Расстрельное дело. Глава вторая

Леонид Наумович
                Глава вторая.                читайте начало  http://www.proza.ru/2013/03/28/1845

В воскресенье вся семья завтракает позже, чем обычно. Да так почти у всех. Спешить некуда, день впереди, а тот день обещал быть солнечным, без дождя. Решили всем вместе пойти пешком на речной вокзал и совершить прогулку на катере по Химкинскому водохранилищу. Глава семейства - бабушка, рада больше всех: её тоже берут с собой. Она уже всё приготовила, что взять с собой в дорогу – термос с чаем, бутерброды и лекарство, на всякий случай.

Вдруг, зазвонил телефон! Бабушка ближе всех к трубке. « Алло?»

                -  Извините, пожалуйста, кто Вы?
               
                -  Я тут значусь Бабушкой, а Вы кто, я вас не знаю,
                представьтесь, пожалуйста.

                -  Я Гусев, прокурор Московской области. Мне нужно поговорить
                с Абрамом Ефимовичем. Не могли бы Вы его позвать к телефону?

Бабушка протягивает трубку зятю. Тот берёт телефон и уносит его в другую комнату, потянув за собой длинный шнур.

                -  Алло, я слушаю.

                -  Абрам Ефимович, извините, что беспокою Вас в выходной день, но крайне   
                важное дело. 
                Прошлой ночью, в Загорянке, на даче, убит известный московский адвокат
                Борис Семёнович Раскин.
                Жена его, Елена Ивановна, также убита. Прокуратуре надо незамедлительно
                подключиться к следственным мероприятиям. Я хотел бы поручить именно Вам
                заняться этим делом. 
                Если нет возражений, поезжайте немедленно на место преступления, я
                посылаю за Вами дежурную машину.

                -  Я всё понял, Сергей Иванович. Я уже готов выехать.

Саксонов положил трубку, объявил семье, что вместо семейной прогулки по Химкинскому лесу, он уезжает на дачу к другу, в Загорянку. Потом все с балкона наблюдали, как он сел в чёрную Волгу и уехал. На катере катались без него.

                * * *


Уже в 14 часов, на месте совершённого убийства, следственная группа, под руководством следователя Московской Областной Прокуратуры Саксонова, приступила к работе. К этому времени следователь районного отдела милиции выяснил, что убийство супругов Раскиных совершено около 2-х часов в ночь с субботы на воскресенье. По свидетельству дачников с примыкающих  участков, именно в это время слышны были душераздирающие крики и просьбы придти кому-то на помощь. Крики продолжались очень короткое время, затем наступила полная тишина, а через 5 - 10 минут соседи слышали шум, от мотора, резко отъезжающего на большой скорости, мотоцикла. Трупы обнаружил , войдя в дом в 10 часов утра,  рабочий из соседнего совхоза, жена которого снабжает убитых супругов молоком. Входная дверь была приоткрыта. Он же и сообщил в милицию о произошедшем и предпринял меры, исключающие проникновение посторонних лиц на участок, где совершено преступление.

Саксонов по ступенькам поднялся на террасу дома. Запоры не повреждены, в замке с внутренней стороны торчал ключ. В нескольких метрах от входа, на широкой пластиковой дорожке, ведущей в комнату, располагался труп совсем ещё молодой женщины. Лежала она на спине в луже крови. Мухи, залетевшие через открытую дверь, густо облепили ей лицо и открытые части тела. Грудь и область живота повреждены полосовыми ударами ножа. Рот и губы сохраняли следы гематом.  Из одежды просматривалась только ночная сорочка. Тело адвоката Раскина лежало в комнате, следовавшей  первой после террасы. На нём была надета ночная пижама, цвет которой трудно было определить из-за, пропитавшейся сквозь ткань, крови. В области сердца торчала рукоятка ножа – орудие убийства. Следы ног на террасе и комнате были многочисленны, но не обычного контура и формы. Почти все отпечатаны кровью. Можно было предположить, что убийцы натянули на ноги валенки или калоши. Через короткое время, после осмотра участка, в кустах были найдены две пары женских чулок, окровавленных и рваных. Стало ясно, что преступники надевали их на свою обувь сверху, а когда сели на мотоцикл, сбросили с себя, швырнув в заросли малины. Из этого можно предполагать, что их было двое. У калитки, на мокрой глине отчётливо просматривались следы колёс мотоцикла.
               
                * * *

Прежде всего опросили соседей, известно ли им, кто является ближайшими родственниками убитых супругов. Оказалось, что Раскины с соседями по даче близко не общались, были людьми замкнутыми .Так что удалось выяснить только, что  у них есть сын, которому исполнилось 18 лет. На даче последнее время появлялся редко, живёт один в московской квартире родителей. Высказали предположение, что у покойного Бориса Семёновича есть ещё дочь от первого брака, но эти сведения требовали подтверждения. А у покойницы имеется сестра Зинаида, наведывается на дачу довольно часто.  Конфликтных ситуаций в семье и при общении с соседями никто не замечал. Все высказывали убеждение, что убийство совершено с целью ограбления, поскольку семья адвоката, несомненно, по мнению окружающих, имела  полный достаток и это не скрывала. Елена Ивановна была всегда красиво и модно одета, носила дорогие украшения, принимала у себя именитых гостей.

Участковый милиционер свидетельствовал против молочницы Нюры и её мужа Степана. Ему была абсолютно ясна их причастность к преступлению. Стоит только хорошенько допросить их, обыскать и выяснить, не отлучались ли они ночью из своего деревенского дома. Он давно с ними ведёт борьбу - не советские они люди: постоянно нарушают закон, торгуют без разрешения, жадные до денег. Одним словом, нераскулаченные. Вот кто мог легко прознать, где чего у гражданки Раскиной хранится. Они молоко не раз в дом заносили, хозяйка деньги им из комодов доставала, чтобы расплатиться. Такие стяжатели могут и ограбить и убить. Степан сам своим дружкам говорил, что в войну в штрафном батальоне воевал. В штрафбат хорошие люди не попадали.

Саксонов перебил его:

                -   Послушате, молодой человек, мы пока с Вами не выяснили    
                мотивы преступления , не знаем, было ли совершено убийство
                с целью ограбления. Поэтому обвинять кого-либо без веских
                доказательств не имеем права. Это я Вам ставлю на вид, как
                работник прокуратуры. А как бывший фронтовик и старший
                по возрасту замечу - сынок, человека, воевавшего, научись
                уважать. И того, кто воевал в штрафбате, особенно.

Участковый по-военному ответил:

                - Виноват. Исправлюсь.

               

                Продолжение следует.http://www.proza.ru/2013/04/01/1116