Конкурс Копирайта -К2
Объем – 39 826 зн.
Место действия – дремучий лес.
Это было в 1985 году. Я как раз окончил школу. Учился я так себе, и поступить в институт даже не мечтал. Осенью меня ждал призыв в армию, а пока можно было пару месяцев покайфовать беззаботно, потусить с друзьями. Для отмазки я все же сдал документы в университет.
Я завалил первый же экзамен и вечером, отметив это дело с корешами, подрался на танцах из-за какой-то чувихи.
Домой пришел оборванный, с заплывшим глазом. Мать, как обычно, в слезы, в причитания… Отец исчез из нашей жизни, когда мне было десять лет, так что она да я – вся наша семья.
Я завалился спать, а утром мать повела меня в контору геологической экспедиции, устраивать на работу. Она там мыла полы за шестьдесят рублей в месяц, ну и узнала, что им требуются дополнительные работники до конца сезона.
В отделе кадров меня оформили временным рабочим, а в кассе выдали деньги на проезд до места полевых работ на севере Амурской области.
Под вечер я уже сидел в плацкартном вагоне поезда «Иркутск-Владивосток» с билетом до станции с прикольным названием Тыгда. До Тыгды трястись почти двое суток, и я сразу постелил постель на верхней полке и тут же уснул. Проснулся от голода в середине следующего дня. Я съел все яйца, которые мать сварила мне в дорогу, и стал глядеть в окно на бесконечную тайгу.
Темнело, когда я сошел в Тыгде. Дальше мне надо было ехать автобусом сначала до города Зея, а потом до таежного поселка Золотая Гора. Никакие автобусы, конечно, уже не ходили, и я бросил свои кости на вокзальную скамью.
В часа два ночи ко мне прибился небритый, с всклокоченными волосами чувак средних лет. Лицо его так же было потрепано, как и одежда. «Сейчас будет просить денег» - с тоской подумал я.
- Позвольте поинтересоваться, молодой коллега, куда держите путь? – спросил сомнительный чувак.
- С чего ты решил, что я твой коллега?
- Ну, как же… - бродяга как будто не заметил моего наезда, - походная одежда, рюкзак, на туриста не похож – они толпой ходят… Значит, как и я, рабочий на геологоразведочных работах… Будем знакомы, Семенов Семен Семенович, в бассейне реки Зея более известный как Сим-Сим чифирист… - и чувак протянул мне руку.
- Георгий… - пробурчал я, пожимая его ладонь, широкую и шершавую, как деревянная лопата.
- Так куда все-таки направляетесь? – опять с противной вежливостью спросил Сим-Сим
- На Золотую Гору.
- На рудник?
- Нет. Туда за мной приедет вездеход из Иркутской экспедиции.
- А, значит, уран будете искать?
- Почему уран? – удивился я. – Молибден.
- В бассейне реки Зея, коллега, вам даже малые дети скажут, что Иркутская экспедиция ищет уран… - Сим-Сим глянул на вокзальные часы, висевшие на стене, и спросил вдруг: - А не выпить ли нам, Гоша, за знакомство. Нам ведь до Зеи по пути, а автобуса еще ждать и ждать.
- Я вообще не пью, - сказал я.
- Речь идет разве о том, чтобы пить! Бутылочка плодово-выгодного на двоих для смазки беседы – разве это выпивка?.. Я, к сожалению, поиздержался и не могу угостить, но зато я знаю, где взять, и могу сходить, да что там сходить – я сбегаю!..
Стараясь, чтобы Сим-Сим не увидел всех моих денег, я достал из кармана трешку. Сим-Сим взял деньги и со словами «Я мигом!» буквально выбежал из вокзала.
Он вернулся через десять минут и не с одной, а с двумя бутылками вина.
- Чтобы не ходить второй раз! – сказал он в ответ на мой недоуменный взгляд.
Я достал из рюкзака эмалированную кружку, и мы выпили по очереди. Портвейн преобразил Сим-Сима: глаза его заблестели живо, морщины разгладились.
Сим-Сим рассказал мне свою историю. По образованию он электромеханик, пахал на заводе в Житомире. Был женат, у него есть дочка. Хорошо зарабатывал, а кроме того имел халтуру - чинил телевизоры на дому. Так как многие расплачивались бухлом, постепенно спился. Жена кого-то нашла и подала на развод. После развода ушел из дома и завербовался сюда, на Джелтулакский прииск. Думал - на полгода, а оказалось – за шесть лет он впервые выбрался дальше Зеи.
- Зея, Георгий, это маленький Париж! – сказал Сим-Сим с пафосом. - А знаешь, Гоша, как расшифровывается слово «бич»? Бич – бывший интеллигентный человек!..
Денег на автобус у бывшего интеллигентного человека тоже не оказалось. Правда, Сим-Сим пообещал мне вернуть их в Зее. Там он, типа, снимет деньги со сберкнижки, на которую ему в течение сезона перечисляется зарплата.
На мой вопрос, почему в разгар сезона он не пашет, Сим-Сим ответил, что две недели назад он сгоряча уволился с прииска, так как мастер неправильно закрыл ему наряд, и решил поехать в Шимановск, где по слухам нужны были горнорабочие.
Однако, удачно проскочив Зею, он загулял в Тыгде. Теперь, когда в карманах одни дыры, желание ехать в Шимановск пропало, и он решил припятиться на родной прииск.
До Зеи по раздолбанной дороге, проложенной среди тайги, убитый «ПАЗик» тащился три часа.
Маленький Париж оказался пыльным городишком на берегу ничего так себе реки Зеи. Он почти сплошь состоял из деревянных домов, и только подальше от реки, на сопке, виднелись высокие белые дома нового микрорайона.
На автостанции мы расстались с Сим-Симом. Он рассказал мне, где находится гостиница, и я пошел туда устраиваться, так автобус на Золотую Гору отходил завтра утром.
Вечером Сим-Сим должен был принести мне в гостиницу деньги, но так и не принес. В конце концов, я отрубился, а когда на следующий день проснулся, то с ужасом увидел, что проспал. Я рванул на автостанцию: ну да, автобус ушел час назад! Облом еще был в том, что автобус на эту проклятую Золотую Гору ходил только раз в два дня. Обо мне из Иркутска сообщили в отряд по рации, и сегодня туда, к приходу автобуса, приедет вездеход, а меня нет… И что, они будут ждать меня два дня? Нет, конечно! Допустим, я доберусь туда послезавтра, и что я буду делать? Где я буду искать в тайге этот отряд?.. Хоть возвращайся обратно в Иркутск!.. Только на какие хрусты? Денег осталось – сущие копейки!.. Еще этот Сим-Сим чифирнутый подвернулся!..
К автостанции подъехало пыльное такси. Свободное. «Мужик, до Золотой Горы не подбросишь? – вежливо спрашиваю. Таксист-упырь посмотрел на меня как на дебила, потом сказал, что обратных пассажиров не будет, поэтому надо платить за оба конца, дорога – говно… всего получится… сорок рублей… и деньги сразу!
Сорок рублей! Убиться об забор! А еще говорят, что на Дальнем Востоке душевные люди!.. Я фигею, какие они здесь душевные!..
Ноги сами поволокли меня к гостинице, хотя я уже выписался, а оплачивать дальнейшее проживание мне было нечем. У входа в гостиницу околачивался Сим-Сим. Он был еще в худшем состояние, чем накануне в Тыгде: его трясло, лицо его было таким опухшим, что на месте глаз видны были только узкие щелочки.
Тем не менее, он меня узрел и бросился ко мне с объятиями.
- Гоша! – радостно кричал он, и белая пена неприятно пузырилась в углах его губ. – Гоша, прости старого чифириста! Не смог я вчера вернуть деньги, загулял с корешами, и сегодня не смогу, если ты мне не поможешь!..
- Как я могу помочь? – раздраженно спросил я, брезгливо отстраняясь.
- Деньги надо получить в сберкассе, а я не могу расписаться в сберкнижке, и кореша не могут – ручка в руках не держится!.. – Сим-Сим показал свои руки. Они тряслись, словно он был под напряжением. – Пойдем, ты за меня распишешься…
- Как же я распишусь?
- У меня есть образец, который я по трезвянке сделал. Подпись простая, смотри! – он достал из кармана сложенный в несколько раз листок.
Я посмотрел: действительно простая – в школьном дневнике я и не такие подделывал!
- Семен Семеныч, - сказал я, - мне нужно много денег.
- Сколько? – спросил Сим-Сим, явно впечатленный тем, как я к нему обратился.
- Сорок рублей.
- Не вопрос! – сказал Сим-Сим. – Снимем соточку. Сорок тебе, шестьдесят мне – долги здесь раздать.
- Я верну после сезона!
- Не беспокойтесь, коллега!
Сберкасса была за углом. Получив деньги, я наскоро распрощался с Сим-Симом, и ломанулся к автостанции. Такси стояло на прежнем месте. Я плюхнулся на сиденье рядом с водителем и небрежным жестом подал ему деньги.
Это была не дорога, это было черт те что! Просто бульдозером содрали мох, повалили на стороны деревья и назвали это дорогой! Таксист, обруливая камни и валуны, ямы и выбоины, матерился не переставая. Бедная «Волга» стонала, как живая. Нормальные дороги проложены по берегам красивых речек, а эта сразу полезла круто в гору, выбралась на вершину высокого хребта, заросшего кедровым стлаником, и так и петляла по нему до самой Золотой Горы.
Спустя часа три после выезда, мы попали в облако пыли, оставляемое впереди идущим автобусом, и я вздохнул с облегчением – теперь меня уже точно не потеряют! Десять минут мы глотали эту пыль, но потом все-таки обогнали автобус, а еще через пять минут – въехали в поселок, состоящий из десятка деревянных бараков, в беспорядке разбросанных на голой вершине. Таксист подрулил к дому с вывеской «Смешанные товары», и я под стук отпадающих челюстей местных зевак вышел из такси.
Неподалеку от магазина стоял тупорылый грузовичок защитного цвета с надписью «Геологоразведка» на дверце кабины. Так вот он какой – вездеход ГАЗ-66!..
Лагерь поискового отряда располагался на берегу нехилой реки. Река называлась Гилюй. Водитель сказал, что это самый большой приток Зеи. У реки были каменистые берега, прозрачная вода и ширина не меньше сотни метров. Крутые таежные сопки, вершины которых терялись то ли в тумане, то ли в облаках, теснили реку, и она неслась, как пришпоренная лошадь.
Десятка полтора выцветших палаток, натянутых на каркасы из жердей, длинный дощатый стол с лавками по обеим сторонам, брезентовый полог, закрывающий этот стол от дождя, большое кострище с устроенной над ним перекладиной для подвешивания котлов и ведер – все это и называлось полевым лагерем.
В лагере меня встретил начальник отряда - серьезный бородатый дядька по имени Михалыч. Он показал палатку, где я могу расположиться. Потом мы пошли в другую палатку, которая оказалась складом, и там я получил от него большой спальный мешок, неподъемные кирзовые сапоги, портянки, накомарник и брезентовую робу.
Кроме Михалыча и водителя вездехода в лагере находилась только молоденькая девица, суетившаяся у кострища. Оттуда ветром нагоняло разные вкусные ароматы. Я ничего не ел со вчерашнего вечера и, свалив полученные вещи в свою палатку, как бы ненароком нарисовался в поле зрения поварихи.
- Ты, наверно, голодный? – спросила она. – Садись за стол, я налью тебе борща.
Повариху звали Люся. Она племянница Михалыча и, также как и я, окончила школу в этом году, в Иркутске живет на Халтурина. Симпатичная деваха. Другая выставляла бы себя передо мной, типа какая она бывалая таежница, а это ничего…
Люся рассказала, что все геологи еще в маршрутах, но скоро начнут возвращаться.
Так как делать мне было нечего, я крутился до конца дня около Люси. Носил ей воду из Гилюя, рубил дрова для костра. Постепенно лагерь наполнялся веселыми шумными людьми. Геологи после маршрутов мылись в реке, купались, переодевались и подходили на кухню. Знакомились со мной.
Когда стемнело, у костра собрались молодые ребята и девушки. Пили чай, пели под гитару. «Машина времени», Розенбаум, Высоцкий – кайфово! Люся сидела рядом со мной. Глаза ее в свете костра блестели как-то особенно.
Потом все разошлись, и я остался один. От реки несло прохладой. Я ворошил палкой догорающие головешки, чтобы продлить жизнь костра. Если честно, мне было страшно идти спать в палатку, сразу за которой темной угрюмой стеной стояла тайга. Мне казалось, дикие звери, затаившиеся там, только и ждут, когда я лягу, чтобы растерзать меня в спальном мешке.
Неожиданно в палатке, ближайшей к костру, послышались громкие голоса. Тусклый свет свечи пробивался из окна, затянутого противомоскитной сеткой. Я узнал голоса: спорили Михалыч и молодой геолог Алексей.
- Как ты не понимаешь, - басил Михалыч, - что у нас на проверку этой аномалии нет ни времени, ни сил! До конца сезона осталось всего ничего, а у нас еще не закрыта Джелтулинская площадь, а там десятки аномалий похлеще этой!
- Михалыч, таких аномалий больше нет! Да, она слабенькая, но взгляни, здесь пик не только по урану («Значит, все-таки уран!» - подумал я), но и по калию!
- И что с того?
- А то, что в Якутии уникальные руды урана и золота богаты именно калием! Калий – это ценный поисковый признак!
- Только не надо, Алексей, за уши притягивать аналогии с Якутией! И потом, ты что, думаешь в аэропартии дураки работают! Если б эта аэроаномалия была стоящей, они бы сами сразу заверили ее наземными работами!
- Хорошо! – в голосе Алексея послышалась ирония. – Давай продолжим гнать план, давай накручивать километраж на площадях, пустых, как бубен, а уникальное, может быть, месторождение пусть дожидается более достойных открывателей!
- Ладно, - сказал Михалыч устало, - можешь туда отправляться хоть завтра. Только моторку я тебе не дам!
- Так туда сто с лишним километров! – возмутился Алексей.
- Сплавом, на резиновой лодке… За день-два доберешься! Ну, а обратно вывезем… И вот что еще: Соболева я тебе тоже не дам! Он будет делать спектрометрию на Джелтуле.
- Я что, сам буду радиометр таскать!
- Возьми Георгия.
- Какого Георгия?
- Новенького.
- Этого тошнотика! Да он в первом же маршруте загнется!.. Его еще неделю надо обучать!.. Если вообще он обучаемый! Ты слышал, что он учудил?
- Что?
- Он на Золотую Гору на такси приехал! Впервые в истории! Все бичи Зейского района на ушах стоят!
- Молодец! – сказал Михалыч. – Ладно, Алексей, давай до завтра!.. Утро вечера мудренее!
Тут я, боясь быть обвиненным в подслушивании, преодолел страх и быстро прошел в свою палатку. В палатке было холодно и сыро, нетерпеливо и зло звенели комары. Я зажег свечу, разделся и забрался в спальный мешок. Я лежал и прислушивался к разным подозрительным шорохам. В спину давили жерди нар. Комары пикировали на меня со всех сторон. Я исхлестал себе все лицо, прежде чем догадался надеть на голову накомарник. «Нет, завтра попрошу отправить меня домой» - подумал я и уснул.
Разбудил меня Алексей.
- Гоша, вставай! – говорил он, тряся меня за плечо. – Вставай, нас ждут великие дела!..
Геологи уже заканчивали завтракать, когда я появился на кухне. Люся встретила меня насмешливой улыбкой. На завтрак была рисовая каша с тушенкой. Вкусная. Я хотел попросить добавки, но Алексей стоял над душой, и я удержался.
Мы прошли в палатку для камеральных работ. Там стоял стол, не меньше кухонного, а также хранилась разная аппаратура.
Алексей усадил меня за стол и, судя по его лицу, приготовился держать торжественную речь. «И этот человек назвал меня тошнотиком!» - подумал я. Алексей, мягко говоря, тоже не поражал своей мощью. Он был худ и узкоплеч, а роста такого же, как я, то есть чуть выше среднего. Он носил рыжую бородку, и насмешливое выражение, как я успел заметить, редко сходило с его подвижного лица.
- Георгий! – начал он. - На тебя свалилась крупная удача!.. Завтра ты в составе летучего, вернее – плавучего, поискового отряда отправляешься навстречу своей славе! Ты, совсем зеленый еще рудознатец, получаешь шанс стать первооткрывателем уникального месторождения урана… то есть я хотел сказать - молибдена!.. Подожди-ка, дружок… тебе в конторе оформили допуск к секретным работам?
- Нет.
- Ладно, без разницы!.. В общем, Георгий, мы ищем уран!.. А уран – это очень редкий металл. Если в руде содержится урана всего одна десятая процента, такая руда уже считается очень богатой. Что это означает?.. Это означает, Георгий, что визуально даже богатую урановую руду трудно отличить от пустой породы! И что же делать бедному геологу?.. А бедному геологу на помощь приходит добрый геофизик вот с таким волшебным прибором, - при этих словах Алексей достал из продолговатого фанерного ящика пластиковую коробку и металлическую палку, соединенные друг с другом резиновым кабелем, - с волшебным прибором, который называется радиометр… А добрым волшебником в нашем летучем суперотряде будешь ты, Георгий!.. Поэтому сегодня ты до обеда должен этот прибор освоить, а после обеда мы начнем готовиться к своему историческому походу! Понятно?
- Понятно, - сказал я неубедительно. – А кто мне расскажет, как он работает?
- Так я же и расскажу! – воскликнул Алексей. – Смотри, я подношу к концу этой палки – она вообще-то гильзой называется - кусок урановой руды. Видишь, стрелочка на приборе поехала?..
- Здорово!.. А это не опасно? – я на всякий отодвинулся подальше от образца руды.
- Ну, если в трусах ты его носить не будешь, опасности нет! – засмеялся Алексей.
- Значит, я буду ходить с этим радиометром, тыкать гильзой в камни и смотреть на стрелку?
- Нет, дружок, вот только тыкать гильзой в камни не надо. У нее на конце встроен специальный кристалл, очень хрупкий и очень дорогой, зараза! Если ты его расколотишь – никакой зарплаты не хватит, чтобы расплатиться!.. Гильзу надо плавно перемещать над землей, над камнями… Видишь, она чувствует руду уже за метр!.. И на стрелку все время смотреть не нужно: споткнешься – хорошо, если только голову расшибешь, а если радиометр!
- Так я же пропущу руду!
- А для этого к прибору прилагается специальный наушник… Надень!.. Слышишь, так тишина, а когда руду подношу – стрекочет со всей силы?.. Вот, по наушнику руду и ищут, а стрелочка нужна, чтобы точно оценить интенсивность радиации и записать ее в журнал наблюдений… Теперь, Гоша, иди на берег, погуляй с прибором… Там, я знаю, есть несколько небольших аномалий – посмотрим, найдешь ты их или нет!..
Я накинул ремень радиометра на шею, взял в руки гильзу (у нее была ручка, как у большого пистолета) и гордый, чувствуя, что от кухни на меня смотрит Люся, пошел к реке.
Аномалии я нашел быстро. От них, конечно, трещало в наушниках не так сильно, как от руды, но все равно… Алексей меня похвалил.
За обедом я сказал Люсе, как бы между прочим:
- Завтра уплываю…
- Знаю, - сказала она.
- Там одно уникальное месторождение надо открыть…
- А ребята говорят, что Алексей все это специально придумал, чтобы иметь повод добраться до Чертовой печки и набрать там золота… - сказала Люся, придвинувшись и понизив голос.
- Какой Чертовой печки? – поразился я.
- Есть на Гилюе такой страшный порог, где люди гибнут! В прошлые века, когда здесь была золотая лихорадка, там разбилось очень много плотов со старателями. Старатели тонули, и их золото - тоже… Там, говорят, в малую воду видно, что все дно желтое!..
- Что же раньше никто не достал? – резонно спросил я.
- Там воронка затягивает: нырнет человек туда, а обратно уже не может вынырнуть!
- А Алексей как собирается?
- Алексей, он же башковитый!.. Наверно, что-то уже придумал…
Тут из своей палатки вышел Алексей и крикнул:
- Гоша, ты сапоги раньше носил?
- Нет, - ответил я.
- Иди, буду учить, как портянки наматывать…
На следующий день я проснулся чуть ли не раньше всех. Туман стелился над Гилюем. Прибрежные камни блестели от росы. Я взял умывальные принадлежности и пошел к реке. Там уже плескался Алексей.
- Гоша, - сказал он, - надо ребятам помочь.
- А что такое?
- Понимаешь, на полевых работах обычно выходной устраивают не в субботу и не в воскресенье, а в какой-нибудь дождливый день, когда маршруты все равно проводить нельзя. А тут уже две недели дождей нет, и не предвидится. Ребята вымотались, им в бане бы помыться, постираться… а Михалыч ни в какую – ему надо план делать, пока позволяет погода!..
- А как я могу помочь, - спросил я недоуменно.
- Есть у Михалыча одна слабость, и мы попробуем ее использовать… - и Алексей изложил мне свой коварный план.
И вот через полчаса, когда Михалыч появился на кухне, я вызвался принести для Люси воды из реки. Зачерпнув воду ведром, я вдруг со всех ног бросился на кухню, крича истошно:
- Рыба!.. Там огромная рыба!.. Вот такая! – я развел руки как можно шире.
- Таймень? – спросил Михалыч, выскакивая из-за стола.
- Да! – ответил я, не моргнув глазом. Если он бы спросил про кита, я бы тоже так ответил.
- Подожди, покажешь где! - Михалыч мухой кинулся в палатку и через секунду выбежал со спиннингом.
Мы поскакали к реке.
- Вон там он стоял!.. У того камня! – я указал на большой валун, торчащий из воды в тридцати метрах от берега.
Михалыч размахнулся спиннингом и швырнул туда блесну. Бешено закрутил катушку, выводя блесну к берегу. Ничего!.. Еще раз, теперь подальше… Снова пусто… Мне стало стыдно, и я пошел на кухню, где продолжался завтрак. А Михалыч все бросал и бросал…
- Кажется, клюнул! – шепнул мне Алексей.
Михалыч вернулся за стол через десять минут.
- Ну как? – спросил его Алексей.
- Два раза хватал, но сорвался!.. Я думаю, вот что, ребята, давайте сегодня сделаем выходной – постирушки устроим, помоемся, а то этого дождя не дождешься… А я после обеда сгоняю тут на один ручей, ленков вам натаскаю на ужин!
Дружное ура было ему ответом.
Но нас-то с Алексеем этот выходной не касался. Нам надо было отплывать.
Резиновую лодку мы надули еще с вечера. И тогда еще показалось она мне какой-то несерьезной: всего-то полтора метра длиной и меньше метра шириной!..
Когда мы сложили в нее приготовленные к походу продукты и снаряжение, выяснилось, что нам с Алексеем места нет. Пришлось нам разуться, засучить штанины и сесть сверху на гору вещей, обхватив лодчонку босыми ногами, опущенными в воду.
Провожать нас вышел весь отряд. На нас смотрели как на отчаянных героев. Наверно, так провожали корабль Колумба открывать недостающие части света. У Алексея на широком офицерском ремне с одной стороны висела кобура с револьвером системы «Наган», с другой – большой охотничий нож. У меня никакого оружия не было, зато я повязал голову цветным платком, как какой-нибудь отъявленный пират. Платок мне подарила Люся, сказав, что в маршрутах, когда не донимают комары, платок – самый лучший головной убор.
Настал миг расставанья. Мы с Алексеем взяли в руки по маленькому веслу из комплекта лодки, я изобразил прощальный пароходный гудок, и под приветственные крики провожающих мы стали выгр***** на стрежень. Течение подхватило нас и понесло. Через двести метров Гилюй сделал поворот, и мы перестали видеть лагерь.
Сразу после поворота начался первый перекат. Здесь Гилюй сужался, слева и справа торчали из воды валуны, и только посередине реки, в коридоре шириной с десяток метров, камней не было. Туда мы и направили лодку. Но туда же устремилась со страшной скоростью и почти вся гилюйская вода. И в этой стремнине, в этих бурунах наша лодочка вдруг стала скакать, словно необъезженный мустанг. Мы, чтобы не свалиться, тут же бросили весла и вцепились всеми конечностями в лодку…
Через десять секунд перекат закончился. Мы не упали в воду, мы не перевернулись, слава Богу, но лодочка наша была полна воды, и на нас самих не было сухого места.
- Быстро гребем к берегу! – крикнул Алексей.
Подгребли, вытащили лодку на берег, перевернули ее вверх дном.
Результаты первых пяти минут нашего плавания были ужасны! Хлеб и сухари превратились в кашу – только рыб покормить; сахар «рафинад быстрорастворимый» в самом деле оказался быстрорастворимым; крупы, мука, соль, супы в пакетах - подмочены…
Но не это нас удручало и плющило!.. Наш корабль, только что с такими понтами ушедший в дальнее плаванье, позорно потерпел крушение, едва отчалив! Вот облажались, так облажались!.. Поэтому мы с Алексеем, раскладывая для просушки продукты и вещи, выкручивая снятые с себя робы, старались не шуметь, потому что до лагеря было всего триста метров. Там, за прибрежным леском, слышались знакомые веселые голоса…
- Этот порог даже не обозначен!.. – словно оправдываясь, говорил Алексей. Он сидел на гальке в одних трусах и рассматривал карту. – Что же будет на порогах, которые обозначены?.. Тут одни названия чего стоят: Тюменье горло, Ведьмина мельница, Чертова печка!..
Между сопок просунулось солнце и осветило наш блошиный рынок. Под солнцем все стало быстренько сохнуть, и через полчаса мы начали сворачиваться. В этот раз вещи, уложенные в лодку, мы накрыли брезентовой палаткой, а сверху еще и полиэтиленовой пленкой, края которой завели под лодку и закрепили веревками. Получился такой непромокаемый поплавок, на который мы сели и поплыли дальше, весьма довольные тем, что никто из отряда так и не обнаружил нашего конфуза.
Выяснилось, что подобные пороги идут на Гилюе примерно через километр. Они вполне безобидны: надо только держаться в самой струе, чтобы не налететь на подводный камень. Делать ничего не нужно, только держись крепче. Даже приятно: тебя мчит, подбрасывает, опускает, сердце замирает, как на аттракционе!
Между порогами река широка и глубока, течение здесь относительно медленное. То и дело открываются клевые виды: отвесные прибрежные скалы, похожие на сказочные замки; уходящие в небо зеленые и голубые склоны сопок; желтое двойное пятно склоненной над водой березы…
- Вот и осень подкралась… - сказал Алексей, фотографируя березу. – Того и гляди, снег выпадет!
- Какой снег? – не поверил я. – Август месяц!..
- Августу считай конец, а снег здесь может выпасть и в июле!.. – он достал из планшета карту. - Так, Гоша, сегодня нам до места не добраться, придется устраивать ночевку… И заночуем мы с тобой на Перевоз-Гилюе.
- В поселке?
- Поселка там давно нет. Одни развалины.
До Перевоз-Гилюя мы добрались почти в темноте. Решили развалины не искать, а заночевать у реки.
На обрывистом, высотой в два человеческих роста, берегу наспех поставили палатку, затем внизу, у воды, развели костер, сварили ужин. Поели. На меня навалилась такая усталость, что я едва смог подняться к палатке.
Долго не засыпалось, болели натруженные руки, перед глазами бесконечной лентой бежало пестрое речное дно. К тому же палатку поставили неудачно. Я лежал прямо на каком-то холмике, с которого постоянно скатывался то на Алексея, то на боковину палатки…
Когда я проснулся, Алексей уже кашеварил внизу. Сопки на противоположном берегу стояли по пояс в тумане. Стая уток пролетела над рекой.
- Спускайся, завтрак готов! – крикнул мне Алексей.
Ели прямо из котла. Каша обжигала, взять в рот ее было невозможно. Тем не менее, вскоре котелок наполовину опустел, хотя, клянусь, я вообще ничего еще не съел! Алексей один все схавал, проглот!.. Я пригляделся, как он это делает?.. Оказывается, он своей ложкой ловко снимает у стеночки самый верхний остывший слой каши – и в рот!.. Я стал делать так же – дело пошло, но все равно мне уже каши не хватило, чтобы наесться.
- В кругу друзей не щелкай клювом! – довольно расхохотался Алексей, видя мое обиженное лицо. – Ладно, Гоша, открой себе еще банку тушенки!
Пока я усугублял свой завтрак тушенкой, Алексей собирал вещи.
- Э-ге, дружок, - сказал вдруг он с какой-то растерянностью, - мы с тобой, похоже, на кладбище ночевали!.. Что-то, я смотрю, на берегу какие-то странные кости валяются… А вот и угол гроба торчит, - Алексей поковырялся веслом в обрыве. – Ну да, река размывает старое кладбище!..
Ужасная догадка мелькнула у меня в голове. Я бросил тушенку, взлетел на обрыв, сдернул палатку… Точно, блин! Я спал на могильном холмике! Волосы поднялись дыбом на моей голове!
- Алексей! – завопил я. – Что делать?.. Я спал на могиле!..
- Поздравляю, Георгий! Ты уверенно движешься в пантеон легендарных супергероев Зейского района!.. Первый твой подвиг – такси до Золотой Горы, второй – ночь на могиле!.. И это, по всему, только начало!..
Тронулись в дальнейший путь. Опять бурные перекаты, чередующиеся с участками со спокойным течением, скальные прижимы то с одного, то с другого берега, глыбовые россыпи на склонах, утиные стаи, поднимающиеся в воздух при нашем приближении и перелетающие с места на место. Один раз на галечниковый берег вышла медведица с двумя медвежатами. Алексей вынул наган. Медведица, увидев нас, коротко рявкнула, и медвежата скрылись в прибрежных зарослях. Медведица почапала за ними.
- Ты хотел стрелять? – спросил я Алексея.
- В медведя?.. Нет, только в воздух, чтобы отпугнуть, - Алексей крутнул барабан револьвера. – С этим наганом брали Зимний!.. Попасть из него – большое искусство: он стреляет через раз и с разбросом в два метра на расстоянии в пять!..
Тюменье горло прошли сходу. Это оказался очень протяженный и очень узкий слив, зажатый скальными стенками. Такая веселая, очень быстрая водная горка. Но если бы где-нибудь в этой трубе торчала скала или большой валун, мы разбились бы вдребезги!..
Ведьмина мельница представляла собой каскад небольших водопадов. Мы, конечно, вымокли прилично в этой мельнице и ткнулись лодкой пару раз в валуны, но без всяких неприятных последствий.
Грозный шум Чертовой печки мы услышали еще за километр. Он не сулил ничего хорошего. Шум все нарастал, и вдруг мы увидели, что река впереди исчезает! Нас несло прямо на скальную стену, стоящую поперек реки. Гилюй утыкался в эту стену и пропадал!..
- Давай к берегу! – взволнованно сказал Алексей. – Что-то тут не то!..
Мы подгребли к правому берегу и осторожно поплыли меж прибрежных валунов, вытягивая шеи.
Все прояснилось, когда до стены оставалось двести метров. Гилюй не уходил под землю, как мы подумали вначале. Он налетал на стену и тут же, круто повернув налево, бросался вниз по узкому сливу, откуда и доносился этот страшный рев.
- Не-ет, - сказал Алексей, - так просто мы в эту печку не полезем!.. Мы поступим мудро!.. Мы сначала посмотрим, что это такое?.. Мы сейчас переплывем на тот берег, и пешочком пройдем до слива и все разведаем…
И мы поплыли на тот берег. До него было метров сто. Мы не поняли сразу, что случилось. Стена, которая перегораживала реку, вдруг стала быстро приближаться!.. Течение!.. Течение резко ускорилось!..
- Блин! – заорал Алексей. – Не успеем, нас снесет в слив!.. Давай обратно!
Мы бестолково замахали веслами, разворачивая лодку!.. Развернули!..
- Давай, давай, Гоша, греби! – кричал Алексей, работая веслом с невероятной скоростью.
И я давал!.. Казалось, от напряжения у меня сейчас глаза вылезут из орбит, и на руках порвутся мышцы – так я упирался!
Но все было без толку!.. Лодка уже налетала на стену, и мы выставили весла, чтобы смягчить удар. Нам это удалось, и сразу же мощным течением лодку, царапая о скалу, потащило вдоль стены налево, вниз… На секунду открылось ревущее горло слива - в пене, в брызгах, в завесах водяной пыли – и мы свалились в это пекло!
Сразу мне глаза, уши, рот забило водой!.. Лодку крутило, ее ставило на дыбы, ее било о камни. Мелькнуло сравнение с гигантским унитазом, в который нас смыло и по сифонам и трубам которого мы теперь несемся!..
… Нас выплюнуло на тихий плес так же неожиданно, как и засосало в эту канализацию!.. Оглушенные, еще до конца не верящие в то, что живы-целы, мы подгребали к безмятежной лужайке на берегу.
- Я вижу, ты штаны-то обмочил!.. – сказал Алексей. Похоже, он приходил в себя.
- Просто вспотел немного, - ответил я. – А что, было отчего обмочить штаны?..
- Ну-у, я… тут задремал маленько, от скуки… смотрю – ты мокрый!..
- Все было спокойно, Алексей… Я только не понял, чего ты орал: «Давай, давай, греби!»
- Во сне, наверно…
- Наверно…
На этой лужайке мы пообедали, заодно и обсушились. Стали собираться в дорогу.
- Алексей, - спросил я обеспокоенно, - а как же золото?
- Какое золото? – встрепенулся Алексей.
- Да-а, это… ребята говорили, что ты плывешь на Чертову печку за золотом…
- Какие ребята?.. Люська, наверно?..
- Ну, Люська…
- Люська еще та прикольщица!.. Этой байке больше ста лет… но только нет тут никакого золота… Я читал отчет местных золоторей, а они здесь все перелопатили!.. А вот, если мы с тобой, Гоша, откроем на Урюме урановое месторождение, оно будет поценнее всего золота Зеи и ее притоков.
- Далеко еще нам?
- Через пару часов будем на месте, - сказал Алексей.
- А что за Урюм такой? – спросил я.
- Ручей, левый приток Гилюя.
До Урюма добрались без приключений. В устье он имел ширину около трех метров и полуметровую глубину. На его берегу, среди дремучего ельника, стояло неплохо сохранившееся зимовье. В нем находились просторные нары, грубо сколоченный стол и вполне исправная печурка.
- Отлично! – сказал Алексей, осмотрев избушку. - Вот здесь мы и будем жить!
Остаток дня потратили на обустройство. Нагрев воды, помыли домик внутри, наготовили дров и поставили рядом с домиком палатку в качестве хранилища будущих образцов. Кроме того, растянули антенну и на вечернем сеансе связи доложили Михалычу по рации, что благополучно прибыли на место. Еще хватило времени на то, чтобы поймать в Урюме несколько десятков хариусов для вечерней жарехи.
Укладываясь спать, Алексей напомнил мне, что завтра моя очередь готовить завтрак.
- Ты кашу-то варить умеешь? – обидно спросил он.
- Чего ее уметь! – возмутился я.
- Ну, тогда свари гречку, а то она у нас подмочена – надо съедать быстрее… Да смотри не проспи!..
Я проснулся в семь часов. Алексей сопел в своем мешке. Я выглянул в оконце и обомлел – все было в инее! Наскоро одевшись, я выскочил за дровами. Холодина!
Стараясь не шуметь, я затопил печь и достал крупу. Мать часто варила мне кашу, но я как-то не следил за тем, как она это делает. С другой стороны, что такое каша? Крупа, вода плюс соль. Все!.. Чего мудрить-то! Насыпаем крупу, заливаем водой, солим!.. Дальше будем смотреть по ходу пьесы… Я вспомнил, что у нас дома даже книжка есть про то, как варить кашу… Еще бы вспомнить, о чем там написано!.. Тут крышка у котелка приподнялась, каша споро полезла из него на печь, и я сразу вспомнил, как называется книжка!.. Книжка называется «Мишкина каша», ее мама мне читала в детстве, там пацаны всю ночь от лишней крупы избавлялись: она же разбухает со страшной силой!.. Так, хватаем котелок, пока Алексей не проснулся, и на речку!.. Оставляем чуть-чуть, остальное рыбам - хариусам, ленкам, тайменям, какие тут еще водятся… всем хватит!.. Концы, как говорится, в воду!..
Алексей морщился, но кашу ел… Сегодня пронесло, но что будет завтра, когда он хватится крупы?.. Скажу, что бурундуки перетаскали. Точно! Хорошая отмазка!
В девятом часу стали на звериную тропу, ведущую в верховья ручья. До места работы восемь километров. Алексей сразу взял высокий темп. Я едва поспевал за ним.
- Если тропа и дальше будет такой замечательной, - крикнул Алексей, - через полтора часа будем на месте.
Я бы не сказал, что тропа прямо уж такая замечательная. Постоянно приходилось перешагивать через колоды, подныривать под ветки, переходить вброд с одного берега ручья на другой… Через полчаса, видя, что я отстаю все больше и больше, Алексей остановился.
- Сдох? – спросил он недовольно.
- Нет!.. – ответил я, дыша запаренно. – В сапо… гах… неу… добно!
- Перемотай портянки, и полетим дальше!.. Так мы с тобой, блин, ничего не успеем!
Я постарался перематывать портянки как можно медленнее… Потом Алексей забрал у меня рюкзак с радиометром, и дальше я пошел налегке.
Звериная тропа стала разветвляться на мелкие, то и дело теряющиеся тропки, и вскоре мы уже ломились напрямую по таежной глухомани. Алексей поминутно сверялся с компасом, смотрел на карту и считал шаги. Мы давно ушли от ручья, лезли в какую-то сопку, потом спускались по каменистой осыпи и оказались, в конце концов, на краю заболоченной межгорной впадины.
- Ну вот, пришли! – сказал Алексей. Он выглядел взволнованным. – На, включай свой прибор!.. Сколько показывает?
- Десять!
- Десять?.. Покажи!.. Ну да, десять… - растерянно протянул Алексей. – А утром, около зимовья ты включал, сколько было?
- Двадцать пять!
- Ну, правильно, здесь же болото… - Алексей пытался скрыть разочарование. – На болоте больше и не бывает… Тем более, аэроаномалия у нас не здесь, а на середине этой долинки…
Он нацелился компасом и решительно зашагал по болоту. Болото было сухим, но все сплошь утыканным высокими шаткими кочками – ни по ним не пройти, ни между ними. Мы выбились из сил, пока добрались до нужного места. Стрелка радиометра мертво стояла на десяти.
- Болото, оно и есть болото! – сказал Алексей. – Какой мы делаем вывод, Георгий?..
Я пожал плечами. Неужели, мы зря сюда добирались?
- Мы делаем вывод, что летчики-пилоты ошиблись с привязкой своей аномалии.
- Так эту аномалию обнаружили с самолета?
- Да, год назад тут летал аэроплан с большим таким подвесным радиометром и записал эту аномалию, но, похоже, они неверно указали ее местоположение. Такое бывает.
- Что же будем делать?
- Придется нам обыскать все сопки, окружающие это болото… Не грусти, Гоша, никуда эта руда от нас не денется… За неделю все тут прочешем!.. Хватило бы еды…
В зимовье вернулись в унылых сумерках. Я стал готовить на ужин вермишелевый суп из пакетов, а Алексей пошел ловить рыбу в устье Урюма. Он поймал двух ленков и одного трехкилограммового таймешонка и стал их потрошить, чтобы приготовить утром на завтрак… И обнаружил в их желудках все стратегические запасы нашей гречки!.. Пришлось мне признаться в своем утреннем проколе…
… Продуктов хватило на пять дней. Рыбу мы уже не могли видеть, тем более что соль закончилась еще раньше...
Сегодня надо было проверить самую дальнюю сопку. От эпицентра аномалии она находилась почти в километре, и Алексей с самого начала не очень на нее рассчитывал. Алексей был расстроен. Вчера по рации Михалыч приказал ему заканчивать «бесполезную» работу и налегке выходить пешком через перевал в сторону поселка Берегового. Шестьдесят километров по тайге. Моторкой Михалыч нас вывезти не может, так как в такую малую воду она не пройдет пороги. Мы и сами понимали, что не пройдет…
В маршрут мы взяли с собой последнюю банку сгущенного молока и остатки заварки.
До подножия сопки добрались к полудню. Склон сопки был рыжим и красным. Рыжым от ржавого цвета каменных обломков, и красным – от россыпей спелой брусники. «Руду не найдем, так хоть ягоды наедимся» - подумал я… и уронил радиометр! Гильза звонко ударилась о камни. Похолодев от ужаса, я включил прибор… В уши ударил оглушительный треск, стрелку заклинило в крайнем положении. Лихорадочно я переключал радиометр с диапазона на диапазон – все то же самое!
- Разбил? – с тревогой спросил Алексей, забирая у меня прибор.
Я убито кивнул. Алексей стал включать и выключать радиометр, трясти гильзу, стучать ею о ладонь – ничего не помогало!
- Раззява! – процедил он сквозь зубы. – Все, конец работам!.. Убить тебя мало!.. И где, блин, таких работников находят?!.. Собирайся, пошли домой! – он сунул мне прибор, развернулся и пошел прочь.
Я, даже не заикнувшись о том, чтобы поесть ягоды, потрусил за ним…
Через сотню метров, я решил проверить: вдруг прибор заработал. Я повернул выключатель… Точно – снова работает!
- Алексей! – заорал я радостно. – Заработал!..
Алексей резко развернулся:
- Отлично!.. Пошли назад, только не тряси его, ради бога!
Мы вернулись к сопке, и тут прибор опять сломался.
- Так, Гоша, подожди! – радостная тень догадки прошла по лицу Алексея. – А ну, давай, возвращайся назад, откуда мы пришли, только радиометр не выключай!.. Так, иди, иди… что там?
- Заработало!
- Теперь иди ко мне!
- Опять заклинило!
- Это у нас с тобой, Георгий, в башках заклинило! – заорал вдруг во всю мощь Алексей. – Это руда, Георгий!.. Понимаешь?.. Это такая руда, что прибор клинит, к чертовой матери!..
Прошло больше двух лет. Вернувшись из армии, я первым делом пошел в Иркутскую экспедицию. Я твердо решил поступить в политех на геологоразведочный и хотел по этому поводу поговорить с Алексеем. И вообще поговорить…
Алексей посоветовал мне поступить на геофизический факультет.
- Практический опыт работы геофизиком у тебя уже есть! - сказал он с улыбкой.
- А как там наш Урюм? – спросил я.
- Урюм ты не узнаешь сейчас, Георгий!.. Там все разрыто бульдозерами… Месторождение действительно уникальное, но до ума его так и не довели, скважины даже не начинали бурить… Словом, бросили разведочные работы в самом начале…
- А почему?
- Ты про Чернобыль слышал? – грустно спросил Алексей.
- Да.
- После Чернобыля свернули все программы по атомной энергетике и решили новые урановые месторождения не разведывать… Урана и так хватает.
- А бомбы?
- Бомб столько уже наделали, что не знают, куда уран из старых девать?
- Значит, уран теперь не нужен? – спросил я.
- Нет, Георгий!.. Наша экспедиция сейчас нацеливается на поиски золота… Помнишь Чертову печку?
- Спрашиваешь!.. – мой рот невольно растянулся в улыбке.
- Ты, знаешь, я ведь все это время жалел, что мы с тобой не поискали там золотишко!.. Мало ли что местные спецы написали!.. Мне сейчас кажется, что в том месте, где заканчивается порог и начитается плес, годами скапливается золотой песок!..
- Так, может, съездим туда, Алексей?..
- А что?.. Давай рванем следующим летом!
- Сплавом по Гилюю?.. Здорово!
- Договорились, Георгий!.. Готовь кожаный мешок!
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2013
Свидетельство о публикации №213030500025
Рецензии
http://www.proza.ru/comments.html?2013/03/05/25