Между вторым и пятым этажем (или вниз по лестнице)
Дверь подъезда привычно звонко хлопнула позади, виртуально отделив вошедшего от прошлого. Медленно ступая неуверенными ногами по ведущим к дому ступенькам, он упрямо взбирался вверх, словно альпинист, боясь сорваться вниз. Нет! Не боли разбитого колена или кровавого подтека из изувеченного носа боялся он. Он страшился уснуть в забытьи. Упасть поперек лестничного пролета, предоставив возможность соседям (которых знал более десятка лет) перешагивать через него. Двадцать две ступени подъема дались ему, как те сорок восемь лет, которые он прожил трудно и безрадостно, вытягивая каждую ступеньку - год с огромным надрывом. Этих двадцати двух ступеней хватило, чтобы Валерий вспомнил тех от кого он сегодня ушел. Вспомнил грязную комнату с валяющимися на полу пустыми бутылками. В плевках и окурках бесформенное тело человека, распластанное в углу. Оно не было ему чуждо: он сам несколько дней пролежал в пьяном угаре на неопределенного цвета матрасе, желтом от впитавшейся мочи, путая день и ночь в помутившемся сознании. Но сегодня, сфокусировав прояснившийся взгляд на вздыбленном подоле нездоровых ног, он с трудом поймал спасительную мысль, полную отвращения: "Надо отсюда уходить". Досадливо пугаясь симптома отрезвления, который вновь толкнет к стоящему поодаль стакану с мутной жидкостью, мужчина рванулся к дверному проему, жутко радуясь, что куда-то он может уползти от этой мерзости.
Наконец-то поддалась последняя ступенька и шагающий в изнеможении прильнул к непривычно-холодной металлической двери. Эту черную дверь они поставили недавно: то ли погнались за модой, то ли решили заменить на металл истерзанную многострадальную деревяшку. Неверно покачиваясь, долго шарил по карманам в надежде найти ключ. Но тщетно.
- А ведь они его у меня забрали - вспомнил он вслух, как о чем-то нелицеприятном и тихонько постучался. Этот стук был настолько тих и наивен, что его могли услышать лишь уши любящего человека, постоянно дежурившего у двери в томительном ожидании. Он же знал, что его не ждут и поэтому, словно опомнившись, забарабанил кулаком. Металлический грохот заполнил вакуум лестничных пролетов, заставив вздрогнуть прикорнувших у телевизоров соседей. Мужчина с минуту постоял, пытаясь услышать там шерох тихих шагов. Напрасно. За черной дверью тишина...
На сына и дочь отец не рассчитывал, зная, что это редкие птахи в родном гнезде. Сын уже третий год жил в гражданском браке где-то на другой окраине города с молоденькой школьницей из одиннадцатого класса. У дочери после второго развода и вовсе не сложились отношения с отцом. С трезвым она просто не общалась. Пьяным он называл её проституткой за пропажи из дома. Дочь в отместку - алкашем. " Ну она-то дома?" - с тоской подумал Валерий о жене, как о ком-то постороннем. Чуть пошатываясь, начал загибать пальцы,пытаясь вычислить дни её дежурств. По пальцам супруга не работала и должна находиться дома (шел уже двенадцатый час ночи). И он вновь гулко забарабанил, пытаясь подтвердить: он знает - она там. Открывай! Но закрытая на засов дверь хранила молчание. Тогда устав от бесполезности потуг, человек опустился на ближайшую ступеньку, уронил тяжелую голову на руки и о чем-то в изнеможении задумался и стал задавать себе вопросы. Почему так? Почему он сидит перед выделенной ему квартирой и не может войти? Как так получилось, что он стал никому не нужен? Почему его никто не ждет? Да просто молчаливо гонят от сей "твердокаменной" двери? Мужчина не был глуп. Имел средне-техническое образование и слыл весьма начитаным. Горько усмехнувшись, выдал очевидное резюме:
-Из-за водки! Из-за неё, проклятой!
Но как так получилось, что он стал зависим от хитрого зеленого змия? Нет, не душил его змий. Просто он уходил в алкогольное забитые от давящей на нервы супружеской жизни. Постоянная и многолетняя борьба за лидерство, развернувшаяся с первых дней совместной жизни, ему давно обрыгла. Получив бразды, суженая не успокоилась, решив полностью перевоспитать своего "Кузю". Но методА, как струна лопнула от скорого срыва-запоя. Так продолжалось на протяжении многих лет, как игра уродливо испорченной шарманки: Он "выныривал" из запоя - Она продолжала привычную методу. Методу дрессировщика собак. Но он не был непьющим псом. Рискуя сойти с ума, даже будучи закодированным,он дрожащей от обиды рукой вновь поднимал роковой стакан. И тогда она на все махнула рукой, стараясь спасти хоть нажитое добро. Начала не замечать его ежедневных попоек, пропаж на двое суток, в тайне надеясь, что он не явится совсем. Но пропащий возвращался. Пьяный, дурно пахнущий, желтый, но живой. Колымил несколько дней (благо электрик по специальности) и опять уходил в алкогольное небытие.Но всякий раз, когда осмысленно открывал глаза, он видел стены собственной квартиры. И вот теперь она наглухо закрыта.
Стояла полная ночь. Сидеть стало зябко. Неприятный холод от ступенек полз по болящей спине. Куда идти? Куда угодно только не в затхлую ночлежку! Тогда он вспомнил о родственниках, живущих на пятом этаже.
- Я же у них не раз спал, когда не мог попасть домой! - думал он, с трудом поднимаясь к спасительному варианту. Осторожно, словно стыдясь позднего появления, нажал на кнопку птичьего звонка, предвкушая чистоту отрезвляющей ванны. Но дверь, обитая черным дерматином, осталась неподвижно закрытой. "Как же так?" - не верил сам себе Валерий, вновь и вновь нажимая на кнопку звонка, и совсем не догадываясь, что в таком виде он там тоже не нужен. А когда вдруг понял это - уронил тяжелую голову на грудь и смахнул редкую гостью-слезу. Надвинул на лоб плотнее мохнатую шапку, запахнул без пуговиц пуховик и медленно-медленно побрел вниз, не надеясь более ни на кого, а на себя в особенности.