Читателям, издателям, коллегам-публицистам.
Датирую от N числа неведомого года.
Коль вдруг останется на полосе хоть треть страницы чистой,
Прошу сверстать сию статью заместо некролога.
Последней волею своей имущества запросы
Решать мне нечего, увы, да я и не намерен.
Единственная мысль моя касается вопросов
Минувших информационных дел в словесной буквосфере.
Крутилась жизни канитель, и было много очень
За мной исписано листов, несущих стару новость
О том, как ярок каждый день; о том, как темны ночи,
Да и о том, как шар земной всё набирает скорость.
Но вот, пред гробовой чертой мне важен суд не Бога,
Для всех живых - глухонемой, гуманный, невесомый,
А осудить меня велю за кривь моей дороги,
К концу которой подошёл, тебе, мне незнакомый.
Читатель, то, что я скажу, прочтёшь ты не впервые:
О том, что вру, когда пишу;
Про то, что врал, когда писал,
Когда готовил материал,
Когда из всех статей кричал,
Что истину я разгадал
И за тебя всё разжевал
Затем, чтоб ты её принял,
Ну а потом, закрыв глаза, пускал всё на передовые.
Свобода слова эфемерна
И не бывает соразмерна
Стране вещественных забот,
Где вестнику заклеен рот
Рукой валют и привилегий
Верховных каст, судов, коллегий...
У журналиста - один ход -
Твердить: "По плану всё идёт!"
Читатель, знаю, ты поймешь,
Простишь мне мою правду-ложь,
Покуда сам ты так живёшь.
Стране хватает без меня
И правдорубов и заборов, исписанных во все края.
Девиз придумав - "Обнадёжь!" - я лгал в спасение тебя,
Хоть и твой взгляд мне был укором.
Редакторов моих идей я не виню, увольте!
Ведь их работа такова: не дать болтаться слову
По острым темам и строкам на напряжённом вольте,
Храня общественный покой от нравственных уколов.
И что в итоге мне сказать? Не поминайте лихом.
Заприте всю мою печать в архивах с прочим вздором,
Шепнув, что истины кричать дозволено лишь психам.
Скажу вам, истину искать - банально и не ново.