Ах, эти горы! Эти загадочные для меня с детства, завораживающие своей недосягаемой красотой горы Джунгарского Алатау! Какой же притягательной силой они обладают и до сих пор! Все чаще память возвращает меня в далекое прошлое и зовет на малую родину вновь насладиться чистейшим горным воздухом и видами великолепных горных пейзажей!
Мы все очень любили ходить в горы: и дети, и взрослые находили там много чего интересного и полезного. Из старшего поколения, например, моя бабушка считала просто необходимым с кем-то из детей сходить в начале лета в горы за земляникой или малиной, чтобы сварить вкуснейшее варенье из этих ягод. В начале осени там же можно было собрать сколько хочешь ягод барбариса, а чуть позже - боярышника и рябины. Соседские мальчишки приносили с гор полные рюкзаки и мешки кислицы или дикого ревеня, сочные стебли которого мы все жевали с огромным удовольствием , а из листьев варили зеленый борщ. Горный лук – сарымсак – тоже шел в пищу и годился для приготовления горячих блюд. Выпускники школ в двадцатых числах мая к празднику последнего звонка ходили в горы и приносили упругие охапки ярко-бордовых и темно-розовых цветов, Марьиных кореньев, с необыкновенным ароматом. Эти цветы мы тогда называли «марикоревны». Они и сейчас там растут! Некоторым везунчикам попадались оранжевые «огоньки», из-за которых девчонки могли и поссориться, так редко их можно было просто взять в руки, ведь спустились они с недосягаемой для многих горной вершины.
Нам, детям, чтобы получить массу новых впечатлений, достаточно было взобраться по откосу на очередную крутую горку, проверить многочисленные норки и гнезда да полазать по ущельям, где в холодных прозрачных ручейках водилась шустрая рыбешка, а на дне сверкали разноцветные камушки.
Для более взрослых, старшеклассников, по-настоящему долгожданным событием был летний поход в Коринское ущелье, одно из самых посещаемых мест искателями приключений, туристами. Их привлекала и возможность перейти вброд горные речки с быстрым течением Чажу, Кору и Текелинку, истоки главной в Семиречье реки Каратал.
Но каждый раз хотелось уйти в горы еще как можно дальше, подняться как можно выше, увидеть наконец-то, а что же скрывается вон за тем, самым высоким хребтом? Вот бы попасть в Джунгарские ворота! Говорили, что там когда-то пролегала караванная дорога и проходил Шелковый путь, и где-то там, еще дальше, начинается Китай. Можно ли увидеть государственную границу с ним? Наверное, вертолеты темно-зеленого цвета, регулярно кружившие над горами, как-то были связаны с этой китайской границей. А если дойти до горы со страшным названием Чертобай, что будет? Некоторые из смельчаков не смогли оттуда вернуться. И что прячется вон за той снежной грядой, откуда встает солнце?
В то же время мы уже знали, что в горах бывает опасно, и временами до нас доходили тревожные вести о трагических случаях с людьми в горах. Особенно большую опасность горы представляли ранней весной, когда на них таяли снега и в низины сходили лавины. Под одной из таких лавин погиб наш сосед, пасечник дядя Миша, решивший на лыжах добраться до своей пасеки. На моей памяти случались и землетрясения, и наводнения, и селевые потоки, обрушивающиеся с гор и сметающие все на своем пути.
Самое страшное наводнение произошло весной 1959 года. Ночью, когда все спали, с гор на руднике в ущелье обрушился мощный селевой поток, смывая дома с людьми и с грохотом унося их по руслу реки вниз, до плотины ГЭСа. Это было страшным стихийным бедствием! Погибла масса людей, многие семьи – в полном составе. Нашу семью, как говорят, Бог миловал. Но без потерь и у нас не обошлось: бабушкину хатенку-мазанку, стоявшую над речкой, вместе с рухнувшим обрывом тоже унесло бурным потоком. Хорошо, что в ту ночь бабушка Настя ночевала в нашем доме, куда стихия не добралась.
Многие постройки по берегам были разрушены, а по бурлящей грязью речке еще долго неслись какие-то обломки, бревна, изломанные деревья, камни, трупики животных и птиц. Еще два-три дня было холодно и мрачно от нависших над нашим городишком тяжелых, словно свинцом налитых туч. Из-за моросящего дождя гор не было видно вовсе. Всю неделю – похороны, почти в каждом дворе - гроб, рыдания, детский плач, причитания. После перенесенной трагедии пострадавшему городку и его жителям пришлось еще долго восстанавливаться. В горы ходили очень редко: теперь от них исходила угроза непредвиденной опасности, и они внушали страх, несмотря на свою притягательную красоту.
Прошло пять лет, и тяжелые картины наводнения стали постепенно забываться, вытесняться из памяти новыми, интересными, иногда радостными событиями, происходящими уже в дни моей школьной жизни. Мы с соседскими мальчишками и девчонками после уроков, ближе к вечеру собирались в шумную кампанию в нашем переулке. Летом играли в мяч, в «выбивалы», потом взбирались на горку и строили там шалаши из больших листьев лопуха, а зимой играли в снежки, лепили снеговиков и на санках или фанерных досках, а кто и на коньках - «снегурках» пробовали съезжать с заледеневшей горы по переулку вниз до самого шоссе.
Заводилой и выдумщиком наших игр и различных экстремальных развлечений был наш сосед по переулку, на год старше меня, Сашка Ч. по прозвищу Чудило. Правильнее сказать, нашими соседями были его дед с бабкой, а Сашка частенько после школы оставался у них, а летом так и вовсе жил в их доме. Он был непослушным, озорным и очень шкодливым внуком, и этот факт был очевидным для всех: то и дело с их двора или сада раздавался возмущенный визгливый крик бабы Шуры:
- Чудило! Окаянный! Бисова детина! Ах, штоб тебя черти побрали! Ты што мне тут натворил, окаянная твоя душа?
Потом у них что-то гремело, стучало и раздавался топот убегающих башмаков. Так вот этот самый Сашка Чудило часто подбивал нас на какие-либо сомнительные мероприятия, оборачивающиеся почти криминальными проделками. Его так и тянуло залезть на столб с проводами или на самое высокое дерево над дорогой, проникнуть на чужую территорию, присвоить или испортить чью-либо вещь, помучить кошку, поставить кому-нибудь фингал или покурить в кустах и оттуда понаблюдать за прохожими. Очень уж потешался Чудило над ними, когда у кого-то из-под ног «уползал» кошелек, привязанный за нитку. И что самое главное – ему нужны были сообщники, в одиночку все это делать ему было как-то не интересно. Был у него верный и податливый товарищ – еще один наш сосед через огород – Юрка, слабовольный низкорослый крепыш из другой школы. Вдвоем они вытворяли немыслимые безобразия! Наказывали их дома или нет, этого по ним трудно было сказать: они упорно продолжали выдумывать новые проделки. А если к ним присоединялась еще и девчонка-футболист Женька по прозвищу Логофет, то все вместе они представляли собой уже довольно влиятельную на нашей улице «группировку». В присутствии авторитетной девчонки они слегка гасили свой бойцовский накал и больше склонялись к участию в спортивных играх, чем к пустому озорству.
В начале марта, помнится, тогда я училась в четвертом классе, и учительницей у меня была все та же мудрая Александра Самсоновна, начались приготовления к празднованию дня 8 Марта. Все озаботились мыслью о подарках нашей любимой учительнице, с которой, как она нам теперь говорила, скоро придется расстаться. «Терпенье и труд все перетрут!» - не уставала она внушать нам ежедневно свою любимую народную истину. И как бы кстати, в один из предпраздничных весенних дней Сашка Чудило задумал организовать для нас поход в горы.
– Вон в тех горах уже расцвели подснежники и желтые тюльпаны, знаете, какие они огромные и красивые! Подарим своим учительницам и мамам, они обрадуются! Пойдемте! – уговаривал он меня и мою ровесницу, подружку-соседку Тамарку.
Соблазн был огромный, но сомнения тормозили сборы:
- Это же далеко! И как без разрешения? Нам надо вернуться до прихода родителей с работы! А если не успеем к 7 часам? – беспокоилась я.
- Успеем! Это не очень далеко, только надо быстро идти. Да не бойтесь вы! Я обещаю, что вернемся вовремя и с букетами, - заверял нас Сашка. К нему присоединился и Юрка со своими уговорами, потом подошла Женька с младшим братом Ванькой. Часам к четырем собралась группа из шести человек, и мы налегке, быстрым шагом отправились к подножию той горы, на которую указывал вожак Чудило.
«Почему мы поверили ему, этому хулигану? А если он опять задумал какую-нибудь пакость? И зачем я согласилась на этот поход, ведь сколько раз мне влетало за игры в этой компании?!» - корила я себя мысленно, но повернуть назад так и не решилась.
Погода была хорошая, светило солнце, но дул прохладный ветерок. На горах уже растаял снег, под ногами было сухо, и пробивалась первая трава. Подниматься в гору было все тяжелее, и без привычки ноги быстро уставали. Мальчишки шли впереди и покрикивали на нас, девчонок, чтобы мы не отставали. Пока добрались до первой вершины, солнце склонилось к закату и в воздухе заметно похолодало. Мы стали всматриваться в редкие пучки пробившейся травы и искать подснежники и обещанные тюльпаны, уходя все дальше в горы, пока не оказались на склоне начинающегося ущелья.
- Сюда! Эй, вы, давайте сюда! – послышался Сашкин голос, глухим эхом разнесшийся по ущелью. Он стоял уже внизу, на ровной зеленой полянке между двумя холмами и размахивал руками.
- Он нашел цветы! – обрадовались мы и бегом спустились на поляну. Там и вправду росли подснежники. Нежные, с белыми остроконечными лепестками и с желтой середкой цветочки! Мы осторожно рвали и складывали их в свои шапки и платки. Чуть подальше стали попадаться и желтые тюльпаны, но совсем не крупные, как говорил Сашка, а обычные, дикие. Начало темнеть. Увлекшись поиском тюльпанов, мы не заметили, как вдруг оказались в густом тумане: это на нас опустилась туча. На расстоянии вытянутой руки ничего не было видно. Мы растерялись и стали звать друг друга, кричать «Ау!», чтобы собраться в кучку. И вдруг повалил снег! Он падал стеной! Но вот подул ветер, и все закружило, даже завьюжило. Так мы оказались внутри снеговой тучи, в белом мраке и где-то далеко от дома, высоко в горах. Отчаяние и страх, паника и слезы!
- Пойдемте скорее домой! Надо спускаться вниз! – раздавались голоса.
– Мы не знаем, куда идти, мы заблудились! Ужасно! – кричала Тамарка.
– Сашка, ну что ты наделал? Куда ты нас завел?! – спросила я, готовая наброситься на него с кулаками.
– Спокойно, не орите! Я пойду искать дорогу, а вы здесь ждите! Я помню, как мы сюда зашли, - попытался успокоить нас Сашка. – Чаще подавайте мне голос, чтобы я смог вернуться за вами, - добавил он и ушел в снежную мглу. Юрка без слов пошел за ним.
Мы остались вчетвером ожидать спасения от нашего отчаянного вожака Чудилы и через каждые пять минут громко кричали в высоту «Сашка!» Кто-то отвечал, как эхо, «А-а-а!».
– Господи, помоги! Господи, помоги! - отчаянно шептала я, прижимая руки к груди, где под курточкой прятала от холода сорванные недавно цветы.
Постепенно снегопад закончился, но еще больше потемнело вокруг и заметно похолодало. Стали замерзать ноги, увязшие в мокром снегу, а мысли спутались в клубок от страха остаться тут навсегда. Но вот наконец-то мы услышали долгожданный Сашкин голос из темноты:
- Идите сюда! Поднимайтесь ко мне! Мы здесь!
Радостные, мы словно на крыльях поднимались на спасительную вершину, летя, как мотыльки на огонь, на Сашкин голос. Неужели он нашел дорогу?
- Видите, вон там, внизу огоньки светятся? Это огни нашего города. Давайте спускаться, домой пора! Все - за мной! – скомандовал вожак и повел нас вниз только ему одному известной тропой.
Вот так Сашка! Вот так Чудило! Как будто чудо сотворил! Мы были спасены! А что ждет нас дома? Уже неважно.
Скромный букетик из подснежников и диких тюльпанов стоял на столе перед моей учительницей в день 8 Марта и молчал о своем происхождении. Остальные цветы были подарены маме, и их цена была известна всей семье: отцовский ремень - красноречивый воспитатель!