.
Глубоко засело это мнение в Артуровой голове. Особенно после того как классная руководительница Валентина Николаевна на выпускном вечере назвала его своим любимым учеником. Когда всем вручали дипломы, она в шутливых стихах рассказывала о каждом ученике — кто кем будет, но об Артуре она сказала: «А об этом ученике я ничего говорить не буду — это мой любимчик».
По истечении многих лет он понял: окружающие хотели видеть его чересчур «хорошим», девушки его рассматривали как «младшего лейтенанта» из одной некогда популярной песенки – с которым все хотели бы потанцевать, но никто ни капли не хочет его любви. От этого было больно, ведь не хотели его любви как раз те, кому он хотел ее отдать. Ему же не хотелось быть хорошим (хотелось быть обычным, и иногда истошно ругаться, что он порой и делал), но он таким был, тем не менее. Он был груб, когда чувствовал, что его оценивают – ничего не хотелось делать: он обостренно чувствовал в глазах девушек фальшь, игру, оттого, потерпев поражение, не мог осмелиться сделать новый выбор. Теперь с этим покончено.
Забудь их всех, мой друг. Их жизнь – их проблема. Сами выбрали. Пусть пеняют на себя в своей игре. Перед тобой же – целый мир!
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/03/30/2213
Вернуться к предыдущей главе: http://www.proza.ru/2013/03/30/2173