Т А Й Г А
В лесу закон – тайга, а прокурор медведь.
Кто в Арктике хоть раз побывал, тот непременно вернётся опять.
Амосов, потомственный охотник, знал свою тайгу вдоль и поперёк. Как умел оберегал её на своём угодье. Приучил трёх сыновей почитать матушку и всех живущих на ней: «Понапрасну – не губи! Беззащитным – не вреди! На даровое – не жадничай!
Тамара Булевич «На дальнем зимовье».
ПРОЩАНЬЕ С ТАЙГОЙ
Ходят рыбы красные в глубинах.
Рыщут звери – стелются тайгой.
Птицы залегли на луговинах…
Как мне быть, тайга, с тобой такой?
Приходить ли в парки городские?
Разводить в аквариуме рыб?
Птиц держать? И клетки их стальные
Проверять, сломаться не могли б?!
Чем, скажи мне, птицы виноваты,
Что тебя не видят города?
Не пускай, тайга, назад меня ты,
Не пускай меня ты никуда!
Сделай кедром ты тяжелодумом
Над водою сумрачной меня, -
Чтобы стал я сам себе и домом,
Сам себе – осуда и родня…
Иван Лывцов
Осенью тайга сгущает краски. Кедры стоят ещё сочно-зелёные. А в осинниках ночная изморозь уже выбила жёлтые пряди. Порыжели гольцы. В поймах обмелевших рек палевым цветом зардел рогоз, густо-коричнево засеребрились пырей и стрелки подорожника. Болотца и тупиковые затоки сплошь затянуло ряской. Загустело синевой небо, выбелило до чистого молочного отлива облака.
В тайге с каждым днём светлело. Шуршала, сметённая погожим ветром, листва. На чистых студёных зорях подолгу слышался несмолкающий рёв оленей.
Виктор Веретенников «Песня оленьего урочища»
Как трудно тайга заживляет
ожоги и раны свои,
как медленно всё же ровняет
строительные колеи.
Анатолий Преловский
…Рано утром он приехал на полевой стан поглядеть, в порядке ли общежитие, не побили ли окна, да и оставил под навесом машину, забрёл в лес. Покружил по затхлому, плотно устланному прелым листом осиннику, заглянул в сухие, опрятные во все времена года сосняки, да и направился в сторону безымянной пади, ручья. Хотелось забраться глубже в тайгу, поглядеть на ягодники, голубичные, брусничные и смородинные, полюбоваться кедровником, - ведь всё это богатство колхоза, можно сказать, клад. Только не дотягивались руки до клада.
Фёдор Матвеевич наклонился и провёл шершавой ладонью по веткам голубичника, тоже шершавым, ещё без листвы. А настанет пора, густо облепят мелкий кустик тёмно-голубые, с матовым блеском спелые ягоды; набери их в горсть, сыпни в рот, они растают во рту; наготовила хозяйка голубичных вареников – опасайся проглотить язык. Ещё лучше, пожалуй, брусника, да ещё свежая, с мёлом. Чтобы убедиться, что брусничника много, Фёдор Матвеевич нарочно сошёл с тропы и поднялся по косогору. Фёдор Матвеевич нарочно сошёл с тропы и поднялся по косогору. Бледноватая, но никогда не увядавшая зелень устилала весь косогор, даже ягоды кое-где горели красными огоньками, перезимовали под снегом и льдом. По болотам, там, конечно, сохранилась прошлогодняя клюква… Ягод разных ты рождаешь видимо-невидимо, тайга!
Л. Огневский «Белый хлеб»