Трудно вспоминать про погибших. Но не вспоминать тоже грешно. Я тут хочу рассказать вам как погиб наш однокашник Валентин Иванович Ритус.
Он, как многие из нас, не попал на атомные лодки и кувыркался на севере на дизелюхах.
Очередная боевая служба подходила к концу. Это было в 10-х числах января 1961 года. Уже покинули точку секретного всплытия и шли под дизелем в надводном положении. Завтра уже будем в своей базе, в Лиинохамари. Осталось около 200 миль. Погода была стандартной для этого региона и времени года. Мороз не выше 15 и волна 7-8 баллов.
Этот район- приподнятое плато Баренцева моря любят рыбаки. А нам-лодке от них, рыбаков, надо уклоняться- рыбаки при работе не соблюдают правил, да и доносят кому то о виденном. Лучше их обойти. Конечно, не за погоду любят это плато рыбаки, а за улов. Несметное количество трески и пикши, буйство китов, акул и белух и мало пакового льда. Это подводное плато слегка достижимо Гольфстримом. И это течение тут, налетая на плато, всегда держит океанскую длинную волну. По этой длинной волне свирепый ветер разгоняет свою, короткую волну, и получается в результате при сложении их непредсказуемая кутерьма. Можно ожидать чего угодно. Плюс ко всему налетают частые снежные заряды. Погода там стабильно отрицательная, но по минимуму.
Прошли рыбаков, вроде не замеченными, да и «Орион» по такой погоде почти не летает. А уж норвежский сторожевик «Вёдерен» и вовсе не покажется. На радаре горизонт чист. Командир Храповицкий доложил в штаб КСФ о выполнении задания, своих действиях и времени прибытия в базу.
Время обеда и смены вахты, время по разному воспринимаемое людьми. Кто заступает нести вахту на мостике, да и не только- тот, мягко говоря, не доволен. И наоборот, кто сменяется, тот счастлив. Он снимет мокрую насквозь одежду, развесит на работающем дизеле, погреет руки и к столу. Кок ему уже всё приготовил, лишний раз подогрел. Как не позаботиться о вахтенном офицере, отстоявшем 4 часа, да ещё зимой, при такой погоде. На всех ПЛ было так заведено.
Счастье сменившегся мокрого Андриено было не долгим в этот раз. Старпом Якубасов вышел его сменить и уже держал в руках спасательный карабин. Верхняя вахта должна быть им пристёгнута, иначе …так и вышло.
В заряде снега не заметили оба, что подкатила большая волна. Старпом уклонился под козырьком, а вот замполит не сумел. Вырвала его волна как цветок из вазы и бросила на десятки метров от борта. Рулевой вёл некоторое время наблюдение, чтоб не выпустить из виду голову купающегося, но потом потерял из за метели. Старпом объявил, как и положено, «человек за бортом» и начал маневрировать для подхода к плавающему.
Ах, как неповоротлива лодка, особенно в такую погоду.
Уже поевший и раздевшийся для отдыха вахтенный механик Валентин Ритус, выскочил на мостик. Странную привычку имел Валентин.
Он раздевался для отдыха. По такой погоде все- дай бог согреться и укрыться поверх одеялом в каюте. А он и каюты то не имел, он был командиром моторной группы. Отдыхать приходилось в 6 отсеке на узком и коротком диванчике, на своём КП. Да и не только этим он отличался.
За шесть лет совместной учёбы мы выучили его привычки и уже не приставали к нему. Сибиряк, морж, все годы учёбы купался в море круглогодично. Превосходно плавал, любил кроль. Был призёром и в Севастополе и в Ленинграде по любимому виду. Больше того, он в курсантские годы любил спать на втором ярусе коек- кажется кроме него ни кто к этому не стремился. Имел свой выговор, видимо как потомок высланных когда то прибалтов. Так мы его и помним теперь.
Валя выскочил на мостик первым, когда комбриг Греков и командир ещё раздумывали и собирались покомандовать.
– Я его спасу!
Это последнее, что слышал старпом и боцман, и Валя ласточкой прыгнул с мостика в ад зимнего Баренцева моря. Ни кто ему не успел сказать ничего.
Лодка и на тихой воде мало поворотлива, а при волнении управляется слабо. Рулевой видел, как Валентин держит за канадку замполита и гребёт в сторону лодки. Руль на борту, но как медленно поворачивает лодка. Налетают заряды снега и порой закрывают от глаз наблюдающего барахтающихся. Но вот уже подошли, совсем близко.
--Бросай спасательный круг- это старпом на мостике.
Боцман снял и бросил круг за борт, готовит второй. Круг рядом с бедолагами и …утонул. Второй утонул сразу.
–Бросательный!
Подали бросательный не с первого раза. Валя держит одной рукой его, другой воротник замполита. Появилась надежда, есть связь с кораблём. Но очередная волна обрывает бросательный конец и отбрасывает спасающихся на десяток метров.
Эх, средства спасения на море! Спасательный круг, для чего он на лодке? Эта пробковая колбаса на глубине набирается водой и становится тяжелее воды. Все это знают, начальники ругают за его отсутствие на месте при проверках. Да знают и военпреды, кто принимает его от промышленности. Даже шутки по этому поводу ходят у Военпредов- при проверке на заводе- не утонул- значит годен.
А тут шла проверка на деле. И тонкий бросательный линь, хоть и капроновый, при таком ударе волны конечно слабоват. Это не швартовый конец, да и те трещат порой как нитки.
В разрыве пурги моментами еще видели Валю, но уже одного. Поднятой рукой он показывал своё место, а может, прощался с экипажем и кораблём. А скорее пришло сознание, что приходится прощаться и с жизнью. Лодку он видел порой, но добраться до неё было не суждено. Скрылась рука окончательно за горизонтально летящим снегом. Ледовитый унёс нашего моржа Ритуса в своё ненасытное чрево.
Почти сутки утюжила море лодка, ходя по спирали на месте, в надежде поднять хотя бы тело. Но находки в море редки и Валю тоже не нашли. Командир БЧ-5 Толя Есин, его однокашник остался один править службу в боевой части. Да ему к этому не привыкать. Он не один год согласился бы плавать без помощника, чтобы только вернулся Валька. Но такого в природе не предусмотрено. В природе нет халявы! Больше полчаса Валентин держался в ледяной воде, хотя медицина может это и отрицать.
А это ему дала его закалка. Он и в этом море купался и плавал. Настоящий был морж, но только не тот, что здесь обитает.
Как оценить поступок Валентина?
Люди трактуют по разному.
Одни говорят – ну и дурак, другие задумываются.
Конечно дурак. Кто покажет нос хотя бы, без страховки, а тем более за борт в такую погоду.
А третьи, начальники наши, вовсе негодуют на такое. Как он смел без разрешения прыгнуть? Как он испортил статистику смертности людей в мирное время? Утонул бы один! А тут уже двое!
Я не буду отвечать ни тем, ни другим. Я скажу своё мнение.
В нашем училищном выпуске погибли еще двое- Коля Орехов и Саня Егоров. Погибла К-129 в южных морях Тихого. Там тоже однокашники были на ней- Коля- командир БЧ-5, капитан 3 ранга и Саня- командир моторной группы, капитан- лейтенант. Лодка просто вышла и исчезла в океане. Через много лет кое что прояснили американцы, подняв с сумасшедшей глубины её носовую часть.
Эти наши ребята погибли при безвыходных, неотвратимых обстоятельствах, да дай бог, чтоб не по их вине. Очень жаль, но такое бывает. Страна вовсе не признала их, Брежнев нагло ответил американцам- у нас там лодок не было. А американцы показали фильм похорон наших моряков с почестями по морскому обычаю Советского Союза, но это было позже. Это было уже при идиотизме наших последних вождей СССР- Ельцина и Горбачева
Как же погиб Валька? Кто его просил. Кто приказывал. Как осмыслить этот поступок? Кого он спасал?
Замполита, который задержал его в продвижении по службе, не подписав положительную характеристику.
Думаю нет, не это.
Валька спасал душу человеческую, даже если она ему и вредила порой.
Закон моря, закон всех религий, закон биологии. В животном мире это тоже известно и не только у дельфинов. Он даже не думал об этом, это у него в крови и сознании. Он не мог поступить иначе. Кто то может пройти мимо и не помочь человеку в беде, но он был не из таких. Это не наши люди. Животные даже так не поступают.
Дурак? Ну конечно дурак.
Лёг поспать и его это происшествие ну ни как не касалось. Имел неоспоримое право на отдых. Какие выгоды он мог искать в этой ситуации?
Жил бы себе, дослужился бы как и мы до чего то. Радовал бы мать, развёл бы семейку. Отец Иван Ритус погиб на войне. Да что ещё он мог бы наделать. Конечно- дурак.
Но вот я с этим не могу согласиться. В 2008 году на очередной встрече наших однокашников в Питере- 50 лет выпуска, я думал поднять этот вопрос. Но понял, что когда собираются больше двух человек это трудно сделать и даже обсуждать. Мне не удалось выступить в этом ресторане, где мешала ещё и дурацкая музыка. К этому времени и по этому вопросу я написал стихотворение «Валька». Да не дали мне прочитать.
Может я какой недотёпа, не добился. Все что то хотят сказать. И сказано много, пожалуй и лишнего тоже.
Я оцениваю поступок Валентина как героический, как человеческий, как достойный внимания и подражания, как достойный памяти.
Разве наше флотское начальство как то отметило этот бескорыстный подвиг молодого человека. Конечно нет. Была в газете « На страже Заполярья» маленькая статья в несколько строк и только. Думаешь матери дали какое пособие за утрату кормильца? Хрен там. Ей написали что сын погиб при исполнении. Точка. Не жди.
Кого он спасал? Вахтенного офицера конечно.
Тогда входило в моду хоть к чему нибудь дельному приобщить, совершенно не нужного на корабле человека, коим всегда являлся замполит. Что хорошего на корабле мог сделать этот специалист- подводник. Не все конечно были никчемными. Вот тогда их стали, вернее пытались, поставить хоть на вахту при спокойных обстоятельствах разных переходов. Не в узкости, не в заливе конечно, и по готовности № 2. Они гордились этим- вот я несу ходовую вахту. Вроде как не зря получает получку больше старпома.
Помнится и к нам на С-342 пришел замполит, пехотный капитан в зелёной шинели. Переодели его, но он выглядел всё же пехотой. Правда, был не плохой парень. Был не долго, перевели в авиацию уже в звании капитана 3 ранга. На все руки мастера- хоть в пехоту, хоть в лётчики, хоть в подводники.
Вот он то, Андриенко, и выпал за борт, неуклюжий, не пуганый морем капитан- лейтенант. Он пришел с надводного корабля для получения очередного звания.
Я без злобы об этом говорю. Андриенко тоже надо помнить. Не по своей воле, по неосторожности погиб. Он тоже ведь человек, поставленный в эту ситуацию. И у него видимо есть мать и отец, и своя семья, наверное, тоже.
Читая мемуары разных людей по флотским делам, я ни где не увидел каких то, хоть случайных упоминаний об этих и других ушедших людях. Как то мы забываем об этих неприятных делах. Забыли и подвиг Арсения Соловья, врача с К-8, отдавшего свой ИДА-59 прооперированному им сверхсрочнику и погибшего из за этого вскоре. Славный это был человек, сосед по квартире. Хорошо хоть вспомнили лейтенанта Корчилова, спасшего лодку и экипаж. Спасибо хоть за него.
Прошло сорок пять лет. Мы помним конечно о них. Помнят близкие их да и только. Жена Сани Егорова приезжала на наши юбилейные встречи. Она была молчалива и незаметна, ни жаловалась, ни чего не просила, не рассказывала как ей живётся. Она конечно постарела как все мы. Государство показало ей шиш за погибшего мужа. Разве что через несколько лет мытарств выделило ей квартиру. Да вот и всё. Дальше она сама, своими силами пробивалась в жизни и растила сына. Да таких было не так уж и мало.
А Валентину я написал такое стихотворение:
ВАЛЬКА
Вечная память вам, наши ребята.
Мы о вас помним!
Океан Ледовитый!
Все кипишь, все штормишь!
Ты как зверь недобитый,
Ни зимою, ни летом не спишь!
Шапку льдов нахлобучил,
Тьму островов захватил,
Вечно прячешься в сизые тучи,
Фиордами влез в материки.
Испокону веков льдами крепко прикрыт,
И лютуешь всегда. Крут твой норов!
Не прощаешь помарок, ошибок, обид-
Сколько жизней унес моряков и поморов.
Непогодь твоя стала признаком
Самых страшных вестей.
Названьем одним, словно призраком
Пугают не только детей.
Море Виллема, море Витуса-
Поражает ваш беспредел!
Почему не вернул Валю Ритуса-
Он жизнь человека спасти лишь хотел.
Разошлась на мгновенье волна,
Но не видно уж нашего Вальки.
Только память осталась одна,
А так, ни холма, ни креста, ни медальки.
Океан Ледовитый!
Ночью и в свете полярного дня
Наши судьбы с тобой перевиты-
Ты четырнадцать лет караулил меня.
Насквозь стужей прожжён,
Сколько жизней сгубил, искалечил.
Вальку мы называли "моржом",
В самом деле он сын человечий.
Океан Ледовитый!
Не искал он богатств при сиянии.
Его не покрыли могильные плиты,
К нему не придут на свидание.
Да, многое мы повидали!
От вас ведь, друзья, я не скрою.
Жаль ему ни статьи , ни медали-
Достоин он званья ГЕРОЯ.
Матросов с гранатой в атаку бежал,
Заметив фашиста фигуру.
Споткнулся. Бывает! Упал
И телом закрыл амбразуру.
А Валька мог не бежать,
Право имел находиться в постели.
Ему то всего двадцать пять,
А ему панихиду отпели.
Океан Ледовитый!
Благодарен судьбе.
И пока шар земной не соскочит с орбиты
Люди будут тянуться к тебе.
Одесса, 2007г.