Приближался отпуск, и Марина решила отдохнуть и подлечиться в санатории у себя в области в местном санатории, потому что сын захотел пару сезонов пробыть вместе со своими друзьями в детском оздоровительном лагере, а это, как раз недалеко: и вот сама она подлечится и отдохнёт, и сына навещать будет иметь возможность.
Санаторий, куда она приехала, ей понравился: здания корпусов современные, однако имеется и красиво отделанное старинное здание – чьё-то бывшее поместье, чьё именно, она выяснит попозже; есть закрытый плавательный бассейн, сауна, всякие, какие только возможны, лечебные процедуры.
Вокруг санатория был расположен старый, однако весьма ухоженный парк, достопримечательностью которого был трёхсотлетний дуб, в обхват около 20м, и, наверное, в связи с этим, он был огорожен цепью: дуб на цепи. У него был огромный ствол, весь сухой и на вид совсем безжизненный. Но стоило поднять голову и, как у толстовского дуба, увидишь живую зелёную шевелюру, как большой раскрытый зелёный парашют, никогда никем не приводимую в порядок. Прислушалась Марина – листья шепчутся, и будто на неё указывают: «Глянь, новенькая, гм, ничё»,- и опять - о чём-то о своём.
А Марина и впрямь была женщина ничего: стройная, темноволосая, и с томным, загадочным взглядом, приковывающим внимание мужчин. Но она этим своим качеством не злоупотребляла: «волочатся» себе мужики ну и пусть «волочатся», их проблемы.
С первого дня Марина решила, что будет отсыпаться в санатории как следует, по утрам ей спешить не надо, беспокоить её некому.
А пока она обошла весь парк, чем дальше от зданий санатория имевший вид уже не красивого и ухоженного, а дикого, заросшего и глухого леса, признаками близкой цивилизации которого были небольшие беседочки в самых неожиданных местах; Марина присмотрела некоторые местечки для уединённого отдыха – уютные скамеечки в тени. Перед парком ещё были волейбольная площадка и теннисный кортик.
В парке же была деревянная старинная танцплощадка. Марина подумала: «В такие санатории, наверное, ездили и отдыхали ещё её, Маринины, родители, только жили они тогда совсем в другом регионе.
Река протекала совсем рядом с санаторием, нужно всего лишь было перейти тихую улицу и спуститься вниз метров на 300-400, - вот тебе и пляж.
День был солнечный, даже жаркий, и Марина, зайдя к себе в номер, прилегла, вспомнив, что в последнее время, может СХУ (синдром хронической усталости), может возрастное что, стала она хуже спать, ходила на работу постоянно не выспавшись, и, чтобы нормально делать свою работу, ей не раз приходилось собирать все свои силы - второе дыхание открывалось, наверное. Что интересно, чем хуже себя чувствовала и уже боялась за исход, тем лучше всё проходило..
Номер в санатории достался Марине неплохой, одноместный. Обслуживающий персонал был внимательный и чуткий: в коридорах чистота и тишина; медсёстры мелькали как белые немые тени. Прилегла Марина, и такая благодать: идти никуда не надо, тишина, делать нечего. Отдыхай! А попутешествовать ещё успеет, вот сынок подрастёт немного...
….В этот вечер решила она в реке поплавать, да… запуталась в тине, в водорослях и видит: всё –конец, ногами болтает, а из водорослей речных никак не выберется, и тут чувствует чьи-то руки её за ноги берут, гладят, ну и... помогли… От страха Марина проснулась: доктор молодой рыжий стоит над ней и, прикрывая её ноги простыней, говорит:
– Пора на ужин, а Вам ещё давление смерить…
-Нормальное у меня давление! А вот пугать пациентов или клиентов – кто мы у вас – не следует! Мне так редко удавалось выспаться, а без ужина обошлась бы!
Доктор попятился: странная пациентка, хочешь как лучше... выпишу-ка ей лёгкое успокаивающее. «Эх, все болезни от нервов, а нервные сейчас все. Ведь надо же, только руку поднял, простынь поправить хотел, а она вскочила, а ведь ясно было, что спит. Нервы. Надо и самому мне пропить курс».
Марина приняла освежающий душ и пошла на ужин. За столиком с ней сидела семейная пара.
«Ну, вот и в номере одна, и за столом поменьше болтать будут. Отдыхай от всего! Чудо, а не отдых! Хоть нервы успокоятся.»
После ужина Марина решила послушать музыку на танцплощадке, всё равно мимо идти, да и сон может, легче придёт потом, после прогулки.
На танцплощадке она обратила внимание, что сюда шли люди из города, не только санаторские там танцевали. Её хотел пригласить какой-то молодой франт с кейсом, последний он на время кому-то дал подержать. Но Марина не захотела с этим человеком танцевать, что-то отталкивающее на её взгляд было в облике этого городского «жениха»: да и посторонний он, кто его знает, и она вежливо отказала тому.
Уже собираясь уходить к себе в номер, она увидела, как к ней протянул руку для приглашения на танец высокий сероглазый молодой парень, с довольно заметным животиком. Этого парня она видела на ужине здесь в санатории. Глядя ещё в зале столовой на него, она подумала: «Это наш: с УВД скорее всего».
С этим парнем они протанцевали пару танцев, Марина спросила его:
- Вы из органов?
– Почему это? Странно. Нет. А почему Вы так подумали?
«Вот надо было проговориться! Да уверена была: чистенький, подтянутый и с брюшком аккуратненьким.»
-Даже не знаю, - уклонилась она от ответа, да и что отвечать-то?
-А, Вы сами, наверное, оттуда?
Марина не ответила и перевела разговор на другую тему: это она хорошо умела.
И вдруг, неожиданно, как в это лето постоянно бывало, хлынул тёплый и сильный ливень. Зонта ни у кого не было. Марина с сероглазым парнем побежали, взявшись за руки, ведь стихия обычно объединяет незнакомых прежде людей... Подбежав к какой-то беседке, увидели, что она полностью забита молодёжью, и оттуда сильно разило пивом: «Фу! Лучше под дождём промокнуть». Они побежали дальше, к входной двери корпуса. По пути им попалась огромная сосна, и Маринин приятель решил спрятаться под её густыми лапами, почти не пропускавшими дождь. Они стояли, не зная ещё как зовут друг друга, но парень, тем не менее, вынужден был чуточку прижать Марину к себе, к своему животику, обоими руками, чтобы прикрыть от водяных струй. Тут они и познакомились.
Неожиданно Марина и Саша обратили своё внимание на то, что эта сосна растёт как раз напротив основного административного корпуса, окна которого облепили отдыхающие и обслуживающий персонал в белых халатах, и все с нескрываемым любопытством смотрели именно на них, Марину с Сашей, как будто они целовались или ещё что-то интересное делали. Тогда Марина расцепила руки Саши и, оценив, сколько примерно секунд бежать под проливным дождём, побежала, бросив на бегу Саше «спасибо», к двери корпуса. Забежав внутрь, она увидела, что большая часть, наблюдавших за ними с Сашей, повернули свои головы в её сторону с каким-то разочарованием, наверное, ожидали увидеть что-то более интересное – там, под сосной.
Марина была поражена такому явному проявлению беспардонного любопытства, но молча взяла ключ и пошла к себе в номер на 4 этаж. Почитав немного на ночь, она уснула. «До завтрака просплю, если не захочется вставать, и на завтрак не пойду, сон для меня всего важней», - думала Марина, сладко засыпая. Однако, среди ночи ей пришлось проснуться от страшной духоты. Она включила кондиционер, но он так натуженно и громко загудел, что Марина вынуждена была выключить его. Ворочаясь на кровати, она обнаружила железный конец пружины матраца, чуть не впившегося ей в бок. Ничего с этим крюком она сделать не смогла, хотя битые полчаса провозилась с ним, в связи с чем, с постельными принадлежностями перешла на диван. Боясь комаров, она всё же открыла настежь окно. Дождь давно прошёл, и теперь на дорожках, освещаемых санаторскими декоративными фонарями, даже луж не было, валялись только мокрые листья, сорванные с деревьев сильным ливнем.
Только Марина стала засыпать, взялись за своё дело комары, которые хоть и не кусались, но жужжали как вертолёты где-то над ухом, крыльями своими задевая за лицо Марины… «Что за комары такие?», - зло подумала она.
«От комаров купить таблетки завтра»,- думала Марина, выпивая назначенные рыжим доктором успокаивающие капли. Наконец, уже под утро, намучавшись без сна, не смотря на жужжание комаров, под воздействием успокаивающих капель, Марина задремала и сквозь сон услышала странный, однако знакомый звук: вжжик, вжжик… Она поворочалась, звук проникал через накинутую на голову простыню. Тогда Марина, раздирая глаза, подошла к окну, отодвинула портьеру и увидела, как дворник подметает с дорожек осыпанные дождём листья. Заругавшись про себя, не зная, что делать – кричать с четвёртого этажа, или что-то ещё, она решила выдержать, не напрягать обстановку, но, поскольку ночь уже прошла, Марина поднялась, взяла купальник, полотенце и пошла на речку. Вот так прошла её первая ночь так долгожданного отдыха в санатории.
Над рекой от воды подымалась полупрозрачная белесая дымка; это выглядело как на картине маслом.. «Над рекой поднимается туман», - пропела Марина какую-то незнакомую ей песню. Но голова её была тяжёлая, как после болезни. Марина через силу переоделась и вошла в воду, которая её приятно поразила, она была, что говорят, как «парное молоко». Вода была так приятна, плавать было так чудесно, что не хотелось выходить, но нужно было до завтрака в обязательном порядке забежать на спортплощадку, так как, когда бежала сюда, спортинструктор – молодая спортивного вида девушка, строгим голосом велела быть на утренней зарядке. Не будешь же ей объяснять про свои ночные приключения. И мимо не пройдёшь, не старушка какая-нибудь...
«Вот так отдохнула», подумала Марина, хотя после купания чувствовала себя гораздо лучше.. Положив пакет с мокрым купальником на скамейку, она встала на ещё влажное полы танцплощадки и под диктовку Маши, так звали инструктора, стала выполнять вместе с другими соответствующие упражнения. С Машей занимались только женщины и девушки, мужская часть обитающих санатория видно была в другой группе. Проходивший мимо Саша, поздоровавшись, начал подзадоривать всю группу:
-А ну под музыку: раз-два! раз-два!, - и снисходительно усмехнувшись, глянул на Марину.
«Это ему, как никому другому, полезно «раз-два», - неприязненно подумала Марина, она всё ещё чувствовала себя неважно.
Однако, потянувшись, позанимавшись упражнениями, как научила Маша, Марина почувствовала, что купание в реке и зарядка придали ей всё-таки бодрость, и последствия бессонной ночи, вызвавшие раздражение и желание вообще уехать домой, стали проходить. Настроение ещё улучшилось, когда с площадки её окликнул муж той красавицы, что сидела с Мариной за одним столом:
- Марин, иди на волейбол, как раз человека не хватает!
«Ага, а потом ваши бабы шипеть будут». Вчера оказалось, что Саша сидит в обеденном зале за соседним столиком с тремя женщинами чуть старше «бальзаковского» возраста: это Марина поняла по их одежде – дорогая, но не стильная, а по голосу они были какие-то чиновницы. И вели они себя напыщенно и чванливо.
Саша, сидя недалеко от Марины, попросил у неё соль. А эти гусыни врассыпную кинулись за официантками, угодить Сашке хотели; на Марину же, подавшую тому соль со своего стола, начали коситься, как на врага народа.
Усмехнувшись своим мыслям, бросив сумку на скамеечку, Марина сначала нехотя, а потом с большим удовольствием стала забивать мячи.
«Итак утро – на Ура! Домой успеется.» Днём сонливости у неё уже как не было, а вечером Марина легла пораньше, но только начала дремать, постучала горничная:
- Вас зовут на танцы!
- Я спать хочу, ваш дворник рано метёт, спать не даёт!
– Ну они тут, у двери ждут…
Испугавшись, что мужчины могут увидеть её непричёсанной и без халата, Марина встала и минут через пять уже во всей красе шла по дорожке к танцплощадке.
Саша как-то чересчур запросто с ней держался, но и поделать с этим Марина ничего не могла. Вроде не грубил, претензий предъявить было не к чему.
«Вот что значит санаторий маленький, провинциальный», - подумала она.
В этот вечер Марина обезопасила себя от комаров специальным прибором с препаратами, гремящий кондиционер не стала включать, и придя с прогулки, выпив капельки, скорей легла спать, вспоминая, как утром противный звук скребущей метлы опять не даст ей выспаться. И ведь на четвёртом этаже такая слышимость!
Утром всё опять повторилось: вжжик-вжжик; подъём, но уже с выспавшейся головой, просто необычно для Марины рано; полотенце в руки – и на речку. Там налюбовавшись туманом, насладившись водой «как парное молоко», она шла на зарядку, на волейбол, потом душ, завтрак, процедуры, и так вроде всё нормализовалось. Однако, как-то выходя из лифта в холл, услышала Марина, как про неё говорят медсёстры, что «пузатенький» к Марине заходит, т.е., слава Богу, говорили они, все пристроены… Это неприятно поразило Марину.
А Сашка, тот специально попозже стучит к ней в комнату то за книгой, то спросить ему что-то, а сам понимает прекрасно, чем это может обернуться – санаторий маленький, тут быстро рождаются сплетни. «Зачем они мне, эти сплетни? Да и он, наверное, женат? Так-то парень с юмором, программист, в проблемах ПК разбирается», - думала Марина.
-Ты почему поздно так заходишь? Ты знаешь, что про нас думают? Я вынуждена, пока ты находишься у меня, держать дверь раскрытой,-не выдержав, напрямую высказалась Марина Сашке.
-Кто думает? Аа. Они хоть как будут думать, не придавай значение…
-Ну мне пораньше ложиться надо! Я не высыпаюсь!
Но этот Саша был какой-то странный, не наглый, но мог запросто прилечь на Маринину кровать, и Марина всё терпела.
- Сейчас, дочитаю…,-отвечал он на её просьбы уйти и читать у себя в номере.
Грубить не хотелось, какой-то он был свой; рассказывал, как хотел свозить Марину к водному святому источнику, взял машину у друга, и только заикнулся об этом за обедом за столом, его соседки решили , что Марина лишней будет, они поедут с Сашей, но только без Марины.
«Это я уже такую репутацию здесь заработала?»,- расстроилась Марина.
-Да я тебя отдельно свожу! Не переживай!
-Нет, я лучше с мужем чужим (со своим она была разведена) съезжу, чем этим напыщенным гусыням уступлю…
Ох и сплетен пошло о Марине, никуда шаг не шагни, уж куда там с Сашей к источнику вдвоём съездить! Довольные, что Марина не ездила с ними, его соседки по столу громко обсуждали за обедом все подробности поездки. Зато на танцах они танцевали только друг с другом, а Марина была нарасхват!.
В один из таких дней в санатории объявили, что после обеда будет концерт: приезжает известный гармонист из группы Г.Заволокина. Бывалые женщины обрадовались, заспешили наряжаться:
- Мировой парень! А играет – заслушаешься!, - наперебой восклицали они счастливыми голосами.
«Только гармошечный концерт я не слушала. Лучше билет в филармонию куплю, посмотреть нужно, что там сейчас есть.
Однако, в 15 часов санаторский народ, нарядный и радостный повалил к ДК, здесь же, на территории лечебницы. Так Марина, как по течению, попала на этот концерт.
Место ей досталось примерно на 6-7 ряду. Зал был почти полный.
Наконец, вышел на сцену молодой мужчина довольно приятной внешности, стал рассказывать факты из своей биографии: кто он да откуда. Играть, оказывается, он начал с трёх лет. «Удивительно»,- подумала Марина. Гармонь, что у него была в руках, была невиданной красоты: вся сверкала и блистала. Марина всё ждала, когда гармонист заиграет, может и не зря она сюда пришла…
И вот гармонист заиграл: сначала потихонечку, наигрыши, потом и разошёлся. Хорошо играл! Марина не заметила, как рот открыла, слушая его. А пальцы гармониста ходили по кнопкам незаметно, с такой быстротой и ловкостью! Игра гармони, её переливы брали за душу, поток радостной и самобытной энергии лился со сцены. Живое лицо гармониста как будто разговаривало со своей гармошкой, подбадривая последнюю, как подружку. Потом гармонист к игре прибавил частушки; он начал их припевать одну за другой, и смешные и ухабистые; заливистый звук гармони поднимал со дна души ощущение чего-то уже знакомого, своего и родного. Гармонист, а звали его Павел Петрович, сойдя в зал, начал подходить к сидящим в зале зрителям ближе и допевать частушки совместно. Марина тоже не раз ловила на себе его взгляд. Соседка бабулька даже заметила:
- Ишь, как на тебя поглядывает, это не зря…
«Вам всё кажется, пусть поглядывает, главное, как играет хорошо.»
Передачу Заволокиных "Играй гармонь" Марина любила, но она не ожидала, что такой гармонист и певун приедет к ним в санаторий выступать. Она уже ничуть не жалела, что пришла на концерт.
Затем гармонист, в которого Марина, да и не она одна, просто влюбились, раза два и к ней тоже с частушками подходил, аж сердце у неё захолонуло – не то от музыки необычной – что-то она из-под сознания общее народное поднимало, а играл Паша мастерски, так и слушала бы; не то от того, что он близко к ней подошёл…
Потом он ещё из коробок какие-то несколько разных размеров гармошечек красивых повытаскивал, каждую называя своим именем и на каждой своеобразно наигрывал.
Виртуоз, одним словом. Поганини – гармонист! Понравился он Марине и игрой и самобытностью своей, да видно и вообще парень не промах был. А уж веселья в нём! Балагур, и всё-то у него с шутками – прибаутками, и, главное, без намёка на цинизм, всё благопристойно, приятно слушать.
Концерт заканчивался, гармонист то и дело вытирал пот со лба. Наконец он объявил, что на сегодня хватит! Тут же нашлись любители сфотографироваться с ним, а Марина не заспешила: какой смысл – толпа она и есть толпа. Однако, когда она вышла из ДК, гармонист Паша воскликнул:
- Так, ну все, давайте вставайте рядком!
Марине деваться было некуда, она встала впереди толпы, а Паша гармонист пристроился рядом. Буквально после одного кадра Марина пошла в свой корпус, пора было идти на вечернее купание на реку. Пашу всё не отпускали, или сам он не уходил..
Однако, примерно минут через двадцать, когда Марина шла из своего номера к выходу из санатория, она увидела, что толпа около Паши всё не расходилась, а дорожка к выходу из санатория к реке проходила мимо ДК. Краем глаза Марина заметила, проходя около, что Паша, как будто именно увидев её, Марину, сильно заспешил, начал прощаться, перестал раздавать автографы.
Ничего не подозревающая Марина прошла мимо, через улицу, и начала спускаться вниз к реке.
Однако, через одну-две минуты она услышала крик нескольких голосов одновременно: «Ма-ри-на!». Она остановилась, прислушалась и вновь услышала: «Ма-ри-на»
Марина удивилась и стала не спеша подниматься наверх. Однако, поднявшись на тротуар улицы напротив парадных ворот санатория, она увидела такую поразившую её картину: все ворота санатория были забиты отдыхающими. Увидев её, они начали показывать руками в сторону стоянки машин. Посмотрев туда, куда они показывали, Марина с ужасом увидела стоящего у блестящего кабриолета Пашу, в одной руке державшего свою ненаглядную гармонь, другой рукой, при этом широко и приветливо-зазывно улыбаясь, показывал Марине на сверкавшую машину с открытой дверцей.
Марина остолбенела. Что за новости? Паша положил гармонь в машину и опять начал руками делать знаки – садись, мол, в машину!
«Это для какой же цели он меня зовёт?»,- подумала Марина. С одной стороны это возвысило её в глазах тех, что много сплетничали про неё, а нынче сами напрашивались к гармонисту «прокатиться», а она, вот, Марина, приглашена им всенародно, но отказалась. Толпа у ворот недоумевала. Даже мужские голоса выкрикивали:
- Марин, да он хороший парень! не бойся! прокатишься да и всё,- хотя, наверное, сами в это не верили, что «прокатишься и всё».
«Девочку нашли». Это раздражало Марину: «Ну как так самоуверенно можно рассчитывать без всякого приглашения, что она обязательно согласится?»
«Прямо концерт какой-то», и она пошла опять к реке. Паша, наверное, уехал… «Ну пусть бы шёл купаться, если хотел». А со стороны санатория слышались недовольные женские голоса.
«Ну, это кумушки; и поехала бы с ним, осудили бы, и не поехала, им не понравилось. Как от себя отрывают».
Уже после ужина было объявлено, что знаменитому гармонисту в санатории народ понравился своей активностью, весельем, голосами, и он пообещал ещё приехать…
«Концерт»,-подумала Марина. Играет замечательно, а слава его уже испортила. Ну, я к тому времени, как он ещё раз приедет, если вообще вспомнит об этом, уже дома буду, другой какой-нибудь концерт по телевизору смотреть….