Из воспоминаний Бориса Мазурина
Дело было уже к весне (1939г.). Мы строили за зоной пекарню. Недалеко от неё стояло одинокое небольшое здание - изолятор. Как-то туда загнали на ночь партию заключённых, которых гнали мимо нас. Наутро их погнали дальше, а начальник Янов подошёл ко мне и говорит:
- Мазурин, вот ты толстовец, а работаешь, а через нас вчера прогнали на штрафной этап, так два толстовца, отец и сын, они отказываются работать в лагерях, говорят, что любят труд, но только свободный, а не из под штыка.
Меня как обожгло. Прошли так близко, а я не знал. Кто это? Может, знакомые?
- А как их фамилии? - спросил я.
- Не помню, что-то вроде Пономарёвы. Так почему же ты работаешь?
- У людей, разделяющих взгляды Толстого, нет никакой обязательной программы, ни догматов, ни партийной дисциплины. Они все идут в одном направлении, но путь у каждого свой, какой ему открылся и каждому по силам.
- Что же вы мне раньше не сказали?- вырвалось у меня. Я бы им хоть пайку хлеба передал.
Начальник помолчал, а потом ещё рассказал об этих страдальцах, очевидно, удививших его:
- Они разулись, свои носки отдали босым...
И так эта несостоявшаяся встреча с неизвестными людьми и осталась до сих пор загадкой, щемящей сердце и жалостью и любовью. Кто они? Где они?