Жуть! Я просто не могла отдышаться от всего того, что со мной происходило. То, впадая в болотную депрессию, то, вдруг, приобретая внутреннюю консистенцию зверя, то плывя по течению жизни, то вдруг начиная барахтаться против леденящего быстро несущегося потока времени.
Не понимая абсолютно, что со мной происходит, и происходит ли вообще что-то, я, в конце - концов решила, что схожу с ума. И думаю, диагноз я себе поставила правильный! Мозги мои кипели, как будто находились в чайнике на газе.
Вот уже неделю, я сидела в комнате, закрывшись на внутренний замок, оставив снаружи клочок бумаги, прилепив его скотчем « Меня не будет дома с 10.04. по 10.05».
Я лежала на диване, сидела за столом, ходила из комнаты в кухню – и обратно.
Мысли, я никак не могла собрать в кучу, и начать думать абсолютно холодной головой.
Только передо мной всплывали картинки последних событий, меня начинало штормить и хотелось громко завыть. Я понимала, что надо что-то решить, но было ясно, ничего путного из моей затеи думать своими мозгами не может получиться.
Я пыталась пользоваться чужими умными головами, приобщив к своему делу Льва Толстого, но и это не помогло. Да я и не собиралась, к примеру, в моём дурацком положении бросаться под поезд.
На восьмой день моего пребывания в добровольном заточении, я услышала разговор двух моих добрых соседок, которые решили посудачить, остановившись прямо под моим окном.
- А Тайка-то дура, каких свет не видел. – это они про меня так ласково. Они же не ведают, что я их слушаю.
- Так, она ж хотя бы не пила! Пьет. А отсюда и все вот эти непристойности. Позорница! Постеснялась бы себя так вести. Мать-то на том свете наверно, и краснеет и бледнеет!
- Так она всю жизнь, такая бесстыжая. Что-то из себя возомнила, а толку-то. Эти кавалеры кучами ходят!
- Так что им не ходить! Тут всё доступно!
- Помнишь, с электриком связалась. Жена приехала, и его и её вокруг дома гоняла. А ей хоть бы хны.
- И что они в ней хорошего находят. Ни серьёзности, ни хозяйственности. Да и на внешность «Я упала с сеновала».
- Да не говори! Я с ней разговариваю и думаю всегда, что у неё как бы ни все дома.
- А эти-то кавалеры, то ли не видят, что она настоящая пустышка. Вроде и один и другой серьёзные мужики.
- Так ведь не знают, что она с ними с двумя крутит.
- Да им какая разница. Потреплются да бросят. Такие мужчины женщин находят умных, а как Тайка, для развлечения держат.
- Да, видно, что серьезные. И одеты богато, и машины и у одного и у другого крутые.
- Они быстро поймут, что она вертихвостка.
- Я-то со своим алкашом, вот перепласталась. Тебе, говорю, такую вот, как Тайка, дуру надо. А он мне представляешь, она меня не возьмёт. У неё, вон какие кавалеры. Меня только к тэбэ. Вот, гад! Я его чуть от злости не прибила.
- Слушай, а куда она из дома-то смылась!?
- Да, наверно, поехала пятого жениха искать!
Я еле сдержалась, чтобы не вылететь из своей засады. Вот склочницы, сплетницы. Вышла бы сейчас, сразу бы закивали: - «Здравствуй, Таечка!». Я-то, про вас знаю больше, чем вы про меня. Много рассказывали про вас мне соседки. Ну ладно – ведьмы, я с вами потом разберусь! Сейчас мне не до вас! У меня проблема поважней. Да уж, точно, сложилось всё скверно, но совсем не потому, как напридумывали вы - две деревенских курицы.
Год назад, с подругой Ленкой, которой уже сорок лет, но которая всегда делает вид, что ей как и мне тридцать, я отдыхала в палатке на берегу озера.
Ленка с утра, красила глаза, накладывала крем, делала какую-то невообразимую зарядку, и шла купаться. А я, продрав глаза, натянув рубаху с длинными рукавами и не расчесав свои противные волосы, которые почему-то всегда торчат в разные стороны, шла за дровами в лесок, чтобы разжечь костер и вскипятить чай. Лето было изумительное. Днём мы купались и загорали, а вечером ловили карасей, и жарили их на костре. На второй день нашего прекрасного отдыха, около нашей палатки остановилась «крутая» машина. Из неё выкатил колобок, с блестящей на солнце макушкой.
- Девочки, вы мне разрешите обосноваться рядом с вами!? Меня звать – Николай Петрович Забралов. Я бывший прокурор большого города. Теперь на заслуженном отдыхе.
Всё это он выдал нам по царски с легка надменным жестом. Видно, сказывалась производственная привычка. Посмотрев на его тачку, я подумала, что про «заслуженный» отдых он сказал точно. Те, кто просто вкалывал, вряд ли имеют такие тачки.
Мы в принципе были не против такого соседства, подумав вместе с Ленкой, что будем веселей проводить время.
И вот тут началось. Он стал открыто за мной ухаживать, хотя моя подруга была ближе ему по возрасту и всё делала, чтобы обратить на себя его внимание.
-Николай Петрович, вы не желаете испробовать наших карасиков, которых мы с Таечкой наловили на озере,- говорила она вкрадчиво-обворожительным голосом.
Но, в конце концов, ей надоело перед ним прогибаться, а тем более, что в ста метрах от нас в палатке поселился приятный молодой мужчина, которого звали просто Юра, с которым, у них вскоре завязался роман. А в конце лета Юра приехал и увез мою подружку в город.
А со вторым своим кавалером я познакомилась на пешеходном переходе, где он не заметил меня и сшиб. Но закончилось все благополучно. Особых ушибов у меня не было. Он меня довёз до дому, а по дороге представился. Чириков Валерий Валерьевич оказался бывшим начальником ГАИ. Через два дня он приехал ко мне с цветами и большой бутылкой коньяка.
Мне было так приятно, что у меня два таких ухажёра. А главное я видела, как обзавидовались мои соседки, у которых нет ни одного нормального мужика.
Всё было просто прекрасно, до тех пор, пока они не собрались в один месяц, вдруг, на мне жениться. Ничего не пойму, что им такое в голову пришло. То ли месяц был повышенной радиоактивности.
В тот момент, когда, две мои «любимые соседки» поковыляли домой, к дому подкатили одна за другой машины моих кавалеров, Из которых, почти в одно время вышли два моих жениха и направились к калитке. Вот говорят «закон подлости», надо же было им приехать в один день и в один час.
В щель в кладовке, откуда мне все было хорошо видно и слышно, я наблюдала, как они, встретившись у калитки, стали пожимать друг другу руки и громко восклицать:
- Николай Петрович!
- Валерий Валерьевич, какими судьбами!?
Вот это да! Они были знакомы! Этого мне только не хватало – бывший прокурор с бывшим начальником ГАИ.
Мне от страха, показалось, что сейчас произойдёт что-то страшное и у них начнутся разборки, но они оказались настоящими авторитетами и вели себя чинно и сдержанно.
Как-то очень быстро они решили, что если их общей знакомой нет дома, то они посидят на крыльце и вспомнят старые добрые времена. В щель я видела, как быстро крыльцо превращалось в скатерть самобранку. Чего только тут не было, я пригляделась и проглотила слюну: и колбаска копчёная, и коньячок, и шоколад и ещё какие-то вкусности, что я не могла разобрать.
Первый тост они подняли за неожиданную встречу, потом за старую дружбу, потом за успех в былых делах.
Я сидела в старом кресле, довольно удобно, наблюдала за ними в щель и слушала их задушевные разговоры, как старое настенное радио.
Конечно, я даже предположить не могла, что всё так неожиданно обернется. Что они окажутся давними приятелями. Да ещё какими!
- Николай Петрович, родной! Надо же нам тут с тобой встретиться. Да так душевно! – сказал Валерий Валерьевич, после нескольких стопок коньяка, а я закрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться вслух. После каждой выпитой стопки они все меньше и меньше производили на меня впечатление серьёзных и уважаемых людей.
- А впрочем, как поживает твой племянник! Да много мы тогда трудов положили, вытаскивая его из этого грязного дела!
- Николай Петрович, дай Бог тебе здоровья. Он по-прежнему работает в ДПС. Если бы не ты, могли и закрыть. Приспичило же ему дураку, тогда из табельного выстрелить.
- Да уж, Валерий Валерьевич, если б не я. Да и эти деревенские, в которых пальнул, поумней, были, однозначно сидеть бы ему. Я же тогда, действовал на свой страх и риск!
- Да уж Николай Петрович, родственники – то мои, тебя, однако, хорошо отблагодарили!?
- За то, что я для них сделал, не грех…
- И я то, Николай Петрович, всегда твою доброту помню. Поди, до сих пор ни разу наши тебя не остановили. Рука руку всегда моет.
- Слушай, а дело- то, однако в этой деревне и было!
Я вспомнила сразу, про тот случай, о котором так гордо говорили мои женихи. Тогда два пьяных гаишника, остановили моего соседа, видно, не хватило на бутылку. Сосед – то у меня не пьющий, а они его в свою машину давай тащить, разбираться. Он естественно упираться стал, здесь его мать выбежала, стала сына отбирать. Тут-то один из гаишников и пульнул. Все думали, что их накажут за превышение должностных полномочий. Да только соседа моего тогда затаскали, а тем работникам хоть бы хны. Все думали, почему? А оказывается вон оно что! Я чуть не вскрикнула от негодования, но вовремя спохватилась. Теперь же, говорят, не надо этому удивляться.
А после того, что они стали друг другу рассказывать, что оказались здесь случайно, а я так – девчонка «пустышка», я уже выдержать не могла, окончательно поняв, что это совсем не настоящие – прокурор и начальник ДПС, а два микроба в моем дворе.
И что я так переживала, что они вдруг приедут меня сватать вдвоём. Теперь они были мне противны оба – два мелких человечишка.
На улице были уже сумерки. Два бывших чина, кажется, всё выпив, и переговорив, сидели друг против друга слегка задремав.
Я аккуратно вылезла через отверстие в кладовке, которое приготовила на всякий случай и пошла к реке, чтобы немного отойти от услышанного. В голове шумело, точно - я упала с сеновала.