Я шел. Я любил ходить. Зимой, летом, осенью, но особенно весной. Когда снег уже стаял, и начинала зеленеть молоденькая травка. Когда на деревьях распускались новые листочки, и сияло яркое весеннее солнце, согревая продрогшую за зиму землю. Когда весь мир просыпался и начинал жить.
Я шел. На углу стоял красивый двухэтажный дом соседей. Он был такой большой, что напоминал мне рыцарский замок с треугольными башенками по краям и просторными коваными воротами. А их собака всегда выглядывала из-под ворот и молча провожала меня взглядом. Она совсем не была похожа на своих хозяев. Она была добрая.
Я шел. Наша улица заканчивалась небольшой тропинкой, ведущей прямо к речке. В этом месте река была узкой, и через нее пролегал аккуратный деревянный мостик, сделанный когда-то местными жителями. Я обожал этот мостик. Я мог по несколько раз переходить по нему с одного берега на другой, наслаждаясь журчанием воды в реке.
Я шел. По накатанной машинами грунтовой дороге, вдоль бескрайнего русского поля. Мои ноги оставляли следы на серой пыли, словно желая надолго отпечататься в неустанно бегущем времени. Лоснящиеся на ветру колосья сливались в огромное золотое море. Бесконечные километры необъятного живого простора.
Я шел. По шумящему зеленому лесу. Среди могучих столетних дубов и молоденьких стройных осинок. Наслаждаясь тянущимися к небу березами и скромными приземистыми ракитами. Под ногами хрустели упавшие ветки, и зеленела пробивающаяся через прошлогоднюю листву трава. Лес дышал. Он был единым целым. Большим добрым великаном.
Я шел. Я любил ходить.
* * *
-Ну что, Паша, поедем домой?
Мама подошла сзади к инвалидной коляске и сняла ее с ручного тормоза.
-Поедем, мам. Сегодня я вдоволь нагулялся…