Мусорщик
В этот чудный день Антон чувствовал себя скверно. Проснулся он с отвратительным чувством, что живет совершенно напрасно. Все было плохо. В ушах словно была вата, и звуки тонули, не долетая до барабанных перепонок. Слышно было равномерное шипение, доносившееся откуда-то из глубины головы. Голова слегка ныла, обещая к вечеру основательную головную боль.
-Что бы сделать сегодня?-, проговорил почти вслух Антон.
На работу идти – под страхом смерти не хотелось. Позвонить друзьям – никого не застанешь, к тому же был понедельник – самый ненавистный день!
Была ранняя весна. На улице выпал последний легкий снежок, весело светило солнце. Оно одинаково радушно улыбалось и людям, суетящимся и не замечающим его, и воробьям радостно приветствующим его. Антон представил, что бы произошло, вдруг погасни оно.
Вставать не хотелось, но валяться было полностью лишено смысла. Он встал и потащился в ванную. Взглянув на себя в зеркало, он убедился, что отражение также выглядит скверно.
“Все же надо идти на работу, пропади она пропадом,”-подумал он. Причесаться никак не удавалось. Волосы устанавливались, как им было удобно. Он решил вымыть голову, но благодаря диверсионным действиям коммунальных служб, воды в кране естественно не было, и он поставил на плиту накануне набранное ведро. Наверное, стоило бы отказаться от этой затеи, но надо было хоть чем-то себя занять. Он взял с полки первую попавшую под руку книгу. Это была его любимая «Законы Паркинсона». Он стал перелистывать ее схватывая местами и припоминая. Обычно чтение этой книги приносило ему удовольствие, теперь же он ни разу не улыбнулся. Тут подоспел кипяток... Не выпуская книги из рук, он схватился за ручку ведра. Но как оказалось, висевшая над пламенем ручка сильно нагрелась. Рука у него дернулась, и он свалил ведро на себя. В ужасе Антон зажмурился, уже ощущая на себе жар кипятка. Но ожога не было. Открыв глаза, он увидел, что вся вода застыла над ним, как бы в большом полиэтиленовом мешке. В изумлении Антон присел на табурет. Время шло, вода послушно “висела” презрев все известные законы физики. Поняв наконец, что это ему не чудится Антон поднялся и потрогал ее. Она была мокрая и горячая, как и полагалось, можно было погрузить туда палец, и от этого “мешок” не разрывался. Это было настолько необычно, что Антон забыл обо всем на свете. «Воде положено принимать форму сосуда, в котором она находится! О каком порядке в природе можно говорить, если она тоже станет вести себя, как ей вздумается? Вот оно, ну и времена настали». Около получаса он пробыл в поисках. Никаких результатов и изменений в ситуации. Водяной пузырь как будто навсегда «забыл» о земном тяготении. В ходе своих экспериментов он бросал в него разные предметы и случайно сильно стукнулся головой о кухонную полку. Антон схватился за лоб, забыв про чудеса происходящие рядом. В тот же миг уже подостывший водяной ком рухнул на пол, несильно ошпарив ему ноги. “Кто это свыше издевается надо мной?” Через минуту пришла другая мысль: “А может это мои собственные способности, раскрывшиеся в минуту опасности?” Это была дикая мысль, поскольку всегда относясь к себе глубоко критично, он не считал себя способным вообще на что-то неординарное. Но надо было объяснить факт, и пока это его устроило. Также надо отдать ему должное, он быстро свыкся с обстановкой и даже стал экспериментировать. С водой уже больше ничего не получалось…
...К вечеру он уже катал мыло по раковине и ворошил зубную щетку в стакане. Потом ему удалось подвесить в воздухе тюбик с пастой. Это было потрясающе! Он был по-настоящему счастлив. Мечты сбылись, наконец то он уникален! Отступая шаг за шагом, он вел тюбик за собой из ванной. В комнате он включил телевизор и сел. Тюбик послушно висел в воздухе. Вскоре тюбик, повинуясь его желанию, выписывал в воздухе фигуры высшего пилотажа. Но стоило ему переключиться на что-то другое, и тот падал. Антон был в неописуемом восторге. Поигрывая под потолком тюбиком, он размышлял, как же можно это использовать. Всю ночь он продолжал свои эксперименты с переменным успехом и к утру довольно освоился с новыми своими способностями.
Наутро он опять не пошел на работу. Завтракая, он уже ни к чему не притрагивался руками. Так он приготовил себе яичницу, налил чай, потом из коридора прилетели куртка и ботинки. Дверь за ним сама захлопнулась и заперлась безо всяких ключей.
Около лифта он встретился с соседской дочерью, спешащей в институт. Это была красивая улыбчивая девушка, к которой Антон, как ему казалось, был неравнодушен. Он иногда захаживал к ним домой обменяться дисками, правда, ее родители относились к его визитам как-то настороженно приветливо. Они обменялись приветствиями. Он спросил, когда у нее сессия, на что она ответила, что с сессией у нее нет проблем. Припоминая, что она учится в техническом вузе, Антон завел совершенно банальный разговор:
- А что, правда, что интерференция световых волн от двух лампочек невозможна?
- Необходимым условием интерференции волн является их когерентность, но тaк как два реальных независимых источника всегда некогерентны, то, дорогой сосед, как вы справедливо отметили, мы не наблюдаем интерференции света от двух электрических лампочек.
Антон был польщен ее находчивостью. Он чувствовал ее доброжелательность и был особенно словоохотлив:
-Однако, до вас это утверждал Юнг, если не ошибаюсь?…
-Совершенно справедливо, однако в его время лампочек в магазины еще не завезли, - бойко парировала она.
Все старания Антона сострить были напрасны, а она все парировала, улыбаясь и глядя в пол, как слушают особо способных учеников, изо всех сил распинающихся перед молоденькой учительницей, в надежде произвести не нее впечатление. Антон заметил это ее поведение: «Интересно, она на самом деле считает себя умнее всех, или так это выглядит со стороны?» Он мысленно прикоснулся ее плеча, отчего она встрепенулась и подняла глаза. Увидев, что их разделяет полметра, она пришла в замешательство. Антон продолжал «гладить» ее по волосам. Она беспомощно озиралась, смотрела на него, не понимая ничего, и не находя чего-либо сказать. Антон улыбался и смотрел ей в глаза. Они в кабине лифта были одни, она явно чувствовала прикосновения, но не видела с его стороны чего-то, что нарушало бы правила приличия. Двери лифта открылись, и Антон оставил ее в покое. «Вот теперь попробуй найти объяснения - раз уж такая умная»- подумал он и подчеркнуто вежливо пожелал ей удачи на предстоящей сессии. Настал момент разойтись им в разные стороны, поскольку она направилась к папиному автомобилю, разогревавшемуся у подъезда. Предложения подвезти его Антон и не предполагал, да оно и не последовало, так как отец не стал бы добровольно способствовать их более тесной дружбе. Антон посмотрел ей вслед, и ему пришло в голову, что если она и чувствовала прикосновения, то сам он ничего не ощущал. «А вот интересно, можно было бы использовать это, чтобы помочь кому то на экзаменах?»- но ничего так и не придумал. На улице опять было солнечно. Снег таял. Антона несло вперед какой-то волной. Он с трудом сдерживался, чтобы не «полететь» на глазах у прохожих, и без того недоверчиво косящихся на его улыбающееся лицо. Проходя пешком через мост, у него закружилась голова от запаха зацветших внизу деревьев. На остановке было полно народу. Подошел автобус, все кинулись к дверям. Какая-то полная пожилая женщина никак не могла влезть на ступеньки. Антон, стоя поодаль, “подтолкнул” ее. Женщина завизжала. Повернувшись и не найдя никого за спиной, крикнула в сторону: «хулиганье» и наконец втиснулась в автобус. Антон пожал плечами и пошел, не дожидаясь своего автобуса. У перехода ему повстречался бывший однокурсник.
-Хай, Антош, хавент сиин ю фор ейджиз, - заговорил тот – вот ар ю дуинг хеар.
Антон нехотя подал ему руку и констатировал: «Этот еще тупее стал!»
-Ты что месишь и кромсаешь язык Шекспира? Привет.
-Ты не знаешь, это американский-английский, я недавно его начал изучать на ускоренных курсах, но уже говорю лучше американца. Через месяц едем в Бостон на постоянное жительство. Уже билеты заказаны!
Тут только Антон обратил внимание, что тот был одет с иголочки во все цветное, как попугай.
-Ты смотри, везет же некоторым сволочам, – сказал Антон не зная завидует или нет, - какая тебе удача привалила, выиграл в Грин-карт лотерею, что ли?
-Что ли – загадочно ответил знакомый, - Да, здорово получилось! Уже и работу нашли мне тамошние родственники, торговать обувью буду. Магазин мне купят через год, дом и машину дадут. Словом жизнь устроилась, не то, что здесь. Как вы тут только живете?- распинался новоявленный эмигрант.
-Хочешь, устрою, и ты поедешь, женишься там и останешься тоже?
-Да какая американская невеста меня возьмет такого? - иронично отмахнулся Антон.
-Если я найду, обязательно возьмут, кто бы ты ни был, не думай,- успокоил его будущий американец.
Антон посмотрел на пышущего благополучием бывшего сокурсника и задумчиво спросил:
-А предметы двигать не касаясь их, там тебя тоже научат?
-Ха, ха, ха, ну ты и скажешь, Антош! На кой мне это надо!- простодушно и уверенно ответил тот.
Вечером возвратясь домой, Антон осмотрелся по сторонам, взлетел в темноте и оказался на своем балконе. Дверь, запертая изнутри, сама открылась, и он вошел на кухню. За день он изрядно устал, а последний взлет совсем лишил его сил. Уснул не раздеваясь.
Утром, задумчиво попивая кофе, он подумал, что можно было бы рассказать о своих способностях соседской дочери. Показать ей парочку этаких фокусов... Кстати о фокусах! Может податься в цирк? Правда он не переносил цирк с детства и не любил фокусников, за то, что те нагло дурачат народ. В цирке зрители с удовольствием смотрят на чудеса в рамках цирковой программы. Вне программы встреча с настоящим магом вызвала бы панику. И вообще, в повседневной жизни необъяснимые чудеса действуют на людей удручающе.
Готовить завтрак не было никакого желания. Уже у выхода из квартиры его догнал бутерброд с тем, что было найдено в холодильнике.
Работал Антон в институте повышения квалификации педагогов. Свою работу, как и полагается, не любил. Хмурое лицо начальника отдела не предвещало ничего хорошего. Тот сухо ответил на приветствие Антона, и демонстративно оттопырив рукав, посмотрел на часы.
Начальник отдела был убежден, что делает правое дело, и что квалификация педагогов и работников разных ВУЗов и школ находится в прямой зависимости от времени, когда Антон приходит на работу. Что касается Антона, то он понятия не имел, чью квалификацию, и как именно, он поднимает вот уже четыре года после окончания института.
-На твоем месте я бы подумал о грядущем сокращении, - проговорил начальник и тут же, как по команде, чуть не растянулся на паркете, споткнувшись на совершенно ровном месте. Оправившись, он посмотрел на Антона, прогромыхал к лестнице. Антон понуро поплелся в свою рабочую комнату. Там все были в сборе. За четырьмя столами кипела жизнь. Упитанная Лилия Авенировна болтала по телефону. Соня, печатающий инструмент всего отдела, примеряла что-то принесенное подружкой из соседнего отдела, сидящей тут же на столе рядом с ее компьютером. Акоп Самсонович, пожилой в прошлом довольно импозантный мужчина, пялился на Сонину грудь и смачно курил. Борис, мужчина, лет тридцати пяти, с женственными манерами, решал кроссворд. Он всякий раз начинал день с нового кроссворда и обязательно заполнял его к концу рабочего дня. Войдя Антон поздоровался:
-Здравствуйте граждане бюджетники!
-Ну здравствуй, здравствуй, - забасил Акоп Самсонович, -сколько женских сердец разбил за два дня прогулов? А!?
-Да куда уж мне, Акоп Самсонович! - ответил Антон и пошел к своему пустующему, пятому столу.
-А я вот в твои годы никого не пропускал… - начал было Акоп Самсонович свою очередную сагу…
Антон весь сосредоточился и дым от сигареты Акопа Самсоновича начал странным образом продвигаться струйкой под потолком в сторону Лилии Авенировны и спускаясь накапливаться в районе ее носа. Та начала обмахиваться, но телефонной трубки из рук не выпускала. Наконец она не выдержала:
-Я больная женщина, я не переношу табачный дым, а вы мало того, что курите целый день в помещении, но еще и выдыхаете дым прямо мне в лицо,- закудахтала она не выдержав и положив трубку.
-Во-первых, пожалуйста, не указывайте мне, где и когда мне следует курить, во-вторых мы в разных углах комнаты, кроме этого я всегда курю при открытой форточке, из-за чего у меня постоянный радикулит.
Назревал скандал. Борис встал из-за стола и подошел к Антону.
-Эти опять сцепились! Какие-нибудь города в Камеруне знаешь? Нужна столица.
-Ну вот всегда хорошие вопросы ты отгадываешь сам, а всякие географические мерзости спрашиваешь у меня?- огрызнулся Антон.
Борис повернулся и сел за свой стол.
К этому времени Акоп Самсонович, торжествующе курил следующую сигарету. Если бы не солидность его положения он, пожалуй, сунул бы в рот сразу две, чтобы произвести больше дыма. Лилия Авенировна, раскрасневшись, повествовала Сониной подружке к каким врачам она обращалась в последнее время, и по поводу каких своих болезней. Сонина подружка - долговязая флегматичная девушка, слушала ее вытаращив свои рыбьи глаза и, очевидно, думая совсем о другом. Соня повернувшись к стене, где у нее было зеркало, поправляла макияж, собираясь уже улизнуть.
-Антон, а тебя вчера и позавчера шеф спрашивал, я сказала не знаю,- бросила она не оборачиваясь.
В ту же секунду у нее под свитером с щелчком расстегнулся бюстгальтер. Это сразу же было замечено Акопом Самсоновичем, и лицо его оживилось. У Сони напротив - лицо вытянулось. Она подхватила все, будто бы зябко скрестив руки, и как ей показалось, незаметно выбежала из комнаты. Антон тяжелым взглядом посмотрел в сторону Бориса. На полке шкафа за его спиной медленно начал отвинчиваться пузырек чернил, которыми тот любил заправлять свой Паркер. Антон посмотрел на голубой Борисов пиджак, белоснежную рубашку, и вздохнув, вышел из комнаты.
На улице Антон твердо решил больше не делать неприятных вещей. Шагая по тротуару, он строил планы. Поравнявшись с красивой женщиной, шедшей впереди него, Антон напустил на себя несколько безразличный вид и завел:
- Здравствуйте, что-то подсказывает мне, что мы с вами познакомились во время перелета из Франкфурта в Амстердам, помните, у нас была задержка рейса на два часа из-за снегопада. Потом была жуткая авиакатастрофа, которой мы избежали.
Женщина с интересом повернула голову в его сторону и с улыбкой ответила:
-Уверена, что вы приняли меня за другую, мы с вами не знакомы.
-Смог бы я исправить эту досадную ошибку?
Она посмотрела на него более благосклонно:
-А вам не кажется, что это может привести к новой ошибке? Уже роковой.
-Не беспокойтесь на этот счет, роковые ошибки разной сложности, которые мне пришлось совершить, выработали во мне иммунитет к превратностям судьбы.
-Ну тогда рискните пригласить меня куда-нибудь...
«Так, -подумал Антон -как же это у меня так сразу получилось? Вперед ко мне домой!»
-Ну что же, на правах вашего давнего знакомого, смею пригласить вас в мое скромное жилище.
Она заговорщически улыбнулась и взяла его под руку:
-А ваша мама одобрит такой выбор своего смышленного сыночка?
-Если вас это смущает, я не стану вас, пожалуй, представлять друг другу. Тем более, чтобы сделать это нам пришлось бы поехать совсем в другом направлении.
Чувствовалось, что она задавая вопросы, с удовольствием слушает, как он находит ответы и ладно складывает их. Он ей определенно нравился. Они прогуливались и беседовали. В разговоре Антон, конечно же, проболтался о своих новых способностях. То, что она, естественно, не поверила, задело его за живое, и он стал с жаром рассказывать. Она слушала недоверчиво и чуть раздраженно, но после того как Антон продемонстрировал несколько простеньких вещей она оказалась в шоке...
Убедившись, что это не оптический обман и не гипноз и оправившись от изумления, она зачарованно уставилась на него. Они сели на скамейку и некоторое время молчали.
-А ты можешь открыть вон то окно на втором этаже?
Антон даже не глядя в сторону окна открыл его.
-Только что ты приподнимался над землей, а до этого окна к примеру тоже сможешь?
Антон кивнул:
-Естественно! То есть, конечно, это совсем неестественно, но могу. Только наверное не надо этого показывать сейчас.
-Да, я слышала, что есть люди с неестественными способностями, но все это держится в такой тайне! Да, это... Конечно, не надо показывать сейчас, не надо вообще это проявлять. Это строжайшая тайна! Это надо держать в секрете! Никому не говори об этом! Говоришь, два дня назад узнал об этом? Хорошо, что я попалась тебе первая, кому ты это раскрыл. Ты сумасшедший! Я удивляюсь твоему легкомыслию. Как мог ты первой попавшей прохожей на улице раскрыть то, за что любая разведка или секретная служба заплатит любые деньги, они будут перехватывать тебя друг у друга, и проигравшая сторона попытается убрать тебя физически. Тебя втянут в такие игры, что ты представить себе не можешь. Ты же опаснейшее и совершеннейшее оружие. Ты ведь сможешь выкрасть любую тайну, убрать любого политика под носом у телохранителей… да что я говорю! Это же что-то новое, тут невспаханное поле для идей и сценариев! Надо подумать, все учесть. Так, значит, куда это мы идем? Ах да, к тебе! Ну что же, я думаю, это подождет. Сейчас едем ко мне. Я звоню мужу, догадываешься, наверное, где он работает? Не хотелось бы посвящать еще одного человека, но ничего лучше пока придумать не могу. Надо находить контакты, избежать разглашения, а это пока единственный и верный способ. Он не очень умен, но профессионал и держит тайну. Ты, мой дорогой, естественно, молчок про то, как мы познакомились, я сама как надо расскажу. Увидела, как ты передвигал камешки по асфальту и сама подошла к тебе. Будь умницей и все у тебя будет, и я у тебя буду. Ты меня понял? – словно бы вспомнив что-то, она взяла его под руку и вызывающе томно посмотрела ему в глаза, - Теперь у нас есть две тайны на всю нашу жизнь.
В течение этого всего Антон ошалело глядел на эту молодую хищницу, не успевая за ходом ее мыслей. Он был поражен не меньше, чем она вначале. Если она была в шоке от его космических способностей, то он был в не меньшем шоке от того, что просто так на улице повстречал женщину, которая спокойно смогла бы вместо Кира Великого править Персией. «Да, друг Горацио, есть много на свете такого-сякого…» подумал он, а вслух сказал:
-Так куда нам, милостивая государыня, велите теперь двинуться?
-Да вот, хорошо бы такси остановить, но я всю свою наличность на сегодня уже истратила, а у тебя бьюсь об заклад, денег на такси нет. Так что придется нам, как средним горожанам, спуститься в метро.
На эскалаторе стояли молча, она впереди, он за ее спиной на ступеньку выше. Мучительно долго тащился эскалатор, размазывая встречные лица в однообразную кашу. Лампы тускло проплывали мимо, а теплый воздух отдавал резиной. Когда она зацокала каблуками к платформам, Антон вдруг неожиданно бросился к эскалатору, идущему вверх и проворно вскочил на него. Она никак этого не ожидала, лицо ее было удивлено, растеряно, обижено, беспомощно – все вместе, словно по небрежности она уронила дорогой кулон в бурный поток и поняла, что его уже не вернуть. Она заспешила к основанию эскалатора, но догнать его не представлялось возможным. Антон, не оборачиваясь, стремительно взбегал по ступенькам, удваивая этим скорость эскалатора…
Бесцельно шагая от станции метро, он думал о только что случившемся, когда заметил забавного щенка, съежившегося у крышки люка. Щенок как-то необычно смотрел ему прямо в глаза, словно знал обо всем. «Действительно! Может быть собаки и кошки чувствуют, что я необычный». Антон пристально посмотрел на песика пытаясь проникнуть куда-то вглубь его умных глубоких глаз. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, и Антону показалось, что он читает мысли пса. Но внезапно щенок зевнул, отвернулся и заскулил. Антон вздохнул. Щенок просто был голоден и ждал, что ему что-то дадут. Мимо проходила большущая дама с сосисками в пакете. Щенок засопел и заволновался. Ну и конечно же, две сосиски из пакета послушно выпали прямо перед собачкой. Женщина немедленно заметила факт пропажи и стала оглядываться в поисках объяснения этому. Ничего не найдя она зло лягнула щенка и раздавила на земле сосиски каблуком. Антон, наблюдавший неподалеку, обомлел и затрясся от ярости. Женщина смерила его с ног до головы и пошла дальше. Бедный щенок вернулся к своим размазанным в грязи сосискам. Антон, несмотря на свое желание столкнуть эту женщину под проезжавший автомобиль, все же дождался, когда она перешла перекресток, и закинул ее шапочку с головы на верхние ветки дерева.
До возвращения домой с Антоном случилось еще несколько небольших казусов, после чего он твердо решил не вмешиваться больше ни во что.
«Что есть сей дар? От бога, или от нечистого?» Ведь много раз, когда был близок к отчаянию, бывало признавался себе, что был согласен к союзу с ним, только бы что-то изменилось в жизни. Но, видимо, есть такой бюрократ ангел-хранитель, который все такого рода малодушные и необдуманные заявления не рассматривая бросал в корзину, не давая им ход, считая, что сей человек не настолько уж потерян, чтобы допускать к нему беса.
«Что я смогу изменить в этом мире? Что я знаю сам о нем? Вообразил себя мессией? Христос ничего не смог изменить,»- чтобы отвлечься от мыслей Антон включил телевизор. Шла какая-то прямая передача телевидения. Ведущие вели какие-то викторины, выдавали призы, а «звезды» похожие друг на друга, пели песенки также похожие друг на друга. Антон заинтересовался передачей... Вспомнился сеанс черной магии из романа. Галстук ведущего вдруг потащил его за кулисы. Ведущий, думая, что это розыгрыш не указанный в сценарии, продолжал глупо улыбаться. По пути он всячески упирался, хватался за столы и декорации, тем самым создал полный кавардак. Послышался привычный визг, и передача оборвалась по техническим причинам. Антон засмеялся и выключил телевизор. Тут он подумал, что сегодняшняя знакомая, возможно тоже смотрит телевизор, и не стоило ему делать подобные вещи, она при ее энергичности начнет его разыскивать. А так, пройдет определенное время, она забудет о нем и способностях, как о чем-то, что может было, а может привиделось.
Ночью не спалось. «Смогу ли я заняться лечением людей?»-думал Антон. Он попытался представить себе, как бы он выполнил хирургическую операцию. «Нельзя делать вещи, о которых понятия не имеешь. Операция - как разборка и сборка сложнейшего механизма имеет описанную светилом науки технологию, а мои методы неизвестны науке и не исследованы. Нужны годы обучения, чтобы понять человеческий организм. Кто доверит еще одному хилеру жизнь человека? Но главное, любое публичное проявление моих способностей немедленно возбудит интерес у соответствующих спецслужб. И тогда говорить о благе для людей уже будет совсем неуместно, поскольку меня изолируют и смогут заставить делать то, что им будет нужно.»
Была глубокая ночь. Антон встал с постели и оделся. На улице ни единой души. Огни в окнах давно потушены. Антон шел по улице, убирая мусор в урны, сгребая все разбросанное в кучи,. Это у него получалось превосходно, а главное никто этого не видел. Да, работы ему в эту ночь было предостаточно. Мусор аккуратно складывался в кучки, отправлялся в урны, баки и мусоропроводы. Хорошо бы, если бы все это завтра еще и вывезли. Подсохшие после оттепели улицы, тротуары, газоны после его работы выглядели такими чистыми и свежими, что можно было присесть прямо на тротуар, не перепачкав брюк. «Люди от этой чистоты станут лучше и добрее. Я буду делать это для них каждую ночь», - думал Антон.
Вернулся он под утро усталый и удовлетворенный. Поднимался он по лестнице. Не раздеваясь, повалился на диван и уснул. Засыпая, он почувствовал чью-то любовь к себе, кто-то удаленный за миллиарды километров посылал ему свое тепло. На душе было чисто и спокойно. - «Никто не узнает, что я умею делать и не использует меня во зло, просто подумают, что люди стали чище и аккуратнее, ведь никто не ведет учет мусора на улицах.»
Было утро...
-Что бы сделать сегодня-, проговорил почти вслух Антон.
На работу идти – под страхом смерти не хотелось. Позвонить друзьям – никого не застанешь, к тому же был понедельник – самый ненавистный день!
1991г.