Глава 22.
Пан Пясецкий и его супруга провели почти сутки в мучительном ожидании того, что конкретно предложат им друзья из под Москвы. Наконец Нечаевы назвали дату своего пробного вылета на разведку местности, для выяснения запаса дальности вертолёта и, соответственно тому, точки создания промежуточной базы.
Супруги боялись оказаться запертыми в новой реальности, но и перевезти сюда своих детей им показалось слишком рискованным. Вот и страдали они от такой раздвоенности семьи. От экспедиции посланной Марием пока не было никаких известий, и он тоже, заметно волновался, ожидая известий.
На столике, в гостиной засвиристел домашний телефон. Яцек поднял трубку, и услышал голос Мария:
- Мой друг, не сочтёшь ли ты за нахальство, если я через четверть часа приду к вам на чай? Мне необходимо кое-что обсудить с вами.
- Мы ждём, Зосимус, нам тоже нужно сообщить тебе некоторые новости.
Спустя пару минут в дверной звонок позвонили. Охранник доложил, что это женщина с кухни, она прикатила сервировочный столик с блюдами к чаю.
Когда сервировка стола в гостиной ею была закончена, и женщина тихо удалилась, укатывая сервировочный столик, позвонил Марий, и сообщил, что сейчас будет.
Зосимусу очень хотелось взглянуть на даму, ставшую для него дорогой и близкой, но он старательно избегал этого, чтобы не вызвать досады в своём друге – Яцеке, потому, поздоровавшись с хозяйкой, он переключил всё своё внимание на Яцека, и присаживаясь в мягкое кресло, заговорил:
-Я хочу поздравить тебя, мой друг! И, разумееттся, очаровательную пани Хелену, со знаменательным событием: сегодня вернулся от кольца мой гонец, он подтвердил, что местный король, живущий по ту сторону от обруча принял мою делегацию очень гостеприимно, намерен установить с нашей Балтикой максимально дружеские отношения, и подготавливает группу своих доверенных лиц для отправки сюда. Цель - налаживание торговли и взаимной помощи. В связи с этим, меня настораживает такой вопрос: не слишком ли мы зависимы от твоего огненного перехода, не может произойти так, что когда мы начнём развивать отношения, переход внезапно закроется?
- Поразительно, но я собирался поговорить с тобой именно об этом.
Яцек разлил по бокалам немного мозельского вина, ровно столько, сколько требуется по этикету, и, явно волнуясь, а оттого расхаживая перед собеседниками, прокашлявшись, начал трудное объяснение про несовпадение времени, которое неизбежно приведёт к закрытию перехода, про то, что их друг Нечаев тоже поставлен в известность и они совместно думают над тем, как это явление сделать предсказуемым, и кроме того, о возможности строительства другого перехода, находящегося ближе к Балтике, но на территории Белоруссии.
Деловая тональность постепенно отвлекла Мария от личного. Он стал естественным, таким, каким его знали наши путешественники по прежним временам, а посему дружеский вечер с коробкой ассорти к чаю, не начавшись, превратился в малый научный совет – так в шутку называл пан Яцек подобные посиделки с Зосимусом, поскольку только у него было образование менее среднего, хотя жилка изобретателя присутствовала, но третьего равного в диспутах – не было. Потому и приходилось обсуждать с правителем Балтики свои прежние наработки, разъясняя их суть.
Уровень знаний друзей Мария нисколько не задевал, напротив. Он стремился к тому, чтобы впитать как можно больше научных фактов, хотя и не слишком интересуясь доказательной базой конечного знания. Он принимал научные постулаты на веру, как некую данность. И такое овладение образованием его вполне устраивало, на данном этапе.
То, что Марий может потерять своих друзей из-за проделок старика Хроноса. Вселило в него некоторую печаль. И он слегка нахмурился. Большего супруги Пясецкие в его реакции на сообщение не усмотрели.
К тому времени, когда бутылка вина оказалась опорожненной, и мужчины в раздумьях приняли по рюмочке достойного бренди, у Зосимуса уже сложился в голове вполне реальный план действий на обозримое будущее, и он набросал на листках из своего рабочего блокнота целую череду распоряжений, которые передал преторианцу, вызванному по телефону. В его планы не входило прозябание на берегах этого холодного моря в полном неведении о том, что творится дома, что с его семьёй, и создание фантастически оснащённого и вооружённого, обученного тайным военным знаниям разведывательного подразделения нет-нет, проскальзывало среди главных задач. Марий, что называется, «не дышал», чтобы не спугнуть удачу, и потому, грядущее появление вертолёта, способного преодолеть по воздуху путь до Вечного города, он рассматривал прежде всего, как возможность реализации плана эвакуации семей своего комсостава. Яцек ещё что-то говорил о своих сомнениях и надеждах, о необходимости проведения серии экспериментов, прежде, чем использовать технику, созданную в здешнем мире, но Зосимус уже внутренне ликовал самому шансу, которого прежде и вовсе не было.
Когда Марий вновь открыто взглянул в глаза пани Хелене, она, как любая женщина, мгновенно почувствовала, что романтического увлечения больше нет, что оно ушло навсегда, едва только появилась у Мария гипотетическая возможность встречи со своей женой. Перемену ощутили все трое, и все трое сочли её за благо.
В ожидании прилёта первого транспорта, согласно приказа комита Зосимуса, была организована не только площадка для приёма вертолётов, но и начато строительство ангаров для будущего воздушного флота провинции.
В одну из новых казарм, находившихся ближе к центру города, возле того места, где в нашем мире, в современном Гданьске», произрастает «железное дерево, это неподалёку от мельницы отца философа Канта, началось заселение будущего личного состава сводной разведроты, а в штабе, разместившемся в здании ратуши, картографы начали сверять свои географические данные с теми, что были известны нашей цивилизации, и стремились создать планы реальной местности, чтобы пилотам было легче сориентироваться на местности, сопоставляя с картами, полными всевозможных уточнений и ориентиров, для тех мест, в которых предполагались посадки для дозаправки и отдыха вплоть до самого Рима. Работа кипела.
Теперешняя молодёжь не приучена к энтузиазму, как проявлению искреннего желания претворения мечты в реальность, своим трудом, да таким, чтоб не считаться с усталостью, и потом, и только отдав все силы, честно признав, что сделал всё, получить от своей совести право отдохнуть. Может быть это было захватившее всех ожидание чуда – полётов за семьями, и оно так заняло умы легионеров, или наметённые сугробы и холодина, но ликования и восторженности Антоний и Петроний не почувствовали, и были немного обижены этим, ведь они не только привезли послов из Минска, с их дарами и верительными грамотами, но и письменно заверенные договорённости в военной, сельскохозяйственной и промышленной помощи, в обмен на помощь в разработке нефтяного месторождения. Переговорщики были уже достаточно просвещены, и знали, что греческий огонь используется для производства многих полезных вещей, и как еда для механизмов, и вертолётов, тоже, поэтому и хотелось им своего куска от пирога славы.
От опытного полководца не укрылась эта грустная нотка, и потому, сразу после знакомства с послами, Зосимус объявил сбор центурионов когорт и манипулов в зале для заседаний, находившемся в ратуши на такой высоте, что в хорошую погоду, через окна было видно все пределы Балтики. В центре просторного помещения находился большущий стол, с расположенным на нём макетом города. Пенопластовые здания на нём были раскрашены в разные цвета, определявшиеся их функциональным назначением, и тем, что в них располагалось, а через свободный проход от этого стола, по периметру располагались ряды кресел , обитых красной тканью, таких же, как в кинозале Офицерского собрания. Когда же все созванные прибыли и разместились, Зосимус предложил Петронию и Антонию доложить офицерскому собранию о результатах своей миссии.
Рассказ о том, какова оказалась сама дорога в оба конца большого интереса не вызвал, зато, с того момента, как началось повествование о том, каким является мир по ту сторону от кольца, то есть наш, потусторонний для легионеров мир, их потряс. Петроний попросил разрешения внести в зал мешок с песком, и продемонстрировал Работу пистолета ППС, и одиночным выстрелом, и короткой очередью, а после то же самое с навинченным глушителем, и пояснил свою демонстрацию:
- Этими пистолетами и глушителями к ним, будут вооружены, кроме АК 74, конечно, все бойцы разведроты, которые отправятся на поиск наших семей. О поставке двухсот комплектов мы не только договорились. Но и доставили сюда. Мы ни на секунду не переставали думать о вас, наших товарищах, и о том, что гложет нас всех изнутри, и мешает построить счастливую жизнь на этих берегах. Таков наш посильный вклад.
Едва Марий Зомимус разрешил задавать вопросы докладчикам, как, прежде молчаливо сдержанные центурионы, стали с нетерпением задавать вопросы про тот мир, а те, очередь которых, по субординации была ещё далека, жадно вслушиваясь в ответы, и поглядывали на Мария, опасаясь того, что он остановит это интервью. Но он не остановил его, а лишь прервал ненадолго, чтобы сообщить командирам о том, что те из них, кто обладает достойным образованием, побывают в Минске, потому, что будут откомандированы туда на какое-то время для преподавания латыни на курсах военных переводчиков, ветераны – для повествования о своих походах учёным исторической науки, самые умелые в строительстве и других ремёслах будут передавать свои знания мастерам Минска, а несколько чинов из рядового состава, отменно готовящих еду, будут работать в специально построенных для этого ganea, taberna, и caupona (общепитовские заведения), под надзором центуриона, заступившего на службу в этот день. Центурионы, проходящие службу в Минске, при нашем посольстве, будут ежемесячно меняться мной. Вы все там побываете!
После этого объявления ажиотаж несколько спал, и Марий оставил зал, где два центуриона наслаждались своей славой.