Ю.И.ПОСВЯЩАЕТСЯ...
ЧАСТЬ 1
Сбросив с ног лодочки на тонкой шпильке и тщательно вымыв руки, Женя, погасив свет в ванной, уверенным шагом прошла в комнату через темный длинный коридор, зная, что ни на что не натолкнется, ни обо что не ударится. Квартира знакома до узнавания голоса каждой из скрипящих половиц, а передвигать вещи или что-то разбрасывать некому - вот уже десять лет живет Евгения одна. С мужем они развелись, вернее, он от нее ушел, что оказалось одним из самых желанных для неё событий после рождения детей, а дети разлетелись по стране – и у сына, и у дочери своя жизнь. В отношении бывшего мужа она сочинила молитву и очень часто мысленно проговаривала её про себя: «Господи, пусть у него всё-всё будет хорошо! Даже – прекрасно! Только параллельно со мной!» Она ему была очень благодарна. За то, что ушёл.
Завтра выходной. Она всегда любила больше не сам выходной, а именно то, что он ЗАВТРА. Было в этом состояние сладостного ожидания и разрешение сегодня ничего не делать! Можно лениться! До самого этого ЗАВТРА, на которое намечено уже столько дел!
В темноте на ощупь она нажала кнопку на ноутбуке, и через секунду комната приобрела свои нечеткие голубоватые очертания. Надо проверить почту. Это стало привычным занятием, как в далекой юности – заглядывание в почтовый ящик, а еще не открыв его ,– в его круглые дырочки в надежде найти там самой неведомо откуда ожидаемый конверт.
По правде говоря, и теперь в её, уже электронном, ящике редко появлялись письма. В основном – рассылки, которые Женя по большей части удаляла, даже не раскрывая. И сейчас она хотела быстренько всё ненужное отправить «в корзину» и погулять по Интернету, но заметила одно письмо личного характера. «Кликнула» по ничего не говорящему ей имени и прочла:
«Здравствуйте, Евгения Васильевна! Прекрасно выглядите, впрочем, как и всегда. Адрес Ваш, наверное, уже изменился, а может быть, по-прежнему тот же: ул. Пушкина- 27-23?»
Кто это? Женя растерянно смотрела на экран. На улице Пушкина она жила в далеком-далеком прошлом… Кто-то из бывших учеников, наверное. Но странно – зачем ученик помнит адрес?
Пожав плечами, она стянула с себя узкую юбку, блузку с пеной оборок на груди, расстегнула короткую нитку белого речного жемчуга, прихватила заколкой распущенные волосы и, не накинув халата, забралась в кресло с ногами.
Да, она и в самом деле неплохо выглядит. Очень даже неплохо для своих лет. Ей часто говорят комплименты. Правда, в основном женщины. Ну и что? Это даже ценнее. А откуда им взяться, мужчинам? Коллектив на работе – женский. А где-то в кафе, театре у нее, видимо, такой неприступный вид, что вряд ли кому в голову придет лезть с комплиментами. Хотя… еще нет-нет да и посигналит какой-нибудь ловелас из пролетающей машины, или в очереди в магазине кто-нибудь захочет блеснуть красноречием в её адрес, но тут же осечётся, натолкнувшись на взгляд учительницы. На днях вот совсем молодой человек пристал, начав свою попытку познакомиться словами известной песенки: «Ах, какая женщина, мне б такую»…
Женя потянулась к журнальному столику и, сняв с него ноутбук, расположила его у себя на коленях. Итак, кто же прислал письмо? Фотографии нет. Ник ни о чем не говорит: «Ю.Ф.» - и всё. Наверное, инициалы. Она еще раз перечитала послание и быстро набрала:
«На улице Пушкина я уже давно не живу. Изменила поэту с композитором. Теперь мой адрес – улица Чайковского!» Зачем написала и, главное, кому, она не знала. Просто так.
На следующий день – ответ:
« Значит, я не ошибся! Всего-то и знакомства было 3 часа, а прошло уже уже более четверти века… Если Вы зарегистрированы на «Одноклассниках» и будет время и желание – найдите там меня. Пообщаемся. Расскажете, как сложилась Ваша жизнь»
Ничего себе! Вот это интрига! Такого ответа Женя не ожидала. Да и никакого, по правде сказать, не ожидала. И не ученик это пишет. Кто же? Три часа знакомы? Попутчик где-нибудь в транспорте? Ну да! И вот уже четверть века он не забывает о ней, да еще и адрес почему-то знает и помнит цифра в цифру? Тут что-то не так!
В «Одноклассниках» Женя без труда нашла Ю.Ф. Вопросов меньше не стало. Ну, во-первых, точно – не ученик! Он даже, кажется, чуть старше Жени. Фото тоже ничего не прояснило: с него с почтительного расстояния смотрел незнакомый седовласый мужчина.
Да-а-а. Загадка.
Полистала его альбом с фотографиями. Света не прибавилось. Вот он с семьей. Подпись: «Я с женой Ларисой, дочкой Женей и сыном Сергеем».
Женя открыла страницу «Сообщения» и написала:
«У Вас красивая семья... Но Ваше фото мне ни о чём не рассказало... Простите. Да, четверть века - не 2 года... И мы "немного" изменились... Так кто же Вы, Ю.Ф.? И где мы целых 3 часа (!!) были знакомы? И почему Вы столько лет помните наизусть адрес??? ... Заинтриговали... Вот даже нашла Вас здесь...»
Компьютер выключила. Много дел. И много непроверенных тетрадок. Вечный крест филолога!
Спать легла, как всегда, поздно. Она сова. Вот только бы утром дали поспать! Но нет! Вставать рано. Надо быстрее постараться уснуть. Но сон, как нарочно, заблудился где-то. Женя смотрела в потолок, блуждая по закоулкам рваных мыслей. Натолкнулась там на семейную идиллию с фотографии Ю.Ф. Лариса… Сережа… Женя… Женя?! Юрка?!
Её сбросило с дивана! Не может быть! Снова засветился экран ноутбука. Побежала быстрая строчка набираемого текста:
«Я вспомнила!!! Юра!!! Я вспомнила! И институт, и историю с Ларисой, и имя дочери! Я вспомнила! И знали мы друг друга не три часа… И я никак не ожидала такой встречи с прошлым! Ты нашел меня. Как? Как узнал? С ума сойти! Да здравствует Интернет и ты в нем!
Я чувствую себя, как пациент после гипноза…»
Женя вернулась под одеяло. Про сон она забыла. Или он про неё. Мысли унесли её в далекое прошлое.
ЧАСТЬ 2
Первый курс пединститута. Даже не первый курс – установочная сессия после поступления. Жить поселили в почти опустевшем студенческом общежитии: середина лета, у студентов каникулы. А он почему-то еще не уехал. Они столкнулись в коридоре, он нес куда-то целый тюк одеял, их глаза встретились, юноша посторонился, пропуская её. Женя прошла и обернулась, увидев, что и он смотрит ей вслед. Она смутилась и поспешила в свою комнату в конце коридора. Входя в неё, краем глаза увидела, что парень так и стоит, глядя в её сторону. И ей это понравилось.
Вечером – стук в дверь, и на пороге – он.
- Девчонки! Здравствуйте! Я к вам знакомиться! Мужская помощь старожила не нужна?
Теперь она разглядела его как следует. Высокий. Стройный. Длинные, слегка взлохмаченные волосы крупной волной поднимаются над высоким лбом. Над по-девичьи вычерченными губами аккуратные усики. «Как у Лермонтова»,- подумала Женька. Карие, по-детски распахнутые глаза. И улыбка.
- Меня Юрой зовут. А вас?
Помощь девчонкам была уже не нужна – устроились наскоро, почти по-походному. Через месяц – по домам. А здесь – временное пристанище.
- Тогда давайте пить чай!
Юра протянул Жене кулек из серой фасовочной бумаги, в котором, пересыпанные сахаром, лежали разноцветные мармеладки.
Сидели долго. Несколько раз кипятили чайник и беспрестанно смеялись, слушая веселые Юркины рассказы из студенческой жизни. У него за плечами армия и уже целых два курса истфака! Ему есть о чем рассказывать! И Жене казалось, что всё он рассказывает только ей. А может, казалось. Но когда Юрка ушел, практически выставленный за дверь Любой (нам же рано вставать!), подруга, закрыв за ним дверь, сказала:
- А историк-то, Женька, для тебя тут истории сочинял! И когда ты только успела такого красавчика охмурить?
Женька попробовала не согласиться, но ей замечание Любы понравилось. Ночью она долго не засыпала. Думала о нем. Придет ли еще? А вдруг уедет ? У него-то сессия закончилась…
Он пришел. И не уехал. Устроился на месяц в архив. Пока у нее не закончится сессия. Лучшая сессия в её жизни. Точнее, две лучшие недели из неё.Лекции, правда, почти не запомнились. Зато запомнились часы, проведенные с Юрой. Он умел удивлять ее. И это было в нем главное. Читал наизусть стихи. Много стихов. Жене даже неловко было: ведь это она с филфака, а продолжить начатые им строчки может далеко не всегда. Однажды вечером пригласил на крышу девятиэтажного здания общежития, раздобыв где-то ключи от чердака, чтобы оттуда наблюдать с нею закат над Волгой.
До конца сессии оставалась неделя, когда Юрка влетел к ней в комнату раньше назначенного ей времени свидания. Лохматый. Бледный.
Он сидел на полу у её ног и сбивчиво пытался объяснить то, что объяснялось крайне тяжело. И в глазах его были слезы. А может, Женьке это только показалось…
До Жени он здесь, в институте, встречался с девушкой. Встречались они без особой радости, а потом без особого сожаления разошлись, решив, что они друг другу не подходят. Решила так Лариса. Она старше, мудрее. А он даже обрадовался её решению и легко с нею согласился.
И вот теперь он получил от нее письмо. Она беременна. И ему надо поехать к ней, чтобы во всём разобраться. Может, это всё и неправда. Может, Лариска решила таким образом вернуть отношения?
Рассказ был путаным, сбивчивым. Женька молчала и думала только об одном: как это – беременна? Почему? Зачем он с ней... А дальше думать было и страшно, и неприятно.
На следующее утро он уехал.
Через год на адрес ул. Пушкина- 27 – 23 пришло письмо, в котором Юра говорил о своей любви к Жене и о том, что он расписался с Ларисой, что по-другому он поступить не мог, что он очень несчастлив, думает только о Жене, что никогда и никого до неё не любил. И просит простить его. А еще в письме была приписка: «У меня родилась дочь. Её зовут Женя».
Женька читала, сердце сжималось, она плакала.
Но потом успокоилась. И забыла. Юность брала своё.
И вот через столько лет он нашел её.
ЧАСТЬ 3
«Ты (Вы) даже не представляешь(те), какой ураган чувств я испытала, поняв, кто ты(Вы). Я и сама их не ожидала. Конечно, я хотела бы тебя (Вас) увидеть».
«Ты приедешь сюда по делам в субботу? Но именно в эту субботу я рано утром еду в аэропорт, улетаю в Москву. Хотя ты, сообщая о приезде, встретиться не предложил. Может, в другой раз позовешь?»
«Патриаршие пруды очень люблю. И роман Булгакова. Но Воланда встретить не удается (всякую другую нечисть- можно). Я здесь чувствую себя как-то особенно. Люблю сидеть на скамейке, смотреть на «театр» людей или читать. По вечерам солнце красиво покидает Патриаршие, преломляясь в окнах домов и дробясь в зеркале пруда…».
«Жара. В Москве августовский листопад, при котором листья умерли не своей смертью. Будто осень не в свой поезд забралась. А я гуляю, гуляю, гуляю. Несмотря на жару. Люблю лето. Люблю Москву».
« Привет! Я дома! Я получила от тебя смс:
Край одеяла
Чуть приподняв,
Целую тёплые твои
Коленки…
Милая лентяйка,
Пора вставать!
Посмотри,
Какие на сливках
Пенки!
Я весь день шепчу эти строчки. Оглядываюсь в прошлое в надежде вспомнить вкус сливок и пенок, которые мне кто-нибудь в этой жизни принес бы в постель… Не получается. Нет такого файла. Да и стихов никто таких не писал… Ну что ж, оказывается, и в виртуальной жизни можно радоваться! Она рождает стихию эмоций, прерывает дыхание, увлажняет взгляд в никуда. Сначала пропадает дар речи, а потом рождаются строчки-ответ:
Словно капли дождя
На асфальте сухом,
СМС проявились знаки.
Может это я сплю?
(Но ведь, кажется, нет)-
Вижу целое поле маков!»
« Доброе утро! Ах, какая была сегодня ночь! Лунная-лунная! Проснулась в третьем часу ночи и пошла прям в ночной сорочке на балкон. Почему-то подумалось: «Как в детстве…» Долго смотрела на звезды, а они одновременно смотрели на меня и на спящий где-то за много километров отсюда дом. Я пожелала одному из его жильцов ласковых снов… Приснились?»
« Ты приедешь??? В пятницу? Я была уверена – ты навсегда останешься виртуальным. Жду.»
« Пятница не состоялась… Ну что ж.
Желаю тебе снов
О Пятнице.
Пусть будет там
Тепло и радостно.
Пусть будет она
В ярком платьице,
Как дуновенье
Лета жаркого.
Желаю тебе снов
О Пятнице,
Где васильков поля
Безмерные!
И пусть звезда
В ладони катится.
Бывает всё. Во сне.
Наверное…»
« Боишься снова влюбиться? Да разве ж этого можно бояться? Влюбляйся! Говорят, в этом состоянии кровь закипает и все молодеют!»
« Сегодня как-то особенно не хотелось уходить от лета. Одни и те же мысли каждый день сентября: а вдруг завтра проснусь, а за окном…
Собрать бы тепло… ну хоть в ладошки что ли… и дышать на него, шептать ему что-нибудь, чтобы оно не исчезало».
«Красивая», «нежная», «многоцветная» осень мне тоже, как и тебе, нравится. Но я не могу наслаждаться этой красотой без грусти глубокой, тихой, неотступной. Я не «люблю природы увяданье». Вся эта красота воспринимается мною как предсмертная агония. А смерть неизбежна. А потом … саван-снег.»
«Как много мыслей! Они хаотичны. Нередко умны. Иногда до тошноты правильны. Чувства? Вот тут сложнее дать оценку. Я недавно думала, что у меня их уже нет – умерли. Осталась оценочная шкала: это больно – это приятно, это хорошо – это плохо, это грустно - это весело… А недавно вдруг поняла, что химическая реакция, не поддающаяся оценкам, еще возможна. Спасибо тебе за неё!»
«Теперь о смелости. Ну, в интернет-пространстве вообще легче быть смелым. Недавно один из моих виртуальных приятелей разместил на своей странице статус:
« Не позволяйте морали мешать совершать вам правильные поступки». И я прокомментировала: «Да-да! Она мне всю жизнь мешала!»
…А ты оглянись назад. Разве не так? Разве, когда «всё правильно», - это заведомо «хорошо»?»
«Я сегодня ночью пришла к выводу, что я счастлива. Несмотря ни на что. А может, и вопреки. Потому что мне больше дано, чем не дано. Наверное, это ночное умозаключение не очень понятно. Не важно. Просто захотелось это тебе сказать прямо сейчас. Ты, наверное, уже спишь. Спокойной ночи…»
«Сегодня выходной. И я разрешила себе немного понежиться в постели. Именно «понежиться», а не поспать. Впрочем, мечта поспать никогда не сбывается в выходной, хотя всю неделю под пение будильника думаешь: «Вот будет воскресенье!»… Лежала и смотрела в небо. Оно было неуютно-сизым, я куталась под подбородок, думая о том, что впереди долгое безвременье ожидания ох какой нескорой весны. Но спустя час небо просветлело, и, хотя теплее не стало, жить «стало веселее». "Просвет"- это важно! Особенно в сплошной серости. Желаю тебе просветов».
«Помнишь, в фильме-сказке «Золушка» главным героям кто-то за кадром говорит: «Ваше время истекло… Ваше время истекло…» И героев жаль. Вот так же я чувствую себя, когда ты кладешь трубку…»
«Я так устал бродить среди высоких стен, где каждый шаг к тебе подобен пытке… В глухую полночь манит этот свет. Кто был со мною, все меня покиньте. Я заблудился! Выхода мне нет! В тебе брожу я, словно в лабиринте» Это смс-сообщение меня не удивило. Красивые и знакомые слова… Только очень грустные до отчаяния, как и моё настроение, которое я гоню от себя, а оно ложится клубком у ног, не даёт летать…
Вот прямо сейчас в окно пролилось солнце. Оно похоже на заспанного ребенка (после дождя и среди неразбежавшихся туч). Вот оно зевнуло… и опять прикрыло глаза…Пасмурно. Грустно.
Я увижу тебя в субботу?»
«Вот и еще одна суббота стала пятницей… Но ведь не будет же их «семь на неделе»? Я тоже «заблудилась в лабиринте»… Как мы в этой жизни все от чего-то, от кого-то зависим. Как в шахматной партии. Хотя, нет, - в этой игре есть своя логика, а в нашей зависимости её нет».
«Ты бесконечно прав! Не бывает ничего случайного. Я вообще фаталистка! Не случайной была встреча двадцать с лишним лет назад. Она определила нашу новую, пусть пока виртуальную, встречу. Конечно, жаль невозвратимых лет.
Мозги кипят? Но это лучше, чем тухнут! Я думаю о тебе. А ты – обо мне. Разве этого мало?»
«Вот и еще один день ушел от нас. Ах, какой он был ласковый, теплый прозрачно-акварельный! Шла с работы и с наслаждением тонула в этом подарке ноября. Конечно, ты прав: у нас еще будет Наш День. Но этот уйдет. Как ушли много-много других за четверть века. И я в акварельный рисунок осени дорисовываю тебя. Получается!»
« Добрый вечер, мой милый доктор! Никогда и никто не был озабочен моим драгоценным здоровьем (ну, кроме мамы, конечно) или тем, застегнут ли на мне плащ. Я шла сегодня по городу и думала, что эта осень так прекрасна, потому что ты меня нашел. Я думаю о тебе с улыбкой. И ты думай обо мне светло и радостно. Светло и радостно…»
«Спасибо за исполненную просьбу. Я получила десять фотографий… из прошлого… Сижу и пристально всматриваюсь в них… Почему-то ладони сильно-сильно сжались так, что ногти впились в них. Как бы я хотела вернуться ТУДА, чтобы быть там ДРУГОЙ и никуда, ни к кому тебя не отпустить.»
«А теперь еще раз о том, почему я люблю эти письма-малютки и так жду их от тебя. Потому что они – моё достояние! Моя собственность! Я могу их перечитывать снова и снова, вполне реально слыша твоё дыхание, твою интонацию. А телефонный звонок хорош только «здесь и сейчас», а положили трубку, и всё исчезло: ни вернуть, ни добавить, ни изменить. Я всё-таки живу не в своём веке! Эпистолярный жанр мне очень близок. Пишется не так, как говорится. И читается не так, как слышится. Написанное слово хорошо тем, что оно более обдумано, что оно может жить долго-долго. Оно осязаемо. И потому я по-прежнему каждый вечер открываю свой электронный почтовый ящик, чтобы найти там желанное письмо и написать своё».
« На улице густой молочный туман. В нем плавают распластанные в невесомости лимонные диски городских фонарей. Еще мерцают повсюду атрибуты ушедших праздников - огни ёлок, гирлянд. Тихо. Тепло. По-весеннему сыро. Весь день сочился с неба мелкий серебристый снег. На дорогах он сразу таял, и в лужах теперь отражается опрокинутый город, но белая снежная кисея задержалась на земле, на клумбах, на скамейках, создавая в сумерках ощущение какой-то особенной чистоты. Всё это я хотела показать тебе. Увидел?»
«Здравствуй, мой хороший! Да, ждать тяжело. Но я вот сейчас подумала, что ничего не ждать – хуже. Хотя, может, и спокойнее. Но я бы теперь своё «ждать» не променяла бы на покой «неожидания». Хорошо, когда есть, кого ждать. Когда есть тот, кто хочет дождаться тебя».
«Люблю… люблю… но реже говорю об этом…» - как у Таривердиева. А ты заметил. Это хорошо, что ты внимателен к моим словам. Я не жадная. Я к словам бережна и боюсь истрепать, обесценить. Но от тебя я их готова слушать с утра до вечера и с вечера до утра».
«Неуютная ночь слезится фонарями. Небо даже не серое, а пепельное с примесью красноватого песка. В него заасфальтирован скелет старого тополя за окном. В такую погоду особенно хочется, чтобы ты был рядом. Хотя я хорошо помню, что, когда были чудные, погожие дни, мне тоже хотелось, чтобы ты был рядом».
«А я уже ничего не боюсь! Не будет никакого разочарования! Потому что я прекрасно знаю, кто ко мне приедет. Я знаю тебя. Давно-давно. Более двадцати лет! Просто тебя долго не было. Просто ты выходил… за спичками.
Помнишь, в фильме «Дорогой мой человек» героине в привокзальном ресторане официант говорит, что она очень веселая и что с нею и в цирк не надо ходить, а она, глядя в глаза Баталову, отвечает: «А он ходит… двадцать лет ходит…».
«В комнате тихо-тихо. Через стекло ночь кажется густой и вязкой. Зима с её ранними сумерками порядком надоела. Не люблю я её, стылую красавицу».
«Слово «котенок» я услышала. А переспросила, потому что никто и никогда меня так не называл».
«И еще раз доброе утро! Солнце, о котором я говорила тебе час назад, уже передумало выходить на работу и продлило себе выходной, а с неба посыпался хлопьями снег. Я целую тебя, и снежинки тают на наших губах. Ты это чувствуешь?»
«Сегодня на редкость было много солнца. Вечером оно зашло на минутку ко мне в окно попрощаться, и я смотрела на него с сожалением расставания. Придет ли завтра? Но когда-нибудь обязательно придёт! Прямо, как ты…»
«Вот и еще сутки растворились в кислоте суеты, рутины, усталости. «Февраль. Достать чернил и плакать…»
«Весна! За окном плачет, всхлипывая, дождь. Часов в двенадцать вдруг появились «просветы в небо, что оконца», но солнце в них выглянуло только на минутку, видимо вспомнив о более важных делах, чем смотреть на промокшую землю, а потом и вовсе наглухо зашторило окна. Но всё же – весна! Заизумрудилась на пригревах трава, обозначились почки, вот-вот затрепещут на ветру сережки тополей. И ты приедешь! Именно весной!»
«Утром за окном «нарисовалась» зима в марте. Радостно не стало. Хочется тепла и цветных картинок. Но как хорошо быть уверенным в том, что желаемое обязательно исполнится! Весна случится точно! Процесс необратим! И я желаю тебе приятных необратимых процессов! Не унывай! (Теперь я тебя уговариваю?) Жизнь прекрасна!»
« Перед самым закатом небо, словно раковина гигантского моллюска, приоткрылось, и сонное солнце выглянуло в образовавшуюся щель. Совсем ненадолго. Сейчас за окном густые сине-сиреневые сумерки, все же дающие надежду увидеть луну. Через нити её серебряного света я пошлю тебе пожелание спокойной ночи. Посмотри перед сном на небо».
«Сегодня Прощеное Воскресение. Прости меня. И за то, что целую, - прости. А я тебя целую».
« Дождь. Майский. Ласковый. Но почему-то грустный. А может, это не он грустный…»
« Как же я тебя жду!!! До сих пор не верю, что ты в пути!!! Я жду! Жду! Жду!»
«Всё! Не могу быть дома! Мечусь, как в клетке! Мне тесно! Я пойду на дорогу на въезд в город и буду ждать тебя там. Ты увидишь меня. И виртуальная жизнь наконец станет явью!»
ЧАСТЬ 4
Женька быстро слетела по лестнице с седьмого этажа, совсем забыв про лифт. Сердце колотилось почему-то в горле. Если бы её сейчас спросили, что она чувствует, она бы не смогла ничего сказать.
Дом её стоял как раз на въезде в город, и другой дороги не было. Так что он не сможет проехать мимо. Она совсем забыла спросить номер его машины! Ну да ладно, зато она знает, что она красная!
От красных машин, пролетающих мимо, рябило в глазах. Женя и не подозревала, что их так много. В лобовое стекло каждой она всматривалась, понимая никчёмность попытки разглядеть что-либо за солнечными бликами. Она стояла на майском ветру и была готова оторваться от земли вслед за ним.
Она не сразу поняла, что стоит уже слишком долго. После его последнего звонка ему оставалось быть в пути минут 10-15.Так где же он? Проехал мимо? Не заметил? Да она стоит тут одна, как «тополь на Плющихе»!
Женя суетливыми пальцами набрала номер Юры. Никто не ответил. Что случилось? Она нажала на повтор… И вдруг поняла, что уже второй раз подряд за спиной слышит одну и ту же мелодию чьего-то телефонного звонка. Женя обернулась. На неё в упор смотрел незнакомый мужчина.
- Здравствуйте, Женя…
Женя молчала, пристально вглядывалась в говорящего с нею человека. Ей знаком этот голос. В глазах замер вопрос.
- Я от Юры.
- От Юры?- вопрос сменился недоумением.- Что случилось? Где он? И кто Вы?
- Я – Сергей. Юра – мой самый близкий друг. Со студенческих лет.
- Ничего не понимаю! Юра где?
- Женя… Евгения Васильевна… простите… Юры нет. Уже три года.
Женьку будто кто толкнул в грудь, дыхание перехватило, она покачнулась назад.
-Что? Как нет?! А…
- Это я Вас нашел, я с Вами переписывался. Сначала хотел Вам сказать о Юре. Это от него я знал о Вас. Он всю жизнь любил Вас, Женя! А потом … потом …Я не знаю, как это получилось! Но скоро я уже сам не мог без Вас и Ваших писем. Понимал ужас сложившегося положения, а признаться, отказаться от Вас духу не хватало. Да и не по телефону это надо было делать… Вот и приехал…
- Женя слушала, прихватив обеими руками у самого горла шифоновый шарфик.
- Да Вы… сумасшедший…, - выдавила она из себя и не угадала свой голос. Медленно, как во сне, она развернулась и пошла. Мимо дома. Мимо людей. Мимо весны.