(Утопия или безупречность модели)
Дневник Смита-85
«29» марта 2013 г.
Это дикие земли, Борман. Репутация дело тонкое. Это – твердость.
Скоро в буфер меж заповедников, вклиниваясь в баскервиль-поток, и потому Смит в черном плаще максимально заточен на железо теорий. Сейчас эксперимент. В 06:00 подъем, в 06:30 тренировка, в 09:00 завтрак, в 09:30 сон, в 11:00 подъем, в 11:30 тренировка, в 14:00 обед, в 15:00 сон, в 17:00 тренировка, в 18:00 ужин, душ, в 21:30 отбой. И так месяц через два. «Еще он постоянно проламывает двери ногами». В перерывах дневники и регулирование гризли на Карском море. Рейнджер пойдет по баскервилям, предпримет исчерпывающие меры. Стальной привкус угрозы! Страховочная привязь для теории опасности это только чушь. Справка-меморандум на гризли не чушь.
Медведи в лесах под Новокузнецком наделали себе берлог нынче в поймах рек. А в Томской области регулировать лохматую, каннибал-угрозу-особь надо? Надо. С первого апреля по тридцать первое мая. Но иногда рейнджер уходит в горы. Иногда читает реплики. Реплики. Прогон-перекличка военных егерей:
– На Катасминское болото всего три захода, – говорит волчатник Фокин. – Есть ямины, где сплошная трясина. Чтобы обойти одну такую, нам как-то пришлось пройти километра четыре.
Борман: – А сверху эти ямины как зеленые поляны. Да еще в ночное время суток.
Волчатник Фокин: – Уточнять трудно: квадрат огромен. Населенных пунктов нет, но есть послевоенная контра. Вдоль реки Вагиль завалы от пожаров и с запада, и востока чередуются с болотами. Севернее и западнее озеро Вагильский туман, стык с Ивдельским районом, зелёнка необитаемая (по топокарте и космоснимкам не заболочена).
Алехин из сорок четвертого: – Вот почему нам нужна такая послевоенная вещь как плащ-палатка? У нее брезентовая сущность. У меня был случай, когда под сильным дождём, надев плащ-палатку, я сидел у костра и поворачивался разными боками. С одной стороны намокает, а с другой успевает просыхать.
Борман с егерским обрезом: – А мне доводилось использовать плащ-палатку как противопожарную кошму: успешно забил пламя.
Европейский босс (Ломоносов из Холмогор): – Брейвик – пример сегодняшнего выродка. Ему вернули ноутбук. Он вынужден пить холодный кофе. Кроме того, на завтрак подают слишком мало масла, а от резиновых ручек болели запястья. Брейвик также пожаловался на то, что ему не разрешили иметь увлажнитель воздуха в камере. Он сильно сомневается, что где-то в Норвегии есть худшие места заключения.
Мадагаскар… Баржи. Лондон. Лжеявки, туфли-пистолеты, и грязь, и бред. Как поживает рогатый скот? Явочный конвейер?.. Фактуру для явок где достают? начали работать специалисты по радиации, ядерному и биологическому оружию. Дело в том, что при осмотре тела господина N, по словам медномордых, у одного из врачей пикнул карманный дозиметр. Попытка увода денег приводит к их потере, а попытка уголовной мрази скрыться от Смерш приводит к казни уголовной мрази. Веревка, ребро… Ликвидация жирных котов и отельных воровок в шлаковую метель. Доходный дом Дисона пылает как факел. Ураган над сахарным островом. Пуля догонит гризли. Системная красная волчанка догонит. Парализованная утка догонит. Лондон был и стал последним прибежищем негодяя. Internationale. Один давится салом, другой на английских шарфах-подтяжках.
Борман в плаще Mystery: – Про веревку для Internationale рассуждали Писатель с Ученым, при внимающем Сталкере, лежа на черном болоте на черных плащах. Припоминаете?
«30» марта 2013 г.
Больные, бездуховные носительницы в силу своей противоположности и расовой неустойчивости стремятся к контакту со здоровыми европейцами. Это у них такая биологическая программа. Посмотри, экзистенц-читатель, что творится. С одной стороны, – «тысячелетняя» ключница Малка, подставленная в конюшне поверженным каганатом. Испохабившая всю европейскую Теорию и ледовый проект. Кто-то, когда-то и на кого-то набросился, а Страна белой географии должна это все тащить. Далее. Геся Гельфман, флаги, приказчики, царизм и Бакунин. «А сверху… бросали листовки: «Союз французских женщин. Мы – за вьетнамцев! Наши местные commy-шлюхи». Беата Кларсфельд, натравившая французских краснопузых на полковника Пайпера и мадам Коко с торчащим реквизитом во рту (- видели?). Есть еще Ангелика Бюхер. Мало того, что А.Бюхер, предвосхищая послевоенное кровосмешение в Асбесте-Полуночном, по сути, вынуждает Вайса на соитие с ней… Еще раз подчеркнем, – к вынужденному для Вайса, ради интересов арийской, европейской разведки. Так ее идеологическая роль (помните замес в конюшне тысячу лет назад?) не ограничивалась Вайсом. Это и поверженная Саксония (отколовшаяся часть русской Европы) у ног А.Бюхер, и безумные (уже разворованные «жертвами») репарации, послевоенный комитет по встрече. Наконец, ожидаемое бегство из Германии-ошибки (географической, идеологической) в паре с калифорнийским иудеем Гердом.
То есть идеологическая отрицаловка. Настоящий концентрационный лагерь!
С другой стороны, – непревзойденная еще ни кем рыжеволосая авантюристка Джинни из «Миража», прыгнувшая со скалы, рывок-бросок в горло дьявола. Она догадалась, что все – небезусловно, что деньги для ракетного полигона будут потрачены не на «ту» (!) Идею.
Следуем дальше, по перегону. Стон Аппалузы, плач Ярославны, Зоя Монроз с тепловой пушкой, красивый мистический проект «Булава» глубокой заморозки и все последние ницшеанки двадцатого столетия. То есть там, в другой биологической «разнице», тоже идут жестокие сражения. Ради ледовой расы на Побережье.
«04» мая 1946 г. упразднен Смерш. Жизнь рухнула. Послевоенные недобитки господствуют в лесах. Они уже алкают закон о шлюхах. Валютчица, мародерша и антиарийка Ангелика Бюхер. Курортные насильники.
Но разве можно расформировать жизнь? Не нажрались еще алжирского мата в Литературном пространстве? Экзистенц-умы не доверяют «историчности». История всегда в кавычках, как проститут-орудие в руках индокитайских блатарей. Вот они, желтые интерпретаторы и фальшегоны нашего времени.
Егерские войска – для Арктики и будущего идеализированного столетия – еще одно арийское утверждение нашего времени. «Так тот ты или не тот? – обязательно спросят вас, экзистенц-читатель, в ярком и жизнеутверждающем финале. И Ницше будет допрашивать, и Фокс из Места Встречи, и Бонд, и, конечно же, Макс Штирнер: «Вы в каком, anti-partisan, анти-бандитском полку служили?». Макс Штирлиц будет прикрывать по линии военной европейской разведки. Томас Карлейль будет рубиться за европейский героический Last Man (The Last Stand). Лингвистические войны Европы! Предстоит высадить десант – военное ведомство в единственном числе – на необорудованное побережье. «Маневры следовало начать немедленно». Все должно быть прозрачно и давно отработано: кто не желает подчиняться военной экзистенции (дикой ницшеанке) – в сторону.
Итак, первая жестовая модель: вы направляете жесты из внешнего круга во внутренний. Нечто вчитанное в текст. Трое переговорщиков-блатогонов ведут свою плут-беседу о будущем принцессы-Европы, и вдруг появляется обладатель мандата в черном плаще, который знает, что делать. Он вырывает у них микрофон и начинает сам беседовать с алжирскими сепаратистами. Или устраивает внезапные ядерные проверки-тренажи в близости от сегодняшней не-Европы, поддерживая арийское военное лобби.
Если завтра война, то герои экзистенции потребуются. Если во что-то и нужно верить – так это в масштабные ницшеанские модели, боевые платформы будущего на белой (дьявольской) основе и, конечно же, в День блондинок тридцать первого мая. Блондинка на побережье Карского моря – это блондинка навсегда.
Белая незнакомка и абсолютно дикая ницшеанка, – бросок в глотку дьявола и танцы на плато… наверное, для будущей европейской расы (которой пока нет), – это то, что все ждут. Колониального владычества и каучуковых плантаций ждут, арийский мореходный рабовладельческий путь и белых незнакомок.
Итак… на перегоне «Белые столбы» Смит пришел к жесткому заключению. Экзистенциалки (роковые красотки – ударение на первый слог) легендируют жизнь.
_________
* События, герои, место действия являются литературным вымыслом; также прошу не отождествлять героя произведения с автором.