Кази сидел возле своего двора, когда заметил шагающего по улице усталого человека. Встал, и, дождавшись, пока тот поравняется с ним, приветливо обратился:
- Я вижу, ты устал. Зайди, освежишься, пообедаешь.
- Спасибо, Кази, наверное, я так и сделаю.
Не показал удивления, что незнакомец его знает, а сам в душе порадовался: «А если бы не пригласил, что он мог обо мне подумать!?».
Провел его во двор, показал, где тот может привести себя в порядок. А когда гость появился, пообедали.
Дело было к ночи, и Кази предложил:
- Ложись, ты устал.
Гость, помолчав, ответил:
- Кази, если бы ты даже не предложил зайти к тебе, я сам бы попросил об этом. О твоей мудрости ходят легенды. А я попал в такую ситуацию, что даже и не знаю, как выбираться из неё. Хочу поделиться своей историей, потому, что она меня мучает, терзает когтями душу. – Пытливо заглянул в глаза. Кази кивнул.
- У меня были друзья: муж с женой. Но они оба погибли в аварии
Давно ещё. Остался их мальчик. Я решил забрать ребенка от бабушки и воспитать как сына.- Глубоко вздохнул, и продолжил с еле сдерживаемой горечью. - И надо сказать, что приложил немало сил для этого…- Опять замолчал, о чем–то думая и беспрерывно потирая подвижные руки. Спохватился. - Извини... Я передал ему свою любовь к стихам, выучил стихосложению, всем его законам и премудростям. И он превзошел все мои ожидания – стал лучшим поэтом … - Разговор ему трудно давался - опять помолчал. Кази не торопил. - Но он вознесся и поднял против меня меч вражды!
Кази, подождав, пока гневные вздохи прекратятся, осторожно спросил:
- А в чем это выразилось? Он перестал слушаться? Прекратил восхвалять твои благодеяния? Принижает твои добродетели?
Вновь полились слова, смешанные с гневом:
- Если бы! Более позорного поступка и более черного злодеяния нет! Он украл мои стихи и бесстыдно выдает их за свои!
- И я не знаю более гнусного преступления, - возмутился и Кази.- И это даже хуже, чем присвоение чужих денег! Ведь поэт охраняет свое вдохновение, как отец невинность своих дочерей.… Кхм-м-м... Скажи, а какова была кража? Он изменил смысл или только слова? Или ничего не изменил, а все дословно приписал себе?
Гость, было видно, немного удивился познаниям хозяина, но постарался этого не показать.
- Этот неблагодарный покусился на стихи, от каждой строчки отбросив по две стопы.
- Стыд и позор!.. - Кази спохватился . – Постой! А как он сам объясняет все это?
-Говорит, что не знал о моих стихах, когда писал свои.Утверждает, что наши мысли поил один и тот же источник – одна мысль наступала на след другой… Клянусь Аллахом, не прощу его никогда!
- Но в гневе нет благородства, мой гость. И вражда – низкое дело… Мириться все же надо.
- Если я и буду мириться, затем лишь только, чтобы укрыться от позора, – поэт гневно дернулся.
Уже была ночь, и Кази поднялся со словами:
-Утро вечера мудренее. Пойдем отдыхать.
На следующий день, позавтракав, мужчины вернулись к разговору, занимавшему обоих.
Кази начал:
- В жизни крепко связаны добро и зло. Посмотри, какая красивая роза расцветает на стебле с шипами; а какие полезные ягоды растут на колючей облепихе! Скажи, где ты видел хоть одного человека, чтоб не творил зла? Найди хоть одного, попробуй! Коварство же найдешь в груди у каждого... - Решился сказать о главном: - Вспомни о горечи старости, подстерегающей тебя... Уже стоящей на твоем пороге…
Поэта передёрнуло. Долго сидел,потирая руки.
-Хотел бы я эти узы разорвать совсем, но не смею... О! если бы ты душу, что рвется к тебе, пощадил!.. – Страстно обратился к небу. Продолжил погасшим голосом: - Нет! Не вернется к сыну моя любовь. И доверия моего не обрести ему больше. Довольно уже, что я испытал непочтительность и неблагодарность с его стороны. – Встал, и согнувшись,как под тяжелой ношей, отправился со двора, поблагодарив хозяина за щедрость души.
Кази напутствовал его словами:
- Передай ему: «В чужом платье не накрасуешься!».
Поэт безнадежно махнул рукой.
Кази буркнул себе под нос:
- Ветер встретился с ураганом. А ручей – с океаном.