(литературные sms-ки)
Предвосхищая всевозможные нападки защитников наследия великого Пушкина, оговорюсь сразу – плагиатом я ни в коей мере не занимаюсь. И общее здесь только одно – слово «рыбак» да само действо, рыбалка.
Занятием этим у нас в Украине никого не удивишь, и Киев – не исключение.
Рыбачат все, всегда и везде. Не останавливает ни мороз – зимой, ни хрупкость подтаявшего льда – в марте, и никогда – семейные обстоятельства. Поэтому, когда наша компания, собравшись провести на даче несколько весёлых дней, уже к концу первого вечера изнывала от тоски и безделья, никого не удивило кем-то вскользь брошенное слово «рыбалка»…
Начитавшись в детстве сказок, мне казалось, что я знакома, если не со всеми, то со многими заклинаниями могущественных волшебников, но, разрази меня гром, если хоть в одном из них было это слово!
Однако вскоре я заметила перемены, которые были им вызваны, и произошедшие метаморфозы поразили меня.
Буквально через минуту я ощутила себя, как в суетливом жужжащем улье: кто-то гремел в сарае старой рухлядью, вытаскивая удочки; кто-то тяжело сопел от усилия, сдвигая тяжеленный, наверное, позапрошлого века шкаф, чтобы извлечь упавший за него спиннинг; кто-то, размахивая ведёрком, уже спускался по крутому берегу копать червей. При этом все говорили одновременно, громко и подозрительно увлеченно.
Среди всей этой неразберихи и «вечного движения» мужской части нашей компании, только два человека, я и моя подруга, оставались неподвижны и молчаливо-безучастны к происходящему. Она – потому что была занята очень важным делом, покрывала лаком прелестные ноготки, делая их похожими на маленькие рыбьи чешуйки, я – от того, что до конца не верила воодушевлению ребят, с которым они собирались довести до конца начатое дело.
Кроме того, подруга была уверенна, что чистить рыбу «доверят» ей, а я, признаться, – рыбалку не любила совсем… И если полчаса назад я просто сожалела, что поддалась на уговоры и поехала на эту дачу, то теперь мозг мой пылал в поисках правдоподобной причины отказа от предстоящей рыбалки.
Наше бездействие не осталось незамеченным, поскольку нарушало общий колорит происходящего и вносило дисгармонию в общий хор ликования.
Ближе к ночи, когда на завтра всё уже было готово, мы ужинали в маленькой беседке, густо увитой диким виноградом. Тема наших разговоров, как вы понимаете, была определена тем единственным, что вдруг каким-то непостижимым образом согнало тень скуки с лиц наших ребят и позволило ощутить себя почти что членами тайного общества.
Трудно было предположить, что такой несмелый и слабый ещё в полдень, ручеёк нашего общения, то и дело беспомощно теряющийся между краткими «да» и «нет», уже к вечеру будет мощно бурлить ярко выраженными эмоциями; что в нём ключом будет бить жизнь, напрочь отметая устоявшиеся представления о мире.
Когда-то в юности, когда у костра, в палатках или спальниках под открытым небом, уставшие за день от пройденных «велосипедных» километров, мы размышляли о жизни, я не думала, что подобное может повториться. Как наивны мы были тогда, но как искренни…И очень хотели повзрослеть!
А вот когда повзрослели и оглянулись, то почему-то заметили, что в моменты отчаянья – бессмысленно искать протянутую руку помощи, в минуту триумфа – среди аплодирующих ладоней нет тебе близких. В последней надежде мы поднимали глаза к небесам – и больше не находили неба…
Господи, да если подходить ко всему с обыденными, общепринятыми мерками, то все мы были «в седле», и уж никак не «за бортом». Но в том-то и дело, что с «общепринятыми»! А мы считали себя особенными. Наверное, каждый сам по себе, осторожно и с опаской проходил этот путь. И если не делился этим, то лишь из боязни быть непонятым.
Случай свёл нас вместе на этой маленькой даче далеко за городом, в котором, как оказалось, мы на время оставили «благообразные» маски, вечную гонку за успехом, признанием и призрачной «состоятельностью». Городской ритм порой не дает возможности задуматься и ответить на те вопросы, которые неминуемо задаёт себе каждый: Живём мы или спим? В чем высшее предназначение человека? И лично твое? В чем счастье – в цели или в пути к нему? Что доставляет радость – само путешествие или цель? Какое сейчас время? Кто ты???
За подтверждающими примерами из философии пришлось вернуться в реальность. И не было в моей жизни более яркого калейдоскопа рыбацких историй, чем услышанные в тот незабываемый вечер! Неблагодарное занятие – пересказывать их. Замечу только, что искрились они фейерверком безудержной фантазии, увлекали безмерно и были неиссякаемы.
Мы условились по очереди, как индейцы трубку мира, передавать по кругу чашку крепко заваренного чая и при этом непременно рассказывать свою, невыдуманную историю. Впрочем, если ваши «привирания», как мелизмы или форшлаги в музыке, использовались для украшения и, как вам казалось, большей достоверности, вам это прощалось безоговорочно.
И вот настал мой черёд. Я видела обращенные на меня глаза и лихорадочно соображала, чем удивить своих друзей. Не искушенная, в отличие от остальных, в теме рыбалки, я могла рассказать только о том, что дома у нас есть спиннинг, которым наградили моего мужа за особые заслуги в ДНД. Свои обязанности он выполнял добросовестно, нарушителей не боялся и дежурства не пропускал ни при каких обстоятельствах. Вот и подарили ему снасть, которую он, будучи любителем исключительно аквариумных рыбок, никогда не применял в деле.
Я понимала, что данная сентенция, особенно теперь, останется без внимания. И тогда, очевидно, от чрезмерного напряжения, в памяти всплыло начало очень давнего и далёкого от совершенства стишка о рыбалке. С удивлением для себя отметила, что всё же была у меня такая тема, но дальше этого моя мысль не пошла, поскольку ретировалась под напором надвигающихся на неё строк:
Мне б осознать рыбалки зимней прелесть!
Понять, зачем бегут от нежности и крова
На хрупкий лёд? – Он кажется прочнее
Тех вечных чувств, что якобы «до гроба»?..
Это, конечно, было тоже не то, и я уже чуть было не передала, нарушая правила, кружку с чаем дальше по кругу… Но вдруг вспомнила – и от восторга даже вскрикнула! – о своей первой рыбалке…
Папин замполит был его лучшим другом. И жили мы, как одна большая семья. Два папы, две мамы, четверо детей, поровну мальчишек и девчонок, и француженка-гувернантка. Дома наши находились недалеко друг от друга, и целые дни мы проводили вместе. Каждое лето отправлялись на море. Разница состояла лишь в том, едем мы с чьим-то папой, или без пап вообще. О роскоши поездки с двумя – мы, конечно, мечтать не могли.
В то лето мой папа был на учениях, и мы поехали на Азовское море без него. Я очень скучала, и отдых был мне не в радость. На какие только ухищрения не шел дядя Лёша, чтобы развеселить меня! Мне было четыре с половиной года, но женским чутьем я поняла, что сейчас можно вить верёвки. Для начала я прекратила свои пешие прогулки к морю. Отныне я стала ездить. Каждое утро дядя Лёша приседал возле меня, и я молча взбиралась к нему на шею. Единственное, на что я соглашалась, так это на совместное распевание песен, как вы понимаете, преимущественно военной тематики. Любимой была «По долинам и по взгорьям…». Я ещё долго не понимала, что такое «взгорья», но песня мне нравилась.
Тоска не проходила, и тогда он придумал рыбалку. Обладая недюжинными организаторскими способностями, папин замполит привлекал к нашему кругу все новых и новых ребят. Даже местные, которые сначала исподтишка подглядывали за нами, очень скоро стали занимать места на причале поближе к дяде Лёше. Я оставалась фавориткой, но вся беда состояла в том, что у меня ничего и никогда не клевало. Так прошло несколько дней. И по мере того, как азарт у моих друзей разгорался, у меня он сходил на нет, пока и не угас вовсе.
И тогда дядя Лёша решился на обман. Вытащив из ведёрка самого жирного бычка, он незаметно для меня исчез с причала. Глубоко нырнув, он подплыл к моей удочке и прицепил на крючок эту уже однажды пойманную рыбку.
– Что же ты, тащи! – кричали ребята. И я чуть не закричала вместе со всеми, но осеклась, когда поняла, что обращались ко мне.
С помощью всей компании я вытащила свою добычу. Радости моей не было предела! Вокруг только качали головами да прищелкивали языками – за сегодняшний день это была самая крупная рыба. Я даже не обратила внимания, что дядя Лёша появился чуть позже и почему-то был весь мокрый. Так повторялось несколько дней. За мной уже закрепилась слава самой юной и самой удачливой рыбачки, но, как всегда, вмешался случай. И очень скоро я узнала про обман, совершаемый мне во благо…
Скажу только, что до конца поездки я с дядей Лёшей не разговаривала, хотя продолжала ездить у него на шее и иногда, хоть и отвернувшись, но всё же петь с ним песни.
На рыбалку меня больше было не заманить, я в одиночестве бродила по краю воды, собирая ракушки – потому что здесь не было никакого обмана…
…Когда я закончила свой нехитрый рассказ, все молчали. И не потому, что нечего было сказать, а потому что никому не хотелось тревожить напрасными словами таинство спустившейся ночи. Мы разошлись вздремнуть, так как выходить решено было в три. Я была уверенна, что после таких откровений о нелюбви к рыбалке, меня будить точно не будут…
И не будили. Будила всех я! Собравшись первая, я торопила остальных, сбивая с толка переменчивостью женских решений.
Но так казалось только со стороны. Никто ведь не знал, что ночью мне приснился сон о прекрасном рыбаке, который пришел на берег реки, чтобы, трижды забросив невод, поймать в свои сети золотую рыбку. Но рыбка эта не исполняла желаний, она просто была той, для которой можно было свернуть горы и переплыть моря… Жизнь полна парадоксов. И в ней всегда что-нибудь происходит. А вдруг я и есть эта самая рыбка? – подумала я. – И если я не пойду на берег, то никогда и не встречу того рыбака, который предназначен мне судьбой…
***
Как вы правильно догадались, с дачи я возвращалась не одна.
И когда, уже в городе, стоя на троллейбусной остановке, мы подняли вверх глаза, то не смогли отвести взгляд от чарующего своей красотой неба, которое по непонятным причинам не видели столько лет… Ничто не остается прежним – ни мир, ни мы сами…
Я давно простила дядю Лёшу. Но по-прежнему люблю собирать ракушки.
27.03.2011