Латинское слово plebiscitum (от plebs – "простой народ" и scitum – "решение, постановление") означает "решение народа" . Исходя из этого, мы можем заключить, что Эрнест Ренан, определяя нацию как ежедневный плебисцит, хотел тем самым сказать, что нация может появляться и существовать только при непрерывном процессе коллективного осмысления народом своего места мире, своего прошлого, настоящего и будущего.
Фактически вся речь Ренана, с которой он выступил в Сорбонне в марте 1882 года, есть ни что иное как научно обоснованная критика неверных, на его взгляд, трактовок такого феномена как «нация». С помощью убедительных исторических примеров Эрнест Ренан доказывает несостоятельность понимания нации, как продукта деятельности династий, расовых различий, общих интересов, языкового единства, единства религиозного, естественных (географических) границ. Исторические примеры, приведенные Ренаном, показывают нам, что все эти, казалось бы, очевидные причины для возникновения наций вовсе не являются для этого необходимыми. Нация может появиться и без них, и напротив, народ, имеющий их, совсем не обязательно станет нацией. Нам, живущим через сто тридцать лет после прочитанного Ренаном доклада, это должно быть особенно понятно, ведь опыт XX века показывает, что нации для того, чтобы существовать, совсем не нужно иметь четкие географические границы, королевскую династию, единую религию, принадлежать к одной расе и т.д.
По мысли Ренана, быть нацией – значит обладать богатым общим наследием воспоминаний, с одной стороны, и общим соглашением, желанием жить вместе, продолжать сообща пользоваться доставшимся наследством, с другой. Но ни первое, ни второе не могут быть определены народом раз и навсегда. И то, и другое должно постоянно находиться в сфере коллективного обсуждения и осмысления. Отсюда и следует, что нация – это ежедневный плебисцит: сегодня нация видит свое прошлое одним образом, завтра – совсем иначе; то же самое и с желаемым будущим: одни цели с течением времени сменяют другие. Обратимся к примеру Германии: очевидно, что германская нация в 30-е годы XX века определяла свое желаемое будущее совершенно иным образом нежели после падения нацистского режима. Да и свое прошлое немцы в эти два периода оценивали по-разному: опыт нацизма стал трагедией для нации в последующие десятилетия – с одной стороны, этот опыт стал психологическим бременем, которое хотелось забыть; с другой стороны, это общее прошлое, ставшие для немцев трагическим, еще более крепко их объединило как нацию («В деле национальных воспоминаний траур имеет большее значение, чем триумф: траур накладывает обязанности, траур вызывает общие усилия» [1] , - пишет Ренан).
Что касается процитированной выше фразы Ренана, то истинность этого утверждения, по всей видимости, осознали и современные руководители государств, так как мы повсеместно можем наблюдать, как посредством постоянного напоминания об общем трагическом прошлом политики стремятся сплотить нацию и ориентировать ее на определенные общие цели. В современной России таким траурным для нации событием является Великая Отечественная война: память о тех жертвах, которые были принесены защитниками родины ради своей нации, сплачивает ее и накладывает определенные обязанности на каждого представителя нации (например, осознание необходимости любить и беречь свою родину во многом проистекает именно из опыта этой войны).
Ситуация в современной России, вполне, может служить подтверждением истинности рассматриваемой фразы Ренана, иными словами, отличным примером того, что нация – это духовный принцип, а не продукт единого языка, религии, территории и т.п. Российский народ чувствует единство не благодаря четким географическим границам, которые отделяют его от других наций (таких границ попросту нет, да и более того в XXI они уже не играют никакой роли – любые горы и даже океан теперь можно преодолеть за считанные часы). Не служит объединяющим фактором для россиян и единый язык: во-первых, у многочисленных народностей населяющих нашу страну не малое значение играет и свой собственный язык; во-вторых, мы можем вспомнить, что в повседневной жизни говорят на русском языке не только россияне, но и, к примеру, украинцы и белорусы, однако это вовсе не означает, что они считают себя членами российской нации. Аналогичным образом не служат объединяющим фактором в России ни религия (во-первых, в нашей стране их несколько, во-вторых, для большинства россиян религия не играет значимой роли в их жизни), ни династия (ее нет), ни общий интерес (которого также не существует - у отдельных индивидов и социальных групп интересы свои, отличные от других). Таким образом, мы видим, что единственное, на что может опираться российская нация, – это общие духовные принципы. Гордость за прошлые военные победы, которым приписывается статус великих (от Невской и Куликовской битв до победы над Германией в 1945 году), общие трагедии, имевшие место в прошлом (гражданская война, сталинские репрессии, жертвы войны с нацистской Германией), страдания, которые приходится испытывать сейчас (коррупция, терроризм), общие надежды (вернуть России былую славу и силу, стать современным демократическим обществом) и т.д. - вот те духовные принципы, разделяемые россиянами и объединяющие их в нацию.
Разделять в прошлом общую славу и общие сожаления, осуществлять в будущем ту же программу, вместе страдать, наслаждаться, надеяться, вот что лучше общих таможен и границ, соответствующих стратегическим соображениям; вот что понимается, несмотря на различия расы и языка . Вот что значит быть нацией.
1. Ренан Э. Что такое нация? [Электронный ресурс]. URL: http://www.hrono.ru/statii/2006/renan_naci.php (дата посещения 20.10.11).