И. Рассказов.
Клуб одиноких сердец.
Жили-были в разных частях одного провинциального города три, ну, совсем одинокие особы женского пола. Знаете ли, бывают такие экземпляры, мимо которых проносится жизнь со всеми причитающимися атрибутами для того, чтобы человек себя ощущал счастливым в той или иной мере. Так вот и в моём повествовании подобные образы заняли отведённое для них место.
Итак, Нина Максимовна, первая из трёх героинь, была женщиной в самом соку. Собственно, имея вес более ста килограммов, трудно себя втискивать в список «худышек». Кстати, в детстве она была тонконогим ребёнком. Вот потом, когда ей стукнуло четырнадцать лет, она поползла вширь. Видно матушка-природа выбрала её из общего числа для какого-то только ей известного эксперимента. Когда её сверстники тянулись в прямом смысле слова к небу, шустренькая Ниночка стала полнеть. Её родителей это нисколько не огорчало, а поэтому они радовались, как дети и всё приговаривали, мол, их молитвы дошли до Господа Бога. Отец так и говорил:
- Есть за что теперь ущипнуть.
Мать ему вторила:
- Красавица!
Ну, что до последнего высказывания то до двадцати лет, полнота не портила Ниночку, и даже были отважные ребята среди её сверстников, кто назначал ей свидания. Как правило, все подобные романы таяли подобно мороженному на солнце. Мать, как могла, утешала свою «красотулю» и всегда говорила одно и тоже:
- Дурни, не понимают своего счастья.
Тем временем «счастье» в лице Ниночки всё прибавляло и прибавляло в весе. Отец уже не так был оптимистичен насчёт того, чтобы ущипнуть и та, обманувшись в ожиданиях этих самых ощущений от щипков, стала сама себя истязать, пугая одиночество негромкими вскриками, коротая длинные девичьи вечера. Подруг у неё не было и всё, что она знала о той жизни, о которой шепчутся в её возрасте все сверстницы, она черпала из телевизионных программ. Ну, что тут сказать, когда до определённого времени на всех уровнях утверждали, что секса в стране не было - и нет, и детей не рожали в роддомах, а находили в капусте, да если повезет, выхватывали из клювов мимо пролетающих аистов. Тем не менее, кое-какая информация всё же просачивалась по крупицам в головку Ниночке из контрабандных источников и та постепенно стала испытывать какой-то дискомфорт: тело росло, а всё то, что люди обзывали «романтикой» даже не приближалось к ней. Пробовала она сама сделать шаг навстречу ко всему этому, но, не имея опыта, тут же «наступила на грабли». Те, так ей съездили в лоб, что пришлось делать аборт. Что интересно: ни мать, ни отец даже нисколечко не расстроились, а глава их семейства удивился, мол, кого ж там так сильно потянуло на его дочурку? Ниночка упорно молчала. Конечно, можно было её наказать, но как заметила мать, что раньше надо было воспитывать. Отец согласился и выдал:
- А заодно и врачам показать. Упустили время мы с тобою мать – теперь вот ребёнок мучается от собственного вида в зеркале. Вот как только стала она полнеть, надо было сразу же на обследование, а мы рот до ушей и радовались, как полоумные.
Всё это происходило спустя неделю после аборта. Лет тогда Ниночке было всего лишь восемнадцать. Как я говорил: до двадцати лет она выглядела прилично, да и всё её тело было упругим и призывно подманивало к себе любителей всяких таких пышностей. Замечу, что возраст подобных любителей был давно уже не мальчиковый, и это настораживало бдительную мать. Что касается отца, то тот только хмыкал и говорил:
- Уродился урожай, да убрать его некому.
Ниночка виду не подавала, что все эти намёки бьют по её самолюбию. Жаль что всё это не било по её аппетиту, а то глядишь, всё бы и нормализовалось. Увы, чем больше она жила на белом свете, тем всё прибавляла и прибавляла в весе. Поскольку в смысле «романтики» не видно было просвета, она взялась за своё образование и уже к двадцати пяти годам окончила институт с отличием. К этому времени Ниночка выглядела устрашающе. Благодаря своей внешности, быстро выбилась в начальники и к тридцати годам водрузила своё тело в кресло заведующей детским садом.
Вторую героиню моего повествования на второй день после её рождения нарекли Амалией. По отчеству, как и Ниночка, была она Максимовна. С ней было всё куда проще, потому что в родне Амалии все были довольно крупных размеров и на прибавку в весе смотрели, как на само собой разумеющееся. Детство пролетело незаметно, и только школьные годы запомнились ей и то только потому, что часто возвращалась из школы в слезах. Родители, выслушивая её жалобы на сверстников, успокаивали свою доню примерно так:
- Это они от зависти, родненькая.
Сначала это помогало, но потом, когда девочки становятся девушками и вчерашние мальчики с пушистыми подбородками начинают тискать своих сверстниц по подъездам, к Амалии никто с подобными намерениями даже и не приближался.
«Это же чистой воды дискриминация, - решила она. – Теперь мне одна дорога – в монастырь».
Ну, что касается конкретно этого учреждения, может быть, оно так и случилось бы в жизни Амалии, но никто из взрослых ей толком не сказал, как туда добраться, а поэтому устроившись как-то летом в загородный лагерь посудницей, отдалась подвыпившему музыкальному руководителю. Когда опомнилась, почувствовала неутолённую жажду собственной плоти. Протрезвевший музыкант, игравший, как он сам ей сказал на всех инструментах, заявил, что больше такого не повторится, потому что она молода, а он стар и всё это баловство до хорошего не доведёт. Сказал так и ушёл. Она в слёзы, да разве удержишь мужчину со стажем всеми этими соплями? Вот так она в одночасье испытала и экстаз, и унижение. После этого случая она стала подолгу размышлять о своей дальнейшей жизни. Получалось так, что теперь она порченная и никому будет не нужна. Будучи в горе, она и не заметила, как лагерный сантехник дядя Ваня, эдакий беззубый ловелас пытался несколько раз овладеть ею силой. Сказывалась разница в весовых категориях – сползал с неё тщедушным тельцем весь в поту, так и не достигнув желаемого. Только однажды он смог оседлать её, но в неравной борьбе так устал, что уснул прямо на ней, уткнувшись небритым лицом в её оголённую грудь. Амалия глотая горькие слёзы, гладила его по лысеющей макушке и шептала тихо-тихо:
- Умаялся уродец…
Когда молодость помахала ей ручкой, она сразу и не поняла, что всё закончилось, Амалия грустно посмотрела на себя как-то в зеркало и произнесла вслух:
- Ну, вот тебе и тридцать шесть, подруга. Всё бы и ничего, да крупна не по возрасту. Н-да, раздобрела.
Внутренний голос выставился откуда-то из глубины её тела:
- В породу пошла.
Действительно: не уронила марку семьи. Собственно на руководящие должности, а особенно в последние годы, брали только таких. Так случилось и с ней: «бац!» и назначили директором продуктового магазина. Ну, вот как тут можно было себя держать в форме? Да, никак: ешь, пей, ходи на двор, а потом опять всё по кругу. Не жизнь, а испытательный полигон.
Третью героиню моего повествования величали Катериной, и что самое любопытное она тоже была по отчеству, как и две предыдущие, Максимовна. Вы скажете, что такие совпадения встречаются крайне редко. Согласен, а если учитывать, что ей, как и Ниночке, и Амалии совсем недавно стукнуло тридцать шесть лет, то без чёрта здесь не обошлось. Впрочем, если подумать, то совпадений встречается в реалиях куда больше, а тут-то всего три: возраст, отчество, да конституция тела, а поэтому давайте всё принимать, как есть, а то наше повествование затянется.
Так вот, возвращаясь к Катерине Максимовне, скажу, что была она приезжей, и о прошлой жизни лично у меня нет никаких сведений. Единственное, что она не боялась сообщать окружающим о себе, а особенно мужчинам, так это то, что она свободна. Я так думаю, что она считала себя счастливым человеком. Судите сами: квартира – полная чаша, работа – бизнес, а если быть более точным: торговала из-под полы самопальной водкой. Если сюда прибавить, что, не смотря на свои «центнеры» иногда пользовалась спросом у людей противоположного пола, можно сделать вывод, что жилось ей неплохо.
Так бы они и жили каждая по отдельности в отдельно взятом городе, но однажды было суждено, всем им троим встретиться в одном интересном заведении, где проходил кастинг. Вот что это был за кастинг стоит сказать отдельно.
Итак, как только весна оголила женские коленки, по всему городу были расклеены афиши, из которых стало известно о приезде столичных гостей с целью набрать в шоу-проект провинциальных толстушек. Тут, как на всё это реагировать, когда вся наша страна со всеми своими потрохами влезла в рыночные отношения и теперь тужилась со всей своей мочи, чтобы хоть как-то соответствовать этому своему новому статусу. У нас же как? А чем мы хуже других? Если учесть, что все прилавки магазинов были завалены быстрой лапшой и на всех углах рекламировались американские хот-доги, то население постепенно стало прибавлять в весе. Это ли не показатель благосостояния народа? Так вот, тучных людей прибавилось, а в одном городе их стало столько, что тамошний губернатор забил тревогу и стал пропагандировать «здоровый образ жизни». Кстати, сам лично участвовал во всех устраиваемых кроссах, чем снискал себе авторитет среди горожан. Конечно, этот пример для нашей необъятной страны, как капля в море, но, тем не менее, постепенно то тут, то там возникали всякие спортивные сооружения и добровольные общества любителей физкультуры и спорта.
Ну, так вот, когда по городу были расклеены афиши о кастинге в шоу-проект «толстушек», желающих оказалось так много, что претендентки занимали очередь с вечера. И если вы догадались, все три героини моего повествования встретились там: в один день, оказавшись в очереди жаждущих прикоснуться к таинственной жизни шоу бизнеса.
Они не сразу обратили друг на друга внимание, потому что таких, как они было здесь предостаточно. Это в фильмах всё подобное случается по волшебной палочке сценариста и режиссёра, а в жизни всё намного сложнее и прежде чем это случилось, они порядочно попотели под палящими лучами солнца, съедая килограммами мороженное и выпивая бутылками газировку. Кстати, все вокруг делали то же самое, что и они, а поэтому было не так грустно и то там, то здесь раздавались весёлые перебранки, и слышался заразительный хохот толстушек. За чередой, так сказать, «светских» разговоров время пролетело не так, чтобы незаметно, но это нисколько не подпортило собравшимся настроения, да и все пребывали в состоянии ожидания. Самые нетерпеливые уже видели себя на гребне успеха, и это делало само ожидание чем-то вроде восхождения на пьедестал почёта.
Как вы думаете: о чём могут говорить женщины такой комплекции в подобных ситуациях? Правильно: о жизни, то есть о еде, которая эту самую жизнь или продляет, ли укорачивает. Замечу, что последнее случается намного чаще, чем мы можем себе предположить. Так вот, когда кто-то в очереди поднял тему об отбивных котлетах из свинины, пошёл такой гул, что организаторы кастинга перепугались не на шутку. Уже потом, когда разобрались, успокоились, мол, кто о чём, а эти о «бананах». Ну, вот такие мы и всё в нас естественное и нечего этого стесняться. Стоило кому-то одному коснуться темы приготовления свиных отбивных, и мир преобразился. Те, кто знал в готовке толк, а не только умел вонзать в отбивные свои зубки взял вверх в обсуждении этой темы. Рецепты приготовления блюд из свинины посыпались благодатным дождём на очередь.
- Нет, я готовлю отбивные по-своему: сначала отбиваю, слегка солю, перчу, а потом в панировочные сухари и на сковороду, - женщина, с двойным подбородком ворочая глазами, обвела присутствующих взглядом бывалой поварихи.
- А я добавляю немного сыра, а то и заливаю желтком напополам с белым вином, - продолжила развивать тему точно такая же дородная женщина, но только с выщипанными бровями.
- Милочка, рецептов столько, что любой возьми и получится сказка, - улыбнулась третья. – Вот моя матушка, царство ей небесное, отбивные вымачивала в лимонном соке. Объедение и только, - она прикрыла глаза.- Вкус божественный, а сколько эмоций…
Все те, кто готовить не умел по каким-то причинам, покорно сглатывали слюну, переводя взгляды с одной на другую, мысленно представляя, как всё это может выглядеть, если следовать всем этим рецептам. Та, что была с выщипанными бровями, тяжело вздохнула, обмахиваясь газеткой, и произнесла:
- Интересно, как питаются «звёзды» шоу бизнеса?
- Я слышала, что все до одной сидят на всяких там диетах, - женщина с двойным подбородком ещё сильнее заворочала глазами.
- Ну, нас их участь не коснётся. Мы другого поля ягодки, - успокоила собравшихся третья и представилась, улыбнувшись: - Меня зовут Амалия.
- А меня Катерина, - женщина с выщипанными бровями растянула губы, демонстрируя ровные зубы.
Та, что была с ярко выраженным двойным подбородком, тоже назвалась:
- Нина Максимовна.
- Слушайте девчонки, давайте без отчества, а то прямо от этой официальности писать захотелось, - Амалия оглянулась по сторонам. – И чего людей держат так долго? Это же минутное дело. Мы же заметные, - она хохотнула. – Перед нами не надо водить увеличительными стёклами.
- Слушайте, а что это вообще будет? Я очередь-то заняла, а толком ничего не знаю.
- Успокойся Ниночка… Можно я тебя так буду называть? – Амалия оглядела ту сверху донизу. - Посмотрят, потрогают и отпустят.
- Что и трогать будут?
- А как же? Это же кастинг.
- А если мне это неприятно?
- Чудная ты какая-то. Тут больше половины в очереди только за этим и стоит, чтобы их потрогали, а она из себя статую корчит, - Амалия засмеялась.
- Не слушай ты её, - в разговор вмешалась Катерина. – Кастинг – это просто просмотр претенденток для участия в каком-то проекте. Судя по тому, кого мы видим в этой очереди, замышляется что-то грандиозное.
- И какой шанс, ну, например у меня? – Ниночка вопросительно посмотрела на Катерину.
- Как у всех: один к ста.
- Не поняла.
- Вот подойдёт очередь, тогда всё и будет ясно, а пока надо ждать.
- А что требуется для того, чтобы пройти этот кастинг? – не унималась Ниночка.
- Судя по нам, требуется пока только наш вес, - вставила Амалия, весело зыркнув глазами.
- Ну, тогда нет у меня никакого шанса. Вон сколько, таких как я, - Ниночка погрустнела. – Попробуй, выбери, когда все как на подбор?
- Выберут. На то они и шоумены, - успокоила её Катерина.
И действительно выбрали. Вся процедура заключалась в следующем: сначала на весы, потом в одном нижнем белье на подиум. Здесь было самое интересное. Не всем претенденткам удалось попасть ногами в такт музыки, а поэтому отсев был большой. Как следствие полились слёзы, а если учесть, что они лились из женских глаз, то сами себе представляете: какой стоял рёв. Как отметили организаторы кастинга, улили слезами и обсморкали все помещения. Конечно, это нисколечко не помогло выбывшим, потому что в нашей стране знают издавна, что «Москва слезам не верит». Если быть более точным, она просто не любит тех, кто распускает слюни, а поэтому к концу кастинга смогли дойти не все. Собственно это в порядке вещей и здесь нет никакого криминала, хотя некоторые из выбывших претенденток в пылу эмоциональных всплесков угрожали организаторам свести с ними счёты в течение двадцати четырёх часов. Сами понимаете, что все эти угрозы были надуманы и, тем не менее, гости из столицы решили себя оградить от всего этого, выставив против бушующих «толстушек» бравых ребят с накаченными шеями.
А что же наши героини? Они-то, по какую сторону баррикад оказались? Вы не поверите, но и Амалия, и Катерина, и даже Ниночка выдержали просмотр. Когда им об этом объявили, тут такое началось, что не передать словами. Например, Ниночка забилась в истерике. Её трясло так, что поминутно переспрашивала окружающих, мол, это не розыгрыш? Ей отвечали, что она прошла в десятку и что уже завтра следует быть с вещами в такое-то время на железнодорожном вокзале, откуда поезд увезёт её к новой жизни.
Амалия узнав про эту новость, а она касалась и её, не переставала пританцовывать и всё напевала в голос: «Я танцевать хочу, я танцевать хочу до самого утра!» Судя по тому, как она это делала, у Катерины появилось ощущение, что те, кто проводил кастинг, допустили непоправимую ошибку, отобрав в шоу «толстушек» Амалию, у которой не было ни ритма, ни музыкального слуха. Та фальшивила безбожно и что удивительно вообще не этого не замечала. Она бухала своими ножищами и вертела задом так, будто проработала несколько лет центрифугой на местном прачечном комбинате. Тем не менее, всё уже случилось, и никто уже не хотел оспаривать её присутствие в списке тех, кого столичные гости забирали завтра утром в Москву. На радостях все трое решили обмыть своё попадание в «десятку». Забрели в одну из городских забегаловок с романтическим названием: «Ласка» и заказали себе шампанского. Опорожнив бутылку, их потянуло на вино. Весна ошалело бросалась им на грудь, распаляя их фантазии до того, что уже через час их посиделок, им захотелось что-нибудь исполнить «хором». Когда такое происходит, то окружающие думают о чём-нибудь хорошем, но только не о том, что происходит в данную минуту у них по соседству. Так и в этот раз, после того, как три величественные женщины затянули пьяными голосами: «Белявая, чернявая, а третья рыжа кучаравая…», администратор забегаловки вынуждена была им сделать замечание, мол, здесь культурное заведение, а не какая-то там филармония. Амалия не раздумывая, схватила молодого мужчину за брючину и силой усадила к себе на колени со словами:
- Попался мальчишечка? Сейчас тётя из тебя сделает дядю!
Администратор сдавленно позвал:
- Охрана!
Появился мужичок в камуфляже с такими красными глазами, что Катерина сходу предложила ему выпить за всех их троих. Охранник согласился, но при условии, если администратор обретёт свободу. Амалия, как дура вцепилась в того и орёт, выпучив глазищи:
- Не отдам! Он мой!
- Ниночка попробовала на неё воздействовать и полезла к ней через стол. Ну, что у нас за мебельщики пошли? Стоит накрыть стол по всем правилам, и у него ножки подламываются. Вот и теперь стоило только Ниночке лечь на стол телом поверх закусок, тот и рухнул, где стоял. Охранник хохотнул от неожиданности и тут же убежал за подмогой. Администратор попытался под шумок улизнуть, но не тут-то было: Амалия его так стиснула, что он не хотел, а пукнул. Катерина тут же отреагировала на хлопок и спросила:
- Девочки, кто шампанское открыл?
Ниночка, отряхиваясь от налипших на тело закусок, заметила:
- Просроченное оно какое-то, воняет…
Амалий принюхалась и сообщила:
- Не-а, это не шампанское. Это моя игрушка «постаралась». Плохо питаемся? А? – она повернула к себе администратора лицом. – Это я тебя спрашиваю.
Тот весь красный от конфуза только мигал глазами. Амалия тряхнула его и сказала:
- Сломался что ли? Молчит и глазищами вертит…
- Это он от испуга, - Ниночка наконец-то поднялась с пола. – Так бывает: сначала пук, а потом испуг…
- Мужики они завсегда так: чего-нибудь сотворят, а потом делают вид, что виноват кто-то, но только не они. Я бы их всех вот так, - Катерина подняла над головой пустой фужер и бросила его себе под ноги.
Администратор при виде этого весь сжался, представив себя на месте этого фужера. Пока он пребывал в этом состоянии, появился наряд милиции. Бравые ребята в помятых рубашках вцепились в «толстушек» мёртвой хваткой и потащили всех троих к выходу. А там уже толпа зевак образовалась. Ну, как же без них? Всё такое всегда у народа вызывает не поддельный интерес, а тут такие страсти, что на какое-то время забываешь про всё на свете, чтобы только краем глаза увидеть что-то скандальное.
Амалия дала себя обыскать. Молоденький сержант с оттопыренными ушами объявил во всеуслышанье:
- У неё ничего нет.
- Как нет? – Амалия посмотрела на него. – Плохо ищем, командир. Ещё раз обыскивай.
Сержант опять стал елозить по её телу руками. Амалия то и дело направляла его:
- Левее, левее… вот тут можно посильнее. Ну, что ж ты такой робкий? Ты же мужик и к тому же при погонах. Чего из себя корчишь мастера спорта по шашкам? Взялся обыскивать, так не отлынивай, а то я твоему начальству пожалуюсь. Что ты меня пальцами тыкаешь, как пианист?
Катерина, нисколько не стесняясь, повисла на руках двух работников правоохранительных органов. Те пунцовые от тяжести, умоляюще смотрели на младшего лейтенанта, мол, мочи нет – уроним.
- Я вам уроню! – пригрозил офицер. – Грузим в машину.
- И меня? – подала голос Ниночка.
- И вас тоже.
Амалия оглянулась на младшего лейтенанта и спросила:
- А где акт приёмки? Где?
- Всё будет, - успокоил он её, - и акт, и протокол, и штраф… У нас всё, как в аптеке.
Их с трудом затолкали в милицейский фургон под одобрительные взгляды зевак. Стоявшие люди подбадривали работников правоохранительных органов:
- Ты смотри управились!
- Всегда бы так! Молодцы!
- Вот что значит выучка!
Одним словом, влепили нашим героиням штраф, опустошив их кошельки настолько, насколько позволяла милиционерам их совесть. Учитывая то, что тягать на себе все эти живые «центнеры» удовольствие не для каждого, взяли с них по максимуму, а чтобы те не взбунтовались, развезли слегка протрезвевших женщин по домам на служебной машине.
На следующее утро и Амалия, и Катерина, и Ниночка опоздали к своему поезду. Когда они появились на перроне железнодорожного вокзала, их уже никто там не ждал.
- Не судьба, - выдохнула Ниночка.
- Это облом, - подтвердила Катерина.
- И ещё какой, - подвела черту Амалия.
- Может, нагоним на попутках? – предложила Ниночка.
- Ага, нагоним и перегоним, а особенно после вчерашнего, - Катерина безнадёжно махнула рукой.
- Да, погуляли, - Амалия поставила увесистый чемодан на асфальт.
Вы, наверное, подумали, что они расстроились? Не дождётесь. Люди такой комплекции стараются по всяким таким пустякам вообще не переживать, потому что там, где переживания, там пробуждается бешеный аппетит, а это лишние килограммы. А зачем они тем, где и так этого в достатке? Вот поэтому, бросив прощальный взгляд в ту сторону, куда удалилась их «новая жизнь», но уже без них, они решили организовать проводы всего того, что так и не наступило для них. Мысленно помахав несбывшейся мечте, направились в привокзальный буфет, на ходу выгребая из всех карманов и кошельков мятые купюры. Вы только не подумайте, что они были пьющие или ещё что там. Просто это, так сказать, поддержание старинной русской традиции: и хорошее, и плохое «сбрызгивать». Вот они и «сбрызнули», заполнив собой всё пустующее пространство привокзального буфета. Опять же у них было сразу две причины, чтобы оказаться здесь и именно сегодня, и первая причина была та, что они не попали на поезд, а вторая, что они остались дома, а дома и уксус сладок. Одним словом, заказав себе жареных курей, обратите внимание: не цыплят, а именно курей, и таких поджаристых, что можно было зубы сломать. К ним прикупили ветчины, сыру, всяких там грибочков, огурчиков и ещё пару непонятных салатов, они отправились в «плаванье». Когда всё это возникло перед ними, Ниночка заметила, что на эти деньги они могли бы за просто так догнать поезд на попутных машинах. Амалия успокоила её, мол, не отказываться же теперь ради этого от трапезы. Буфетчица, обслуживавшая их, отметила про себя, что у этих бабёшек здоровые организмы. Сама она тоже была им подстать и особенно верхняя часть тела, но как заметил ей однажды грузчик по имени Алексей: «Нет устойчивости в этой конструкции. Ноги хлипкие…»
Наши же героини не мешкая, поднабрались по самые ноздри и опять решили затянуть что-то из области хоровых песнопений. Амалия запричитала не в такт:
- Стучат колёса гулко…
Ей вторила Катерина:
- Мой адрес не дом и не улица…
Ниночка всё ещё переживавшая за то, что всё так обернулось, тихонечко подала голос:
- Вагончик тронется, вагончик тронется…
Буфетчица сразу же изменилась в лице. Ей вся подобная самодеятельность хорошо была знакома. Она тут же вытащила из нагрудного кармана своей униформы свисток и дунула в него так, что из зала ожиданий в буфет нагрянули все дежурившие на тот момент там милиционеры. Вслед за ними поспешили отметиться и все те, кто считал своим долгом во всё этом поучаствовать. Людей столько набилось, что стало трудно дышать, а наши героини знай себе, орут, да ещё потом пустились в пляс. Милиционеры растерялись, а набежавшие зеваки давай аплодировать, да так это получалось у них в такт, что грудастая буфетчица уже пожалела, что прибегла к «крайней мере».
Чтобы вас не томить, скажу, что в этот раз всё обошлось. Более того, какие-то мужчины потёртого вида попросили у наших героинь телефоны. Амалия размашистым почерком расписалась на какой-то бумажке и гаркнула во всю свою мощь:
- А нам не жалко! Берите хоть даром.
После такого заявления и другие, кто был не так смел, потянулись за автографами. Захмелевшая Катерина объявила:
- Инвалиды и ветераны вне очереди.
- Да, - тихо подтвердила Ниночка и поставила свою закорючку кому-то прямо на лицо.
Когда всё это закончилось, милиционеры вывели женщин под руки за пределы вокзала и уже там, на свежем воздухе старшина с багровым лицом поинтересовался у них:
- Замужем?
- На кой? – Амалия повернулась к нему всем корпусом.
- Да так, на всякий случай интересуюсь, - милиционер рассматривал её выщипанные брови.
Амалия пьяно икнула и выдала:
- Что на мясцо потянуло? Ну, то, что сам мелковат, это поправимо…
- Вы это о чём гражданочка?
- О размерах. Ты вот книжку читал про дядю Стёпу…?
- Ну?
- Вот были люди. А это что? – Амалия ткнула старшину в грудь пальцем. – Прямо какая-то четвертинка. Правда я говорю, девчонки? – она оглянулась на Ниночку и Катерину.
Те кивнули головами, хотя и понятия не имели о чём идёт речь. Старшина взял себя в руки и приказным голосом сказал:
- Вы тут поаккуратнее в выражениях. Езжайте себе с миром, матери-одиночки.
- Мы не матери, - возмутилась Катерина, пьяно пошатываясь. – Мы только одиночки.
- Да, - подтвердила Ниночка и добавила, - но нас уже трое, а это…
- А это, командир, как не крути, сила, - Амалия опёрлась на плечо низкорослого милиционера.
Да, эти трое были силой. Когда ветер пробовал играть складками их платьев, он с трудом отыскивал то, что должно было развиваться при малейшем его прикосновении. Вся одежда на женщинах сидела так плотно, что не было видно ни одной морщинки, и даже выточки все были в состоянии идеальной строевой подготовки. Конечно, со стороны это выглядело не так эстетично и больше походило на что-то из области резиновых «пупсов», которыми в своё время были завалены прилавки магазинов и, тем не менее, отсутствие комплексов у этих трёх женщин, дало возможность всему этому вылезти наружу.
Амалия оглядев всю их компанию уже перед самой посадкой в такси, заметила:
- С нашими фигурами надо записываться в кружок сумаистов.
Водитель со страхом наблюдал за тем, как три подвыпившие особы протискивались в салон его колымаги. Он ещё подумал про себя: «И где здесь фигуры?»
И действительно, что имела в виду Амалия, когда произносила эту фразу? Судя по всему, она считала, что наличие рук, ног и голов и есть три составных части этой самой фигуры, определяющей то, насколько баллов тянет то или иное тело. По-видимому, своё тело и соответственно тела подруг, Амалия ставила вне конкурса. Конечно, они и только они могли в свой адрес что-то произнести обидное, но боже упаси сделать то же самое кому-то со стороны. Поскольку желающих сделать этого пока они не встречали на своём пути, всё обходилось, но между собой они позволяли по отношению друг к другу всякие вольности, несмотря на то, что знакомы были всего лишь чуть-чуть. Вот и теперь, когда уселись в такси, Катерина, не стесняясь мужчины за рулём, уточнила у Ниночки:
- Ты сидишь или стоишь?
- А что? – переспросила та, пытаясь повернуться к ней всем корпусом.
- Да так, ничего, - ответила Катерина, щуря глаза из-под чёлки на солнце. - Ты такая большая, что мне с трудом удаётся это определить…
Амалия тут же встряла в их разговор, вытянув губы:
- Девочки не ссорьтесь. Если честно, коровы с седлом смотрятся лучше, чем мы с вами, - и тут же пояснила: – Это от избытка веса. Нет, вы на меня так не смотрите – мы с вами запустили себя. Вот взять тебя Ниночка: ты думаешь, что это у тебя подбородки? Ошибаешься, это твоё туловище: одно большое и нет у тебя ни шеи, ни…
Катерина хохотнула:
- А на кой ей шея? Бусы носить? Так они сегодня не в моде. Сейчас больше по цепям прикалываются, а ещё кресты всяких размеров на себя цепляют, но я считаю, что это всё от нашей необразованности и вообще всё подобное выставлять на показ – грех.
Амалия стараясь преодолеть хмель, расползающийся по всему телу, произнесла:
- И это грех и то, что мы с вами такие тоже грех. Если всё так и дальше будет происходить, мне лично придётся унитаз ставить в зале. В туалете я уже помещаюсь с трудом.
- И я тоже, - призналась Ночка. - Я туда только задом могу зайти, потому что повернуться не могу.
- И я, - Катерина поправила свою чёлку.
Водитель пока шёл между пассажирками весь этот разговор, делал вид, что его всё это не касается. Касается или нет – это уже как кто посчитает, а поэтому женщины вели свой разговор, не обращая внимания на его присутствие. Учитывая то, что они были в некотором подпитии, все подобные мелочи их не интересовали. Амалия, сверля затылок водителю, заметила:
- И от этого всё наше одиночество. Нет, бабоньки, пора начинать собой заниматься, а то будущее меня настораживает.
- Ты о смерти?- Катерина убрала с лица рассеянную улыбку.
- Ага, об эвакуаторе, Амалия весело посмотрела на сидящую рядом с водителем Ниночку. - Ты думаешь, в последний путь нас понесут на руках? Кому охота будет из-за нас толстух свои кишки рвать? Правда, товарищ, водитель? – Амалия решила расширить зону беседы.
Тот от неожиданности чуть не въехал в впереди плетущийся троллейбус. Ругнувшись про себя, ничего не ответил, хотя на лице его застыло такое выражение, мол, была бы моя воля, я бы, таких как вы, хоронил частями или нет: выставлял бы напоказ, как предостережение для всех живущих о неправильном образе жизни.
- Вот видите девочки, даже у водителя от нашего вида дар речи пропал, - Амалия ухмыльнулась.
Ниночка скосила глаза на того и произнесла:
- Просто человек следит за дорогой.
- Кстати, - оживилась Катерина на заднем сиденье, - слышали, как наш мэр ответил на вопрос одного журналиста о том, почему у нас плохие дороги? Так вот этот прилизанный прыщ выдал, мол, зато у нас их много.
- Дурак, - выдохнул водитель.
Автомобиль подбросило на колдобине. Амалия ойкнула громко и поддержала таксиста:
- Правильно – дурак, и дети его такие же. Одна моя знакомая работает под началом его дочери, так эта пигалица не по одному вопросу не может принять решение, но при этом зарплату получает – о-го-го! Вот устроились гады!
- Завидуешь? – Катерина краем глаз посмотрела на Амалию.
- Радуюсь. Не страна, а собрание идиотов, и мы вдобавок ко всему со своими фигурами. Прямо хочется взять и рассмеяться, да боюсь, меня товарищ водитель высадит – подумает, что я ненормальная.
- Давай режь! – оживился тот. – А вам я так скажу: меняйте себя, свою жизнь и всё у вас образуется.
То ли его слова были какие-то пророческие, то ли у наших героинь, не смотря на выпитое, мозги просветлели, но уже на следующий день с ними стали происходить всякие метаморфозы. Ниночка, решила не переедать. Раньше-то бывало, придёт на работу, бросит сумку в кабинет, а сама на кухню и давай шарить по кастрюлям под видом проверки качества приготавливаемой пищи для детей. Так в заботах все дни и пролетали. Я так скажу, что при таком режиме, ох как тяжело себя держать в форме. Одним словом, не работа была у Ниночки, а каторга. Ну, так вот решила Ниночка не переедать. Вернулась к исполнению своих обязанностей и с первого же дня взяла себя в руки: завтрак пропустила, а ближе к обеду стала уже слюной захлёбываться. Кое-как доработала и быстрее домой. Уже в прихожей встала перед зеркалом, и давай себя щипать, как когда-то в юности. Она думала, что таким способом заглушит чувство голода, но что-то её организм на все эти щипки как-то реагировал совсем не так, как ей хотелось. Вообще, Ниночка с некоторым подозрением относилась к исповедям тех, кто пытался похудеть. Все их рассказы о том, как из них откачивали жир литрами или как они сидели на диетах. Это просто, когда кто-то, а не ты, и какую же надо было иметь выдержку, чтобы суметь пройти мимо аппетитно пахнущей телячьей вырезки?
Ниночка была не из этого списка., поэтому внимательно ощупав себя перед зеркалом, она направилась прямиком на кухню и воздала должное своему аппетиту. Тот не мог нарадоваться такому разнообразию: сгущёнка на пополам с копчёной рыбой, голубцы, сервелат, помидоры с огурчиками и всё это с майонезом… Когда тело почувствовало некоторую тяжесть в области желудка, Ниночка сама себе сказала: «Стоп!» Посидела, подумала, и стало ей стыдно за себя. Она к унитазу на «собеседование». Два пальца в рот. Это вернуло её к реальности. Желудок, конечно, сопротивлялся, но верх взяла всё же её совесть.
Примерно через всё подобное прошли и Амалия с Катериной. Как отметила Амалия, подводя итог всему этому, мол, придётся чем-то жертвовать, если перед тобой поставлена цель. Конечно, в одиночку добиваться всяких там результатов – трудновато, а поэтому Катерина предложила устроить между собой что-то вроде соревнования, а победителю учредить какой-нибудь приз, но только не съедобный.
- А какой тогда? – поинтересовалась Ниночка.
- Мужчину.
- Навсегда? – решила уточнить Амалия.
- Приз переходящий, - Катерина упредила её желание.
- И как это будет выглядеть? – у Ниночки загорелись глаза.
- Как только вес зашкалил определённую отметку, всё гони приз другому, кто легче тебя.
- А этот мужчина, кто он?
Катерина смерила Ниночку пристальным взглядом и ответила:
- А тебе какая разница?
- А вдруг он заразный?
- Нет, этот будет не такой.
- А какой? – не унималась Ниночка.
- Хороший и большой. Только, чур «призу» в любви не признаваться.
- А почему? Амалия вопросительно посмотрела на Катерину. Что тут плохого?
- Плохого конечно ничего в этом нет, но всё же лучше обойтись без всего этого.
- А если сорвётся? Я, например, себя в подобных ситуациях плохо контролирую, - Амалия растерянно посмотрела на подруг.
- И я, - призналась Ниночка.
- Значит так, если такое случится, «приз» уплывает от победителя, не взирая на его достижения…
- Прямо какие-то бои без правил, - заявила Амалия.
- В спорте только так, - Катерина поставила в разговоре точку на эту тему.
Итак, все на старт. Предстояло сбросить за месяц как можно больше килограммов собственного веса. Как и что – это решать надо было каждой самой. Можешь, хоть ножом от себя отрезать. Как процитировала Катерина: «Цель оправдывает средства». Ну, до этого не дошло – ограничились диетами и гимнастикой. Ровно через месяц собрались на себя посмотреть. Чуда не произошло, но кое-какие изменения всё же обнаружили себя.
- Ну, как? – Катерина попробовала перед Амалией и Ниночкой крутануться вокруг собственной оси, расставив руки в стороны.
Конечно, «фуэте» у неё не получилось, но уже то, как она кинулась его выполнять, говорило о скрытых её возможностях. Амалия заметила, мол, ещё месяц тренировки и можно ехать в Большой театр на просмотр. Все они понимали, что это была шутка. Ниночка призналась:
- Девочки, вы не поверите: я перестала, есть на ночь. Теперь я стала пролезать в гимнастический обруч.
- Счастливая, - вздохнула Амалия. – Этот спортивный снаряд пока мне не подвластен.
- А я его уже пробую крутить, - сказала Катерина. – А ещё я могу делать вот так, - и она грациозно попыталась сесть на шпагат.
- Может быть не надо? – Ниночка собрала свои брови к макушке головы.
- Слушай, а давай в следующий раз?– поддержала подругу Амалия, видя то, как Катерина стала оседать на шпагат под тяжестью собственного веса.
- Какой ещё следующий? Я сейчас хочу! – Катерина явно шла на рекорд.
- А если не встанешь?
- А вы на что? – Катерина повернула покрасневшее лицо на Амалию. - я же лёгкая на подъём.
- Да я не об этом. Вдруг что-нибудь у тебя там лопнет?
- Или сломается, - добавила Ниночка.
- Ой, девочки, если даже я и выйду из строя, то ничего страшного не произойдёт. Медицина меня соберёт без всяких проблем.
- Так-то оно так, но походка после этого у тебя будет уже другой, - Амалия оглянулась за поддержкой на Ниночку. – Ведь, правда?
Так утвердительно кивнула головой.
- И что же это будет за походка? – Катерина перестала опускаться на шпагат.
- Отвратительная, - коротко ей ответила Амалия.
- Ну, тогда я в следующий раз, - согласилась с подругами Катерина.
- Вот и ладушки, - вздохнула облегчённо Ниночка. – Умничка, а то чтобы мы без тебя делали потом?
В подобных ситуациях так легко перейти границу человеческих возможностей, что глазом не успеешь моргнуть и окажешься в крепких объятиях людей в белых халатах. Люди они хорошие, но и среди них встречаются трудоголики, которые отдаются своей профессии без остатка. Знал я одного такого: лечил своих пациентов всегда долго и что интересно, начинал лечение с одним диагнозом, а заканчивал сразу несколькими. Его коллеги по работе дивились такой работоспособности и между собой величали не иначе, как «профессором». На самом деле и никакой он не был «профессор». Когда прокуратура заинтересовалась некоторыми фактами из его биографии, оказалось, что и образование у него техническое, а не медицинское, да и всё остальное тянуло на приличную статью. Вы спросите: «Как он стал врачом?» Очень просто: взял и стал. Ведь в наше время можно быть, кем захочешь. Никому до этого дела нет. Вот мельком оглядишься по сторонам и вот тебе примеры всему этому: инженер торгует на базаре женским нижним бельём, вчерашний двоечник – хозяин супермаркета, педагог метёт улицы, парикмахер поёт со сцены и всего подобного столько, что уже никто ничему не удивляется. Все живут, смеются над этим несуразностями, глядя про всё это по телевизору. Что характерно, самого звука смеха уже не слышно, хотя рот растянут во всё лицо: от одного уха к другому.
Так вот возвращаясь к теме о врачах: когда прокуратура заинтересовалась тем, что выписанные пациенты этого врачевателя через некоторое время уходили из жизни с заключением лечащего врача о том, что все болезни побеждены в том или ином организме, стало ясно, что надо сажать. Опять же всё подобное и без того усугубляло демографическую ситуацию в стране. Стали капать, и определи этому «профессору» такой срок, что у того прямо в зале суда стали выпадать зубы от волнения. Конечно, если бы он не пытался ими перегрызть металлические прутья решётки, может быть, этого и не случилось бы, но как тут углядишь, ведь русская душа таит в себе столько загадок и непредсказуемости.
Вот такие случаются истории.
А что же наши героини?
А наши «пышки» решили помимо гимнастики опробовать на себе действие никотина на жировые клетки. Они так решили: если никотин там чего-то убивает в организме у человек, почему бы ему ни подсунуть свой лишний вес? А вдруг справится?
Сначала это выглядело как баловство, но с каждым разом они втягивались во всё это больше и больше и, в конце концов, подсели на сигареты так основательно, что запах табака стал обозначать их появление в обществе задолго до их прибытия. Те, кто курят к этому отнеслись с пониманием, а вот те, кто стоял на позициях здорового образа жизни, забили тревогу. Наши героини сначала восприняли всё так, мол, погудят, погудят и успокоятся, а потом всполошились. Дело в том, что никотин ничего у них в их организмах не убивал – он просто жил своей отдельной жизнью от их жировых клеток.
Первой опомнилась Ниночка. Сказалось таки педагогическое образование. Она как-то заявила и Амалии, и Катерине:
- Мы скорее сляжем в могилу, чем похудеем. Мне уже по ночам кошмары снятся.
- Уточни, - потребовала Амалия.
Ниночка помедлила и произнесла:
- Голые мужики.
- Какие же это кошмары? Это не сны, а благодать сплошная, - Катерина расправила покатые плечи. – Мне бы твои сны, я бы только и делала, что спала себе да спала.
- Голые они голые, но какие-то безобразные. На вид как хряки и взгляды такие, будто хотят от меня оторвать кусок пожирнее, - Ниночка сделала тревожные глаза.
- Не трусь подруга, - Амалия похотливо пожевала полными губами. – Как в следующий раз они к тебе наведаются, ты их ко мне посылай, адресок дай, а я уж их встречу по всем правилам.
- И всё-таки курево до добра не доведёт, - Ниночка вернулась к началу разговора. – Мы как были, - она хлопнула себя по животу, - такими и остались.
- Так что ты предлагаешь?
- Надо сходить в центр нетрадиционной медицины.
- Это, где китайцы тыкают в тебя свои иголки? Была я как-то там по молодости, - Амалия хохотнула. – Разнесла всю их богадельню.
- За что? – Катерина удивлённо уставилась на неё.
- Да, приставучие какие-то они. Одному то, другому это. Я им так и сказала, что групповой секс с муравьями мне не интересен. Обиделись и воткнули свои иголки мне в такое место, что я им тут же показала: где раки зимуют.
- И не посадили? – Ниночка с интересом рассматривала Амалию
- Меня? А за что? Я же свою честь защищала.
- Смелая ты. А вот я не такая.
- Ну, и дура. С нашими весовыми категориями робкими и скромными быть – народ смешить. Мы же у всех на виду, а значит должны соответствовать своему статусу, опять же мы женщины…
- Громоотводы мы, а не женщины, - перебила Амалию Катерина. – Кто этого вовремя не понял, пополняет автоматически список жертв от нашего присутствия. Я как-то на ногу одному дядечке наступила случайно не нарочно.
- И что? – Ниночка уставилась на Катерину.
- Пришлось на себе в травпункт тащить. Хорошо, что лёгким оказался и почти не ругался. Другой бы на его месте по судам бы затаскал, а этот не стал.
- Мир не без добрых людей. Если б мне такой встретился на жизненном пути, я бы его только на руках и носила. Вот так взяла бы и… - Амалия смахнула со щеки нечаянную слезу. – Что ж нам толстухам с любовью-то не везёт? Не уж то мы такие страшные?
- Мы не страшные, мы огромные, - вздохнула Катерина. - Мужиков пугают наши размеры и формы.
- Вот поэтому и надо идти к тем, кто корректирует всё это, - оживилась Ниночка.
- Ой, как вспомню этих узкоглазых, аж чесаться начинаю, - Амалия передёрнула плечами. – Маленькие, жёлтенькие и воняет от них какой-то дрянью.
- Так, уж прямо и воняет? – усомнилась Ниночка.
- Ну, не воняет, а пахнет…
Катерина подвигала носом и произнесла:
- Вон от нас тоже табачищем несёт, но пока никто в нас камнем не запустил.
- Ты ещё накаркай, - Амалия посмотрела на Катерину. – Не хватало нам для полного счастья обзавестись следами от побоев.
- Что же мы всё-таки решим? – Ниночка опять вернулась к своему предложению насчёт медицинского обследования.
- Ладно, чёрт с тобой, давай сходим к этим знахарям. Хуже не будет, а если что раскатаем их богадельню по брёвнышкам, - согласилась Амалия.
Уже на следующий день они наведались в один их медицинских центров специализировавшихся по коррекции веса нетрадиционными методами. К удивлению Амалии там она не встретила ни одного китайца.
- А куда эти делись? Эмигрировали или под раздачу попали? Жаль меня в то момент здесь не было, я бы во всём этом забесплатно поучаствовала. Эй, доктор, - она окликнула очкастого человека в белом халате. – Сможете с этим помочь? – Амалия хлопнула себя по бёдрам.
- С чем именно? – тот уставился на её колени.
- Ты не туда смотришь, - Амалия ещё раз хлопнула себя по бёдрам. – Видал?
- Ну и что? – доктор равнодушно ощупал взглядом фигуру Амалии.
- Так я и спрашиваю: это сможете убрать?
- Легко.
- И сколько будет стоить?
- Дорого.
- Ты что не русский? Сколько: дорого?
- Узнайте в регистратуре, - посоветовал доктор.
- Ну и шарага. На такой простой вопрос не могут ответить, - Амалия оглянулась на подруг за поддержкой, мол, как вам всё это?
- Ну, зачем вы так? – очкастый доктор попробовал улыбнуться. – Пройдите вон к тому окошечку. Вам всё там расскажут. И не надо нервничать.
- А кто нервничает? Если я начну нервничать, у вас начнёт проводка выходить из строя, - Амалия явно не хотела показаться хрупкой беззастенчивой женщиной.
- А вот это нам совсем ни к чему. У нас тут уникальное оборудование и перепады в сети не желательны. Мы же частное учреждение, а не государственное…
- Оно и заметно, - Амалия хмыкнула и направилась к регистратуре.
Катерина, последовавшая за ней, отметила про себя мысленно: «Процесс пошёл».
В отличие от классической медицины, нетрадиционное врачевание являло собой то, насколько наш мир, а точнее мы с вами не совершенны. Как и везде, в этой области были свои мастера и подмастерья. Сразу же скажу, что нашим героиням повезло, потому что очкастый человек в белом халате, попавшийся им на пути, оказался мастером и спустя полгода на всех троих стала уже проступать талия. Сами понимаете, как только это произошло, им захотелось на себе опробовать обруч. Теперь в него они пролезали «со свистом». Да что там, им удавалось его на себе даже раскручивать. Ниночка проделывала это не только талией, но и шеей, чем вызывала у подруг возгласы восторга.
Как-то коротая вечер в одной из забегаловок города, подруги не сговариваясь, заговорили о том, как плохо быть одинокими. Чувствовать себя невостребованной и это в лучшие свои годы – это унизительно. Человек так устроен, что кто-то обязательно должен быть с ним рядом. Тут вариантов несколько. Самый распространённый – это домашние животные, а вот на втором месте и это я вам скажу, как знаток – любимый человек, а в простонародье – друг. Если не ни первого, ни второго, то жизнь превращается в череду серых однообразных дней, в которых нет ничего такого, ради чего хотелось бы жить долго-долго.
Катерина оценивающе оглядела Амалию с Ниночкой и сказала:
- Девочки, а ведь мы действительно похудели. Давайте…
- Стоп! Не будем больше строить розовых замков. Всё это никогда не воплотится в жизнь, если мы сами вот прямо здесь не решим: поменять свою жизнь на все сто восемьдесят градусов. Пора смотреть на себя с позиции материнства.
- Ты что предлагаешь путём проб и ошибок стать матерями? – Амалия скривилась от усмешки. – Ну и как это будет выглядеть? Вот взять меня – так я против. Бред какой-то…
Ниночка с испугом посмотрела на подруг и произнесла:
- Все эти пробы и ошибки меня так напрягают, что…
- Расслабься Нинок. Это же я просто так, для полноты восприятия наших с вами реалий и потом сидеть и ждать, когда счастье само поступит в наше распоряжение – это ещё несколько лет потраченных впустую. Вот я и предлагаю свою судьбу самим устраивать. Будем шевелиться – будет и результат.
- Будет ли? – усомнилась Ниночка, бросив взгляд в сторону, где две малолетки упивались коктейлями на водочной основе, а рядом с ними увивался лысоватый мужичок.
Катерина перехватила её взгляд и ответила:
- Вот у нас-то и будет, а у них – нет. Знаешь почему?
- Нет.
- Так вот слушай и запоминай: мы – это мы, а они – это полный отстой.
- Не поняла, - Ниночка взмахнула удивлённо бровями.
- Объясняю, - Катерина придвинулась ближе к столу. – Мы кто? Мы зрелые женщины. А кто они? Соплюги… Улавливаешь разницу?
- Это и без слов понятно, - Ниночка вздохнула. - А вот мужики вьются, между прочим, там, а нет здесь рядом с нами.
- Это тот обмылок, что ли мужик? Ха-ха-ха! И что в нём есть от мужика? Ну, смелее! Причиндалы? Это слабый аргумент. Можно всё это иметь и не уметь этим пользоваться и потом, если мужик пускает слюни при виде малолетки, можно запросто списывать его в утиль.
- Почему?
- Потому, что, как правило, такие не представляют никакой ценности для таких женщин как мы с вами. Это-то понятно?
- А я бы не отказалась, - Ниночка опять бросила взгляд в сторону малолеток.
- Ну и дура! С каких это пор у тебя такой живой интерес к импотентам?
- А разве он…?
- Вот именно, что он… - Катерина с вызовом посмотрела на сюсюкающего мужчину за соседним столиком.
- Ну, если так, то тогда…
- Эх, ты, - Амалия обняла за плечи Ниночку. – Прежде чем на что-то решиться – надо долго всё взвешивать. В крайнем случае попросить совета у близких тебе людей. Конечно, советы бывают разные, но тут главное не торопиться, а всё обдумывать и ещё раз обдумывать.
Такие разговоры время от времени возникали между ними, в конце концов, однажды Катерину вдруг осенило, мол, надо объединяться. Амалия тут же заявила категорический протест:
- Лесбиянству бой!
- Ты что сдурела? Я же не про это, - Катерина даже не знала, как дальше продолжать начатую тему.
- А что? Всё когда-то этим заканчивается.
- Девочки не ссорьтесь, - Ниночка ледоколом встала между подругами.
- Сиди, тихоня, - Амалия явно не хотела уходить с занятых рубежей. – Я жизнь знаю не только по учебникам. Вон сколько их бродит по улицам нашего города. Возьмутся за руки, глаза подведут к небу – не дыхнуть, ни пёрнуть. Срамота!
- Так я же для того и предлагаю объединяться, чтобы не девочка с девочкой, а мальчик с девочкой, Катерина повысила голос. – Чтобы меньше было на земле одиноких судеб. Вот взять хотя бы нас…
- Ты насчёт мужчин?
- Конечно.
Амалия насторожилась, что-то прикидывая про себя в уме, а потом сорвалась и пошла в атаку:
- И где ж ты их наберёшь на всех нас баб? Статистика уже лет пять бьёт в набат, что перестали пацанов рожать, да и до этого перебои были с мужским полом. Если даже по все мусорным свалкам всех набрать, да отмыть и то проблемы не решить. Вот и получается, что многим бабам так и не встретить в своей жизни своего «спутника» жизни. Вот всяких там «метеоритов» - этого добра ещё хватает: пришел, поласкался, отъелся и опять с глаз долой. Кому такое счастье нужно?
- И всё-таки надо пробовать. Мы сильные, мы сможем преодолеть эти трудности, - Катерина расправила плечи.
- А я против демонстрации силы, - подала голос Ниночка.
- О, Господи! Ты то куда лезешь со своим уставом? Вот только недавно жаловалась на своё одиночество, а как надо засучать рукава, так сразу в кусты, - Амалия укоризненно посмотрела на Ниночку.
- Если я правильно оценила ситуацию: все «за»! – Катерина решила прекратить прения.
Сошлись на том, что никто им за их инициативу по рукам не надаёт, а раз так, то за дело. Несмотря на то, что Амалия по этому вопросу высказывала много скептицизма, именно ей доверили возглавить организацию под названием «Клуб одиноких сердец». За неделю сумели пробегать по кабинетам чиновников и учредили своё детище, вложив в него все свои сбережения. Конечно, шаг был рискованный, но как заметила Катерина, что на тот свет со сберкнижками не пускают. Правда был случай, когда одна бабка зашила в погребальную подушку свои облигации. Как и что, потом у неё там было трудно сказать, да и если что и вырулило, то разве Создатель допустит утечку информации? Ведь нам людям нельзя ничего такого рассказывать, а то мы быстренько на небе создадим всякие финансовые пирамиды в виде банковской паутины, а уж тогда точно жизни не станет не только на земле, но и на небе.
Ну, так вот три свободные женщины, да при деньгах, да при неисчерпаемой энергии, что-то сделать для человечества, учредили организацию, которая должна была заняться устройством судеб одиноких людей. Прошу не путать с сутенёрскими фирмочками, ибо это совсем из другой оперы. Всё бы и ничего, но, как только по городу пополз слушок об их заведении, на пороге офиса нарисовались бритоголовые амбалы. Те оглядели помещение и заявили:
- Нам это подходит. Мы будем вашей крышей.
- Чем? – переспросила их Амалия, не вставая из-за стола.
- Ты чё глухая? – самый наглый из пришедших приблизился к ней и плюхнулся в кресло, громко икнув.
- Мужчина, так можно копчик повредить, - подала от компьютера голос Катерина.
- Не боись, - непрошенный гость безразлично оглянулся на неё.
Так обычно смотрят на то, что не представляет в данную минуту ни какого интереса.
- Ну, так что, будем разговаривать или перейдём сразу к делу? – бритоголовый мужчина повёл квадратным подбородком в сторону Амалии.
- А какое у вас к нам дело? – последовал от неё вопрос.
- Так, насчёт крыши.
- А-а, так она у нас не протекает, - Амалия ткнула пальцем в потолок.
- Ну, это легко исправить, - бритоголовый нагловато улыбнулся и обратился к своему напарнику: - Вася, объясни тёткам наши расценки.
Тут же от порога отклеилась внушительного телосложения детина. Огромные руки схватили стул и с силой бухнули им об пол. Стул сломался. Катерина спокойно заметила вслух:
- Такую бы энергию, да в мирных целях.
- Значит, нет? – тот, что сидел перед Амалией задрал ноги на её стол.
- Ой! Какой отвратительный запах! Прямо не знаю, что и подумать, - та сморщила нос. – Нет, вы явно не наш клиент.
- Это вы наши, - хохотнул бритоголовый и скомандовал: - Вася, давай!
Детина направился к компьютеру, за которым восседала Катерина. Не успел он протянуть руки к монитору, как дверь в кабинет с треском распахнулась и на пороге встала Ниночка в бронежилете, поверх которого шла надпись во всю грудь – «Охрана».
- Ба, спецназ! – воскликнул весело бритоголовый и тут же получил сильный удар по макушке чем-то тяжёлым.
Его напарник, по имени Вася не успел ничего сообразить, как в глазах потемнело, и что-то стремительно стало рвать его лёгкие на маленькие кусочки. Он как слепой выставил перед собой руки и заорал:
- Убью сучки!
- А вот за это получи фашист гранату, - Ниночка подскочила и заломила ему руку за спину. – Как вам такое обхождение, товарищи рэкетиры?
- Я сейчас всех вас порву! – взвыл Вася.
- Ну, милый, сначала отсидишь положенный срок, а уж потом может быть у тебя это и получится, если в тюрьме чего-нибудь не оторвут нечаянно, пока спать будешь. Ты вот что, посиди и подумай, пока слёзы из глаз бегут и пораскинь мозгами: или мы тебя берём на работу, или оформляем на всю катушку, ну о возможных последствиях в местах заключения ты уже слышал только что.
Детина сел на корточки, стараясь кулачищами стереть все слёзы с лица. Чем больше он тёр глаза, тем обильнее лились из них слёзы. Ему, если честно, сейчас было не до того, чтобы принимать решение. Он хотел сконцентрироваться и промямлил:
- Сколько будете платить?
- А сколько ты хотел бы получать? – спросила его Амалия.
- Много, - тут же последовал ответ.
- Нас это устраивает. Много получаешь – много работаешь. Так?
- А что надо делать?
- Всё.
Вася стал приходить в себя. Амалия продолжила:
- Работа разная. Сейчас тебя и твоего «шефа» приведут в порядок, и мы подпишем кое-какие бумажечки. Кстати, Ниночка ты не переусердствовала? Что-то он не шевелится.
- В следующий раз будет вести себя сдержаннее, а потом их сюда никто и не звал. Нарвались, так это всё по правилам: на каждую крышу всегда найдётся маленький чердачок с голубятней.
- И всё же мы девочки не должны равняться на Запад. Мы в России и если президент сказал, что гуманизм – это наше оружие, так тому и быть.
Когда бритоголовый оклемался и стал различать не только голоса, но и цвета вокруг себя, Амалия подсунула ему листки с договорами и назидательно порекомендовала:
- Из двух зол выбираем…
- А Вася? – бритоголовый посмотрел Амалии в глаза, мол, пришли-то мы вдвоём.
- И Вася твой подпишет. Ему тоже нет большой охоты нары задницей протирать.
- Эх, Вася, Вася, - бритоголовый тяжело вздохнул.
- Что ж так-то? – Амалия оценивающе оглядела плечистую фигуру мужчины и вдруг спросила у него: - Где волосы потерял?
- Это имидж у меня такой, - буркнул он и добавил: - Для удобства.
- А я подумала: ради экономии. Ну, да ладно. Так что, будем подписывать или пойдём по этапу? – Амалия улыбнулась.
- А что есть ещё какие-то варианты?
- Не-а, - сказал Катерина. – Зовут-то как?
- По-разному, бритоголовый пошевелил шеей.
- А по паспорту?
- Степаном.
- Вот что Стёпа, если будешь хорошо себя, вести займёшь её место, - Амалия кивнула на Ниночку в бронежилете, - а пока с Васей будете тянуть «испытательный срок». В наших стенах придётся делать всё, что не скажем.
- Всё, всё? – переспросил Степан.
- Всё, - подтвердила Амалия.
- И что и…
- А вот об этом не мечтай. У нас свой кодекс чести и его мы не нарушаем, а если попробуете с Васей по нему пройтись босыми ногами, мы вас тут же определим на поселение в северные широты нашей необъятной родины. Кстати, женаты?
- Что мы лохи?
- Ну, это мы быстро исправим, - пообещала Амалия.
- Зачем? Нам и так хорошо.
- Какой ты несмышлёный Стёпа. Сейчас тебе только с Васей хорошо, а то ещё двум человекам на этой земле станет, как и вам хорошо. Справедливо? Справедливо. И потом, вам выбирать не приходится.
Казалось бы, случай, ну совсем не имеет аналогов в наших реалиях, но это как посмотреть. Если быть более внимательным и хоть иногда прислушиваться к тому, что говорится с экранов телевизоров и, отметя всякую надуманность, можно узнать такие подробности о нашей с вами жизни или о жизни так называемых «олигархов», что в пору страну нашу всю пересажать.
Например, в последнее время участились случаи, когда в губернаторы стали проходить представители от криминала. Очевиден вопрос: «Зачем им это надо?» Ну, ответов здесь несколько. Самый распространённый, мол, встали на путь исправления. Ха-ха-ха! Как сказал бы мой ныне покойный дед: «Пусти козла в огород…» Чувствуете, куда я клоню? Конечно, по каждому подобному случаю надо разбираться в отдельности, чем собственно и заняты сегодня работники правоохранительных органов, так сказать, отрабатывают свой хлеб. Замечу, что все подобные губернаторы вследствие всяких там мероприятий по линии соответствующих служб постепенно смещаются со своих должностей. Самых непреклонных, даже определяют в «зону», мол, каждой птичке - свой шесток. То-то радости прибавилось в стране. Одни веселятся, что наконец-то милиция показала результат, а другие, потому что их эта чаша обошла стороной. Тут я думаю всем понятно без комментариев. Я так скажу, что когда эти преобразования начались, было непонятно до конца: кому всё же во всей этой кутерьме было радостнее всех. Ну, сами «виновники», так сказать губернаторы с подпорченной биографией – это понятно: им и в горе - не беда, а вот чему радовались чиновники из коридоров власти, было, положа руку на сердце, не ясно. Почему? Да очень просто: где же взять сразу такое количество хороших губернаторов? Одного я знавал, так вот, как только утвердили его на должность губернатора, оказалось, что и у него, человека с безупречной репутацией, не всё обстоит в порядке с биографией. Этот добрейших помыслов человек любил быструю езду. Помните, как об этом сказано у классика? «Какой же русский не любит…» Так вот, будучи ещё только в тени этой самой власти и питаясь крошками со стола тех, кто уже восседал в её коридорах, этот отец семейства взял и превысил скорость, будучи при этом в некотором подпитии. Надо заметить, что работники дорожно-патрульной службы отреагировали на его кураж оперативно и нагнали нарушителя. Как водится, подмяли его под себя, но тут наш «герой» взял да и дыхнул на стражей правопорядка. Тот, что был к нему ближе всех, чуть было не потерял сознание. Вот так бывает в жизни.
Эта история всплыла спустя некоторое время, когда лицо этого человека замелькало на предвыборных плакатах, расклеенных по всему городу. Началась возня. Как показывает практика, приход кого-то ни было в коридоры власти, всегда обставляется скандалами и даже если на того или иного кандидата ничего нет, находятся умельцы и сочиняют такие истории, что волосы по всему телу начинают митинговать. Вот такое, понимаете «дефиле» получается. Чтобы вас не томить, скажу, что этот типчик сумел отбиться от всех слухов в свой адрес и прошёл в губернаторы. Когда страсти улеглись и всё устаканилось, каждый занялся своими обязанностями, согласно занимаемым должностям. Электорат, отдавший голоса за своего избранника, как собственно и все, кто этого не сделал, исправно пополняли городскую казну, выплачивая налоги, а тот, так сказать, «слуга народа» эти самые средства по-братски делил между теми, кто помог ему взобраться в кресло губернатора, приговаривая, мол, не оскудеет рука дающего. Судя по тому, как выглядят российские города, а особенно те их районы, которые расположены за объездными дорогами, то начинаешь верить в платёжно-способность россиян. Вот так окинешь взором фешенебельные поселки, и гордость задирает твою голову до хруста в шейных позвонках. А как же иначе? Всё же это на деньги налогоплательщиков, а значит и на твои и ты, таким образом, лично участвуешь в процессе обновления нашей жизни, о которой так красиво умеют говорить с трибун народные избранники. Ну, так вот, как только губернаторские кресла почувствовали на себе зады тех, кто пришёл во власть на смену прежним хозяевам, стало ясно, что эти ничем не отличаются от прежних: и комплекция такая же, и запах тот же.
Кстати, наши героини обо всём этом мало задумывались. У них были совсем другие цели и задачи в этой жизни. Кто в этом ничего не смыслит, может отложить это повествование в сторону и развлечься, например, играя сам с собой в детское лото, а то взять пластилин и чего-нибудь слепить из него. Так незаметно и пальцы на руках можно размять, если ничего другого размять не получается. Собственно Ниночка, как бывший работник системы образования и где-то имевшая отношение к лепке из пластилина пусть и не прямое, а только косвенное, и предложила Амалии занять мужскую половину трудового коллектива этим занятием. Та подумала и согласилась, а вслух сказала, обращаясь к Василию и Степану:
- Ребята, разминая свои пальчики, вы маленькими шажками подберётесь к своему «светлому» будущему.
Те, не стали пререкаться, а тем более деньги всё равно будут платить. Вот они в поте лица и принялись за творчество, краснея от воспоминаний, как эти громилы в юбках ловко их подцепили на крючок.
- Ничего, ничего, ребята, Ломоносов тоже не сразу стал личностью, - Катерина, ухмыляясь, наблюдала за тем, как в их офисе стало расти количество всяких колобков и снеговиков из пластилина.
Ниночка ко всему этому отнеслась с пониманием. Ей это грело душу, потому что эти два бритоголовых верзилы чем-то ей напоминали её детсадовских подопечных. Она, чтобы их хоть как-то подбодрить угощала их сосательными леденцами. Василий и Степан в благодарность за это осторожно ощупывали своими взглядами её большое тело, мол, встанем на ноги отблагодарим от всего сердца и всё такое…
А жизнь тем временем текла себе и текла. Амалия не покладая рук, заполняла всякие формуляры. Дело в том, что спустя некоторое время после того, как фирма распахнула, в прямом смысле этого слова, свои двери для одиноких горожан, люди нескончаемой вереницей потянулись на свет, пока непонятной, но уже надежды. Катерина не вставала из-за компьютера так подолгу, что как сама она выразилась: «Чуть было не пустила корни». Ну, что до всего этого, конечно, это была шутка, но вот в весе она стала явно прибавлять. Первой на это обратила внимание Ниночка. Она так и сказала:
- Подруга, по-моему, ты пухнешь.
- От такой работы и не то может приключиться, - ответила ей Катерина, ощупывая своё тело руками.
А люди всё шли и шли. В основном это были женщины. Были дни, когда они выстраивались в длинную очередь, тесня своими фигурами одиноко озирающихся мужчин. Как-то к очереди пристал ветхий старичок и поинтересовался у людей:
- Кто-то умер?
На него так посмотрели, что тот решил сразу спросить про что-нибудь более веселое, и брякнул:
- Если это бюро ритуальных услуг, то кто крайний?
Одна сухопарая женщина в массивной оправе от очков на лице, поджав свои губёшки, отреагировала на его вопрос так:
- Гражданин, мы стоим за долголетием!
Старичок смерил её взглядом, мол, тебе-то оно зачем? Женщина, судя по всему, умела читать по глазам, а поэтому тут же произнесла:
- А может быть мне хочется увидеть, чем закончится этот бардак в стране, и потом обещали показать продолжение сериала «Санта- Барбара».
Ну, после этого старичок на женщину посмотрел уже как на какую-то диковинку. В его взгляде было столько понимания и соболезнования, что женщина смилостивилась и кивнула головой на пышнотелую особу с пакетиком чипсов в руках, сказала:
- Швартуйтесь к этому причалу, гражданин…
Та, что хрустела самозабвенно чипсами, тут же перестала жевать, и подала голос:
- Я попрошу без оскорблений.
- Я и не думала вас оскорбить и вообще, имела в виду не конкретно вас, а то место, где вы стоите в данную минуту, - сухопарая женщина округлила свои глаза, и те превратились в монеты довольно крупных размеров.
Пышнотелая особа скривила лицо и попёрла на очкастую без всякого сострадания, мол, нечего тут своими костями дорогу перегораживать. Для большей наглядности наступила на ногу сухопарой женщине и обозвала её диссиденткой. Старичок не вытерпел и встрял в их дрязги на правах старшего, за что тут же огрёб по полной программе. Та, что держала в руке пакетик с чипсами рявкнула довольно внушительно:
- Это что ещё здесь за сор под ногами путается?
Старичок не стал ничего усложнять: выхватил у пышнотелой особы пакетик с чипсами и юркнул между людей. Те как малые дети чуть ли не в один голос заорали:
- А мне!
- Дай куснуть!
- Делись мироед…!
Старичок только на вид был ветхим и добрым, а поэтому, сунув толпе сухонький кукиш, рванул по улице в сторону центра. Народные массы всколыхнулись, и добровольцы кинулись его преследовать. Там, где первые, всегда находятся и вторые, и третьи. Вся очередь потянулась за юрким старичком. Когда тот сумел на некоторое расстояние оторваться от преследователей, заглянул внутрь пакетика, а там всего лишь пара чипсов. Старичок вздохнул и сказал вслух, отдуваясь от быстрого бега:
- С паршивой овцы, хоть шерсти клок.
Сунув за щеку остатки чипсов, растворился среди прохожих. Преследователи, обнаружив, что старичка и след простыл, не стали много думать и гадать, а просто в голос начали обсуждать происшедшее только что. Они так увлеклись всем этим, что дело дошло до того, что кто-то из числа преследователей предложил пойти на площадь и там во всё горло выплеснуть на коридоры власти всю накопившуюся горечь от всей это жизни. Желающих последовать этому призыву оказалось много.
Когда чиновники из окон своих кабинетов увидели людей, скандирующих что-то в свой адрес, они тут же решили, что в городе начались какие-то празднества и горожане ликуют, и нет в этом ничего противозаконного. Чиновники мило улыбались, махали людям ручками и всё. Люди, ничего не поняв, ещё некоторое время покричали, а потом удалились с площади, мол, видно власти сейчас не до них. Бывает и такое: приходишь, а люди делом заняты…
Амалия через окно увидела, как очередь подалась от их офиса прочь. Сначала она испугалась, мол, конкуренты и всё такое, а потом вдруг её осенило, что люди пошли к власти, чтобы пожаловаться ей на то, как долго приходится им стоять в очереди. После таких жалоб, как правило, на пороге офисов появляются всякие проверяющие и начинают хищно щёлкать зубами - не ждали, а мы уже тут. Хорошо, если только так, а то могут нагрянуть люди в масках и камуфляже и заставят всех силой лечь на пол, а потом произведут обыск, насорят и уйдут, прихватив с собой всю оргтехнику. Такие визиты ничего хорошего собой не представляют.
«А собственно, ну и что тут такого? Ну, подумаешь, и придут. Как придут, так и уйдут» - подумала Амалия, но на душе от этого легче не стало.
Своими предчувствиями поделилась с подругами. Катерина заметила тут же, глядя себе под ноги:
- У нас же ламинит, а эти, если пожалуют, ввалятся в сапожищах, исцарапают всю красоту. И куда его после этого?
- Куда, куда, - Ниночка вздохнула, - на свалку.
- Вот то-то и оно, что только туда, а ведь это сколько денег и деньги не дядины, а наши. Жалко, - произнесла Амалия.
- Беспредел, - Ниночка посмотрела на Амалию. – Может быть пронесёт?
- Ой, девоньки, что-то мне от этих разговоров ещё хуже стало и подташнивает.
Катерина с Ниночкой, не сговариваясь, поинтересовались у Амалии:
- А ты подруга не беременная?
- От кого? – Амалия удивилась так искренне, что подруги поняли – это всё бред сивой кобылы, да и от кого действительно было беременеть, если Вася со Стёпой целыми днями занимались лепкой, а других мужчин поблизости не наблюдалось.
«И какой чёрт меня потащил в этот бизнес?» - подумала Амалия и опять подошла к окну.
- Девочки, мы так просто им не дадимся, - она обернулась на подруг. – Нам надо забаррикадироваться и держать оборону.
- Что ты такое говоришь? Неужели за окном семнадцатый год? – Катерина махнула на неё рукой.
- Хуже, намного хуже, - Амалия подошла к столу, за которым до этого восседала и стала сгребать в одну кучу бумаги.
Ниночка тем временем выскользнула за дверь, а когда вернулась, подтвердила, что действительно все ушли, и перед офисом нет никакой очереди.
- И куда же их нечистая сила сорвала с места? Стояли себе, стояли и нате вам - все испарились.
- Так на площадь, скорее всего. У нас же, как какое-то событие, все бегут туда. А чего туда шастать, когда можно и на месте все вопросы решить? - сокрушённо произнесла Катерина.
Амалия собрав на своём столе все бумаги, второпях сунула их в кожаный портфель и объявила:
- Всё девочки, снимаемся с якоря!
- Тебя не поймёшь, то зовёшь забаррикадироваться, то… - Катерина удивлённо посмотрела на Амалию. – И потом, мы уже не в том возрасте, чтобы бегать от судьбы.
- Да и вес у нас не такой, чтобы заниматься марафоном, - поддакнула ей Ниночка.
- Тут баррикадируйся, не баррикадируйся, а если эти в масках заявятся, разнесут наш курятник так, что мало не покажется. Так, где наши «работнички-воятели»?
Ниночка доложила:
- Спят канальи! Натрудились так, что пузыри только отлетают…
- Что ж они такое делали, что среди белого дня отправились на боковую? – поинтересовалась Амалия.
- Сначала из пластилина змей лепили, а потом вокруг офиса мусор собирали, ещё ворон передразнивали.
- Накаркали идолы! – Амалия направилась к выходу, скомандовав: - За мной!
- А их будить? – Ниночка затопталась в нерешительности.
- Пусть остаются. Может, поумнеют за время нашего отсутствия.
- Или не поумнеют никогда, - вставила Катерина, представив на миг, как их разбудят люди в чёрных масках.
Уже сидя в машине, Амалия поведала подругам свой план действия. Выходило так, что если все её опасения сбудутся, то им лучше всё это пересидеть где-нибудь в укромном месте. Как она выразилась:
- Надо залечь на дно.
Катерина на это заметила так:
- С нашим водоизмещением сделать это будет непросто.
- Ничего, жить захотим, сумеем изловчиться. Вон я уже свободно в обруч пролезаю, а уж залечь на дно – это будет полегче.
- Сомневаюсь, - Катерина скептически ощупала свой живот. – Висит гад и не собирается уменьшаться.
- А если эти в масках всё там у нас перевернут? – забеспокоилась Ниночка. – Ведь придётся всё начинать с нуля.
- Ну, и начнём, - Амалия тряхнула причёской.
- Ага, начнём, только не здесь, а на Колыме, - Катерина нервно хохотнула.
- Почему так далеко? – Ниночка наивно посмотрела на ту.
- А чтобы жизнь мёдом не казалась, - Амалия тоже хотела хохотнуть, но вместо этого, только жалостливо пискнула.
Пока наши героини пытались «залечь на дно», граждане, что сорвались на городскую площадь, чтобы там немного покричать в адрес власти, поостыли и решили вернуться к делам земным. Они ещё ничего не знали о бегстве персонала заведения под многообещающим названием – «Клуб одиноких сердец», а поэтому в считанные минуты выстроились в очередь и стали ждать, обсуждая своё незапланированное шествие в центр города. Люди даже не обратили внимания на листок бумаги с внутренней стороны дверей офиса, где размашистым почерком Катерина написала: «Все ушли на фронт». И только одна женщина с лицом цвета первой весенней зелени обратила внимание на это объявление. Она прочитала несколько раз текст на бумаге и вслух сама себе задала вопрос:
- А с кем мы сейчас воюем?
Этот вопрос остался без ответа.
Амалия предложила, пересидеть всем троим у кого-нибудь на квартире. Катерина ей возразила, мол, а если эти неугомонные блюстители правопорядка заявятся и туда? Ниночка сказала, что лучше будет им переждать всё это время, например, у её родителей. Люди они простые, старой закалки и если даже их буду пытать, они ничего никому не скажут про них ни плохого, ни хорошего. Катерина с Амалией согласились, уточнив только у Ниночки насчёт хлебосольства её родителей. Та воздохнула и произнесла:
- А что по мне не видно, какие они у меня щедрые?
После этого продолжать какие-то ни было расспросы, не имело смысла.
Ниночкины родители так обрадовались приходу дочери, что летали по квартире «мухами». Амалия с Катериной не поспевали следить за ними. Ниночка заметила в пол голоса:
- Они у меня такие… шустрые.
Амалия недоверчиво посмотрела на неё, и задала мучавший всё это время её вопрос:
- А это точно твои родители?
- А что? – удивилась Ниночка.
- Ты только не подумай ничего плохого, только какие-то они сухонькие против тебя. Как правило, у таких родителей и дети, как две капли воды похожи на них.
Ниночка растеряно посмотрела в своё отражение в зеркале. Явно мать-природа что-то переложила в её масть.
- Нет, конечно, такое случается, но очень редко: раз, два в сто лет.
К разговору подключилась Катерина:
- А может твоя мамака того…?
- Чего того? – Ниночка замерла.
- Ну, дело молодое и с кем-нибудь на стороне.
- Она у меня честная женщина, - в голосе у Ниночки что-то запульсировало.
Катерина поспешила её успокоить. Она перешла на шёпот:
- Может и честная, а вдруг кто снасильничал, а она скрыла этот факт?
- Вы чё? – Ниночка от ярости забыла, что она как никак имеет педагогическое образование и «чёкать» не прилично.
- Верю, верю, - зашипела на неё Катерина. – Я только почему спросила?
- Почему?
- В нашем положении все ваши семейные тайны – это лишний груз. Игра, если опасения Амалии подтвердятся, будет серьёзная, и я не знаю: сумеем ли мы дожить до утра.
Ниночка сразу как-то сникла. Амалия подала голос:
- Мы, почему переполошились с Катериной, знаешь? Нет, не знаешь, а ведь жизнь – это такая штука: жди от неё на каждом шагу какого-нибудь сюрприза.
На этих словах в комнату вбежал отец Ниночки. Эдакий смешливый пенсионер с блестящей лысиной во всю голову. Он скакал по полу как кузнечик, пятками молотя с такой силой, что казалось: ещё немного, и он сможет пробить к соседям дыру. Амалия тут же сменила тему разговора и обратилась к нему с вопросом:
- Вы в молодости в самодеятельности не участвовали?
- А я и сейчас там первый, - ответил ей Ниночкин отец и лихо долбанул пятками чечётку.
В дверях комнаты появилась его жена.
- Он у меня такой. Если бы не его эта прыгучесть, ох, и настрогали бы мы с ним детишек, а так только одна Ниночка и получилась.
- Зато какая! – отец подскочил к дочери, и чмокнул ту в подбородок.
Ниночка покраснела и мягко отстранилась от него рукой.
- Она у нас хорошая, - мать поставила на стол большую кастрюлю.
Отец, продолжая скакать, ляпнул:
- Большая!
Мать тут же на него шикнула и, улыбнувшись, произнесла:
- Красивая!
- Я это и имел в виду, - смущённо произнёс отец и прыгнул в кресло. – Ну что, к столу? Мы люди простые, но угостить умеем.
Когда выпили по рюмочке, стало дышать полегче. Амалия с Катериной без стеснения навалились на домашние котлеты. Ниночка ела без аппетита. В её голове всё ещё стояли слова подруг насчёт её матери.
«Вот дуры, наговорили чего зря, а теперь жрут во все лопатки. Чего привязались к моей конституции? Ну, получилась я такой крупной и что мне теперь вешаться? Вон сами такие же и ничего веселятся, а тут сиди и гадай теперь: чья я…?»
А в это время в офисе творилось что-то несусветное. Двое мужчин, а это были Василий и Степан с трудом отбивались от наседавшей на них очереди. Уставшие ждать горожане ворвались в помещение и стали «качать права». Что-что, а это мы делать умеем. А как же? У каждого народа населяющего нашу планету есть любимое занятие. Замечу, что у нас русских таких занятий сразу несколько. Одно - перешло к нам от наших предков, другое - мы приобрели, интегрировавшись с соседним культурами, а третье - позаимствовали без всякой интеграции у них же. А почему бы и нет? Кстати, это деяние не преследуется по закону и к тому же все мы – дети земли и чего городить всякие запреты? Без них человек чувствует себя свободным, а с ними… Оставим это без комментариев, потому что вступать в дискуссию по этому поводу нет не сил, не желания.
Ну, так вот, «качать права» - это такой процесс, и с этим надо будет согласиться, что это всё же процесс, а не блажь какая-нибудь и он образно выражаясь из второго списка. Одним словом, неплохое занятие и для рук, и для головы. Живя в постоянном посягательстве кого бы там ни было на свою жизнь, мы быстренько для себя решили, что сидеть и ждать, когда тебе плюнут на голову или наступят на ногу – это бегство от действительности. Стали практиковать, ну искать способы отстаивания своей независимости и так в этом преуспели, что нас стали побаиваться и даже уважать. Сначала всё это опробовали на своих соотечественниках. Результат не заставил себя ждать: разнузданность некоторых из нас получила и по рукам, и по губам. Одно дело, когда всё это происходит в стенах дома, где ты живёшь, и совсем другое дело, когда подобное начинает себя проявлять за его пределами.
Ни Василий, ни Степан до этого дня и не подозревали: как «прекрасен» бывает мир, где такие слова – «свобода», «равенство», «братство» являются определяющими в выборе средств для совершения агрессии в отношении себе подобных. Когда потенциальные «одинокие сердца», взяли охранников в цепкие «клещи», они осознали всю ответственность своего положения. Всё бы и ничего, но с мыслей сбивала истерика, рвавшаяся из женских ротиков. Они голосили вразнобой, мол, наобещали, а сами в кусты. Мужчины из числа очередников всё больше шарили по углам офиса, набивая карманы всякой канцелярской чепухой. Василий попробовал им помешать, и тут же был сбит с ног и опутан скотчем. Степана, чтобы не меша. Загнали на самый широкий шкаф. Оттуда он пытался остановить возбуждённую толпу. Его никто не слушал, и люди всё больше входил в раж. Дошло до того, что самые нахальные и сильные решили вынести из помещения всю мебель, включая и тот шкаф, на котором сидел Степан. Как же удивились «несуны» когда на их пути появились стражи правопорядка. Посыпались вопросы. Замечу, что ответов не было и, тем не менее, работники милиции не стали заводить протоколы. Изъяснившись с народом «высоким слогом», очистили помещение. Кстати, Василия и Степана тоже попросили покинуть помещение, так на момент проверки документов, у них в карманах их не оказалось, а это уже было против правил. Учитывая ситуацию, те, проявили покорность и чтобы не накалять атмосферу вместе с очередниками оказались на улице. Один из крикунов, всё же решил «покачать права» и стал вещать, мол, не имеете права и тут же схлопотал резиновой палкой по бровям. Конечно целили по почкам, а тот возьми и нагнись. Ну, кто тут виноват?
Старший из милиционеров спросил очередника:
- Добавить?
Что интересно, крикун собрался с силами и ответил:
- Не надо.
Все, кто наблюдал эту сцену, посочувствовали бедолаге, так как после удара его брови с трудом отыскивали насиженное место на его лице. Знаете ли, такая мимика, но не весёлая, а где-то даже грустная.
Нетрудно догадаться, что стражи правопорядка провели обыск в офисе, а по народному «шмон», после чего покинули его с песней – «Наша служба и опасна и трудна».
Вот так собственно и закончилась вся эта эпопея. Только через неделю Амалия, Катерина и Ниночка отважились наведаться в офис. Осмотрев помещение. А точнее то, что когда-то им было, Ниночка сказала:
- Всё пошло прахом.
- Ох, люди, люди, когда же вы поумнеете? – Амалия подняла с пола затоптанный календарь.
Катерина, брезгливо поджав губы, прошла к окну, бросив на ходу:
- Родить что ли?
- Родить? – переспросила её Амалия.
- А кого? – задала вопрос Ниночка.
- А мне всё равно, - произнесла Катерина. – Может быть, всё не так грустно будет вокруг.
- А получится? – засомневалась Ниночка.
- Получится.
- А от кого? – Амалия удивлённо приподняла правую бровь.
- От мужчины.
- От абстрактного или конкретного?
- От конкретного.
- Ой, тихоня! Так у тебя уже кто-то есть? – обрадовалась Амалия. – Покажешь?
- Ага, разбежалась. Вы же тут же начнёте его руками мацать.
- Ну и что? – не унималась Амалия.
- А то, нынче это племя не отличается постоянством. Вот рожу, а тогда щупайте себе на здоровье.
- Ну, хоть издали покажи?
- Сказала – нет и точка. Сглазите ещё…
- Ой-ой-ой! Он хоть кто у тебя по профессии? Небось, какой-нибудь очкарик с неоконченным высшим?
- Угадала: очкарик, но образование высшее и не одно, - ответила Катерина.
- Ну, тогда понятно – интеллигент. И давно у вас этот, как его – роман?
- А я знаю? Вот напишу ему письмо, если ответит, то считай всё пошло как надо.
- Ну, ты удивила: собирается родить от мужика, который ничего ещё не знает об этом, - Амалия хохотнула.
- Так, вы ещё не знакомы? – подала голос Ниночка. – А если он откажет тебе?
- А я другому напишу, - заявила Катерина.
- Не поняла… У тебя что их целая коллекция? Адреском не поделишься? – Амалия перестала хохотать и ещё больше приподняла правую бровь.
- И мне, - Ниночка просительно посмотрела на Катерину.
- Да разыграла я вас девчонки! – Катерина улыбнулась.
- Ну и дура тогда, если так, - Амалия скривила губы в ухмылке. – А я уши развесила. За это морду надо бить!
- А я поверила. Скажи, что ты нас обманываешь и у тебя есть кто-то, кто… - Ниночка подошла к Катерине.
- Да нет у меня никого кроме вас, девчонки. Хотела вас развеселить, а получилось наоборот. Извините…
Амалия тряхнула кудрями и сказала:
- Да ладно, чего там. Что-то у нас жизнь какая-то не такая, - Амалия оглядела ещё раз помещение. – И бизнесу каюк и сами мы какие-то непонятные. А может действительно родить?
- Во, и эта туда же, - Ниночка даже рот открыла от удивления. – От кого рожать-то?
- Было бы предложено, а всё остальное свершится в десять секунд… Я так кумекаю: родить и потом самой воспитывать.
- Так прямо и самой? – Ниночка вообще растерялась. – А как же муж?
- О, Господи, ну почему у неё такое стандартное мышление? – Амалия подняла глаза к потолку. – Я же собираюсь только родить и никому себя навязывать не стану. Да и кто возьмёт?
- А разве так можно? – Ниночка окончательно обалдела, выпучив глаза.
- В наше время всё можно. Вот раньше бы за это репутацию подпортили, а сегодня иди рожай, радуй президента своими результатами.
Катерина встряла:
- Вот и получается, что два голоса против одного за то, чтобы родить, а производителя коленом под зад. Так?
- Так, я тоже за это, - Ниночка улыбнулась. – Зачем же мне от коллектива отбиваться? А тем более с бизнесом, я так думаю, у нас наметилась бесконечная пауза.
- Не пауза, а декретный отпуск, - вставила Амалия и улыбнулась, предвкушая, как все они втроём соберутся вместе, держа на руках аккуратненькие свёрточки.
Наверное, это я их наблюдал, спустя некоторое время в одном из парков города. Три дородные женщины ворковали над колясками, в окружении тишины. Я ещё обратил внимание на то, что ни у одной не было на пальцах обручальных колец. Ещё подивился, мол, к чему бы это? А к чему, если всё в нашей жизни наперекосяк? Вот так смотришь порой со стороны на всех нас и становится грустно. Казалось бы, весёлого столько, аж скулы сводит, а как отсмеёшься, дух переведёшь и понимаешь, что смеяться-то было не над чем. Если только так, ради забавы. А какая это забава, когда растят детей без отцов. Да и где они… отцы?
Апрель 2008 г.