Прощание с другом (Ната Эдд) / Проза.ру

   За окном играла и переливалась всеми красками золотая осень. Еще очень тепло, ни малейшего ветерка, в воздухе словно паровая подушка висит. Желтые, с разным красным оттенком листья, в своем замысловатом танце, кружась, падают на землю. Как замедленные съемки какого-то красивого кино...
   Все эти картинки часто возбуждают в моей памяти некоторые эпизоды моей жизни. Вот и сегодня, как в прочем и вчера, и уже несколько дней подряд я испытываю навязчивую идею позвонить моему давнишнему другу. Так уж случилось, что мы с ним когда-то много гуляли и общались именно в такую золотую осень. Но что-то меня каждый раз останавливает, я опять откладываю на завтра свой звонок. Память беспощадно распахнула некоторые файлы, в которых я увязла уже на несколько дней и зависнув, не желает перезагрузиться и завершить работу.
   События, о которых я хочу вам рассказать, произошли уже давно, в моей далекой юности. И был это один из трудных периодов моей жизни. Хотя с высоты уже прошедших лет, теперь мне кажется, что это были одни из лучших дней. Я бы их назвала днями пробуждения от какой-то долгой спячки.
Я случайно узнала об измене своего мужа. И не просто измене. Мой муж был сильно влюблен, о чем мне поведало письмо его возлюбленной, совершенно неожиданно попавшееся мне в руки. В этом письме были страдания, любовь и планы на будущее.
   - Боже, как банально! – скажете вы.
   И почти также сказал психотерапевт, к которому мне посоветовала обратиться моя подруга. Переварить эту новость самой мне тогда было просто невыносимо.
- У вас классический случай до банальности,- сказал мне симпатичный врач, лет сорока, представившийся Николаем Николаевичем и внимательно выслушал все мои жалобы. Про себя я его окрестила гораздо короче: Никник.
   - Все, что вы мне рассказали о своем состоянии, не что иное, как невроз. Но вы не пугайтесь. Самое главное, что вы должны сейчас знать, так это то, что это временно и от невроза не умирают,- и он широко улыбнулся, хорошей, по-дружески искренней улыбкой. За эту фразу я крепко зацепилась, и повторяла ее про себя как «Отче наш» и морально мне становилось гораздо легче.
   - Его, то есть невроз, нужно просто пережить, как стихийное бедствие, немного поработав над собой. Многим это удается, причем невроз часто способствует развитию личности, что тоже для вас будет полезным.
   Я ничего не понимала тогда, твердила лишь, что у меня бессонница, слабость, головные боли, отсутствие аппетита, мне бы таблеток каких-нибудь успокоительных и все. Но мой врач на это мне ответил, что он не психиатр, он не лечит лекарствами, а только исключительно «СЛОВОМ».
   И начались наши долгие беседы, начиная с моего раннего детства. В то время, ни о каком психоанализе я и не догадывалась. А Никник много читал, работал, делал свои пробы в лечении людей, иногда радуясь маленьким и большим победам. Он мне казался одержимым, в своем желании докопаться до истины. Мне он помог узнать намного лучше себя. Я как голодный пес, набросившийся на пищу, впитывала в себя любую новую информацию. Никник давал почитать некоторые не медицинские книги по психологии, мы их вместе потом обсуждали, часто спорили. Первой из них была книга, (ставшая в то время бестселлером), Эрика Берна «Игры, в которые играют люди, и люди, которые играют в игры».
   Мой доктор очень увлекательно рассказывал мне об особенностях психической энергии человека. Он утверждал, что в некоторых состояниях человек способен даже передвигать предметы благодаря определенному «накалу» психической энергии.
   В наших беседах я часто плакала, причем это были не просто слезы, а какие-то неудержимые потоки, с которыми я не могла справиться. Никник немного огорчался, говорил, что это способ сопротивления, что я торможу свое сознание. Но мирился с этим, повторяя в который раз, что эмоции подавлять в себе не нужно.
Развод, как реальная неизбежность все-таки случился. Я, в свои почти 29 лет, осталась одна с четырехлетней дочкой. Моя дочь очень неадекватно, на мой взгляд, отреагировала на расставание со своим отцом. Когда мой муж пришел, чтобы забрать свои вещи, она залезла под журнальный столик и со страшным ревом вырывала на своей головк е волосы. Мы не могли ее оттуда выманить никакими уговорами, нам не удавалось успокоить ни на одну секунду ее надрывный плач. Когда дверь за мужем закрылась, она на удивление почти сразу же успокоилась и вела себя, как ни в чем не бывало. А на следующее утро мы обнаружили с моей мамой, что она не может связать и двух слов, судорога сводила ее челюсти и она начала заикаться. Я была в жутком отчаянии, если бы не Никник. Он умел очень спокойно и авторитетно делать некоторые заключения, в которые я потом уже начала верить, целиком и полностью доверяя его профессионализму. Мой добрый друг ( а иначе, я его уже и не воспринимала) заверил меня, что заикание моей дочери будет проходить по мере моего избавления от невроза. Он повторял, что не нужно ее таскать по врачам, это ничего не даст. Нужно просто запастись терпением и работать над собой. Я, не послушавшись его, все-таки повела дочку к логопеду, тем более, что это была наша знакомая. Она работала прямо при школе и занималась и с заикающимися детьми в том числе. При встрече с ней она меня огорошила почти с первых же попыток заговорить с моей дочерью.
- Да, тяжелый случай! На сколько, я в этом разбираюсь, такое заикание вылечить практически невозможно,- вздохнула она глубоко и с жалостью погладила мою девочку по голове.
Мне ничего не оставалось делать, как смириться с фактом, что моя дочь заика, оставив ее в покое.
Кроме кабинета, в котором Никник вел свои приемы, мы начали встречаться еще и в выходные дни. Мы шли в парк или просто ходили по набережной взад и вперед и говорили, говорили, говорили…
Постепенно я возвращалась к нормальному восприятию окружающего. Стала замечать, что листья уже пожелтели, а небо необыкновенно голубое. Что осень уже во всей своей красе предстала предо мной, красуясь и зазывая меня восторгаться своим необыкновенным багряным раскрасом. И словно все перевернулось в моей душе, захотелось полноценно жить, прекратив никому не нужные страдания. Все утрясалось само собой, подворачивалась хорошая работа, появилась возможность сменить профессию, я пошла учиться. И, конечно же, захотелось опять любить.
В одну из наших встреч с Никником, мы долго гуляли по парку, с нами была моя дочь. Мы собирали с ней листья огромными охапками, а Никник становился ногами на лавочку и с высоты своего немалого роста осыпал нас ними. Моя дочь весело смеялась, на лету пытаясь ловить по листику, и кричала очень звонко: «Еще! Еще!» Потом мы шли в маленькую уличную «кафешку» и пили чай с пирожными. Дочка всегда носила с собой в детской сумочке свои любимые игрушки : набор маленьких пластмассовых динозавриков и фигурки из «киндер-сюрпризов». Она выстраивала их на столике и могла часами с ними играть. А мы, пользуясь моментом, продолжали свои бесконечные разговоры. Никник был сегодня, как никогда, многословен и красноречив и мне приходилось напрягаться, чтобы быстро улавливать суть. Он пытался иногда даже шутить :
- Доктор, у меня проблемы!!!
- Замечательно, значит, вы живы! Потому, что нет проблем только у трупа!
С тех пор я не люблю людей, которые на вопрос: «Как дела?», отвечают самой идиотичной фразой: «ОК, now problem!» или что-то вроде того. Знаю точно, что это неправда, так как у всех живых людей обязательно должны быть проблемы и они есть. Другое дело, что очень не многие это принимают и знают, как решать свои проблемы. Людей «без проблем» я обозвала «жизнерадостными рахитами» и Никнику это прозвище очень понравилось, он сказал, что возьмет это как термин в работу.
Наша встреча подходила к концу. Николай Николаевич протягивал, прощаясь, моей дочурке руку и говорил, что она должна была сделать до следующей нашей встречи. Заданий оказалось очень много, она протяжно загудела «Ого-о-о-о!» А доктор добавил, как бы невзначай, что он уезжает на месяц в командировку. Я неожиданно для себя начала почти задыхаться от услышанной новости. Я привыкла, что как только есть возможность, хотя бы раз в неделю, мы обязательно видимся. Для меня эти встречи были, как воздух. Что-то начала лепетать, чтобы скрыть свое волнение, а про себя вдруг отметила, что кажется «приплыла».
   Прошло несколько дней, я не находила себе места. Механически выполняла свои обязанности на работе и с тоской ожидала конца дня, чтобы быстрее вычеркнуть его в маленьком бумажном календарике. Тогда ведь не было ни мобильных телефонов, ни тем более интернета. Вот так я не плодотворно можно сказать убила целый месяц.
   В выходной день в субботу, наконец-то зазвонил домашний телефон и я услышала голос своего друга. Мы договорились о встрече, и я как угорелая, оставив дочку у родителей, бросилась бежать по улицам на трамвайную остановку. От золотой осени уже мало, что осталось. Накрапывал мелкий дождик, ветер трепал мои волосы и одежду, пытался вырвать из моих рук зонтик. Но я этого даже не заметила.
- Привет!
- Привет!
- Ты отлично выглядишь, рассказывай, как дела?
- Нормально, - с трудом выдавливаю я из себя это дурацкое слово. Со мной словно паралич случается, больше ничего не могу даже придумать.
Никник улыбается, берет инициативу в «свои руки» и начинает подробно рассказывать, какая интересная у него была работа, сколько новых людей он узнал и т.д. и т.п. Мне почему-то становится впервые скучно, и я в запале, как на каком-то митинге, очень дерзко ему говорю, глядя прямо в глаза:
- Мне совсем не хочется все это слушать, потому что я очень по тебе скучала. И вообще, я хотела тебе сказать, что я тебя люблю.
   Никник пристально смотрит на меня, потом в миг как-то состарившись, устало мне отвечает:
- Ну что ж, давай поговорим об этом. Не обольщайся, что ты действительно влюблена в меня, как в мужчину. Ты любишь меня как старшего брата, друга, учителя и, наконец, отца, который живет только твоими проблемами и интересами. Причем любишь ты эгоистично, по типу обладания, люблю – значит должен быть моим со всеми, как говорится потрохами. Ты ведь ни разу даже не назвала меня просто по имени. И не поинтересовалась, люблю ли я кого-нибудь и самое главное - женат ли я? Так вот, я женат и у меня даже двое детей. Я люблю и любим, и представь себе счастлив, по-своему, правда. Могу твое больное самолюбие лишь немного успокоить, что тебя я тоже люблю, совсем иначе и скорее всего буду любить всегда. Буду рад всем твоим взлетам и очень огорчен твоим падениям, потому что все это в твоей жизни еще будет. И все у тебя будет хорошо! И видно пришло время нам прощаться, так как после такого признания я вряд ли буду тебе полезен, как врач. Ты умная, ты все правильно поймешь.
Я вспыхнула, как внезапно зажженная спичка от такой простой и откровенной правды.
Мне показалось, что его глаза немного увлажнились, он резко повернулся и зашагал прочь. А я еще какое-то время стояла под дождем и смотрела ему во след.
Примерно через год я вышла замуж. Моя дочь соскакивала с подоконника как белка, сидя на котором выглядывала моего будущего мужа. Увидев его автомобиль, она кричала уже абсолютно перестав заикаться: « Мама! Наше счастье приехало!»
   С Никником мы встречались после этого буквально несколько раз. Несколько раз я говорила с ним по телефону, особенно когда у меня были трудные ситуации в жизни. Он всегда старался меня поддержать. Только через много лет я поняла, насколько он был прав.
   И вот опять эта золотая осень, как наваждение, сбивает меня с толку, я несколько дней подряд хочу ему позвонить и пригласить погулять, как раньше. Я знаю, что он много работает, занимается наукой, пишет профессиональные книги, просто лечит людей. Опять откладываю звонок на завтра.
Сегодня мой муж в командировке, дочь давно живет отдельно и самостоятельно, я приглашаю к нам домой мою маму, папы давно уже нет. Мы вместе готовим ужин, не спеша рассказываем друг другу всякие забавные мелочи. Вспоминаем прошлое, мамино детство, встречу с папой, их жизнь… Мама, слава Богу, еще в полном порядке. Расходимся за полночь по спальням.
   Внезапно раздается где-то непонятный грохот, я не успела еще заснуть. Испуганная мама тоже выскакивает из своей комнаты.
- Доченька, что это было? Это у нас или на улице?
- Да вроде бы у нас, я сама еще толком не пойму.
Я включаю везде свет и начинаю осмотр дома. Мама присоединяется.
Зайдя на кухню, видим, что на полу валяется один из сувениров, который стоял на стеклянной подвесной полочке. Вот что наделало столько шума! Мама с недоумением:
- А как он умудрился оттуда свалиться, странно очень. Посмотри, он настолько устойчив, что его с этой полочки захочешь, да не столкнешь.
- Все бывает, даже ружье, говорят, само иногда стреляет, - философски заключаю я, водрузив сувенир на свое место.
- Все, мам, отбой, спокойной ночи! А сама долго ворочаюсь, не могу заснуть.
   Рано утром раздался звонок по телефону, сердце предательски дрогнуло, боюсь я этих ранних звонков. Звонила моя приятельница, мы вместе с ней когда-то работали. Сообщила, что скоропостижно умер Николай Николаевич сегодня ночью. Он занимался у них на предприятии групповой психотерапией. У него оторвался тромб, о котором он наверняка даже не подозревал.
   Да почему же я не позвонила, ведь так хотелось это сделать? Вернуть бы всего лишь вчерашний день! Досада, как поток крови, пульсировала в каждой моей клеточке!
   Достаю с полочки, упавший ночью сувенир, долго держу его в ладонях. Вот она сила психической энергии человека. Я с огромной болью и грустью теперь понимаю, что это мой дорогой друг опять взял инициативу в «свои руки» и забежал со мной проститься…

27.03.2013г