Клавдия Ивановна задумчиво домывала посуду. Ей предстояло до конца недели решить вопрос с установкой счетчиков контроля горячей и холодной воды в своей квартире. По совести этот вопрос ей необходимо было решить еще до конца прошлого года, но, казалось, врожденное нежелание иметь какие бы то ни было дела с коммунальщиками, и привычка все оставлять на последний момент, заставили ее оттянуть процедуру установки счётчиков до крайнего срока.
И вот сегодня, вернувшись с работы, Клавдия увидела на общей двери, которая преграждала вход всем не прошеным гостям в общий коридор жильцов этажа, уже давно предпочитавших жить по английскому принципу: «Мой дом - моя крепость», уведомление, закрепленное под её звонком. В нем сообщалось, что в срок до восемнадцатого февраля текущего года ей необходимо установить в своей квартире счётчики контроля расхода горячей и холодной воды, иначе…
Что там будет иначе Клавдия даже не стала читать, настолько ненавистна была ей эта служба. Пометив указанный в уведомление телефон, она тут же, порвав его на мелкие кусочки, как будто вина во всем происходящем была именно в этой бумажке, с омерзением швырнула обрывки в мусорное ведро.
Клавдия никогда не считала себя женщиной робкого десятка, но перед представителями этой организации всегда почему-то очень робела. Даже не робела, а впадала в какой-то ступор и объяснений этому своему поведению не находила.
- Надо записаться на прием к психологу, - подумала Клава, - нет, ну что это такое, в самом деле? Откуда эта фобия? Здесь явно какая-то скрытая психологическая травма у меня присутствует. Надо бы разобраться.
Домыв посуду, она подняла трубку: - Алло, добрый вечер, это по поводу установки счётчиков, - сразу каким-то ослабевшим голосом начала она, но зловещая трубка не дала ей закончить фразу.
- Адрес?
- Что простите? – переспросила Клава.
- Адрес проживания Ваш? У Вас что, со слухом проблемы, женщина?
- Нет, всё в порядке.
- А почему тогда всё время переспрашиваете?
- Извините, я же, кажется, только один раз переспросила? – попыталась вяло сопротивляться Клавдия.
- Так, женщина, Вы не отнимайте у меня время, - угрожающе зазвенела трубка. – Вы и так уже являетесь штрафником.
Похолодев от последнего замечания, Ивановна быстро продиктовала свой адрес.
- Ждите завтра к вам придут.
- Так мне завтра не очень удобно. Мне бы на послезавтра и желательно на первую половину дня. Алло, Вы меня слышите?
Но трубка ответила ей только длинными зловещими гудками.
Клавдия Ивановна, тяжело вздохнув, стала набирать номер телефона своего начальника.
- Семён Кондратьевич, не отрываю?
- Ну, что там у тебя, Клава? Умер кто-то?
- Почему умер? - запаниковала Ивановна.
- Ну, ты же знаешь, что дома я принимаю только форс мажорные звонки. Или ты забыла?
- Да, не забыла я, Семён Кондратьевич, не забыла, - уныло проронила Клавдия Ивановна в трубку и предательская слеза поползла по её щеке.
- Так, что случилось? – понял её состояние шеф.
- Коммунальщики завтра обещали прийти, счётчики учёта расхода воды ставить, - плаксивым голосом выдавила из себя Ивановна.
- Всё-всё, дорогая, вопросов нет. Потом в выходные закроешь день, я даже помечать себе не буду твой отгул нигде. Считай, что я тебя уже отпустил, - попытался успокоить Клавдию Ивановну шеф, сразу поняв, в каком душевном состоянии находится его сотрудница.
Всю ночь Клавдии снились кошмары: то у неё разрывало на кухне подводку к стиральной машине, и вода заливала весь стояк с пятнадцатого этажа по самый подвал. После чего на общем собрании жильцов дома принималось единогласное решение о немедленном четвертовании хозяйки сто двадцать восьмой квартиры, и сосед Гришка, работавший мясником на Даниловском рынке и живший в аккурат под ней, достав из-под полы своего засаленного, в пятнах крови халата огромный топорище, с удовольствием выполнял экзекуцию, после чего тут же в подъезде пытался продать наиболее лакомые части её тела соседям, громко крича при этом, что, мол, со скидкой, господа, продаю, со скидкой, так сказать по блату, только для пострадавших; то пришедший на следующий за расчленением день на установку счетчиков сантехник из ЖКХ, вдруг, набрасывался на неё и, приковав её наручниками к кровати, вначале в извращённой форме насиловал Клаву, а потом, забрав всё, включая и мягкую румынскую мебель из гостиной комнаты (гордость Клавдии Ивановны), и уложив всё это в свой чемоданчик с инструментом, поджигал её жилище сразу во всех комнатах одновременно.
Затем Клавдии Ивановне каким-то образом удавалось освободиться от наручников, и она бросалась тушить пожар, но воды в кранах не было. И тут Клавдия Ивановна, вспомнив, что вода-то ведь вся ушла ещё прошлой ночью через порвавшуюся подводку к стиралке, пыталась кричать и звать на помочь, но в результате лишь как рыба, выброшенная волной на берег, открывала рот, все больше и больше при этом задыхаясь.
Клавдия Ивановна вздрогнув проснулась, как ей показалось от собственного крика. Было только начало шестого. Сообразив, что так просто ей всё-равно уже больше не заснуть, охая и причитая, она пошла на кухню за валерьянкой. Клавдия Ивановна попыталась накапать себе по счёту ровно сорок две капли, но, сбившись и чертыхнувшись про себя, нацедила на глазок и залпом выпила.
После чего вернулась в спальню и попыталась уснуть. Пролежав полчаса и поняв, что все её усилия бесполезны, Клава, включив лампу, достала книгу. Но стоило ей только углубиться в чтение, как всё же сказалась проведённая, практически, в полубреду ночь, и она, выронив книгу, провалилась в тяжёлый и не менее страшный, чем предыдущие сон.
Из состояния очередного беспокойного сна с кровавыми реками, текущими из всех кранов клавдиевой квартиры, её вывел паровоз, на всех парах летящий в ее ухо-туннель и гудящий во всю мощь.
Клавдия села в кровати и прислушалась. Она поняла, что никакого паровоза, естественно, нет, а причиной её пробуждения является не что иное, как звонок. Он замер на мгновение, но через несколько секунд казалось бы с ещё большим остервенением начал штурмовать закрытую на все замки дверь.
Клава глянула на часы: - Начало восьмого,- отметило сознание, - кого в такую рань принесла нелёгкая? Совсем одурели коммунальщики что ли? - начала подкипать Клавдия, стараясь глазами найти свой халатик. Она поспешно вышла в коридор и, подойдя к входной двери, как можно сердитее спросила: - Кто?
- Не ждали столь ранних гостей, сударыня? – раздалось с противоположной стороны двери.
Клавдия Ивановна расплылась в улыбке: – Левушка! Она начала поспешно открывать перед племянником дверь. Действительно перед ней в больничной пижаме стоял Лев Валерьянович.
- Как ты тут, Лёва? Тебя отпустили?
- Ага, отпустили, - засмеялся племянник, правда, сказали еще раз к ним прийти, чтобы пижамку вернуть, - Левушка дернул себя за карман пижамы.
- Ох,- Клавдия испуганно прижала руку к губам. – Сбежал?
- А то, что-то мне поднадоело в этом их санатории.
- Но ведь они будут тебя искать, Лёвушка?
- А это их дело, только теперь меня уже никто не найдёт, если я сам не захочу, - улыбнулся в ответ Лев Валерьянович. – Ну, так ты меня впустишь, или как?
- Заходи, родной, конечно, заходи, - обрадовалась Клавдия Ивановна. - А я вот тут коммунальщиков жду. Думала уж, что это они так рано ко мне ломятся.
- Понятно тогда почему на тебе лица нет, - ухмыльнулся Лёва, прекрасно зная об этой фобии тетушки. – Тогда считай, что сегодня я тебе спас от преждевременной и скоропостижной кончины.
- Да уж, слава тебе господи, что послал мне тебя сегодня, а то, не поверишь, я сегодня во сне из-за них уже сто раз представилась, - перекрестилась Клавдия.
- Есть, тётушка, во что переодеться? - опять дернул себя за карман пижамы Лёвушка. – Спортивный костюм какой-нибудь?
- Так, Васин на тебя в аккурат будет. Вы ж с ним одного росточка, - Клавдия Ивановна опять перекрестилась, вспомнив своего безвременно ушедшего мужа, и сразу сделала скорбное лицо.
- Ага, неси, я не суеверен, да, и поесть бы что-то, тёть Клав, а то я со вчерашнего дня на сухом пайке.
Тётка, достав из шкафа спортивный костюм, засуетилась на кухне, а Лев Валерьянович, прежде чем садиться за стол, всё же решил принять душ.
В это время вновь раздался звонок, и Клавдия Ивановна, сняв на всякий случай с плиты яичницу, которую она любила заправлять болгарскими перцем и помидорами Черри, пошла открывать дверь.
На пороге стоял долговязый мужик с глубоким шрамом на правой щеке, в вязанной красной шапочке и такого же цвета саквояжем в руке.
- Вам счётчики ставить?
- Да, мне. Вот принесла нелёгкая, не мог прийти хотя бы через час, - подумала с огорчением тётка. Но, как говорится, ничего не поделаешь, надо принимать «гостя». - Проходите, пожалуйста.
Но предложение было излишним. Мастер уже вовсю шерудил в туалете, стараясь пробраться к трубам с горячей и холодной водой.
- О-о-о-о, - услышала Клавдия, его присвистывание.
- Что там? – поспешила к нему с вопросом тётка.
- Да у Вас тут гребёнки стоят, - показал ей мужик на соединение, куда он планировал ставить датчики. – Кстати, покажите мне, что Вы там купили? Вам же ведь говорили ничего не покупать?
- Ну, так я ж такие же, как у вас и купила, мне и в магазине присоветовали их взять, - засуетилась Клавдия Ивановна, пытаясь вспомнить, куда она их засунула.
На самом деле причиной покупки счётчиков явилось то, что компания по установке аппаратуры за контролем расхода воды, почему-то предлагала те же самые счётчики, что и магазин, только цена на них была ровно на пятьсот р. больше.
- Пятьсот плюс пятьсот – тысяча, ну и почему я должна им её дарить? - Решила Клавдия Ивановна, и, естественно, сходив в «Леруа Мэрлен» - магазин, в котором можно было купить из сантехники, практически, всё, без труда приобрела в нём нужную себе вещь.
Наконец, она нашла их в кухонном ящике. - Как они туда попали? Ума не приложу, - подумалось Клавдии И она поспешила к мастеру.
- О-о-о-о, - опять присвистнул одними губами мужик.
- Что ещё? - не выдержала Клавдия.
- Ну, и кто Вам сказал, что эти вот подойдут? - мастер потряс в руках счётчики и для большей убедительности в том, что это вещь абсолютно никчёмная сделал вид, что намеревается выбросить их в унитаз.
- А что в них не то?
- Ну, вот найдите три отличия, - мужик достал точно такие же из своего саквояжа и сунул их под нос Клавдии.
- Эти с какими-то проводками,- робко сказала Клавдия, разглядывая счётчики мастера.
- Не с какими-то проводками, а выводами для подключением к автоматической системе контроля за расходованием горячей и холодной воды, - процедил мужик сквозь зубы.
- Вот ведь, блин, ликбез кругом один, а на вид интеллигентные, технически подкованные люди. Когда уже молоко за вредность давать мне начнут.
- Ну, полегче, полегче, - попыталась оказать сопротивление тётка.
- Что полегче? Что полегче? – возвращая Клавдии счётчики, и сразу переходя на повышенные тона, закатил глаза мужик. – Так, всё или берёте мои испанские с системой автоматического контроля воды, а свои китайские можете засунуть себе… - он сделал паузу, но решил пока не перегибать палку, - вон к люстре можете подвесить, - он указал огромным разводным ключом на видневшуюся на кухне люстру, или я ушёл и пишу в заявке, что Вы отказались от установки.
- Ну, надо так надо, - вздохнула тетка.
- Ну вот, другое дело, ставлю уже, - довольно ухмыльнулся сантехник, - а то развели здесь патифонию – такие, не такие. Да, и сразу приготовьте мне две двести.
- Почему так дорого ведь все говорят, что они у вас по восемьсот рублей стоят?
- Стоили, сударыня, стоили. Ещё в январе стоили. А сейчас две двести за пару. Вы бы ещё дольше чесались, так и все три заплатили бы.
- Да, кстати, и за гребёнки ещё дополнительно полторы.
- Какие ещё полторы? – Клавдия всплеснула руками и поняла, что от такого беспардонного грабежа она уже близка к потере сознания.
Вся беда состояла в том, что Клавдия Ивановна совсем ничего не смыслила в сантехнике и для неё все эти шайбы, краны, вентили, гребёнки, подводки, трубы и переходники были - ну, сущим ужасом. Самое большее, что она могла сделать в ванной или туалете – это открыть кран, или спустить воду в унитазе. И любая, даже самая маленькая течь казалась ей наводнением, если вообще не потопом.
- Ну, сударыня, выньте уже банан из уха. Я ж Вам сказал, что у вас тут гребёнки стоят, самовольно между прочим поставленные. А? Самовольно, ведь?
- Да не понимаю я тут в вашей сантехнике ничего, - совсем потухла Клавдия Ивановна. - Мастера приходили старые трубы менять, что-то там поставили, сказали так будет безопаснее и удобнее. Для каждого крана и для стиральной машины свой отдельный перекрывающий воду кран будет.
- Вот, им-то удобнее, чтоб с Вас денежки хапнуть, а мне что теперь: бесплатно мучайся? Я ведь их всех открутить должен, а их здесь - аж семь отводов. Уразумели?
- А нельзя не откручивая? Ну, и если откручивать, то почему так дорого-то?
- Нельзя, - отрезал мастер. - А дорого потому, что здесь работа в труднодоступных местах. Так что радуйтесь ещё, что я к Вам попал, а не какой - нибудь чурка безголовый, он бы Вам тут точно все краны посрывал и потоп устроил. Он угрожающе повертел в руках разводной ключ и зло глянул на Клавдию.
- Так что работаем или будем вопросы задавать?
- Работаем, работаем, - смирилась Клавдия. При слове – потоп у нее даже выступила испарина на лбу, и она уже направилась в гостиную за деньгами, как, вдруг, дверь в ванную открылась и оттуда вышел раскрасневшийся от горячего душа Лёвушка.
- Левушка, - всплеснула руками Клавдия, - а я про тебя и забыла от страха.
- Ой, Клавдия Ивановна, хорошо-то как! Что такое тётка? Ты где потеряла лицо? На нем же ни кровинки не осталось.
- Так грабят, Лёвушка, пятисотку за работу, датчики главное мои не подходят, покупай у него новые за две двести, да ещё за снятие какой-то там гребёнки полторашку, - шёпотом проговорила Клавдия, указывая одними глазами на туалет, где уже во всю работал разводным ключом сразу повеселевший матёрый сантехник.
- Итого четыре двести вынь, да положь ему. И это не считая, что я уже за тысячу двести сама купила датчики, которые теперь хочешь выбрасывай, а хочешь мышей ими гоняй. Пошла свои кровные опять доставать, - вздохнула тётка.
- А что есть мыши? - глянул на Клаву Лёвушка.
- Да нет, это я так к слову. Фигура речи, так сказать, - отмахнулась Клавдия Ивановна.
- Погоди, не спеши, - я посмотрю, что за фрукт к тебе с утра уже успел прискакать.
Лёва заглянул в туалет. На унитазе, спиной к дверям, как орёл в гнезде, сидел долговязый мужик и, что-то напевая себе под нос, откручивал поочередно отводы горячей воды. Левушка прислушался.
- Сидел-л-ла птичка на л-л-лугу, - с напряжением проворачивая трубу, бубнил мужик, - подкрал-л-лась к ней кор-р-рова, схватил-л-ла птичку, за ногу…
- Птичка будь здорова, - помог Левушка кончить куплетисту, и так хряпнул его по заднице, что тот, взлетев под самый потолок, чуть не упустив в унитаз свой ключ.
- Ты чё, мужик, совсем офигел? – заорал он на Левушку, - так и заикой можно сделать.
- Ну, тихо, тихо, командир, - успокоил Левушка мастера. - Какие тут проблемы?
- Ту та никаких проблем, уйди лучше не мешай работать, я с хозяйкой уже все порешал.
- Что ты порешал? То, что гребёнку снимешь за полторы тысячи?
- А ты можешь, не снимая гребёнку, поставить счетчики? – ухмыльнулся мужик, с интересом рассматривая Левушкину пижаму. Спортивный костюм, отправившись в ванную, тот забыл в комнате и поэтому до сих пор оставался в больничном одеянии.
– Хорошая у тебя ночнушка, прям как у пациентов Кащенко, - оскалился сантехник.
- Она и есть, только утром оттуда ушёл, а ты, я вижу, хорошо знаком с этой филармонией раз сразу пижамку признал , - не обращая внимания на шутку сантехника, зевнул Лев Валерьянович.
- Не снимая гребёнку тут, конечно, ничего не сделаешь, посему ты иди, мил чек, посиди на кухонке, попей водички из-под крана, потому как хозяйка тебя, я думаю, за такие накрутки чаем уже вряд ли угостит, а я пока всё тут сниму. Это на двадцать минут, ну, полчаса максимум, мне работы. Не плохо ты устроился, я смотрю, если у тебя двадцать минут работы оценивается в полторы тысячи. Эт, сколько же ты зарабатываешь? А? А ну-ка давай посчитаем.
- Сам считай, умник, блин, нашёлся, - огрызнулся мужик, тупо глядя на Льва Валерьяныча и соображая, как ему в этой ситуации лучше поступить.
- Ладно, - сказал он примирительно, - у меня в машине болгарка есть, сейчас мы ту та ею трубу перепилим, всё-равно врезать в этом месте счётчик и тогда ничего не надо скручивать.
- Вот, молодец, умница, - похвалил его Левушка и легонько стукнул мастера указательным пальцем по лбу, - ведь варит голова-то, варит, когда ты ее думать заставляешь.
- Ну, ты полегче, - отстранился от него мужик, - мозги повыбиваешь.
- А есть что выбивать?
- Че? – не понял мастер.
- Уже ничего, давай лети за болгаркой, а то ведь у тебя еще наверняка сегодня таких квартир пять на заявке, - подтолкнул Левушка мужика.
- Не пять, а шесть.
- Ну, вообще красавчик! - зашёлся хохотом Лёвчик, очень довольный, тем , что почти угадал.
- Щас, я скоренько, - приняв похвалу на свой счёт, заторопился сантехник.
Левушка пошёл переодеваться. В коридоре он натолкнулся на Клавдию.
- Вот спасибо тебе, родной, - затараторила тётка. – Ведь я с ними совсем не умею разговаривать, они на меня как удав на мышь действуют. У меня прям столбняк от всего этого наступает, - она махнула рукой в сторону труб, зловеще шипевших из туалета горячей и холодной водой.
Лев улыбнулся: - Так будешь кормить, или мне назад в Кащенко надо идти, чтобы позавтракать?
- Уже, Левушка, я пулей, - тётка метнулась на кухню и загремела там сковородками.
Вернулся мастер.
- Во, - показал он с гордостью на болгарку. - Щас пять сек и всё будет готово.
- Ох, ты, - восхитился Лёвушка. Бошевская?
- А то, - гордо приподнял мастер голову, - семь штук отдал.
- Ну, она того стоит, - согласился Лёвушка и присел к мастеру поближе, принеся с кухни табуретку.
- Ловко ты, однако, инструментом орудуешь, - похвалил он его, закуривая.
- У меня стаж двадцать лет без малого.
- Заметно, - согласился Лёвушка.
Мастер чуть покраснел от такого комплимента. В своей профессии, да и вообще по жизни, он уже был тёртый калач, и видел разных людишек за свою жизнь, легко распознавая все их тайные мысли и намерения. Всякий там подхалимаш и попытки втереться к нему в доверие, в основном с одной целью - чтобы меньше ему заплатить, или вообще лишить его своих кровных, он чувствовал сразу и всегда относился к таким людям с брезгливым презрением.
Но ещё никто из его клиентов не садился вот так вот запросто напротив него на табурет и не пытался просто так, абсолютно без опломба и на равных с ним, поговорить. Никто не хвалил его, так как этот чудаковатый мужик, который сразу было видно, что говорит все это от чистого сердца, а уж никак не ради подхалимажа, который он так не любил в людях.
- А Вы, собственно, кто хозяйки будете, - спросил он, бросив уважительный взгляд на Лёвчика и перейдя с ним на "Вы".
- Племянник, - просто ответил тот, почему-то при этом пожав плечами.
- А зовут Вас как, извините.
- Лёва, да давай на "ты", мы ж с тобой оба, вроде, нормальные пацаны, - улыбнулся Лев.
- Володя, - протянул тот ему руку, – хотя на работе меня чаще зовут - Моцарт.
- Почему? – удивленно улыбнулся Лёвушка. – Музыку любишь, или сам играешь на пианино?
- Ни то, не другое. У меня стаж, Лёв, уже больше двадцати лет. Я эти трубы нутром уже чувствую, могу сыграть на них любую симфонию. Они ведь все разные, к каждой свой персональный поход нужен, у каждой своя жизнь и своя душа есть, если хочешь. И если ты не проникнешься к ней любовью и пониманием её нутра, то можешь полдня проковыряться с одной гайкой, или задвижкой, а так дело и не сделаешь, - смахнул он пот со лба.
– Да, я вот тут что ещё подумал, Лёв. У твоей тетки есть счётчики, но они без подключения к системе автоматического учёта воды. Так вот, что я думаю. Эта система автоматического подключения всё-равно будет введена не раньше, чем года через два с половиной - три, а через это время их, - он кивнул на счетчики,- менять придётся. У них срок годности - три года, а потом или замена или на профилактику сдавать.
- Отлично, Володя, сейчас я тётку обрадую, - сказал Лёвчик и, встав со стула, направился на кухню.
- Ну вот, тебе и на счётчиках не придется разоряться. Твои подошли,- ухмыльнулся он.
- Вот спасибо тебе, Лёвушка, как ты вовремя сегодня пришел, - всплеснула руками тётя Клава.
- Давай корми уже, а то я у меня скоро позвоночник прирастёт к спине.
- И как это тебе удалось с ним так мирно всё порешать.
- А кричать вообще не надо, - с набитым ртом попытался Лёвушка преподать Клавдии урок психологии. – Как только ты начинаешь кричать или горячиться, ты, тёть Клав, сразу показываешь сопернику свою слабость. Ну, и надо не стесняться хвалить людей. Это всем нравится. Только делать это надо от чистого сердца. Вот с этим у многих в наше время уже большие проблемы. А ведь любой человек, теть Клав, фальш сразу чувствует, его не обманешь. Ну, и, конечно, не должно быть никакого снобизма. Имей ввиду, тетушка, каждый настоящий маляр - это своего рода Айвазовский, каждый профессиональный сантехник – Поганини, или, как наш - Моцарт.
– Щас он уйдет, - Лева ткнул вилкой в сторону туалета, - я вздремну немножко?
- Конечно, Левушка, о чем ты спрашиваешь, я и сама поспала бы ещё немножко. Всю ночь такие кошмары снились, что и вспоминать не хочется, - вздохнула Клавдия.
- И не вспоминай.
- Хозяйка, принимай работу, - донеслось из туалетной комнаты.
- Датчики воды я вам Ваши оставил. Племяннику всё по ним разъяснил, - вытирая руки туалетной бумагой, сказал сантехник. - Вот договор, здесь распишитесь и с вас 450 рублей.
- Всего-то, - вырвалось у Клавдии Ивановны.
- Всё по государственным тарифам, мадам, - сухо подытожил сантехник, отчего Клавдии Ивановне стало несколько неудобно за свою несдержанность и проявление эмоций.
Она дала мастеру пятьсот рублей, долго уговаривала его оставить себе сдачу, в конце-концов он сдался и со словами: - На бензин, - пошёл в прихожую переобуваться. Лёвушка тоже вышел попрощаться.
- Ну, спасибо тебе, Моцарт, - улыбнулся Лёвушка, протянув на прощание руку.
- Теперь у вас полная симфония. Я походу там еще все протянул, так что в течение пяти лет у вас ни каких протечек не будет. Гарантирую, - мастер хитровато подмигнул Лёвушке и не спеша удалился. Впереди его сегодня ждали его шесть симфоний.
#http://www.proza.ru/2017/04/30/124